Кровь на танцполе

— Это тот самый парень, босс. — Не понял? — переспросил Монтенегро и выхватил документ из его рук. Джетт Бакли. Девятнадцать лет. Британская наружность. Молокосос из Манхэттена. — Джетт Бакли, — неслышно подойдя сзади, Райан заглянул в паспорт. — Джетт Бакли... Это его яхта, — цокнув, уверенно заявил пират. Джеймс согласно закивал, растягиваясь в мрачной ухмылке. — Отлично, теперь мне будет ещё приятнее препарировать этого хуесоса, потому что я, блять, знаю, что он хозяин сраной яхты, — раздраженно рявкнул Монтенегро, начиная выходить из себя. — Нет, Ваас, это сын сраного посла, — растерянно пояснил Райан, проводя грязными пальцами по щетине. — Такие к нам ещё не попадали. «Сын сраного посла…» — Ваас повторял эту фразу про себя всё громче и громче. Почему он не подумал об этом раньше? Почему не мог допустить в свой сценарий такого поворота? Странно, но сейчас он чувствовал себя так, словно нашел недостающее звено неизвестно к чему. Лампочка на потолке плевалась короткими вспышками света. Ваас стоял перед разбитым зеркалом и, упершись руками в стол, смотрел в отражение, не понимая, откуда на его лице засохшие корки крови. Темнота на мгновения исчезала под давлением света. Отражение вспыхивало и снова растворялось в полумраке комнаты. Черные глаза и такие же черные синяки под ними. Ваас впивался в это холодное и страшное лицо, пока не понял, что смотрит на себя. Сердце выжимало кровь неровно, истерично стучало, потом вдруг стихало. И так снова. Под всплеском света его собственная комната казалась пирату слишком выразительной и четкой. Острые и резкие углы зеркала, сухая грязь на покрытии, его собственное лицо, скрытое под маской чужой крови. Вспышка голосов. Настолько сильная и внезапная, что Ваас закрыл лицо руками. Боль в голове убирала лишние мысли. Вычищала черепную коробку до блеска. Но иногда случались флешбеки, и с этим ничего не сделаешь — чистые кристаллы, такие белые и симпатичные, щекотали мозг и всегда выдавали добрую порцию воспоминаний. – Понимаю, – промолвил Волкер. – Конечно, малыши будут отвечать ловчее, когда их папочка отрежет им пальцы. – А что, хорошая мысль. Мистер Волкер сделал глубокий вдох и медленный выдох. Его секретный способ восстановления контроля. – Что ты знаешь про Джетта Бакли? – Парень моего типа, – указал на висок Ваас. Легкая дрожь прошла по его коже, как будто он заюзал пару хороших дорог. На сей раз Хойт будет разочарован. – Я слышал, – строго заметил Волкер и сощурил острые глаза. – Будь осторожен. – Ты о чём, босс? Этот обмудок сидит за решеткой в собственном дерьме. – Я говорю о мелочи, Ваас. Крошечной детали, которую ты упускаешь. – Я так и не узнаю, если ты не расскажешь о ней. – Слепой пацан берет яхту. Зачем? – Окей, – Ваас на секунду затих, раздумывая. – Сдаюсь. Что это значит? – Слишком рано судить. – Но ты считаешь, что это должно что-то означать. – Я вижу, что ты начинаешь чувствовать интерес, – перебил Хойт. – Так что это ты мне скажи, – настаивал работорговец. – Ты его проверил? В вопросе Волкера что-то от пощечины. Ваас напряженно потер переносицу. – Ты обнаружил что-нибудь? – снова спросил Хойт, предполагая знание ответа. Дешевый удар. Мимо. – Черт! – пират с шумом опустил руки на стол. – Чувствую, он наёбывает меня, но ничего не могу поделать. Он меня игнорирует! И даже хуже! – Нет, боюсь, наш друг просто слишком умен, чтобы позволить себе откровенные разговоры, – Волкер отхлебнул кофе, поставил чашку и откинулся на спинку стула. Пират осторожно дотронулся кончиком языка до рассеченной губы и ощутил легкое пощипывание в разрезе. Рот дернулся и скривился. Ваас не помнил, как оказался здесь, и это было первой странностью. Грязное измученное тело, покрытое обильным потом и чем-то ещё. Чем он, блять, занимался? Пират снова всмотрелся в свое лицо. Складка раздражения засела между бровей и разрезала лоб на две части. Он нервно дернулся назад, сделал пару шатких шагов и, оказавшись у разрисованной стены, начал судорожно кружить по комнате. Он яростно жестикулировал, иногда с губ срывались какие-то фразы. Пират хотел куда-нибудь слить накопившуюся энергию. Он остановился, когда в затуманенном мозгу вдруг вспыхнуло первое воспоминание. В руке тут же оказался старый мобильник с пробитой кнопкой и треснувшим экраном. Ваас сосредоточенно набрал номер, неровное сияние резало глаза. Ким не отвечала. Ваас устало сел на койку и закрыл лицо руками. Провел двумя пальцами по носу, на фалангах остались следы крови. По телу пробежал спазм дикого смеха. Ваас хлопнул в ладоши и рывком поднялся на ноги. Очередной прилив энергии заставил выбить дверь ногой и швырнуть тело в знойный мир острова. По лицу ударило жгучее солнце, по легким - горячий сухой воздух. Ваас ощутил, что мир опять распался на кадры, а его собственное сознание лениво пережевывало поступающую информацию, никак её не анализируя. — Эй, Ваас, — раздалось откуда-то слева. Пират развернулся на месте, сильно отклонившись назад и злобно уставившись на Барри, этого паршивого пидора, одной фразой испортившего ему утро. — Парни спрашивают, чё делать с Бакли, — устало почесал затылок парень, смотря куда-то поверх глаз Монтенегро. Такой себе зрительный контакт без зрительного контакта. Ваас усмехнулся про себя. — Нужна пыточная, — торопливо пояснил пират. — А он там помирает... Вроде бы. Я, типа, могу медика прислать. Паршивая работа. Парши-ва-я. А всё из-за Бакли! Притворился дохлым и думает, что сумел наебать его! Противный залупистый сукин сын. — Что Бакли делает в пыточной? — четко поинтересовался Ваас, сделав глубокий вдох. Он торопливо подошел к парню и почти уткнулся в него лбом. — Не-не, подожди, ты вообще будешь объяснять, почему вы такое мудачье? Я говорил не трогать парня! — выплюнул Ваас и, почувствовав в горле кислый ком, отошел на два шага и согнулся, упершись руками в колени. — Блять, Барри, нет, — он поднял ладонь, когда понял, что парень собирался подойти ближе. — Ещё один шаг, сука... Я блевану на тебя. Я сделаю это специально, блять. Так, — он через силу улыбнулся и издал тихий смешок, — так, блять. Берёте парня, и чтобы через два часа был как новенький, — объявил Монтенегро всё с той же улыбкой. Барри усиленно закивал, пряча глаза, но на его лице отразилась гримаса омерзения. Монтенегро дотронулся языком до рассеченной губы и почувствовал соленый вкус. Соль... Срочно нужна соль. Успокоить нервы. На крайняк даже долбанный MDMA сойдет. Когда Барри исчез, пират порылся в карманах, но там оказалось пусто. Всё было снюхано прошлой ночью. Блять! Блять! Блять! Как можно было потратить всё на шлюх! Ёбанные шлюхи! — ЛСД! — отчаянно закричал Ваас, снова словив приступ активности. Он провел пальцами по складке кармана и вытащил прозрачный пакетик. Усмехнулся. Мятый, потасканный и пустой внутри — прямо как сам Монтенегро. Его глаза стали обшаривать толпу пиратов, ища знакомых барыг и торчков-кислотников. Ему не нужны были грибы, нет, всего одна марка для активизации такого холодного и абсолютного самопознания. Да. Прибить мелкого пиздюка Бакли можно, но не нужно. Этот пацан пытался что-то выразить. Джетт Бакли не загнанный пленник. Джетт Бакли – холодный и осторожный ублюдок, Ваас чувствовал это каждой клеткой своего тела. И теперь, когда Райан молча протянул ему пакетик с необходимым ингредиентом, кусочки пазла сложились в единую картинку. Теперь он попадет к пацану в голову. Пират почти уловил запах чуда. Ему не терпелось начать новую игру. Что поделать, он всегда оставался веселым, изобретательным, беспечным и мертвым внутри Ваасом. — Сегодня я... — пират прервался и, осторожно достав наркотик, положил его под язык. — Сегодня я покажу вам, что такое искусство, — широко улыбнулся Ваас, скрещивая руки на груди. Солнце опаляло его спину. Ваас приглушил растущее изнутри возбуждение.