Любовь - это ещё не всё!

Гарри сидел на полу, прижатый спиной к собственной кровати с запрокинутой головой, куда профессор Дамблдор насильно вливал красную жидкость из серебряного кубка. Профессор Макгонагалл стояла за спиной директора, держа в руках волшебную палочку, свет от которой падал на бледное и потное лицо Поттера. Когда с противоядием было покончено, Альбус отнял кубок от рта юноши и отставил его на пол. Цвет глаз Гарри постепенно начал изменяться: он прошёл путь от черных, как ночь до зеленого, своего родного. После чего гриффиндорец уставился на профессоров, не понимая, что вообще происходит или произошло. - Сильнейшее отравление. – Объяснил директор и жестом опустил палочку Минервы, поворачиваясь к ней. – Немедленно отнесите Гарри в к мадам Помфри. Я узнаю, как там Северус и приду к вам. - Что с профессором? – Спросил Гарри, когда декан помогала ему подняться. – С ним всё в порядке? Где он? Что происходит? - Пойдёмте, Гарри. – Минерве понадобилось много сил, чтобы заставить идти сопротивляющегося подростка. Тот отнекивался, пытался вырваться и всё время спрашивал про зельевара. Дамблдор, поднявшись с колен, посмотрел в окно, в которое часто любил глазеть маленький Гарри, и вслух произнес: - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Люций… Северус стоял около шкафа в своей комнате, когда почувствовал, что всё плывет перед глазами. Пошатнувшись, мужчина схватился за полку. Благо, ничего из того, что стояло на ней, не разбилось и не рассыпалось. Пытаясь привести мысли в порядок, зельевар потер глаза, почувствовав тупую боль в затылке. И единственное, что пришло ему в голову это Поттер. Значит, что-то случилось с этим несносным ребенком, раз стало плохо. Но не настолько, чтобы лежать на полу и дергаться в конвульсиях. В дверь постучали. Снейп сфокусировал свой взгляд на зашедшем волшебнике. - Я не знал, что так случится. – На пороге стоял Дамблдор, сжимая в руке волшебную палочку. – У Гарри начались галлюцинации. И время в его “реальностях” движется просто с бешеной скоростью. Директор замолчал, осмелившись поднять глаза на учителя. - Как давно он ушёл от Вас? - Не больше двух часов назад. – Холодно ответил Северус, хотя в его глазах старый волшебник увидел толику волнения. – В чём дело? - Когда мы нашли его в комнате, он кричал о том, что Вы позвали его за собой и что он рад видеть Вас, ведь с последнего раза прошла целая неделя. После чего сел на пол и начал громко смеяться. - Неделя? – Снейп провёл рукой по лицу, после чего отошёл от полок и, прихватив с прикроватной тумбочки пергамент, обошёл директора и вышел в коридор. Дамблдор отправился за зельеваром. Мадам Помфри первый и последний раз видела Золотого Мальчика в таком странном и неадекватном состоянии. Парень мог минуту заливисто смеяться, после чего начинал разговаривать сам с собой, а на предложенные лекарства лишь махал руками и пытался надеть свои очки на кончик языка. Когда волшебница уже совсем отчаялась привести юношу в чувства, в больничное крыло вошёл Северус, сопровождаемый директором. Быстро оценив ситуацию, он попросил оставить его наедине с мальчиком. Повозмущавшись для приличия и оставив лекарства на тумбочке, волшебники покинули палату, оставив профессора Снейпа и Гарри Поттера наедине. При появлении мужчины Гарри насторожился и, улыбнувшись, уронил свои очки на пол. С растрепанными волосами, затуманенным во всех смыслах слова взором юноша смотрел на того, кого, как он думал, любил. Просто любил и делал всякие детские штучки, чтобы привлечь внимание объекта обожания. - Я знаю, что Вы обо мне думаете. – Твердо сказал Гарри, икнув и уставившись на соседнюю пустую койку, возле которой стоял Северус. – Что я трус, идиот, ничего не соображающий и бесполезный мальчишка, доставляющий Вам неприятности. Знаю, что Вы ненавидите меня. Пусть так оно и остаётся. Поттер замолк, подняв глаза на Северуса и, протянув руку, тут же её опустил, засмеявшись. Снейп стоял молча и сжимал челюсти с такой силой, что казалось, ещё немного, и они переломаются. Но мужчина продолжал молчать. Он сжимал в руках бумагу, которую хотел отдать Поттеру, но считал, что не время. Видимо, оно уже пришло. - Да что Вы вообще знаете о любви? – Продолжал Гарри, пытаясь из сидячего положения переместиться в горизонтальное. – Сухарь. Черствый и чертовски красивый. Отдали своё сердце кому-то, я теперь вынужден мучиться. Да проще умереть прямо здесь, чем ждать, как это проклятое заклинание или безответная любовь уб… Продолжить Гарри помешали сухие губы Снейпа, который схватил несносного мальчишку за мантию и заставил замолчать. Пусть на время, но это помогло. И пусть это мало было похоже на настоящий поцелуй – просто касание губ – это сработало. Гарри опрятнул от мужчины и, облизнув губы, посмотрел в карие глаза, в которых проскользнула теплота. Лишь на секунду, но этого хватило, чтобы разум гриффиндорца прояснился. Мальчишка подобрал под себя ноги и старался избегать смотреть в глаза Снейпу, боясь, что тот прибьёт его за то, что наговорил. Но Северус этого не сделал. Зельевар лишь присел на соседнюю койку напротив Гарри и поднял руку, в котором всё ещё был пергамент. - Я не ударю и, никогда, не обижу Вас… Просто поймите, что Вы не единственный, кому плохо. Считаете меня сухарем, хотя я был безумно влюблен в волшебника, который был и остаётся монстром. Меня не смущала его сущность, потому что я не выбирал в кого мне влюбляться. Думаю, как и Вы. Гарри хотел что-то сказать, но Северус его опередил, выставив руку вперед, чтобы Поттер дал ему возможность высказать всё под действием заклинания, пока оно не исчезло. - Моя любовь с самого начала была взаимна. Верно, мне не довелось узнать, что значит страдать от безответности, но я прочувствовал всю боль покинутого волшебника. Мне не дали ясного разъяснения или попыток что-то возразить – просто сказали, что любви больше нет и оставили, как оставляют проблемы, через которое переступили и забыли. Это письмо, - Северус поднял его ещё выше, - первое и единственное, что у меня осталось от былой любви. Верно, я всё ещё не могу забыть чувства к тому существу, но, видит Бог, я пытаюсь. И, если Вы сейчас окончательно сойдёте с ума, мне не удастся это сделать. И сейчас, - он протянул пергамент оторопевшему Гарри, - я отдаю его Вам. Прочтите. А что Вы дальше сделаете с ним, мне уже не важно. Важно то, как Вы воспримите это. И поймёте, наконец, любите меня по-настоящему или нет. Очутившись за дверью, мужчина понял, что только что наговорил и сделал. Но он был не властен бороться с "Очищением душ", потому что знал, что у него всё равно ничего не выйдет. И если сейчас противиться, это убьёт не только Поттера, но и его самого. А ведь он мечтал ещё хоть раз увидеть Люция, как тот обещал, что появиться, когда придёт время. Когда же оно уже придёт?.. Гарри взял пергамент в руки и уставился на него, как на сокровище. Ведь оно им и было, в каком-то смысле слова. Когда Поттер хотел что-то произнести, Северус уже удалялся. Были видны лишь края его мантии. А после гулкий звук закрывающейся двери и абсолютная тишина. Раскрыв “любовное письмо профессора Снейпа”, Гарри принялся его читать. Сначала на лице мальчишки не отображались никакие эмоции, потом образовались складки на лбу, глаза прищурились, потом резко расширились и даже не моргали, а в конце в них появилась самая настоящая ярость. Если бы это письмо не имело для Северуса такую значимость, то Гарри тут же бы его разорвал и сжег. Аккуратно свернув пергамент, Гарри обулся и побежал к двери. Раскрыв её, юноша замер, уставившись прямо перед собой и раскрыв от удивления рот. Прямо перед ним стоял Люциус Малфой.