Фальшь

На ещё совсем недавно безмятежном и спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи, задавившие солнце своей тяжестью. Светило, как будто растерявшись, совсем скрылось за их   тяжелыми боками… Лишь только деревья, цветы и трава радостно начинают трепетать, разворачиваясь в ставшем сразу прохладным воздухе, радуясь скорому спасению от жары. И вот первые капли дождя упали на землю, будучи мгновенно  и без следа поглощёнными пересохшей землёй. Но следом за ними уже летят другие капли, их становится всё больше, они сталкиваются боками, суетятся, теснятся и толкаются — каждая стремится поскорее, желательно самой первой упасть на разгорячённую летом поверхность земли, тротуаров и домов. В небольшом  кабинете, где с первого взгляда казалась прекрасно убранною. Там стояло бюро красного дерева, два дивана, обитые шелковою материей, красивые ширмы с вышитыми небывалыми в природе птицами и плодами. Были там шелковые занавесы, ковры, несколько картин, бронза, фарфор и множество красивых мелочей. Все было подобранно красиво, и со вкусом, в огромном кресле, сидел мужчина средних лет, и всматривался в лицо своему двадцатипятилетнему сыну. Мужчина был больше шести футов, но при своей необычайной худобе казался ещё выше. Взгляд у него был острый, пронизывающий, тонкий орлиный нос придавал его лицу выражение живой энергии и решимости. Квадратный, чуть выступающий вперед подбородок тоже говорил о решительном характере. Внезапно, тишину решил разрушить мужчина, его слова эхом прозвучали в кабинете. — Неужели ты думаешь, что тебе одному сняться кошмары? Я тоже вижу их, каждый божий день. В них ты приходишь, как сейчас, было чертовски сложно держаться до этого момента, я держался потому что надеялся, что скоро все закончится. Я надеялся, что больше не придётся беспокоить тебя, когда все закончится. — Мужчина потихоньку начал повышать голос. Его голос был слышен во всем доме, из-за чего весь персонал подпрыгнул от испуга. У мужчины и правда был громкий тембр, из-за чего каждое сказанное слово, казалось ещё более суровей.-  Тем не менее ты не погиб, и затянул меня и эту девушку в свой мир. Поэтому мне пришлось ударить тебя, думая что этому есть конец. Ты просто иллюзия не более, чем персонаж, которого я создал, почему ты снова суёшь свой нос в мои дела? — Рядом стоящий парень, с болью в глазах смотрел, на человека, которого он двадцать пять лет считал отцом. Ему было больно, кто сможет понять его, раз  не может собственный отец? Рука в которой был пистолет, и целился на родного ему человека, начала трястись. Он пытался успокоиться, но не получалось. Но мужчина все же решил продолжить свою тираду. — Ты притворяешься человеком, зачем продолжаешь историю, заставляя эту девушку в ней участвовать? Ты просто мое творение. Хочешь застрелить меня, ну так вперёд, думаешь, что сможешь выстрелить? Нет, ты ты никогда не пустишь пулю в меня. Знаешь почему? Потому что я тебя таким создал. Я создал порядочного человека живущего в соответствии с моралью и законом, даже слово мести ты должен совершить с законом. Вот почему ты так прославился, и люди тебя полюбили. — Почему-то сыну стало обидно, он был не из тех людей, которых так легко можно было пробить, но слова отца так ранили молодого человека, что ком застрял в горле парня. — Ты парень, который не может напасть на беспомощного и безоружного человека из-за своей обиды. В этом весь ты, это твоя натура. Думаешь ты здесь по своей воли, своей свободной воли? Нет, это все мой план, это я сделал тебя человеком с сильной волей, у тебя есть сила пройти все препятствия. Только проблема в том, что ты всегда был дураком, чтобы это понять. Я создал человека, с сильной волей, который отказывается умирать, но сам даже не понимая этого. — Взрослый мужчина перешёл на крик. И остановить его, уже было невозможно, он был тем, кто любил всем управлять. Если выйдет что-то из-под его контроля, то он сделает все, чтобы снова прийти к исходящему плану. Жестокий, аморальный, и слишком придирчивый человек. — Выстрели в меня, если сможешь! Беспокойство, вместе с тревожностью и волнением сковало тело молодого человека. Ему никогда раньше не казалось, что от волнения его сердце готово было бы выпрыгнуть.  Он сам пугал людей, доводил до истерики, но сам никогда ничего не пугался. Эту часть характера он взял у отца. Но сейчас, услышав слова самого родного, на первый взгляд человека, ему показалось, что его сердце пропустило удар. Но такого состояние не продлилось слишком долго. Он взял себя в руки. И начал говорить. — Сядь тогда, отец, и докончи то, что хотел с самого начала. Первоначальный план, убить меня, когда я отказался от твоего  тупого плана. Если ты решил продолжить оригинальный сюжет, я пойму, и все вернётся на свои места, но я уже не буду тебе помогать…