Дневник воспоминаний

Реджина все еще сидела на кровати, прикрываясь одеялом. Раньше она думала, что такое возможно лишь в кино, но нет! Судьба снова решила преподнести ей «подарок». Как такое могло произойти? И самое главное: как она могла согласиться?! Его самодовольная, насмехающаяся улыбка так и просила зарядить в нее тяжёлой подушкой. Быстро прицелившись и отпустив свою мягкую ношу, девушка расплылась в злорадной улыбке, когда та достигла цели и мужчина, не ожидавший подобного, свалился на пол. Падение было настолько неуклюжим, что она не смогла не рассмеяться. Робин, удивленный неожиданному снаряду, услышал этот смех и… не смог не улыбнуться. Но, поднявшись, мужчина странно ухмыльнулся, в глазах заблестели искорки веселого сумасшествия, что заставили Реджину насторожиться.  — Нет, вернись на место, ты там лучше смотрелся, — еле сдерживая смех, проговорила Миллс (или уже Локсли?).  — Только если с тобой, моя Королева, — насмешливая улыбка не сходила с лица, а глаза блестели от предвкушения задуманного. Реджина отползла назад, ближе к стене, старательно упаковываясь в одеяло.  — О, Реджина, ты и без одеяла прекрасна, давай, иди сюда, — заискивающе говорил он, сопровождая слова жестом рук, и медленно подходил, будто чтобы через минуту напасть на свою жертву.  — Это похоже на флирт паука… — растерянно пробормотала девушка, отодвигаясь подальше от Локсли.  — Замечательное сравнение, — ехидно ответил он, — особенно, если паук я, — он сделал небольшой шаг.  — Только если я не птица, — парировала она и тут же почувствовала, что уперлась в стенку кровати, — тогда я тебя проглочу.  — Тогда, скорее, уж паучиха, раз мы женаты, — он тихо рассмеялся, делая попеременно несколько шагов.  — Мы не женаты! — не желая признавать этот факт, выкрикнула Реджина. — … По-настоящему.  — Это можно легко исправить, — и вновь эта самодовольная улыбка, играющая у него на губах… Ей так и хотелось снова зарядить в него чем-нибудь. Но… Реджина смогла заметить, как застыл Робин перед тем, чтобы прыгнуть на кровать и схватить ее. За секунду до этого, она выпрыгнула из постели и заперлась в ванной комнате. Робин, распластавшийся на кровати, довольно улыбнулся в одеяло, ему нравилась ее неподатливость. И он принял условия новой игры. Что ж, пожалуй, он останется тут, пока Реджина сама не выйдет. Таинственная улыбка тронула его губы. Он-то знал…  — Где все полотенца?! — услышав рассерженный крик из-за двери, Робин победоносно усмехнулся.  — В шкафу, милая, — издевательский тон вырвался из уст мужчины, лежащего на кровати и удобно положившего голову на сложенные вместе руки. — А шкаф здесь. С минуту была полнейшая тишина. Локсли представлял, как Реджина беззвучно ругается на свою непростительную оплошность, и это заставляло его удовлетворенно улыбаться.  — Не мог… не мог бы ты… — слабо подавляя в себе желание придушить его, она попыталась вежливо попросить.  — Что? Ну, говори же, я слушаю, — Реджине не надо было видеть сейчас его лицо, она и по голосу поняла, глупая, раздражающая ее улыбка расползлась на его лице. Это окончательно ее добило.  — Дай мне полотенце! — строго и серьезно произнесла она.  — А что мне за это будет? — с деловитой небрежностью ответил он.  — Ты останешься жив, — насмешливо фыркнула Реджина.  — Вообще-то, это ты в моей полной власти, а не я в твоей, — слегка возмущенно пробормотал Локсли. Даже в такой ситуации она умела быть Королевой.  — Это как посмотреть, — многозначительно хмыкнула она, — ты здесь, ждешь, пока я выйду, и не собираешься уходить. А я могу просидеть здесь, сколько угодно, и в результате ты в моем подчинении, — самодовольно закончила она, поправляя сбившиеся после сна волосы.  — Ну, я могу выбить дверь, — протянул он так, будто действительно решился воплотить свою задумку. И даже встал с кровати, от чего послышался звук сжатия множества пружин.  — А я могу подпереть дверь тумбочкой, — в ответ парировала она.  — Ты так недооцениваешь мои силы?  — Может, это ты их переоцениваешь.  — Что ж ты за вредина такая, — Робин понимал, как ловко Реджина манипулирует им даже за закрытой дверью. И решил поправить дело в свою пользу. — Хорошо, я дам тебе полотенце, но только с одним условием.  — Каким? — в ее голосе послышалась весьма понятная подозрительность.  — Ты сделаешь все, о чем я попрошу, — проговорил он.  — И не мечтай, — фыркнула брюнетка, встряхнув головой. Будто она не знала, о чем он попросит. Королевы не продаются.  — А ты подумай хорошенько. За дверью раздался возмущенный вздох. Реджина стояла босая на холодной плитке, полностью обнаженная и до сих пор не понимавшая, почему. Прошло четверть часа.  — Кхм… Робин, мне надоело играть в эту игру, — устало произнесла она, — просто дай мне полотенце или выйди, я сама возьму его.  — Миссис Локсли, Вы выгоняете меня из собственной спальни, — весело ответил он, подражая возмущенному тону. — Нет, для начала ты должна согласиться на условие.  — Да ты же можешь пожелать то, что я не захочу делать! — в этот раз ее голос выражал настоящую обиду, прикоснувшейся к самому сердцу.  — Я обещаю, что желание будет приемлемым и тебе не придется делать то, чего ты не хочешь, — слова лились из его уст обволакивающим звуком, заставляя расслабиться и довериться. Реджина ничего не ответила. Она старалась все хорошенько обдумать. В последнее время она прониклась к мужчине, стоявшему за дверью, искренним доверием. Только это пугало ее. Даже если она доверяет ему, это не значит, что он не захочет воспользоваться ее отношением к нему. Однако эти слова прозвучали так убедительно искренне, что разум определенно проигрывал разбушевавшемуся сердцу.  — Хорошо, — негромко произнесла она, — каково твое условие?  — Озвучу позже, — улыбка слышалась в его голосе, но не злорадная, не издевающаяся, а смиренная и нежная. — Так ты берешь полотенце, или нет? Вздохнув, она отперла дверь, приоткрыв ее на небольшую щель так, чтобы только ее рука смогла пролезть. Там, на другой стороне, другая рука держала мягкое пушистое полотенце. Она быстро схватила его и потянула на себя, почувствовав, как ослабла хватка мужчины. Снова заперевшись, она приняла душ, а после обернулась в полотенце и вышла из ванной. В спальне был Робин, но он уже успел переодеться. Мужчина стоял около зеркала и пытался завязать галстук. Однако все его попытки оказались тщетны. Реджина глубоко и раздраженно вздохнула, попрекая в очередной раз себя за то, что собирается сделать, и подошла к нему.  — Как ты до этого завязывал себе галстуки? — с наигранным возмущением проговорила она и без всяких церемоний завязала галстук на шее Локсли.  — У меня были помощницы.  — О, не сомневаюсь, — раздраженно бросила она, не понимая, почему его слова причинили ей боль. — И я хотела с тобой поговорить насчет нашей свадьбы.  — Да? — и улыбка чеширского кота расползлась у него на губах.  — Я не знаю, как это произошло, но, видимо, мы действительно поженились, — не глядя на него, говорила она. — Это была ошибка, мы не понимали, что делали, и… нам следует развестись, — договорив, Реджина серьезно посмотрела на мужчину. Робин казался задумчивым. Его взгляд был направлен вверх перед собой, мужчина будто отстранился от этого мира и не слышал, что только что сказала Реджина.  — А если я не хочу? — вопрос показался каким-то далеким, обращенный к никому, что девушка не сразу его расслышала.  — Что это значит? — с непониманием и поднимавшимся раздражением обратилась она к нему. — Мы поженились только потому, что просто много выпили, у тебя нет чувств ко мне, — когда последние слова сорвались с ее губ, она поняла, что совершила ошибку. Лицо Робина исказилось в гримасе недоумения, за которой он попытался спрятать боль, но не получилось. Она, удивленно раскрыв глаза, глядела на него, не моргая.  — Твоя проблема в одном: ты уверена, что контролируешь абсолютно все. Но это не так, — спокойно произнес он. — Помнишь твое обещание исполнить все, что я захочу? — Реджина тяжело сглотнула, ожидая ответа. — Дай нам шанс. Только полгода. Если ты не захочешь, я уйду. Казалось, Реджина забыла, как дышать. Его взгляд, его улыбка. Неужели он что-то чувствовал к ней? Он смиренно ждал ответа. А что сказать? Это все выглядело просто абсурдным. Почему пальцы вдруг похолодели, а сердце бьется в неведомом ритме? Почему она себя спрашивает? Почему сразу не сказала «нет»? Может… это и есть ответ? Ведь была причина, по которой она задумалась, была причина того, что ее сердце болезненно сжалось от мысли, что у него был кто-то еще. Почему?.. Вот и ответ. Но как?.. Это же просто безумие. Нет, глупости. И чего это она все еще размышляет? Просто скажи «нет», зачем же тянуть? Или?.. Она испуганно взглянула на него. Сколько мыслей боролось внутри, какая боль была результатом… Сказать «да»? Сердце отчаянно забилось. Но почему? Неужели ты что-то чувствуешь к нему, Реджина? Зачем же тогда врешь себе? Ты боишься… Боишься боли? Однажды ты чуть не стала женой, но он погиб… и ваш ребенок тоже… Ну же, решайся! Чего же ты молчишь? Ты же знаешь ответ! Давай! Нет, не можешь… Слезы выступили на глазах. Ты вспоминаешь?.. В саду развевался сладкий запах цветов, наполняющий легкие своим дурманом. Легкий ветерок прошелся по волосам, груди, ногам, будто страстный любовник заключает в нежные, но сильные, почти невесомые к тому же объятия. Объятия ветра. Он касается губ, вдыхая жизнь. Он пытается увести тебя в головокружительном танце, но ты лишь робко улыбаешься и поправляешь волосы, что он потревожил. Ты ждешь. И больше тебе никого не нужно. Ветер отступает, он знает правила. Его улыбка — первое, что ты видишь. Каштановые волосы, которые он поправляет от прикосновения невесомого ветра. Его глаза, которые с любовью смотрят на тебя, излучая нескончаемый свет. Его губы, что тронула нежная улыбка, именно они произносят твое имя. И от этого ты даришь ему свою улыбку, беззвучно шепча: «Дэниел». Дэниел… он любил тебя, и ты это знаешь. Но пора отпустить его. Ты прикрываешь глаза и с гримасой боли опускаешь голову влево. Отпустить — не значит забыть. Помни… Было так тихо, что тошнота подступала к горлу. Лучше бы она слышала голоса, разговоры людей, лепет маленьких детей, шум автомобилей, голос ветра, но не тишину. Она заставляла обнажать себя. В тишине боль становилась невыносимой, ведь не на что было отвлечься. Ты погружен в себя, мысленно поддаваясь страданьям. Голос, знакомый и любимый, будто снова прозвучал в ее голове. Вот только, обернувшись, она не увидит его, ведь его давно уже нет. Сердце послушно успокаивалось, вторя спокойному голосу мужчины. Неужели это ее выдумка? Она не вынесет больше. Но голос не стихал. Он казался каким-то далеким, будто говорящий был не здесь. Его слова успокаивали, даря легкость и безмятежность сна. «Отпусти меня, не потеряй свой шанс…» — эхом раздался голос, потерявшийся в глубинах памяти. Снова стало тихо. Реджина и вовсе забыла, где она находится, пока не открыла глаза. Рядом все еще стоял Робин. Он опустил взгляд вниз и, видимо, уже ни на что не надеялся. Она внимательно рассматривала его, каждый миллиметр его лица, и трогательная улыбка коснулась ее губ. Эти глаза, печальные и отчаянные, но готовые смириться с тем, что боятся услышать уши, эти морщинки на лбу, выдающие его задумчивость, этот контур ровных губ, словно отточенных скульптором на камне. Мускулистое тело, спрятанное за слоем рубашки и пиджака, сильные руки, скрещенные на груди… Сердце лихорадочно забилось при виде его. Щеки пылали, ресницы подрагивали, ладони вспотели. А в голове одна мысль: как же хочется спрятаться в этих крепких объятиях, довериться и раскрыться. Ведь уже нечего скрывать. Она грустно ухмыляется, вспоминая их разговор в баре. Он все понял, и у нее не появилось холодное липкое ощущение слабости, она не чувствовала себя униженной, ей лишь сильнее захотелось почувствовать вкус его губ и теплоту даримых объятий. Она вздыхает. Собирается с мыслями. Дэниел давно ушел. И боль от его ухода никогда не исчезнет, она не забудет его, он навсегда останется светлым воспоминанием в ее памяти. Но теперь она начнет все сначала. И рядом с собой она хочет видеть только его. Робина Локсли.  — Я согласна, — негромко отвечает она с хрипотцой в голосе. Взгляд Робина прояснел, он стал часто моргать и смотреть в одну точку, будто бы вспоминая. А после, когда осознал с трудом давшийся ответ, подошел к Реджине и аккуратно обнял ее. Женские руки обвили его спину в ответ. Они прикрыли глаза, молча прислушиваясь. Робко отстранившись, Реджина взглянула в синеву его глаз. Он улыбнулся ей, а после, попрощавшись, вышел из дома. Девушка так и стояла, улыбаясь в ответ и думая о будущем. Все это казалось таким странным, но определенно желанным. Теперь они муж и жена. Эта мысль приятно отдалась в глубине разлившимся теплом. И она смущенно улыбнулась.

***

Здесь было очень тихо. А при свете дня не так страшно. Но это место все равно несло в себе вечную грусть и пожирающую скорбь. Реджина давно не была здесь. Пробираясь через могильные камни, она нашла то, что искала. На ровной траве возвышался прямоугольный камень с высеченными на нем словами: «Дэниел Колтер». Она глядела на эти слова так, будто пыталась за ними разглядеть его лицо. Ей бы очень хотелось снова его увидеть. Только это было невозможно, и сердце сжималось от этих мыслей. А ведь когда-то он был живым… Опустив букет цветов, Реджина хотела поговорить с ним. Но перед ней лишь холодное могильное надгробие. Она задумалась, теряясь в своей памяти.  — Я так люблю тебя, Дэниел… — печально проговорила она. — Но я знаю, что ты бы хотел моего счастья. Ведь больше я не могу так жить. Это невыносимо вспоминать о тебе, хотеть тебя увидеть, поцеловать, обнять, но и понимать, что тебя нет, совсем нет. Что ты не придешь и не поддержишь, не подаришь мне свою улыбку. Как бы мне этого хотелось… Только это невозможно, — последние слова она буквально прошептала. А после следовало долгое молчание. — Я отпускаю тебя, но никогда не забуду. Будь счастлив… Она еще простояла так, пока слезы не перестали капать. Она коснулась рукой щеки и стерла все мокрые дорожки вместе с меланхолией. Теперь ей дышалось легко. Она знала, что рядом есть тот, кто сможет ее защитить. Тот, к кому она не была равнодушна, и который не был равнодушен к ней. Покинув мрачное место, она с удивлением отметила для себя, насколько легко бывает дышать после урагана. Он сметает все ненужное.