Дикий цветок

Лёжа на твёрдом каменном полу, Кили, поначалу ощущавший вокруг себя лишь колючий, разъедавший смуглую кожу холод, не смел пошевелиться. Впрочем, он и не мог, а проще говоря, не хотел…Чувствуя, как шершавая острая порода неприятно впивалась в спину, мальчик попытался подвигать одеревеневшими ногами. Но, не тут – то было… Тягучая волна острой ноющей боли накрыла его с головой. Из глаз посыпались искры. Мир снова окутала белесая пелена едкого тошнотворного тумана. Маленький гном обречённо вздохнул, безразлично уставившись в чёрневшую повсюду унылую пустоту. Странное равнодушие охватило его.. Никогда ещё Кили не приходилось ловить себя на мысли, что он не чувствует в той или иной ситуации абсолютно ничего, ни единой эмоции, пусть даже самой глупой и безрассудной не возникало в ноющем воспалённом мозгу. Внутри него зияла та же глубокая пропасть, в которую малыш, ещё совсем недавно испытавший столько разнообразных ощущений – от неудержимой радости до неописуемого испуга, по чистой случайности угодил. Мальчонка изредка хлопал пушистыми длинными ресницами, спокойно сложив руки на груди и всё ещё инстинктивно прижимая к шершавой ткани льняной рубахи полупустую сумку со снедью. - Наверное, у меня отнялись ноги, - тускло думал он, - ну что ж, поделом… Собственно говоря, в данный момент его вполне устраивал такой конец… Главное снова не ощутить ту острую жгучую боль, стальными замками сковавшую маленькое неподвижное тельце… - Нет…меня уже никогда не найдут, - обречённо думал юный гном, - да и кому нужен такой наследник, такой племянник, такой сын…такой брат… Тем временем глаза мальчика понемногу стали привыкать к темноте, и он, до этого мрачно уставившись в тусклые камни нависшего над ним потолка, в котором пугающим чёрным пятном зияла небольшая с острыми краями дыра, из корой мальчуган, по – видимому, совсем недавно выпал, принялся медленно бродить отстранённым взглядом по невысоким унылым стенам: - Всё правильно, - волны тяжёлых мыслей накатывали, словно дурман, - у них останется Фили, он послушный, добрый, внимательный…когда – нибудь это должно было произойти… Внезапно у Кили противно засосало под ложечкой. Странный холодок взъерошил густые курчавые волосы. Ну конечно…Фили, он ведь оставил его одного, убежал…как трус, оставил там, отвечать за двоих… - Вот тебе и настоящий мужчина, - пропел ехидный голосок в его и без того раскалывавшейся голове. Перед мальчиком медленно проплывали неясные образы. Вот Торин, сурово скрестивший руки на груди. Дядя, вероятно, ждёт объяснений вместо неясного бормотания, доносящегося снизу, из еле двигающихся губ старшего брата… А вот мать… Всегда улыбчивая, светлая и, конечно, такая родная, сейчас женщина почему – то грустно сидит у огня в комнате малышей, то и дело вытирая тёмно - синим платком медленно катящиеся по бледным щекам слёзы. Одна за одной…Кап…кап…Такие тяжёлые, они летят вниз, словно весенний капель…Почему же ей грустно? – наивно думает маленький хулиган, - ведь никто не шалит, не носится, сломя голову, по широким каменным коридорам, вечно путаясь под ногами у старших… Горестный вздох отражается эхом от немых безучастных стен, бескровные губы матери еле слышно трепещут: - Кили, - прерывисто всхлипывает она и дрожащей рукой зажимает искривившийся в беззвучной истерике рот, - мальчик мой… Сердце мальчугана отчаянно заколотилось. Малыш крепко зажмурил глаза, из которых неудержимым горячим потоком полилась солёная влага. Да, помнится, именно это чувство Торин называл ответственностью, или нет? Впрочем, какая уже разница? Сейчас мальчик чувствовал себя не более чем обыкновенным бессовестным сорванцом, трусливо подставившим наивного мягкого брата и обрёкшим любимую матушку на вечную скорбь по безвестно пропавшему сыну… А слёзы всё текли и текли, обжигая прохладную детскую кожу…Кили впал в настоящее исступление. Ему хотелось вопить, выть от безвыходности, и он выл, как волчонок, отчаянно зовущий мать в беспокойную лунную ночь. Наконец прошло несколько тягучих, вязких, словно смола, минут, и малыш начал немного успокаиваться: - Стоп, что это ты ревёшь тут, будто раненый зверь? – внезапно подумал он, - ведь Фили, может быть, сейчас ещё хуже, чем тебе… Мальчонка сурово сдвинул густые брови, нет, так дальше нельзя…что говорил дядя Торин? Братские узы крепче всего, а это значит…хватит лежать на полу и прохлаждаться. Так, постепенно подстёгивая себя, Кили вновь попробовал встать. - Не может быть, чтобы у меня отнялись ноги, - продолжал он уверенно, медленно приподнявшись на острых локотках, - если, конечно, они не сломаны, - внезапно пронеслось в голове. Малыш замер, но лишь на мгновение: - Хватит нести чепуху, - одёрнул он себя и, охнув от боли, пронзившей поясницу, неспешно сел. Подвигав затёкшими без движения руками, мальчик удовлетворённо кивнул. Кажется, он засиделся… Поначалу сделав ставку на внезапность, маленький гном резко подтянул коленки к подбородку и, оперевшись на расставленные ладошки, попробовал подняться… Яркая вспышка колючей боли полоснула по глазам. Мальчик вновь бессильно откинулся на спину. Тошнота снова обступала со всех сторон…нет, этот номер не пройдёт… Полежав с минуту на холодном полу, Кили пожал плечами: - Ну, теперь хоть точно знаю, что ноги работают…, - оптимистично подумал он. Во второй раз малыш действовал уже более аккуратно. Вновь медленно присев, мальчик перевёл дух, оглядев просторную комнату в поисках чего – то, на что можно было опереться. К счастью, недалеко от него, из пола торчал конусообразный сталагмит, больше напоминавший перевёрнутую морковку. Маленький гном подобрался к нему и, обхватив крепкими ручонками, вновь попытался встать. На этот раз его старания увенчались успехом. Кили устало прижался к столбу взмокшей от напряжения спиной, почувствовав под подкашивавшимися ногами твёрдую почву. - Ну наконец – то, - счастливо произнёс он и растерянно огляделся. Мальчик находился в небольшой круглой комнате. Невысокий потолок, шершавые каменные стены, в общем – то ничего особенного, однако, присмотревшись повнимательнее, мальчуган разглядел в противоположной стене тёмнеющую арку прохода. Кили громко сглотнул. Идти туда было страшно, но ещё страшнее было вечно оставаться в этом мрачном затхлом подземелье. Осторожно подвигав немного окрепшими после падения ногами, малыш, медленно наклонившись и подобрав с пола заветную сумку, тихонько подошёл к чернеющей пустоте проёма. Ему удалось увидеть начало длинной, уходящей вверх лестницы с полуразрушенными каменными ступенями. - Ау, - несмело позвал мальчик и вздрогнул от страха. Гулкое эхо ответило ему низким ухающим голосом: «Ау, ау, ау»… Неуклюже потоптавшись на одном месте, Кили занёс ногу над первой ступенькой: - Ну что ж, надеюсь, куда – нибудь этот ход да выведет, - прошептал он, недоверчиво покачав головой. Прошло мгновение, и мальчик окунулся в темноту… *** Поднимаясь всё выше и выше по широким ступеням, рискуя попасть пяткой в выбоину и вновь свалиться вниз, малыш давно потерял счет времени. - Сколько уже прошло, год, месяц, - думал он, - а может, несколько лет, - Кили старался гнать от себя мрачные мысли… Маленький гном даже не мог представить, что, к счастью, его скитания по гулким подземным коридорам длились не более часа. Понуро опустив голову, мальчонка крепко обхватил сумку уставшими руками. Внезапно что – то легонько защекотало грустно повисший нос. Мальчик мгновенно выпрямился и, прищурившись, стал вглядываться в темноту. Тоненькая, словно длинная ниточка, полоска света, легла на унылую каменную стену. - Неужели выход, - Кили не смел поверить в это. Вероятно, после долгого пребывания под землёй, он видел не что иное, как мираж… Поднявшись ещё немного, малыш удивлённо раскрыл глаза. Едва заметная линия стала гораздо шире. - Выход, - сердце мальчугана возликовало. Он стремглав бросился вверх по лестнице, громко дыша и раскрыв от напряжения рот. Наконец, оказавшись в просторной каменной комнате, озарённой потоками долгожданного яркого света, сквозившего сквозь небольшое, но достаточное, чтобы пролезть, отверстие в скале, Кили облегчённо выдохнул. Похоже, всё его страхи оказались далеко позади… Просунув заметно полегчавшую поклажу в узкий проём, мальчик удовлетворённо улыбнулся, услышав глухой звук удара о мягкую землю. Осторожно протиснувшись в спасительную щель, он, кубарем выкатившись из пещеры, резко вскочил на ноги. Над горами уже вовсю пылал алый закат. Солнце, привычно свершив по небу свой неторопливый ход, отдавало прощальное тепло мягких золотистых лучей густому еловому лесу, тёмневшему неподалёку и тянувшемуся на сотни миль вперёд… Кили глубоко вздохнул, втянув ноздрями свежий прохладный воздух. Лёгкий ветерок едва шевелил волнистые каштановые пряди. Мальчик всмотрелся в синюю туманную даль. Похоже, что он обошёл гору с севера и сейчас находился прямо у кромки Тёмноствольного леса. - Отлично, - сорванец довольно потёр шершавыми ладошками, - туда – то мне и надо… Все печальные, грустные мысли внезапно отступили…Он ведь ненадолго, туда и обратно. Никто и не заметит… Закинув на плечо драгоценную сумку, он уверенным шагом направился прямо в дремучую, глухо шумевшую в вечернем воздухе, чащу…