* * *
— Т-так какое, говоришь, твоё любимое аниме? — Альфис стояла рядом с мусорным мешком, неловко теребя подол чёрного платья. На своей памяти я впервые видела учёную в столь смущённом виде. Хотя и я, честно говоря, чувствовала себя не прям чтобы супер комфортно и уверенно. Я постаралась принять непринуждённую позу, облокотившись на старый выброшенный холодильник. — Ну, эм, никакое. Я их в принципе никогда не смотрела, — я неловко улыбнулась, нервно думая, за какую новую тему для разговора можно уцепиться. Но беседа отчаянно не клеилась, а напряжение и неловкость витали в воздухе, так что нужно было срочно как-то разряжать обстановку и переводить «свидание» в нужное русло, вот только как это можно было сделать? — Ладно, может пора закончить этот заранее провальный опыт? — внезапно Альфис словно бы сбросила всё смущение, становясь вновь серьёзной и отчего-то жутко усталой. — Рейчел, ты… забавная. За тобой было интересно наблюдать по камерам, твоё письмо меня поразило, правда, и если бы только оно было… В общем, прости, но я не чувствую к тебе всего того, о чём ты писала. К тому же ты ведь человек, а люди меня не привлекают. Что вообще может быть между человеком и монстром — у них ведь даже биологический вид разный, — она громко рассмеялась. Я издала нервный смешок в ответ, а сама в это время подумала о Папирусе. Неужели союз монстра и человека действительно настолько нелеп? И если о наших отношениях узнают, то также засмеют? Папс не потерпит такой порчи своей репутации, да и мне бы не хотелось, чтобы его подняли на смех из-за меня, но… Мы же не можем расстаться по такой нелепой причине. Неужто даже в грёбаном подземелье меня достали какие-то дурацкие рамки и стереотипы, мешающие просто всем наслаждаться жизнью и быть счастливыми? — Эй, ты чего там, неужто расстроилась? — рептилия недоверчиво взглянула на меня, тыкнув острым коготком мне в плечо. Видимо в знак поддержки. — Ну хочешь, я могу взять тебя к себе в лабораторию, буду опыты на тебе ставить… Долго, конечно, подопытным прожить не удаётся, но зато мы сможем видеться каждый день. А потом ты трагически умрёшь под моим скальпелем, могу даже дать тебе выучить предсмертные слова героя из одного аниме. Скажешь это перед гибелью, я злобный смех изображу, а Меттатон заснимет — выйдет самый драматичный выпуск за всю историю его недалёкой карьеры. Альфис неловко покарябала мне спину. Наверняка от её когтей останутся следы, даже несмотря на футболку, но этот жест всё равно откликнулся во мне умилённой и благодарной улыбкой. Хоть и в своём стиле, но рептилия пыталась меня поддержать, очевидно решив, что я расстроилась из-за её отказа. — Да ладно, я всё понимаю. К тому же свидание всё равно у нас не клеится, — я ободряюще улыбнулась, стремясь показать, что больше не грущу. — В конце концов, быть надо с тем, кто вызывает у тебя самый больший отклик в сердце. — Отклик в сердце, — задумчиво повторила Альфис, выуживая из кучи мусора заляпанный диск. На нём было наклеено изображение с какой-то девочкой в огромных доспехах и с не менее огромными глазами. — Интересно, а ненависть считается? Если она вызывает самый яркий отклик в сердце. А ещё жар в душе, трепет где-то в коленках и… что-то, от чего в аниме обычно идёт кровь из носа. Весьма удивительно, но мне пока так и не удалось наблюдать данный феномен в реальной жизни, хотя все остальные реакции говорили о его приближении. Учащение сердечного ритма, повышенное потоотделение, а также выделение… — Фу-у, избавь меня от подробностей, — я демонстративно скривилась, тут же рассмеявшись. Альфис недовольно цыкнула, поправляя очки. — Между прочим, согласно данным из аниме, это вполне нормальная распространённая реакция организма на объект… — внезапно Альфис прижала руки к рту, густо краснея. — на объект симпатии… Мне нужно срочно кое-кому кое-что сказать! Внезапно телефон пропиликал, оповещая о новом сообщении. Ну кто там ещё? «Через пять минут» — горела на экране телефона лаконичная запись. А Альфис чертовски вовремя открыла для себя влюблённость. Хоть бы я не промахнулась с её адресатом. — Но я не смогу, я никогда не решусь, она меня не поймёт, она убьёт меня! Она… — Альфис что-то лихорадочно шептала, пуще прежнего теребя подол платья, которое грозилось вот-вот порваться от таких махинаций. — Так, отставить панику на Титанике! — я взяла одну из лап рептилии, отрывая её от несчастного платья и привлекая внимание на себя. — Это ведь Андайн, так? — Н-неужели это н-настолько очевидно? — Альфис снова начала заикаться, в этот раз уже явно не от смеха. — Сейчас это уже не важно, — я нервно оглянулась. На свалке мы по-прежнему были одни. — Чтобы было легче признаться, давай попробуем прорепетировать твои слова. Только обязательно — слышишь — обязательно называй при этом Андайн по имени. Это… прибавит уверенности в будущем признании. — П-прямо сейчас, прямо здесь? — Да, и быстрее, времени совсем мало! — Учёная, до этого уже будучи полна сомнений, перепуганными глазами взглянула на меня. — В смысле, жизнь проходит, часики-то тикают и всё такое прочее. — Л-ладно. В общем, Андайн, я давно хотела сказать, что… — Альфис замолчала, ещё больше краснея. — Нет, я н-не могу. — Давай так. Ты сейчас сделаешь глубокий вдох, потом ещё более глубокий и долгий выдох. Закроешь глаза, чтобы тебе было легче и не так неловко. И затем попытаешься снова, без стеснений говоря всё, что так давно хотела сказать. И не волнуйся так, мы же всего лишь репетируем, правда? — я натянуто улыбнулась, чувствуя «ползущие по спине грехи». Альфис закивала, проделывая всё сказанное. После глубоких вдохов и выдохов с закрытыми глазами она заметно расслабилась, так что теперь её голос звучал гораздо спокойнее и без заиканий. — В общем, Андайн, я хотела сказать, что никто не вызывает во мне такую жгучую ненависть, как ты. На тебя моё сердце откликается действительно больше, чем на кого бы то ни было. При мыслях о тебе в моей душе разгорается такая жгучая ненависть, что всё моё существо страстно пылает от осознания того, как же сильно я тебя ненавижу. Я нервно оглянулась, слушая рептилию. Это точно признание в любви, а не пожелание смерти? Я надеялась, что так просто принято у них в подземелье, иначе свалка с возбуждённой от ненависти к рыбе ящерицей будет последнее, что я увижу в этой жизни. Вдалеке послышались приближающиеся шаги, так что я быстро юркнула за ближайшую гору мусора, а Альфис, тем временем, продолжала свою пламенную речь. — Ты единственная, кого я не презираю в этом жалком подземелье. Ты та, чьей силой я восхищаюсь. Когда я смотрела твою битву с человеком, моя душа сгорала от чувств к тебе при виде всей твоей мужественности. Я смотрела на твои напряжённые мышцы, сверкающие доспехи. Ты была в них прекрасна! Восхитительна! — как-то совершенно незаметно для меня, речь учёной начала набирать обороты и сейчас из тихого лепета превратилась в отчаянные крики. — Ты выглядела лучше любых персонажей аниме! Ты всегда была лучшая! Всегда вызывала во мне ураган чувств и эмоций, даже ярче тех, что описывают в фанфиках! А когда ты побеждаешь очередного врага, я чувствую, как мои душа и тело побеждают меня саму! Я не могу сдерживаться! Я горю! Я пылаю! Я… АНДАЙН! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — Альфис?.. — из-за ближайшей горы мусора показалась поражённая воительница. — Это правда? — Я-я… Да. Это правда. Я просто никогда не решалась тебе сказать, — Альфис напряжённо ссутулилась, отворачиваясь и пряча глаза за блеском очков. — Похоже, их пора оставить наедине, — я испуганно подскочила от внезапно прозвучавшего надо мной голоса, чудом не вываливаясь из-за мусора. — Папирус?! А ты чего здесь делаешь? — Пришёл поддержать Андайн, конечно же. Они бы не справились без поддержки кого-то такого великого, как мы, — он гордо улыбнулся, глядя на девушек. Они тем временем уже обнимались. А Альфис даже, кажется, начинала потихоньку хлюпать носом, пока Андайн успокаивающе гладила её по спине. Я облегчённо улыбнулась, — наконец-то и они смогут стать счастливее. Правда, всхлипывающая Альфис отчего-то выглядела вовсе не такой радостной, какой я надеялась её увидеть. Кажется, она всё ещё что-то говорила, только уже гораздо тише. Я напрягла слух. — Я не заслуживаю тебя, я совершила ужасную ошибку. Я… я не имею права быть счастливой после того, что я сделала. Если кто-нибудь узнает, то… Я почувствовала, как Папирус аккуратно, но настойчиво потянул меня за руку, уводя в другую сторону. Встала, нехотя отворачиваясь и медленно на цыпочках уходя прочь. — Ты никогда не простишь меня. Я сама себя никогда не прощу, — было последнее, что я услышала, прежде чем мы с Папирусом окончательно покинули свалку, оставляя их одних.* * *
Дома у скелетов меня ждал крайне недовольный Флауи, перед которым пришлось объясняться за долгое отсутствие и оставление его наедине с «этой ужасной улыбающейся мусоркой». Я рассеянно извинилась перед цветком, предоставив Папирусу красочно описывать наше «героическое участие в воссоединении двух любящих сердец», пока сама мысленно возвращалась к словам учёной. В конце концов, сказав, что нам скорее нужно к ядру, я попрощалась с братьями, понимая, что путь мы теперь держим отнюдь не к королевскому замку. По крайней мере, пока. — Рейчел, ты уверена, что срезать через лабораторию — хорошая идея? — Флауи настороженно огляделся, пока я молча открывала серую дверь. Здание встретило нас непривычным полумраком и тишиной. С трудом обходя раскиданную мебель и странного вида устройства, я остановилась возле небольшой железной двери. Прямо перед ней на полу белело что-то, по форме подозрительно напоминающее листок бумаги, — я убедилась в этом, когда подобрала его, поднося ближе. «Пора взглянуть в лицо своим ошибкам, а вам — узнать всю правду. Северная дверь. Лифт. Нижний уровень» Кажется, я знаю, куда мы направляемся.