Хватит мечтать

Ночью мы абсолютно другие. Без масок. Наши сердца на мгновение приоткрывают свою тусклую завесу и проливают немного света на состояние души. В этот миг, осознаешь, что ты человек, который тоже нуждается в подобной чепухе, как любовь, забота или чувства. До конца начинаешь понимать, что ты можешь сколько угодно скрывать от всех свое внутреннее состояние, но перед самим собой, тебе нет смысла лгать. Много раз, я задавала себе вопросы: «Почему так? Почему именно ночью?», и ни разу не нашла ответа. Возможно все довольно просто, и в моей голове не укладывается, что глаза не видят сквозь прозрачную призму самообмана. Ведь все не вечно, как и наши маски для окружающих, но, в первую очередь, и для самих себя. Ночью все мысли сгущаются в одну тучу, и проливным дождем обрушиваются на тебя. Лежа в своей постели, вечно вертишься со стороны в сторону, пытаясь уснуть, но глупые чувства берут вверх, и ты на мгновение сдаешься. Становишься слабой у себя на глазах. Ты садишься, прижимая колени к своей груди и заливаешься диким плачем. Прикрываешь рот рукой, потому что твои подруги спят в соседней комнате и просто тихо стонешь в свою ладонь. В такие моменты, я становлюсь действительно по-настоящему слабой. И самое болезненное, что мне стыдно. Стыдно, что являюсь таковой. Не бесчувственной машиной, а самым обычным человеком. Который тоже слаб. Который тоже нуждается в чьей-то поддержке. Когда ты определенно можешь расслабиться и позволить себе быть слабой, но нет, такого не будет никогда. Я сама для себя так решила. Лучше сносить все печали и обиды одной, чем причинять дискомфорт близким. Глупо? Возможно, но по-иному я не умею… Вчерашний день дал многое понять. Кому я важна, а кому нет. Но вот то о чем думала, чтобы стать безрассудной необходимо отрезать всех от себя. Следует просто покончить с любыми отношениями, окончательно принимая статус одиночки, но не могу. Я так люблю их, моих девочек. Они так заботятся обо мне. И я не имею права их подвести. Не имею. Бывают моменты, когда меня посещает смутная мысль, что стоит прекратить это все, но самоубийство — это худшее, что я могу сделать для самой себя. Кому станет от этого легче? Родителям? Нет. Друзьям? Тоже нет. Мне? Возможно, но это же не выход. Всегда есть обратная сторона медали. Всегда есть выход, пускай найти его и нелегко. Главное цель, а там все появится. Вылезая из-под одеяла, пытаюсь пальцами нащупать на тумбочке салфетки. Слезы слишком быстро присыхают к лицу, стоит убрать их следы. Скажем так, скрыть улики преступления. В который раз, до боли зубов напоминаю себе кто я есть и с улыбкой смотрю в потолок. Нет, сегодня Лим Килан не сдаться. Да и вообще, я не сдамся никогда. Лучше пускай меня Ад поглотит, но никому и никогда не позволю окунуть меня в грязь, иначе он получит ответный удар. От меня. Который он ни за что не забудет в своей жалкой жизни. *** Ставлю босые ноги на холодный пол больницы, и медленно встаю. Пытаюсь найти свою обувь, чтобы не промерзнуть, ведь я так восприимчива к холоду. Вокруг тишина и слышно только тихое сопение других отдыхающих в палате. Найдя тапочки, беру одной рукой капельницу, а второй подбираю подол больничной рубашки. Все здание «от» и «до» пропитано ужасным мерзким запахом медикаментов, который терпеть не могу. Невольно морщусь, и мысленно хочу зажать нос пальцами, да вот только не могу — руки заняты. Еще и гребанная капельница чуть ли не приковывает к постели. После того разговора с девочками и с доктором, из головы не выходит один вопрос: «Кто же этот загадочный незнакомец, который спас мне жизнь?». Он обычный прохожий или же этот человек следил за мной намеренно? Вдруг в голову приходит безумная мысль. Мысленно оцениваю свое состояние и молча сама с собой соглашаюсь, поворачиваясь назад. Отсоединяю катетер от вены, затем наклоняюсь к тумбочке. В голове на минуту мутится сознание, но оно так же быстро приходит в норму, как и помутилось. Достаю одежду с тумбочки и медленно ее ложу на кровать, стараясь не создавать лишних шорохов. Скидываю ужасную рубашку и надеваю свой гардероб, и обуваюсь. Мысленно радуюсь тому, что в этот раз решила надеть обувь на низком ходе. Накидываю последний элемент — кожанку и медленно тихо пробираюсь к дверям. Сердце стучит как безумное, и совсем не желает замедлять свой ритм. Тяну за ручку и выхожу в коридор. Никого нет. Направляюсь к лестнице и бегу на первый этаж, а потом ищу окна. В голове немного мутится. Резко хватаюсь за стену, переводя дыхание. Взгляд проясняется. Понимаю, что нахожусь в тупике. Если меня заметят врачи, то мне однозначно несдобровать. Внутри все буквально пульсирует от адреналина, а в глазах изредка темнеет. На ощупь пробираюсь к лифту, ведь возле него есть выход на лестницу, а там глядишь и до парковки можно добраться. На ней точно никто не будет следить за больными, потому что они, по идеи, должны находится в палате. Секунда. Две. Сердце громыхает в груди как гром. Мягко ступаю по паркету, желая не привлекать к себе чье-либо внимание, и пока это удачно получается. Быстрыми шагами пересекаю пространство, и вижу дверь к лестнице. Спешу к ней, оглядываясь назад, будто бы проверяя идет за мной кто-то или нет. И, к моему счастью, нет. Мне удается остаться незамеченной. Открываю дверь, проскользнув внутрь, мягко ступая по ступенькам в быстром темпе. За какие-то пять минут мне удаётся попасть на парковку. Оглядываюсь, но не замечаю моего мотоцикла. Чуть ли не взвыв, вспоминаю, что его, наверное, забрала служба эвакуации. Произошла, черт меня дери, авария. Из-за грёбанной лисы. Недовольно шиплю, когда чувствую как об что-то ударяюсь. — Далеко собралась? — слышу до боли знакомый голос. Внутри все переворачивается. Это ведь не может быть он? Нет же? Медленно оборачиваюсь, и чертыхаюсь. — Ким. Чонин. — сквозь зубы произношу четко имя того, кто сломал мне жизнь. Пытаюсь совладать своими эмоциями, но получается плохо. Злость переполняет каждую клеточку моего тела. Какого черта этот ублюдок здесь делает? — Что ты здесь делаешь? — успокаиваясь, безразличным усталым голосом спрашиваю. — Да вот, пришёл повидать больную, — усмехается. Он окидывает мое тело мерзким взглядом, жадно впитывая каждый сантиметр моей кожи. Внутри полыхает огонь. «Я. Хочу. Ему. Врезать.» — мысль резко проносится в голове. «Сейчас. Немедленно.» Будто в подтверждение моих доводов, а голове, резко сокращаю между нами дистанцию, и даю пощёчину. Громкий всплеск разносится эхом по всей парковке. Просто беру, и разворачиваюсь. Даже не попрощавшись. Хотя я и не собиралась. Спокойным шагом иду по парковке, стараясь избегать камер, иначе мне и вправду несдобровать. Спустя какое-то время мне удается удачно покинуть больницу. Неспешно шагаю по ночному Сеулу, наслаждаясь тихим городом. Все спят. И это прекрасно. Нет надоедливых суетливых людишек, которые вечно куда-то спешат, задевая прохожих на своем пути. Нащупываю какие-то мелкие деньги в кармане курточки, и думаю о том, что этого явно не хватит на пачку сигарет. Чёрт. Курить хочется. Не останавливаясь, иду по пустынной дороге в неизвестную сторону. Ноги сами несут только для них в ведомом направлении. В голове пусто. Даже не хочу думать почему та сволочь, в лице Ким Чонина, оказалась там. Мало хватило ему того что он сделал, так ещё и маячит перед глазами, совсем видимо не чувствуя вины. Воспоминания с новой силой всплывают в памяти: «— Килан, ты здесь? — улыбка появляется на моем лице. — Оппа, я на кухне. — весело отвечаю, продолжая готовить ужин. Парень неспешно заходит в помещение, за ним маячит какая-то тень. Затем появляется вторая. — Килан, познакомься, это Лось. Кличка его. — поднимаю взгляд на парня, который совсем мне не нравится. Взгляд какой-то мерзкий. — А это, Вуд. — второй хищно ухмыляется. Что-то они мне не нравятся. — Чонин, ужин почти готов. Так что мне нужно скоро домой. Не буду мешать вашим посиделкам, — неловко произношу, переминаясь с ноги на ногу. — От чего же, с тобой нам будет интереснее, — недобро усмехается Лось. От его взгляда хочется содрать кожу. Слишком мерзкий уж он. — Ахах, — наигранно смеюсь. — Извините мне мою дерзость. Должна помочь маме кое-какие дела сделать. — нагло вру, смотря в глаза. В горле пересыхает. Сердце бешено бьётся в грудной клетке. Недоброе предчувствие. — Лось, отвянь, а? — вмешивается Чонин. — Хорошо, мы подкинем тебя до дома, а затем поедем по своим делам. Хорошо? — улыбается. Медленно киваю, и выключаю газ на плите. Снимаю с себя фартук, кладу в тумбочку и спешу пройти в комнату, чтобы сменить короткие шорты с футболкой на джинсы и водолазку. Проходя мимо гостей, чувствую спиной на себе мерзкие взгляды, от чего невольно ежусь. Быстро прошмыгнув в комнату, закрываю ее на ключ, спеша переодеться в более закрытые вещи. Расправившись с этой задачей, медленно дышу, пытаясь успокоиться. Что-то внутри ёкает, и очень даже не по-доброму. Смотрю в зеркало. Такая бледная. Перевожу взгляд на ручку, которая отчего-то начинает резко дергаться. Испуганно пячусь назад. — Килан, это я, Чонин. Открой дверь. — спокойным голосом произносит парень. Доверие к нему заставляет облегчённо вздохнуть, и повернуть ключ в замке отпирая ее. Резко поддаюсь вперед, обвивая его талию своими руками. Он молча обнимает меня, прижимая к себе. — Все хорошо? — заботливо спрашивает парень, цепляя одним пальцем мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Чёрт, эти линзы с серым цветом глаз идеально ему подходят. Даже не знаю какой у него настоящий цвет глаз. — Конечно, ты ведь рядом. — выдыхаю. — Просто устала, — вру. Не скажу же я, что его друзья меня пугают. Парень мягко гладит мои волосы, одновременно распутывая в них комки. Он такой родной. Мой Чонин. — Ну, все. Пора. Мама ждёт, — устало проговариваю, отстраняясь от него. Он с легкостью выпускает меня из своих объятий, и пропускает вперед, идя сзади. Спина снова напряглась от пытливых взглядов его приятелей. Мне не по себе. Садимся в машину, неприятное ощущение внутри стягивает желудок. Сердце быстро бьётся в груди. Чонин садится за руль, я же сажусь спереди, пытаясь почувствовать хоть какую-то защиту от его присутствия. Ненадолго спасает. До тех пор пока я не почувствовала как чья-то рука что-то приложила мне к носу, заставляя меня мгновенно потерять сознание. *** Проснувшись, замечаю, как хищно скалится Лось, мерзко рассматривая каждый миллиметр моей кожи. Невольно ежусь, и хочу свернуться в комок, надеясь, что это сон, который вот-вот закончится. До сознания доходит, что я нахожусь не дома, и совсем не в своей уютной кровати. И все происходящее — явь. Чувствую под своим телом матрас. Довольно жёсткий, что заставляет меня ещё больше прийти в реальность. Ужас захватывает мой разум. Итак: я. н е и з в е с т н о где и не вижу рядом Чонина. Может они что-то ему сделали? Страх цепкими оковами связывает мое сердце, заставляя его холодеть от каждой мысли, которая проносится в голове. Где же Чонин? С ним все хорошо? Начинаю ерзать на кровати, и больно прикусываю губу, пытаясь сконцентрироваться, подавляя панику, которая так успешно зарождается в моем отчаянном мозгу. Все это время Лось усмехаясь, разглядывает мое лицо. Ему явно нравится то, как я испуганно на все реагирую. А меня это заставляет напрячься ещё больше. «Я ведь смогу сбежать, верно?» — гулко проносится в голове. «Найду Чонина, и мы сбежим от них». — уверенно киваю сама себе, и резко вскакиваю с матраса. В глазах помутилось. Хватаюсь за край подоконника, пытаясь немного прийти в норму. Дыхание сбивается. Смотрю на Лося, и пытаюсь понять его мотивы. — Где мы? — спрашиваю, окидая взглядом помещение в котором мы находимся. Пустые голые стены, окруженные каким-то хламом. И матрас, валяющийся на грязном полу. Мерзко. — Проснулась? — спросил Чонин, заходя в помещение. Глаза хищно ухмыляются, коварная улыбка играет на губах. «Он знал» — сердце пропускает удар. Неужели он все это подстроил? — в груди начинает ёкать. Больно саднить. Меня предали. — Прости, Килан, ты не поддавалась на мои провокации. А я, знаешь ли, парень. — делает паузу. — Мне секс нужен, — спокойно проговаривает Чонин, смотря прямым взглядом мне в глаза. Не могу поверить. Все дело в этом. В горле пересыхает. Страх липким потом проступает по спине, крепкими руками хватая в свой плен. Прикусываю губу. Если я правильно понимаю, — пауза, — мне нужно уносить ноги, и сейчас же! Резко срываюсь с места, и бегу в сторону второго прохода, где никто не стоит. Только вот совершаю промашку, поскальзываюсь и падаю. Больно ударяясь правой лодыжкой. Поднимаю взгляд, смотрю вперед. Краем глаза замечаю движение в свою сторону. Опираюсь на ладошки, пытаясь встать. Боль в лодыжке с новой силой вспыхивает. Морщусь, сцепив зубы, терплю. Если я сейчас не унесу ноги, то будет очень-очень плохо. С трудом поднимаюсь, и пытаюсь бежать. Сердце пропускает удар. Кто-то хватает меня за руку, резко разворачивая к себе. Сталкиваюсь с мерзким взглядом. Чонин. — Чонин, — голос хрипит. — Пожалуйста, отпустите меня. Я никому не расскажу, честно, — осипшим тоном проговариваю, и смотрю в его глаза. Окончательно теряю дар речи после того как замечаю его взгляд. Он настроен решительно. — Чонин, прошу, — молящим голосом прошу. Слезы начинают медленно скатываться по лицу. — Держите, — откидывает меня в сторону его приятелей. Я прилетаю прямо в объятья Лося. Невольно ежусь. — Килан, я никогда тебя не любил. — проговаривает он и быстро покидает помещение, оставляя меня этим стервятникам…» Резко выдыхаю. — Чёрт, Килан, соберись. Прошло уже полгода. Ты скоро забудешь об этом. — шепчу себе под нос, пытаюсь успокоить сознание после всплывших воспоминаний. Одинокая слеза скатывается по лицу, и громко бьётся об асфальт. Еще чуть, и истерика возьмет надо мной вверх. Слышу звук подъезжающей машины. Оборачиваюсь, и вижу незнакомый джип. — Детка, не хочешь прокатиться? — из окна выглядывает мужчина лет тридцати. Морщусь. «Поиграть захотел?» — улыбаюсь crdjpm слезы. К черту все! — Прокатимся, — с улыбкой отвечаю я, садясь на заднее сидение незнакомого мне автомобиля.