Андертейл, ты ли это?

Город предстал перед нами далеко не таким уютным и дружелюбным, как в оригинале. В воздухе витал лёгкий запах разложившихся отходов, подкреплённый заплёванными, а где-то и заблёванными дорожками. Лица местных жителей выражали чистейшее раздражение вкупе с ненавистью ко всему живому. Кругом слышалась ругань вперемешку с отборным матом. В узких улочках ютились мрачные неприветливые дома из тёмного дерева да магазины из холодного серого камня, стены которых все были исписаны нецензурными фразами и рисунками. Прямо-таки будто в родном районе оказалась. И там главными «художниками» на стенах и любителями нецензурных выражений являлись мы с друзьями. Ах, ностальгия. Несмотря на довольно грозный вид города, жители в нём не предпринимали никаких попыток меня убить, лишь кидали подозрительные нахмуренные взгляды вслед. Не то чтобы меня это сильно смущало — у нас на поверхности это также не было редкостью, поэтому попросту уже проходило где-то мимо моего внимания. Главное, можно было отдохнуть от бесконечных битв и покушений на мою жизнь. Крольчиха в лавке выбивалась из местного менталитета, ведя себя довольно вежливо, но устало. В её взгляде и дежурных словах так и читалось: «Как же меня достали эти жалкие существа… Забирай уже свой товар и вали из моего магазина, оставьте меня все в покое». И я её прекрасно понимаю, с такими-то клиентами. Купив «Дваскимо» и «Коричного Монстра», а также прикупив приглянувшийся черный рюкзак, я, кинув на неё сочувствующий взгляд, вышла из магазина. Впереди виднелась лавочка. Я присела на неё, давая отдых ноющим ногам, и, убрав запасы еды в новенький рюкзак, стала наслаждаться заслуженной передышкой, попутно перекидываясь фразами с Флауи и морально подготавливаясь к предстоящей битве с Папирусом. А то, что она состоится, я даже не сомневалась.

***

Стоило нам выйти за пределы Снежнеграда, как началась вьюга. Снежные хлопья нещадно били по глазам, ледяной ветер пронизывал до костей. Что Флауи, что я — мы оба превратились в ледышки, пытаясь, преодолевая потоки холодного ветра со снегом и густой туман, пробраться вперёд через сугробы. Наконец впереди показался тёмный высокий силуэт скелета, казавшийся черной тенью на фоне белой вьюги. Я, прикрывая рукой глаза, настойчивее зашагала вперёд, убыстряя шаг. Сквозь завывания ветра мы услышали его громкий голос: — Человек! Позволь мне рассказать тебе о некоторых чувствах… Чувство восхищения от чужих навыков решения головоломок… Восторг храбростью и решительностью другого существа… Радость от того, что ты нашёл кого-то крутого, кто считает крутым и сильным тебя… Эти чувства… Мне сложно представить, на что они похожи, однако я восхищён твоим упорством. И мне жаль тебя… Несмотря на все это ты одинокий человек… Я бы очень хотел тебе помочь, но… — мы уже подошли настолько, что Папируса можно было хорошо разглядеть. И я с удивлением заметила на его лице выражение сожаления. Он опустил глаза в пол так, словно и впрямь чувствовал вину. — Но я, как глава Королевской Стражи, должен тебя поймать и передать королю! Это мой долг, это главная наша обязанность. А я не могу пренебречь ею перед народом подземелья. Так что… Прости меня, Рейчел, но я должен это сделать. Я всё понимала, да и не ожидала, что Папирус вдруг в честь хорошего окончания нашей предыдущей встречи не будет со мной драться и пропустит меня вперёд, объявив новым другом. Естественно, я не настолько наивна. Но всё же почему-то сердце сжималось от того, насколько несчастным сейчас выглядел этот, обычно гордый и довольный, скелет. А ведь нам придётся драться с ним. И это будут не просто головоломки, а именно прямой бой один на один… Ну, не считая, конечно, Флауи. — Так что, хватит разговоров! Да начнётся битва! — Папирус поднял глаза, сожаление и грусть на его лице сменились решительным и грозным настроем, готовностью к битве. Вот теперь передо мной стоял настоящий Великий и грозный Глава Королевской Стражи во всей своей красе. Папирус взмахнул рукой, и тут же на меня полетело множество острых костей, грозясь проткнуть насквозь. К счастью, я была готова и сумела увернуться. Лишь одна задела щеку, оставив на ней небольшую кровоточащую царапинку. Я постаралась выкинуть все ненужные мысли из головы, отодвинув на потом всякое сожаление и размышления, и крепко сжала руки в кулаках, напрягая мышцы ног, готовая уворачиваться от костей. Флауи держал свои лепестки над моими плечами, чтобы в любой момент залечить боевые раны. — Что ж, молодец, теперь твоя очередь нападать, —Папирус с гордой улыбкой замер в ожидании. — Нет, я не буду драться с тобой. Я выбираю пощаду, — я уверенно нажала на появившуюся передо мной кнопку. — Ты уверена? Ты умрёшь в первые же несколько минут, если не будешь бить в ответ, — он удивлённо глянул на меня, слегка нахмурившись. Я упрямо покачала головой. — Что ж, будь по-твоему. Хоть я и предпочитаю честный бой. И вновь груда костей полетели на меня, но теперь они ещё и вылезали из-под земли. Я с бешеной скоростью и удивительной для меня ловкостью отпрыгивала от тех мест, из которых должны были вот-вот появиться кости, бегала из стороны в сторону, избегая летящих. Страшно не было — битва слишком сильно меня затягивала, чтобы я успела накрутить себя, словив панику. Несмотря на то, что атаки Папируса были довольно сильными, каким-то чудом я пережила уже третью, имея восемнадцать ОЗ. Радость от собственных успехов зажглась в сердце, даруя новые силы для следующих атак. — А ты ловкая! Но посмотрим, как ты справишься с этим, — Папирус хитро улыбнулся, когда кости начали активно вылезать из-под земли. Причём площадь была задействована довольно широкая, так что не было возможности успеть их обойти. Пришлось перепрыгивать, проверяя свои способности на прыжки в высоту. В начале они были довольно низкие, но с каждым разом становились всё выше и выше. И вот, впереди вылезли уже выше моего колена. Так, Рейчел, соберись. Я отошла чуть назад, хорошенько разбежалась и, со всей силы оттолкнувшись от земли ногами, перепрыгнула. Неужели получилось? — Молодец, Рейчел! — послышался восхищённый возглас Флауи. Я, удивлённая, как с такими навыками я не была на физкультуре круглой отличницей, широко заулыбалась. На следующей атаке надо было одновременно перепрыгивать и ещё уворачиваться от летящих в тебя костей. Но во мне в этой битве словно бы открылось второе дыхание, и это я прошла, лишь слегка поранившись всего на одно ОЗ. Видимо, в этом подземелье в предыдущих боях я хорошенько натренировалась в беге и уворотах. Правильно, после стольких-то попыток и ежедневных тренировок. Плюс ещё в этот раз я не чувствовала ни страха, ни отчаяния или боли, а наоборот, была настроена особенно решительно, ещё и пребывая в удивительно прекрасном настроении, которое только повышалось, как и моя самооценка (что вообще крайне редкий случай), от собственных успехов в этом бою. Вот только Папирус уже практически ничего не говорил после атак, привыкнув к тому, что я постоянно выбираю «пощаду», и явно не собирался сдаваться. Быть может, просто жать на эту кнопку недостаточно. Что же надо было сделать в игре. А может?.. Нет, Рейчел, ты определенно сошла с ума, раз вообще даже думаешь о таких вещах! Но вдруг нет другого выхода? Я с хитринкой оценивающим взглядом посмотрела на Папируса, перед тем как в который раз нажать на пощаду. Тот недоуменно взглянул на меня в ответ, а затем вновь послал следующую атаку. Ай, да пофиг, я же всегда была бесшабашной! Сколько только безумных вещей в своей жизни не делала! Будто бы меня остановят какие-то предрассудки и мнение окружающих, тем более, если это, возможно, необходимо. — Папирус, знаешь, мне было очень холодно. Но ты настолько горяч, что я даже запарилась, — я хитро посмотрела на него с намекающей улыбкой. А сама в это время всеми силами старалась не заржать от моей ужасной попытки флиртовать первой фразой, что пришла мне в голову. «Рейчел, что ты делаешь?!» — изумлённо и с долей возмущения прошептал мне Флауи, но я не обратила на него никакого внимания, наслаждаясь реакцией Папируса. Грозный Глава Королевской стражи, которого, казалось, ничем невозможно остановить или смутить, сейчас был напрочь выбит из колеи, убрав на миг всё своё величие, пафос и гордость, и в шоке смотрел на меня, даже забыв атаковать и постепенно заливаясь краской. — Т-ты флиртуешь со мной?! — через несколько секунд выдал он. Я, всё продолжая также глядеть на него, вспоминая актрис из каких-нибудь любовных фильмов, которые любила иногда смотреть мама, томно закатила глаза, сделала слегка несчастное и извиняющееся лицо и проговорила: — Извини, они вырвались сами собой. Просто… на самом деле, это не я должна быть схвачена, а ты должен быть арестован, — я попыталась сделать голос невинной белой и пушистой овечки. Папирус окончательно был введён в замешательство и совершенно не понимал, что происходит и о чем я говорю. — З-за что? — нервно проговорил он, уже, кажется, начав заикаться. — За… кражу моего сердца! — Я театрально приложила руки к груди, примерно в том месте, где должен находиться этот жизненно необходимый орган. Папирус уже стоял красный как рак, видимо, совершенно позабыв про битву. Флауи также пребывал в шоке, округлившимися глазами смотря то на меня, то на скелета. А я, всеми силами стараясь сохранять всё то же томное и намекающее выражение лица, про себя угорала во весь голос, смотря на их реакцию и представляя, как же это выглядит со стороны. — Что ж, человек, я понимаю тебя, сложно устоять перед кем-то таким великим и прекрасным, как я, — кажется, Папирус, наконец, начал приходить в себя. — Но у меня очень высокие стандарты! — он снова вошёл в своё русло и гордо улыбнулся. Но и на это я знала, что ответить. — Я умею готовить спагетти! — Я победно улыбнулась, чувствуя, что уже выиграла в этой битве. — О нет… Ты подходишь по всем моим параметрам, — Папирус сделал на миг побеждённое лицо. — Но давай устроим свидание потом, для начала мне все же надо тебя схватить! И вновь закипела битва. Я как раз успела передохнуть и продолжала сохранять свой боевой и решительный настрой, так что также удачно уворачивалась. Кажется, сегодня наконец удача на моей стороне! Только однажды одна кость задела щеку, оставив на ней царапинку. Но и тут я нашла, что сказать. Сделав самое трагичное лицо, на которое только я была способна, я, словно бы певица в каком-то оперном театре, протянула руку к Папирусу и притворно-мучительно пропела: — Пусть эту боль зовут любо-о-овью! Но и на это моё «заигрывание» младший скелет вновь предложил устроить свидание потом я, поняв, что дальше это не поможет, снова начала жать на пощаду. — Я обрету всю признательность и величие, что заслуживаю! Я стану героем подземелья! — Папирус встал в пафосную и величественную позу, видимо, представляя будущую славу. — Но найду ли я когда-нибудь кого-то, такого же, как ты? — на его лице появились лёгкие сомнения, а я похвалила себя за свою изобретательность. — Полюбит ли меня кто-то так же искренне, как ты, человек? — скелет уже всерьёз засомневался и, кажется, начал думать о том, чтобы прекратить битву. — Нет, я не могу сдаться сейчас! Попробуй пережить мою специальную атаку, — он вновь выглядел крайне довольным собой, а я же в душе ликовала и поздравляла себя. На несколько секунд воцарилась пауза, а затем между нами показалась собака, грызущая большую кость. Та самая, что была повешена над мостом, вместе с которой я, порвав верёвку, в последствии совершила свой великий прыжок. — Что это такое?! Эй, перестань грызть эту кость! — Папирус с возмущением уставился на собаку. Та лишь посмотрела на него, вытаращив глаза, но не отпуская «специальную атаку». — Фу, брось её! — Папирус от негодования затопал ногой и замахал на пса руками, пытаясь заставить его отпустить кость. Я смотрела и тихонько смеялась над этой сценой. — Ну что это за собака такая?! Эй, быстро отдай её! — Скелет наклонился, намереваясь выхватить кость изо рта пса, но тот, почувствовав опасность потери своего сокровища, вскочил и быстро ретировался с костью в зубах. — Агрх… Ладно, тогда придётся использовать мою обычную суперкрутую атаку… Я приготовилась к, кажется, последнему испытанию. В меня полетела целая куча костей, в расстояние между которыми я еле-еле могла уместиться. Они то и дело выскакивали из-под земли, заставляя меня постоянно прыгать то вверх, то вбок. Откуда-то сбоку также летели кости, и я еле успевала следить за всем этим и вовремя уворачиваться. Но наконец все это сумасшествие закончилось, и я, запыхавшаяся, но очень довольная собой, с десятью очками здоровья, в бессилии повалилась на снег перед Папирусом. Я сидела и пыталась перевести дыхание, попутно слушая скелета, что сетовал на своё бессилие, восхищался моему мужеству и ловкости, а также, кажется, всеми силами стараясь скрыть своё смущение, что-то обмолвился о свидании. — Ну что ж, ещё увидимся, Рейчел! Не стесняйся приходить ко мне домой как крутой друг, ну или… на свидание. Пока! — С этими словами Папирус, помахав мне на прощание, удалился, оставив меня сидеть на снегу. — Ну и что это было? — Флауи в упор посмотрел на меня, ожидая ответа. — Ну, разве ты не понял? Просто этот скелет украл моё невинное женское сердечко, не устояв перед моей природной красотой и обаянием! — Я сделала театральные позы, жестикулируя и стараясь подтвердить этим мои слова. — Да, так я тебе и поверил. Только не говори, что ты влюбилась в этого надутого болвана, — Флауи скептически поднял бровь, очевидно, все же не купившись на мои старания. — Ну ладно, конечно нет. Просто надо было как-то заставить его проявить пощаду и остановить бой. Это был первый пришедший мне в голову вариант, — весело отозвалась я. — Ох… Ты явно ненормальная, Рейчел, раз решила его воплотить в жизнь, — со вздохом отозвался Флауи. — И что? Слушай, если бы я была нормальной, тебе было бы со мной слишком скучно. И только не надо сейчас говорить, что тебе не понравилось, — я довольно посмотрела на цветок. Тот, не выдержав, всё же прыснул. — Ну ладно, признаюсь, это было нечто… Но только больше так не делай! Флирт — это явно не твоё. — Ничего не обещаю, — хитро улыбнулась я в ответ, поднимаясь на ноги.