Fleetwood Mac – Tango In The Night
Стоило ожидать, что во всей этой затеи Альбы кроется подвох. Так и получилось. Виктор Флеминг уехал в Нью-Йорк, и поэтому они с Эль остались вдвоем в Буэнос-Айресе. Шерлоку совсем не нравилась эта затея, потому что просто так Альба в покое его не оставит. Так и случилось: в первый же день она потащила его в ресторан, а потом на прогулку по окрестностям. Она что-то рассказывала ему о городе, о том, как принято здесь себя вести, но Шерлок почти не слушал ее. Ему было как-то все равно, да и он не видел разницы между англичанами и аргентинцами. Вечером он был готов взять свои слова обратно. Аргентинцы были шумными, чрезмерно эмоциональными, постоянно размахивали руками, говорили слишком громко, да так, что барабанная перепонка чуть ли не лопалась. Но, похоже, Альба ничего этого и не замечала. Она мило всем улыбалась, что-то отвечала по-испански, благо что Холмса хоть как-то спасало знание французского языка, который все равно не особо-то ему и помогал. Трудно было понять быструю речь аргентинцев. Казалось бы, ночью он успокоится и перестанет раздражаться, но стоило только дверям закрыться за ними, как детектив понял: они сейчас вдвоем в одном номере, и не стоит ждать от этого хоть что-то хорошее. Однако, Альба приняла душ и отправилась спать, сказав, что завтра продолжит открывать ему город. Шерлок считал пустой тратой времени и настоящей глупостью ее уверенность, что за несколько дней он найдет нечто очаровательное в этом слегка обветшалом городе. Он долго не мог заснуть, в кресле было не так удобно спать, но находится в одной кровати с Эль было бы просто невыносимо. Конечно, он не боялся, что она неожиданно начнет на него вешаться и приставать. Это было не в ее стиле, несмотря на то, что они уже несколько раз целовались, а он спросил у нее: «Ты бы осталась со мной?» Порой Шерлоку, казалось, что это было в далеком прошлом, а не несколько недель назад, и его предположение насчет влюбленности Эль в него рассеялось, пока они летели над Атлантикой. Теперь же он был почему-то совсем другого мнения. — О, ты уже встал. — Эль вышла из душа, она на ходу сушила волосы. — А я думала, что из-за разницы в часовых поясах ты будешь очень долго привыкать. — Я бывал и не в таких передрягах, — отметил Шерлок. — И часовой пояс для меня — самое простое в жизни. Тем более, я уже был в поездке. — Это тогда, когда тебя два года считали мертвым? — В вопросе явно слышалось желание подколоть его. — Не думай, что я буду ходить за тобой все это время, — предостерег Альбу Шерлок, даже не посмотрев на ее, хотя услышал, что она скинула с себя халат, явно оставшись в одной шелковой комбинации. Хотя, чего он там не видел. Некоторые наряды Эль для танго порой лишь чуть-чуть прикрывали ее тело. — У тебя нет выбора: либо киснуть неделю здесь, либо провести время с толком. — Она прошла в небольшую в спальню, где стоял ее чемодан с вещами. — Сегодня мы идем обедать в «La Morada». — Это такое странное желание показать мне, что твой мир намного лучше моего? — Шерлок поднялся с кресла и подшел к окну. Он отодвинул шторы, наблюдая за тем, как кипит жизнь в Буэнос-Айресе. Альба сказала, что сейчас не сезон, и многие уехали из города. Интересно, а какой он, когда все возвращаются домой? — Именно, — ответила она. Пока Эль собиралась, он не услышал от нее ни слова. Через минут десять она вышла к нему в желтом комбинезоне с обнаженными лопатками. Темные волосы были уложены так, будто они мокрые — но на деле это всего лишь иллюзия. Яркий макияж, босоножки на необычном каблуке. Она, как и всегда, старалась интриговать его, но на самом деле такой цели у нее, как он уже успел понять, не было. — Сегодня без завтрака, но зато обед будет в радость. Нет, она опять издевается над ним, у Шерлока в этом просто не было никаких сомнений. Альба подошла к нему, протягивая руку. Холмс с легким недоверием посмотрел на нее, но все же принял ее приглашение. В «La Morada», находящийся на той же улице, что и их гостиница, она закала стейки на углях, тушеные овощи, альфахорес и мате. Он не притронулся к еде, но она соверщенно не смутилась, будто это ее никак не волновала и не заботило. После обеда она заставила его пойти гулять по городу. Прогулка показался ему бесконечной долгой, и день явно был прожит впустую. В нем росло желание покурить, но в Аргентине это было не так-то просто, еще сложнее, чем в Лондоне. Они вернулись в номер после ужина «La Morado». Тихо пройдя в комнату, Альба сразу же отправилась спать. Шерлок же опять долго ворочался без сна, совсем не понимая Эль и ее поступки. Здесь он увидел ее с какой-то новой стороны, совсем непохожую на ту, какой он видел ее в Лондоне. Возможно, она здесь играла, чтобы казаться своей среди аргентинцев. Может быть, она никогда не была искренней в Лондоне. Шерлок не знал правильный ответ, да и совсем не хотел его искать: усталость все же взяла над ним вверх. — Сегодня мы будем просто бродить по городу, поедим на ходу. Тем более, у аргентинцев очень вкусный фаст-фуд, — сказала Эль утром. Шерлок ничего не это не ответил. Он понял, что сопротивляться бесполезно, и лучше согласиться с ней, нежели чем отказаться, да и ему почему-то не терпелось узнать, что же такого «волшебного» нашла Эль в Буэснос-Айресе. Она что-то рассказывала ему об Авениде девятого июля, о Пласа-де-Майо, Розовом дворце и театре Коллон. Он почти не слушал ее, потому что был поглощен чувствами. Эль не держалась с ним отстранено, она наоборот старалась стереть все преграды между ними. Она словно пыталась научить его ощущать окружающий мир, хотела доказать, что есть вещи, которые важнее его работы. Да, в этом они были совершенно разными. Холмс не видел очевидного для самой Эль. Хотя нет, он замечал, как она улыбалась, когда они ели мороженое с дульче де лече. Видел, как сияют ее глаза каждый раз, когда они проходили мимо какой-нибудь достопримечательности. Она останавливала его, брала за локоть и прижималась, при этом умудряясь рассказывать о новом памятке культуры. Это было какое-то странное ощущение, когда она была совсем рядом с ним. Вечером, после долго дня, они оба легли спать, забываясь глубоким сном. Впервые за время, проведенное в Аргентине, Шерлок спал спокойно, не думая вообще ни о чем. Только на третий день Шерлок и Альба отправились к заливу. Там располагалась весьма живописная набережная с многочисленными ресторанами. Жилой район, архитектурный облик которого — это гармоничная смесь Майами, Лондона, Парижа, Нью-Йорка и Сингапура, и, наверное, только там Шерлок понял, почему Альбе так нравился этот город. Широкие проспекты и улицы, небоскребы из голубого и зелёного стекла, изобилие зелени, что не характерно для остальных районов Буэнос-Айреса, поражали воображение. В Пуэрто-Мадеро даже был искусственный водоем, где плавали стаи японских карпов. В Пуэрто-Мадеро, где нельзя было полюбоваться заливом Ла-Плата, но можно было ощутить морской бриз, он понял, насколько глубока ее любовь к этому городу. Она не была такой живой в Лондоне; там она словно не жила, а просто существовала. От нее исходил такой яркий свет, что ему постоянно хотелось купаться в нем. Когда она была рядом с ним, когда она не понимала, что он наблюдает за ней, то он испытывал спокойствие. До своего прыжка с крыши Бартса он не знал, что такое одиночество, и в те минуты, когда Джона не было с ним, одиночество настигало его. Также было и с Альбой: когда ее не было рядом, он ощущал себя одиноким. Здесь все чувства обострились. Обнажилось то, что всегда хотелось скрыть и спрятать от всех. Наверное, Эль видела это, но тщательно скрывала от него свое знание. Она не задавала вопросов, не интересовалась его душевным состоянием, а просто поражала своей некоторой наивностью и веселостью. — ¡Buenos Aires, te amo! — крикнула она. Шерлок подумал, что она сейчас упадет — Эль стояла на краю высокого парапета. Ее белый шелковый шарф подхватил ветер. Она счастливо засмеялась. Кто-то из иностранцев, кажется, пара из Бельгии, покрутили пальцем у виска, у местных же это вызвало умиление. Позже Шерлок выяснил, что у аргентинцев этот жест означал «я думаю». Странные они, эти латиноамериканцы. Вот вроде бы такие же европейцы, но у них здесь все вверх дном. Альба развернулась к нему, захотела спрыгнуть вниз, но чуть не спотыкнулась, наступив на свое длинное светло-зеленое платье с кружевной отделкой. Шерлок подхватил ее за талию, помогая твердо встать на асфальт. Их взгляды встретились. В ее карих глазах была радость: настоящая, искренняя. Альба улыбнулась ему. Шерлок почему-то тоже улыбнулся ей. Его руки непроизвольно еще крепче сомкнулись на ее талии, прижимая к себе. — Как насчет licuoda de anana? — спросила она, будто не замечая, что он держит ее в своих объятьях. — Хорошо, — легко согласился он, беря ее за руку. — Куда? — В «Тортони». — Что ж, думаю, что пора возвращаться в центр, — неожиданно сказала Альба, положив несколько песо на стол. — Самое время, а то сейчас будут пробки, все поедут на танго. Как ты уже успел понять, в Пуэрто-Мадеро нет метро и не ходит общественный транспорт. — Можно взять такси, — предложил Шерлок. — Это займет еще больше времени. Придется снова идти пешком. — Альба нашла платок в небольшой сумочке, чтобы промокнуть лоб. День сегодня был очень жарким: вот поэтому в этом месяце трудно найти в Буэнос-Айресе туристов. — Выберемся отсюда, а потом поедем на общественном транспорте. Давай, Шерлок, он не кусается, это тебе не Лондон, чтобы кататься на дорогом кэбе. Шерлок аккуратно взял ее за руку, притягивая к себе. Он смотрел в ее карие глаза, чувствую, как участилось ее дыхание. Их лица находились совсем рядом — но ничего не произошло. Она не сделала вид, что удивилась его поведению. Это читалось на ее лице, и Шерлока был обескуражен. Они пошли в кафе, чтобы выпить licuoda de anana и съесть эмпанадас с зеленью. Они не разговаривали: все было понятно без слов. Шерлок накрыл ее ладонь своей, ощущая, как ее руки легко дрожат. Любит ли она его или все так же думает об Энтони Бордесе? В такие минуты ему казалось, что, скорее, первое. В такие мгновения он был готов поверить в то, что все не просто так, что эта странная и непонятная химия, возникающая во время танго, значит чуть больше, чем говорит сама Эль. Он не мог понять, что за мысли бродят у нее в голове, но видел, как она стала другой. Перемена выражалась не во внешних изменениях, а, скорее, в блеске темных глаз, улыбке, беззаботности, появившейся в ее движениях и словах. Все же такая Альба Шерлоку нравилась больше всего.***
Когда на город опустились легкие сумерки, Альба надела темно-синее платье и туфли на высоком каблуке, вышла к нему в гостиную, хитро улыбаясь. Он знал, что означала такая ее улыбка: вечер танго. Шерлок был уже совсем не против того, чтобы пойти с ней на милонгу, окунуться в ее мир. Оказалось, она решила сводить его в один из домов танго. Они поехали в «Галерею дель Танго», чтобы посмотреть на танго-шоу. Гостей было много, в основном иностранцы, которые платили бешеные деньги за то, чтобы посмотреть на то, как танцуют танго. Все было хорошо: они пили дорогие шампанское, Эль оживлено многое объясняла ему и с пылающим взглядом смотрела на него, пока… Пока не увидела Энтони Бордеса. Она встала и ушла, а после они из-за чего-то поссорились. Она ушла, скрылась в неизвестном направление. Шерлок не знал, где Альба. Лишь под утро он услышал смех в коридоре. Английскую речь. Мужской и женский голоса. Шерлок подошел к двери, разговор было слышно плохо, до него доносились лишь обрывки фраз. Он приоткрыл дверь: увидел Альбу и какого-то светловолосого мужчину. Он прижимал ее к стене, прикасался к ней. Человек, которого она вовсе не знала, обнимал ее. Когда руки поползли под юбку, Альба принялась их убирать. Одного его окрика было достаточно, чтобы она пришла в себя. То ли это была ревность, то ли ему было просто неприятно смотреть на то, как она обнимается у стены с незнакомым мужчиной. Шерлок не знал, что это было. Совсем не понимал, что за странные чувства плескались в его душе. Джон бы сказал, что это и есть та самая ревность, что он будто влюблен в нее и не хочет этого признавать. Что за глупости? Он не мог пасть пленником чар Альбы Альварес. Весь следующий день они гуляли. Обедали в одном из лучших ресторанов города, почти ни о чем не говорили. Каждый думал о своем. Но все изменилось вечером: Альба собралась идти на милонгу. Она надела алое платье с обнаженной спиной, явно собираясь привлечь к себе много внимания. Шерлок бросил на нее внимательный взгляд, вспомнил, как день назад он увидел ее обнимающейся в коридоре с американцем. Он встал и последовал за ней. Она привела его в «El Beso». Это был магический вечер. Она в его руках. Игра в незнакомцев. Соблюдение всех этих странных условностей. И, самое главное, они не спорили и не подкалывали друг друга, просто наслаждались этим чудесным вечером. После танцев она снова потащила его гулять, правда, предупредила, что нужно быть осторожным, ведь в темное время начинается разгул преступности в некоторых районах. — Ты уже проснулся? — Альба накинула на себя шелковый пеньюар. — Я оставлю тебя, хочу пройтись по магазинам, а на вечер я заказала столик в «Montevideo». Хорошо? Трудно было признаться себе в том, что сегодня он не мог никак дождаться вечера. Он ждал этого вечера. Альба вернулась в номер перед самым ужином. Она облачилась в изумрудное платье в пол, собрала волосы в высокую прическу, в уши вдела сережки с ониксом. Он никогда не принимал понятие «красота», но сегодня был готов сказать ей, что она выглядит потрясающее. Не нужно было, как с Молли, говорить такие слова, чтобы она подобрела по отношению к нему, все было намного проще. Однако он ничего не сказал ей. Ужин. Взгляды. Смех. Бутылка «Мальбека», которую они так и не допили до конца. Ощущение близости. Ожидание и желание. Надежда и нежность. После ужина они вышли на улицу. Снова взгляды. Снова ожидание. Шерлок взял Альбу за плечи, притягивая к себе, ощущая аромат ее легких духов. Ее губы коснулись его губ. Ее ладони сплелись у него шее. Вокруг гуляют люди. Где-то играет музыка Пьяццоллы, но все это их не беспокоит. Его руки смыкаются на ее талии, мнут изумрудный шелк. Она прильнула к нему всем телом. На ее губах вкус «Мальбека», дульче де лече и диковинных фруктов. Он пропал. Упал в бездну, вырытую собственным сердцем. — Альба, — просто выдохнул он дающее свет имя, словно пробуя его на вкус. Она почему-то легко рассмеялась. — У нас есть занятие на вечер. — Эль открыла свою сумку, показывая ему бутылку вина. Он немного удивился: и когда же она успела ее стащить и как смогла спрятать в такую небольшую сумку? — Пойдем. Они снова шли по улицам города. Говорили о всякой ерунде. Возможно, в них говорил «Мальбек», развязывая язык, а может быть, они просто отпустили себя. Альба с нежностью смотрела на него, ее легкий смех согревал. Кажется, только спустя несколько часов они дошли до отеля. Стоило только дверям закрыться за ними, как они поняли, что рубеж был пройден. Магия Буэнос-Айреса все же сработала. Возможно, потом они пожалеют об этом, но это будет только завтра. Сегодня же волшебство этого странного города наконец-то проникло в сердце.