Паук и Птичка.

Свет пробирался под веки, заставляя очнуться. Джина открыла глаза, но тут же прищурилась. Свет из окна ослеплял. Видна была лишь машина и дорога, по которой она ехала. Джин не понимала, где она оказалась. Всё было знакомым, но таким странным. Привыкнув к яркому свечению, девочка осмотрелась. Всё было, как в тот, последний день. Та же одежда, та же музыка из радио, та же мама. Девушка хотела заговорить с матерью, но рот был будто склеен. Она не могла открыть его, даже звука издать не получалось. Как и в тот день, ведь в машине мать и дочь ни о чём не говорили. Всё идет по сценарию того дня. И это ужаснуло Джин. Перед их общими последними мгновениями они даже не поговорили. Она так жалеет об этом. Жалеет, что не сказала ей ничего. Девочка попыталась дотронуться рукой до Эстер. Последний раз, хотя бы здесь, во сне. Но какая-то невидимая стена не давала этого сделать. Она дотрагивалась до незримого ограждения, и на месте прикосновения появлялись круги, как от падения капли на водную гладь. Даже нельзя коснуться. И это безумно злило. От отчаяния Джина откинулась на спинку и просто ждала, когда сон прекратится. Машина так и ехала по пустой дороге, вокруг которой нет никаких других декораций. Лишь белая пустота. Через некоторое время автомобиль остановился. Девушка никак не реагировала на остановку. Она знала, что это именно тот перекресток, хотя вокруг всё так же ничего не было, кроме дороги и машины. Джина смотрела лишь на зеркало, в котором отражалась мать. Женщина перевела взгляд на него и посмотрела прямо на дочь. Их взгляды встретились. «Сценарное отклонение» удивило Юджи. Она поддалась вперед. Эстер смотрела на Джин с нежностью и материнской теплотой, но её взгляд опечалился, и она словно о чём-то хотела поговорить. Подросток снова попыталась что-то сказать, и у неё получилось: - Мама… - тихо сорвалось с её губ. Эстер отвела взгляд и начала движение. Зная, что произойдет дальше, Джина пыталась остановить женщину, зовя её, но мать опять не обращала внимания. - Мама! МАМ! – последнее, что девочка успела сказать перед столкновением. Неожиданно её тело охватила боль, которую невозможно стерпеть. Из-за этого Джин даже почти проснулась, но боль не ушла. Ей казалось, что она её будет чувствовать даже после полного пробуждения. Руки сжали подушку и одеяло, а зубы почти заскрипели от того, насколько сильно их стиснули. До плеча коснулась чья-то рука, от чего вся боль мгновенно прошла, а Джина проснулась и повернулась, сонно вытаращившись на обладателя руки. Им оказался Питер. Его настороженное лицо с маленькими синяками и ранами освещалось утренними солнечными лучами, проникающими через окно в комнату. - Ты в порядке? Ты кричала и у тебя это… слезы, кажется, - Паркер беспокоился за состояние девушки. Джина, приподнявшись на локтях, нервными движениями коснулась ладонью до лица. Область вокруг глаз и щеки были мокрыми. Вот уж какой точно она не пожелала бы предстать перед Питером, так это сонной, заплаканной, злой и грустной одновременно. Она откинула одеяло (благо была одета в светло-синие шортики и ночную чёрную футболку с черепом) и встала с кровати. - Я ни черта не в порядке. Нечего ко мне вообще лезть. Оставьте меня в покое, - завелась девушка, и, чтобы еще больше не наговорить гадостей в адрес ни в чём не повинного Питера, она обошла кровать и ушла из комнаты, сбежав в ванную комнату и запершись там. Она села на край крышку унитаза, опершись локтями на колени и запустив пальцы в волосы. На Джин накатила огромная волна печали и злости. Виной этому стал приснившийся сон с матерью. В нём мелькали счастливые и безмятежные моменты их жизни, а потом это прервалось воспоминанием об их последнем, роковом дне. Джин вновь пережила его во сне. Девушка почувствовала боль. Боль, которую испытала не она сама, а её мать. Юджиния поняла, что смерть матери не была легкой и безболезненной. А тот факт, что даже в чёртовом сне она не смогла поговорить с погибшей мамой, просто вывел её из себя. Ей этого так не хватало, и даже в мире сновидений её жестоко обломали. Джина встала и подошла к раковине. Девичье лицо отразилось в зеркале, висящем на стене над умывальником. И без того бледная кожа лица была ещё более бледная, чем обычно. Лишь вокруг глаз были небольшие покраснения. Глаза тоже покраснели, от чего серая радужка казалась светлее, чем есть на самом деле. Требовалось умыться, чтобы привести себя в порядок, хотя бы на психологическом уровне. Так девушка и сделала. Слегка прохладная вода освежила и помогла взбодриться. Почистить зубы тоже не помешало бы. В целях соблюдения гигиены. После процедуры Джин снова посмотрела на себя в зеркало. Без особых изменений, разве что краснота немного убавилась. Опустив голову, она прикрыла глаза, беспрестанно стуча пальцами по краю белой раковины. «Что со мной происходит?» - пыталась разобраться в себе Джина. Перепады настроения, вчерашняя маленькая истерика, ночной кошмар, внезапная злость и ненависть. «Может, стоит снова начать принимать таблетки?» - подумала девочка. После того случая в квартире, после душевного разговора с отцом она не принимала таблетки. А, похоже, нужно. «Ещё и на Питера наехала. Ну, что за психопатка?!» - стыд перед Паркером и злость на себя за весь этот утренний концерт проникли в Джину. Глухо зарычав от ярости, Юджиния мотнула головой и, оттолкнувшись руками от раковины, отвернулась от зеркала. Пальцы снова зарылись в густые пряди длинных волос. Она схватилась за них и тянула, будто пыталась вырвать. Её всё взбесило в себе, особенно волосы. Хотелось сделать с ними что-нибудь. Отстричь по самые плечи или сбрить под ноль, покрасить несколько прядей или полностью выкрасить их в кислотный цвет. Но она не сможет позволить себе этого сделать. Из-за матери. Эстер любила локоны дочери. Обожала делать разные прически, или хотя бы обычные косички. Конечно, она разрешала стрижку на кончиках волос, но кардинально менять их внешний вид не позволяла ни под какими уговорами. Джина хотела их отстричь, сделать каре и покрасить в блонд, но мать была против. Почему же именно сейчас волосы так раздражали до такой степени, что их хотелось выдрать? Может, потому что они были лишь очередным напоминанием о матери? Да, пожалуй, так оно и было. Неоднозначное мнение складывалось: с одной стороны от волос хотелось избавиться, как о болезненном напоминании, а с другой стороны этого не хотелось делать, ведь мама так сильно любила эти русые локоны. Тихая усмешка скользнула по губам. «Пора успокоиться. Это был всего лишь сон, который довел меня до белого каления… Но это просто сон! Прекращай беситься и возьми себя в руки. И хватит дёргать волосы!» - кричала мысленно Джина самой себе. Она подошла к раковине и ещё раз сполоснула водой лицо. Выдохнув, девочка посмотрела на себя. Никаких изменений. Убрав лишнюю влагу полотенцем, подросток вышла из ванной. «После завтрака пойду до аптеки и, может, погуляю, чтобы привести мысли в порядок. А потом приду, и поговорим насчет школы. Кстати, отец сказал, что весь день будет дома. Меньше поводов для волнений», - размышляла девушка и планировала день, вернувшись к себе. Комната пустовала. Похоже, Питер предпочёл не дожидаться разгоряченную девчонку. И она его прекрасно понимала. Ведь кому захочется ждать человека, который, едва проснувшись, спустил всех собак на первого попавшегося. Было стыдно за такое несправедливое отношение к парню. Теперь Джина думала, как извиниться перед ним. Завязав надоедливые волосы в неаккуратный пучок, Юджиния открыла шкаф, но вспомнила, что домашнюю одежду, в которой она ходила последние два дня, она бросила в корзину для белья перед сном по настоянию Пеппер. Махнув рукой от нежелания париться над поиском подходящей для дома одежды, Джина ушла из комнаты по направлению к кухне, хотя особого желания есть не было. Но она понадеялась, что аппетит проснется, как только девушка увидит еду. Здесь уже были все, кроме Пепп. Роуди, Питер и отец сидели за столом. Джина зашла на кухню, ни на кого не смотря. - Доброе утро! – поприветствовал Джеймс. - Ага, - буркнула Джина, ведь для неё утро было ужасным, и она до сих пор чувствовала себя разбито. - Пеппер оставила тебе порцию около плиты, - сообщил Тони, не заметив странностей за дочерью. А если бы здесь была Вирджиния, она увидела бы всё сразу. Джин ничего не ответила, а лишь взяла вилку, тарелку с яичницей и беконом и села на свободное за столом место между Роуди и Питером напротив Энтони. Она лениво ковыряла вилкой в еде, не обращая внимания на разговоры двух мужчин и напряженные от волнения взгляды со стороны мальчишки. Он то и дело кидал свой взор на девушку, мысленно спрашивая себя: «Что это было утром?». Паркер знал, что есть причина, по которой Джина так себя повела. И эта причина – сон, в котором была её мать. Но что произошло в сновидении, из-за чего Джин разозлилась? Этого он не мог знать. Питер лишь видел подавленное состояние подруги, однако боялся что-либо спрашивать, не желая напороться на новую волну агрессии. Лучшим решением было дать ей остыть и прийти в себя, чтобы затем спокойно поговорить. Телефон Старка зазвонил, и мужчина, встав из-за стола, отошел в сторону. Джина проследила за ним взглядом, но была позвана Роудсом: - Ты чего совсем не ешь, пташка? – усмехнулся он. Девочка повернулась обратно к тарелке. Она действительно не съела и кусочка. Бекон и белок яйца были разделены на кусочки, желток расплылся по всей тарелке, из-за чего казалось, что желток – это своеобразное море, а кусочки – островки «суши». - Не хочу, - слегка покачав головой, ответила Джина. - Что-то случилось? – в мгновение Роуди стал серьезным. - Нет, ничего, - о том, что девушка лжёт, знал лишь Питер, но он не смел об этом говорить. – Я просто… - придумывая отговорку, Джина потерла глаза, - не выспалась. - Так, ребятки, - Старк подошёл к столу и взял свою тарелку. – Мне нужно срочно бежать, - её содержимое он выкинул в мусорное ведро. – Всем пока. Постараюсь поскорее вернуться, - мужчина ушёл. После того, как он скрылся за дверьми, Джина тяжело вздохнула, отложив вилку, которую еле сдержалась, чтобы не швырнуть куда-нибудь. «Он же сказал, что будет дома», - злилась Джина. Ей хотелось, чтобы хоть сегодня он побыл дома, когда ей так тяжело на душе. Но он ушёл. И вчера сказанные слова, что он будет осторожен, не смогли побороть волнение за него. К её и без того не лучшему состоянию добавилось беспокойство. Всё составляющие вместе снова дали повод для появления гнева. Джина со вспыхнувшим сердцем отодвинулась от стола и быстрым шагом покинула кухню, уходя к себе. Роуди и Питер переглянулись. - Что сегодня с ней такое? – недоумевал Джеймс. Паркер лишь пожал плечами и за несколько секунд прикончил свой завтрак. Свою тарелку и Джины он убрал в раковину, и, попрощавшись в Роудсом, убежал в комнату. Девушка скоро достигла цели. Из шкафа она достала чёрные джинсы с дырками, такого же цвета майка с рисунком белой совы и красную рубашку с крупными чёрными клетками. Одевшись в это, на ноги Джин натянула белые носки и чёрные конверсы. Она схватила телефон, наушники и рюкзак, толком не помня, что в нем вообще, и побежала на улицу. Проезд в полупустом вагоне метро, ещё немного на автобусе и пешком, и Джина пришла туда, куда стремилась попасть. Окраина города, недалеко от Бронкса, маленькая и забытая всеми свалка старых машин и не только. Хоть это и была заброшенная свалка, но тут не было кучи грязи, лежащей на таком же слое грязи. Здесь никого, кроме неё, не бывало. В этом месте, окруженном с трех сторон деревьями, обитал какой-то особый, таинственный дух спокойствия и умиротворения. Сюда Джину тянули неизвестные силы. Ей здесь действительно нравилось быть, среди металла и прочего мусора. Частенько на выходных Джина зависала здесь со своей собственной атмосферой. Небольшое строение, предназначенное, скорее всего, для охранника, без окон и двери, но с крышей, девушка оборудовала для себя: ящики служили стульями, а деревянная фанера, лежащая на колесе – столом. Электричества, естественно, не было, но помещение освещалось солнечным светом, проходящим через дыры от окон и двери. В этот раз Юджиния решила остаться на свежем воздухе. Она подошла к первому попавшемуся старому автомобилю и, положив рюкзак рядом, легла спиной на капот, свесив ноги и не боясь испачкаться. Пучок волос мешал удобно устроиться голове, из-за чего девушка шикнула и сняла резинку. Темно-русые волосы упали на плечи и спину, и Джин легла обратно. Густые локоны разметались по вокруг неё, однако это девушку мало волновало. По летнему светло-синее небо притягивало взгляд, а пушистые облака неспешно плыли по небесному морю словно корабли. Взор захватывал также верхушки деревьев, что тянулись к верху и освещались ещё утренним солнцем. Джина прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Безмятежность приглушила всю ту взволнованность, которую девочка ощущала, а гнев и вовсе отступил. Теперь в свет вышли одиночество и угнетенность. И это не из-за местности. Джина была уверена, что чувствовала бы себя так же, будь она дома. И всё из-за сна. Вспомнив о неприятном кошмаре, девушка ударила кулаком по капоту, вставая на ноги. Руки снова впутались в волосы, а Джина расхаживала перед автомобилем взад-вперед, раздумывая обо всем, что происходит в её жизни. «Что со мной происходит?» - второй раз за день она спросила у себя, но не нашла ответа. От бессилия она снова упала на капот и стала вглядываться в небо, будто пытаясь найти там ответы. «Хотя бы подсказку или знак», - просила Джин, сама не зная, к кому обращаясь. Но ничего не происходило. Ничего не менялось. От чувства, что она никому не нужна, и от злости Джина стукнула затылком по тому же капоту красной машины. - Эй, Джин, - раздался знакомый, чересчур фальшиво-весёлый голос поблизости. «И это твой знак?» - усмехнулась Джина. - Хей, Пит, - повторила она его интонацию. - Что, отец, Роуди или Пеппер прислали за мной? - недовольно спросила девушка, даже не посмотрев на парня. - Нет, никто не посылал. Я сам пришел, - Паркер подошёл ближе. - Значит, следил за мной от самого дома? - брови хмуро свелись к переносице. - Не стоило. - Стоило. Я переживал, - он мял край футболки, не зная, о чём ещё сказать ей. - Тоже не стоило, - буркнула Джин. – Если ты пришёл из-за этого, то можешь уходить. Всё замечательно, - врала она ему напрямую. Питер слабо кивнул и просто развернулся, чтобы уйти. Он сделал несколько шагов по направлению к выходу со свалки. В этот момент у Юджинии пронеслась мысль о том, что она слишком груба с ним – и сейчас, и утром. Он не заслужил этого. Питер всё время старался быть рядом и помогать, а она его лишь отталкивала, хотя и нуждалась в поддержке. Всегда нуждалась. - Стой, Пит! – окликнули парня. Джина села, уперев локти в ноги. Он оглянулся и подошёл обратно. – Прости. Я идиотка. Прости за утреннее и за сейчас. Я чёртов псих и истерик, - она, в надежде на прощение, посмотрела на него виноватым взглядом. - Ничего, со всеми бывает. Я прощаю тебя, - улыбнулся он, а девушка облегченно вздохнула, закрыв лицо руками. – Что произошло? - Денёк отвратительно начался, - она легла обратно, подложив под голову левую руку, а правую положив на живот. - Расскажи мне всё, - попросил Питер, присаживаясь рядом, предварительно отодвинув рюкзак девушки к лобовому стеклу. – Друзья всегда рассказывают о своих проблемах друг другу. - Мы друзья? – удивилась Джин, окинув взглядом спину собеседника. - А разве нет? – Паркер был в замешательстве. Он повернулся в пол-оборота к ней. - Я просто думала, что не достойна звания «друга» после всего этого. Но если ты считаешь меня своим другом, то ты тоже мой друг, - легкая улыбка коснулась её губ, но быстро сошла с лица. – Ты действительно хочешь знать? – Юджи оттягивала момент рассказа. - Я бы не просил, если бы не хотел, верно? – живо отозвался Питер, а в его глазах блеснул интерес. - Решил быть моим психотерапевтом сегодня? – Джин смотрела на небо, наблюдая за передвижением облаков. Она глубоко вдохнула, насыщая легкие кислородом и готовясь к длинному разговору. – Мне снился сон. Прекрасный сон о моей жизни с мамой, о старой жизни. Счастливые годы, которые уже не вернуть. – Она сглотнула ком, подкативший к горлу, и продолжила: - Последним, что я видела перед пробуждением, это ту чёртову автокатастрофу. Я снова её пережила, только во сне. Я хотела поговорить с мамой, хотя бы там, дотронуться до неё, но я не могла. Ничего не могла сделать. А потом тело словно скрутили и пропустили через мясорубку. Эту боль она чувствовала перед тем, как умерла. И самое мерзкое, что в реальности мы даже не поговорили в последние минуты. Я много ей хотела бы сказать… Проснувшись, злилась от того, что даже во сне не смогла с ней поговорить. Думала, что побуду с отцом целый день, но и он ушёл, и я взбесилась ещё больше, - Джина перевела дух и села, находясь плечом к плечу с Питером. Парень всё слушал очень внимательно, не отводя взгляда от девушки. – Со мной происходит странное в последнее время. Я снова подумываю начать принимать успокоительные средства. Пока торопилась сюда, напрочь забыла зайти в аптеку, а успокоительные под названием «сигареты» подросткам не продают, - усмехнулась она. – Хотя я вряд ли закурю когда-нибудь – мама всегда учила меня, что это вредно. - Она была хорошей матерью? – наконец подал голос Питер, когда Джин перестала говорить. Он не хотел её прерывать, поэтому дождался окончания монолога. - Почти все дети считают своих родителей лучшими в мире, - начала она из далека, но вовремя ответила на поставленный вопрос: - Конечно, она была хорошей, но… - подросток задумалась, как сформулировать мысль, - у всех есть недостатки, правда? И у неё они были. Порой она перегибала палку с воспитанием. - В каком смысле? – нахмурился Питер, сложив пальцы в замок. - Не подумай, что она меня била или в угол на горох ставила, вовсе нет. Но отношения с отцом, похоже, повлияли на неё не особо положительно. Любые мои, как она это называла, «бунтарские начала» она старалась всеми силами подавить на корню. Коротко стричь волосы? Не женственно. Красить волосы? Вредить натуральной красоте. Татуировки и пирсинг? Просто ужас! – Джин закатила глаза, откинув голову назад. Затем она охнула, помотав головой, и снова потупила взгляд в землю. – А я всегда мечтала сменить прическу. Отрезать к чертям эти надоедливые волосы и покрасить их, - она перекинула одну прядь с плеча за спину. – Но она была против этого. Дорожила моими волосами больше, чем я, - девушка задумалась. - Думаю, она просто не хотела, чтобы я стала копией отца, не хотела, чтобы я вела праздный образ жизни, была «тусовщицей» или кем-то вроде панка-рокера. Это странно, но я её понимаю. Мама просто хотела вырастить из меня достойного человека, истинную леди. Но что-то пошло не так, видимо, - тихая ухмылка отдавала нотками грусти. – Но даже после этой борьбы с отрицательным влиянием на меня, мама была самой лучшей мамой. - Ты действительно бунтарка, - усмехнулся парнишка, оглядывая внешний вид Джины. – Рубашка, рваные джинсы, кеды. Ещё и на заброшенных свалках любишь развлекаться. - Не развлекаться, а успокаиваться, - поправила она его, подхватив бодрящий настрой. – Ты не чувствуешь этого? Эту атмосферу? Магическая и таинственная. Не притягивает никого, кроме меня. Здесь я словно в храме медитаций нахожу успокоение и расслабление. – Она оглянулась на свои «владения»: - Это место очаровательно. - Оно вправду необычное, - согласился Паркер. – Знаешь, Джин, - девушка повернулась к парню, услышав имя, - я поразмыслил и пришёл к выводу. Неважно, какая ты снаружи, главное то, что у тебя внутри. Ты можешь выглядеть как фрик, но быть добрым и отзывчивым человеком, - он спрыгнул с капота и начал ходить перед ней, высказывая мысли. – Ты хотела отрезать волосы? Так пошли! Сделаем это! Я помогу. Купим краску, ножницы, а затем отрежем и покрасим их. Сделаем так, как ты мечтала. Волосы – часть прошлого, с которым нужно расстаться. Новая жизнь требует меняться, чтобы прошлое не тяготило. Начнем с малого, а потом ты докажешь всем вокруг, что твоя суть скрывается не во внешности, а внутри: в мозге, в сердце, в душе. Ты хочешь это сделать? Речь его была воодушевляющей и полной решимости. Джина наблюдала, как он расхаживал перед ней, взмахивая руками. А в конце он подошёл к ней и протянул руку, приглашая встать. Но взять его руку – значило согласиться на неожиданную и сумасшедшую авантюру. - Ты серьезно предлагаешь мне это? Это не шутка? – недоверчиво покосилась девушка на юношу. - Я абсолютно серьезен. Тебе нужно это сделать, и я готов помочь, - он ждал, когда она примет его предложение. Питер говорил так, будто это не смена имиджа, а целое ограбление банка – слишком серьезно всё звучало. Но для Юджинии это было не менее важно. - Чёрт возьми, да! – она взяла его руку и по-приятельски пожала. – Сделаем это. Поездка в город опять на метро прошла веселей, чем прошлая. В ближайшем к дому Джины магазине подростки успели поспорить, в какой цвет стоит перекрасить волосы. Белый цвет, о котором мечтала Джина, оказался слишком скучным на взгляд девушки, как и чёрный цвет. - Розовый? – предложил Питер, беря тюбик с краской. - Нет, слишком сладенько, - фыркнула юная бунтарка, вырвав из его рук бутылочку и убрав её подальше. – Может, зеленый? - И на кого станешь похожа? На кикимору, - оба подростка рассмеялись, нарушив тем самым тишину магазина. – Тогда жёлтый? - Если я буду похожа на цыпленка, то отец оценит, - хихикнула Джин. – Но нет, не хочу. Что насчёт синего? – она посмотрела на Пита. - Тоже не то, думаю, - помотал он головой. – Хмм, а может…? - Красный! – одновременно произнесли друзья, наткнувшись взглядом на краску нужного цвета. Ножницы для стрижки, тюбик красной краски и набор специальных кистей были пробиты на кассе. Джина расплатилась карманными деньгами, и двое вышли из магазина. - Подержи, пожалуйста, Пит, - попросила она, когда достала камеру из рюкзака, чтобы убрать покупки. - Ого, фотоаппарат мгновенной печати, - парень, изучая предмет, повертел его в руках. – Точно, я же видел фотографии в комнате. Сделаем одно фото с прической «До»? – улыбнулся Паркер, и в ответ получил кивок головой. Девочка быстро сложила всё в портфель и, повесив его одной лямкой на плече, встала в позу для фото. Одна рука убрана в карман, вторая держится за лямку рюкзака, подбородок приподнят, открывая тонкую шею, глаза слегка прикрыты и смотрят на Питера за камерой, улыбка в уголке губ, лицо повернуто в три четверти, а пока ещё длинные волосы и края рубашки колышутся от слабого теплого ветерка. Щёлк! И новое фото готово. Джина подошла ближе к Питеру и взяла из его рук квадратную карточку, на которой ещё ничего не проявилось. Она потрясла ей легонько, чтобы печать остыла, и через минуту на белой поверхности появилось изображение девушки. - Отличный снимок, - Джин похвалила Питера, убирая фото и камеру в карман рюкзака. После этого они отправились в пустующую квартиру девушки. Ключи у неё были с собой всегда, поэтому проблем не возникло. Мебель в апартаментах покрылась толстым слоем пыли. Пройдя в квартиру, друзья бросили ненужные вещи в гостиной на диване. - Ну, приступим, - произнесла Джин, доставая из рюкзака всё нужное для смены образа. Они прошли в ванную комнату, туда же девушка принесла пакет, чтобы выбросить волосы, и табурет из кухни. Она дала ножницы Питеру со словами: - Сделай мне каре. Думаю, у тебя получится отлично, - усмехнулась она и села на табурет. Паркер делал всё аккуратно, но он был далеко не профессионалом. Очень долго возился, успевая переговариваться с Джин. Волосы летели на пол, но никого это особо не заботило. - Извини за весьма нетактичный вопрос, но мне интересно, - заговорила в один момент девушка, подбирая слова. – Что случилось с твоими родителями? Ты же, насколько я помню, живешь с тётей. - Они погибли, когда я был маленький. После их смерти, меня взяла к себе тётя Мэй, - объяснил Питер спокойно. - Мы с тобой почти одного поля ягоды, да? – хмыкнула Юджиния. - Ага, - вздохнул Паркер. Прошло ещё несколько минут, и он снова заговорил, объявляя торжественным голосом: - Готово! Не знаю, нормально ли получилось? – он оценивающе взглянул на свою работу. – Всё-таки я первый раз. Девушка встала, подошла к зеркалу и немного взбила волосы. Получилось эдакое «рваное» каре, но причёска лишь добавляла остроты в образ. Она взяла ножницы у парня, чтобы поправить некоторые неровности. А после взглянула на него: - Отличная работа, сэр! Мне нравится, - она показала большой палец. - Теперь приступим к покраске. Аккуратно размазывая краску кисточкой по всей длине волос, от корней до кончиков, Джина смотрела в зеркало и пыталась не испачкаться полностью. Питер хохотал, видя, как мучается девчонка с этим занятием. В конце концов он предложил помочь с покраской волос на затылке, так как девушка была не способна взглядом “дотянуться” до туда. В то время, пока краска пропитывала волосы, Юджи убралась в ванной, собирая свои волосы в приготовленный пакет. После они с Питом решили посмотреть серию “Я - Зомби” на телефоне. Время летело быстро, и уже через час Джин отправилась в ванну, оставив Паркера дожидаться результата. Она смыла остатки с волос и, так как фена у нее с собой не было, решила высушить волосы настольным вентилятором, который лежал в чулане. Немного сделав начёс, чтобы придать волосам объема, девушка вышла к поджидающему Питеру. Изумление на его лице невозможно передать словами. Похоже, эффект красных волос ему понравился, и даже очень. - Выглядишь восхитительно, - искренне пролепетал он, разглядывая волосы. - Благодаря тебе. Спасибо за всё, что ты сделал для меня сегодня, - щеки приобрели розоватый оттенок. - Не за что. В следующий раз, если что случится, говори мне, я постараюсь помочь, - он положил руку на плечо девушки. - Ты тоже не стесняйся, говори, - улыбнулась добродушно девушка. - Ну, что? Ещё одно фото с Джиной “После”? - весело произнес Пит. - Конечно! Джин достала из портфеля камеру, подошла к окну и повернула фотоаппарат на себя. - Становись рядом и улыбайся. Питер подошёл с боку и лучезарно улыбнулся. Юджиния захватила в кадр себя и друга, а затем, широко улыбнувшись, сделала фото. Щёлк! И появилось новое фото, на котором после проявления появились два счастливых лица, а над головой Джины красовались “рожки” из пальцев, поставленные ей Паркером, пока та не видела.