Теперь я Волан-де-Морт?

      Я прибыл в деревню Литтл-Хэнглтон и приступил к поискам кольца. Для этого нужно было отправиться к дому Мраксов. Казалось, находящийся рядом маггловский городок совершенно не изменился. Но мне не туда. Я шёл ко склону второго холма по единственной просёлочной дороге. Перед самым спуском в долину, где и раскинулась деревня, я свернул вправо. Дом Мраксов уже был виден. Почему бы сразу не аппарировать к их дому? Во-первых, конспирация. Вдруг некто отследит конечную точку аппарации? Во-вторых, паранойя — вдруг там пепелище, как в сейфе Люциуса? И ладно просто пепелище, а проклятое пепелище, и я появляюсь прямо там? Том вроде бы наложил очень сильное проклятие на кольцо, вдруг оно усилилось и растянулось в пространстве? Конечно же, у меня есть защитные чары и в себе я уверен. Но вдруг я ошибаюсь и при перемещении сразу на месте получу собственное проклятие? Это будет нелепая смерть… Так что решение было верным: появиться там, где точно безопасно, на окраине, — смерть всей маггловской деревушки, сопровождающуюся иссушением плоти, что было бы неизбежно при столь огромном расширении проклятия, авроры бы не пропустили. А дальше, внимательно сканируя магический фон, я приближался к месту хранения. Однако ничего необычного мне обнаружить не удалось. Наверное, стоит подойти ближе.       А дом Мраксов… был старым, полуразвалившимся, причём моя память подсказывала, что если он изменился в худшую сторону за эти почти сорок лет, то крайне незначительно. Я активировал магическое зрение. Передо мной ничем не примечательный сарай. Естественно, источника магии как не было, так и нет. Дом Мраксов — просто сарай, поставленный на обычном месте. Более того, не было никаких магических возмущений. В сейфе Люциуса были повреждения — может, стоит подойти поближе? Я поставил купол, призванный не дать магическим возмущениям быть обнаруженными — ведь я планирую здесь поработать. Наложив дополнительную защиту и маскировку уже на себя, я вошёл внутрь. Дом Мраксов совершенно не отражал благородства и гордости последних прямых потомков Салазара Слизерина: эти три грязные крошечные комнатёнки, в две из них можно было пройти через комнату, служившую одновременно кухней и гостиной… Память подсказывала, что во время встречи с «дядей Морфином» тут всё примерно так и было. Как вообще маги могут быть бедными и грязными? Пусть создать дом, используя вечную трансфигурацию, — удел избранных, а наложить чары незримого расширения, чтобы жить в доме размером со шкаф, — уровень выше среднего, но что мешало привести эти развалины в божеский вид при помощи Репаро? Нужны деньги? А зачем? Купи один хороший костюм и откопируй, купи хорошей еды и увеличь в объёме, в конце концов, обычный уголь увеличь в объёме и продай магглам! Это не говоря про изъятия «излишков у магглов». В Аврорате имеется отдел, занимающийся любителями магически обогатиться на магглах, но если изредка, по чуть-чуть и не угрожая Статуту (не надо грабить банк взрывными заклятиями, придя туда через центральный вход в парадной мантии), например, законфундить и попросить забыть о том, как ты добровольно поделился сбережениями, никто особо копать не будет. Да даже грабить не надо — бумажные деньги откопировать может и пятикурсник! Главное, не наглеть и не делать их слишком много! Неужели Мраксам было плевать, как они живут?       Я вошёл в самую большую комнату. На меня накатили воспоминания Реддла далёкого лета 1943 года…       Сначала я прихожу в лачугу к Марволо, своему деду с материнской стороны, но тот уже давно умер, и племянника встречает полупьяный Морфин. После недолгого разговора я уясняю для себя несколько важных вещей: Морфин живёт один, никого больше из Мраксов не осталось; я, Том, очень похож на отца: Тома Реддла-старшего, которого Морфин давно ненавидит; его отец вернулся в родной дом, сюда, в Литтл-Хэнглтон; мать перед побегом из дома выкрала Медальон Слизерина. И что теперь? Вот я оглушаю дядю и беру его волшебную палочку, пересекаю долину и прихожу в отцовский дом. Мой визит, а также Круциатусы, удивили и ужаснули семейство Реддлов. А дальше… Авада Кедавра не оставляет на теле следов, но выражение ужаса, застывшее на лицах всех троих покойников, согрело моё сердце.       Тогда ещё Том не умел столь искусно скрывать магические следы. Да и скрыть убийство богатых людей было бы непросто. Я решил свалить всё на дядюшку. Немного ментальной магии и проснувшийся наутро Морфин во всех подробностях опишет вчерашнее убийство и ничего не вспомнит о вчерашнем госте. Палочка, из которой вылетели все заклятия, включая три Авады, была снова с ним, а вот кольцо Марволо исчезло… Явившимся министерским работникам он гордо заявил, что убил паршивых магглов, так как много лет дожидался случая отомстить за поруганную честь сестры. Имея признавшегося убийцу и орудие убийства, никому и в голову не пришло проверять показания Морфина легилименцией и лезть в его разум. Последний из Мраксов теперь влачит жалкое существование в Азкабане…       В принципе, неплохо сработано. Но Морфина надо теперь убить. Он своё отработал. Уверен, слуги лорда Волан-де-Морта достанут в тюрьме полубезумного Мракса. Может, есть ещё следы? Память Реддла молчала, но ничего — потом ещё обдумаю, может, что упустил.       Я вхожу в дом. А вот тут магический фон славно корёжило. Наверняка были бы разрушения, но чему здесь разрушаться? Земляному полу? Удивительно, почему все возмущения в пределах этих стен? Само ощущение магии похоже на то, что было у Люциуса в сейфе. Но если там были остатки защиты Люциуса и непонятно что, то здесь были остатки маскировки, остатки шкатулки и то самое кольцо, которое в магическом зрении выглядело непонятно чем, смутно похожим на дневник. Само кольцо — бывший крестраж, вроде бы целое. И камень в нём. Очень хотелось взять его и проверить: смогу ли я поднять армию мёртвых, но я помнил, что лично наложил на кольцо Тёмное заклятие ужасающей силы — Поцелуй Смерти. Уверен, им бы можно было убить даже Дамблдора, если бы Дамблдор был так неосторожен, чтобы попасть под него. Но у этого заклятия был ряд ограничений, что делало его небоевым: для наложения на объект надо было неоднократно прикоснуться к нему палочкой, читать речитатив с полчаса и махать палочкой на зависть любому дирижёру. Даже лорду Волан-де-Морту не под силу использовать это заклятие невербально — не хватит магической энергии. Насмотревшись на кольцо, я продолжил диагностику — палочкой, вербально, со всеми жестами, не спеша… Кольцо ощущалось примерно как дневник. Камень… Не ощущался никак, как и при создании крестража — хотя это ничего не говорит, если мифические Дары Смерти можно было бы отыскать магией, их бы уже давно собрали. Не обнаружив ничего опасного, я подошёл к кольцу. Теперь я исследовал его именно на защитные чары, которые я наложил. Все слетели. Но я в это не верил. Том специально оставил на нём особый подарок. Его надо хорошо поискать. Ещё серия чар — надо же, заклятие Поцелуй Смерти на месте. Это заклятие убеждало энергетику объекта, что он мёртвый, то есть за необратимыми повреждениями ядра и каналов шла быстрая гибель тела. И я начал снимать заклятие. Это будет долго… Снять это заклинание было ещё сложнее, чем наложить: в магическом зрении предстало переплетение линий, заставившее бы Гордиев Узел плакать от осознания собственной неполноценности. Хотелось найти разрушителей проклятий или ещё как-то взвалить работу на чужие плечи — но в идеале никто не должен знать об этом. Поэтому пришлось работать самому. При помощи чар я распутывал одни нити, обрезал другие. Поцелуй Смерти больше всего напоминал многослойную луковицу, сплетённую из ниток. За каждым слоем шёл ещё один, запутанный ещё сильнее. И так — восемьдесят четыре раза! Уверен, команда разрушителей заклятий не дошла бы и до середины. За три часа я продвинулся на две трети. Начала подступать усталость. Но это не те чары, которые можно чуть-чуть поломать, потом поспать и вернуться доломать завтра: повреждённые, но не уничтоженные, они будут быстро восстанавливаться до прежнего состояния. Колдуя вербально палочкой над кольцом, я невербально, беспалочково, создал кресло. Присел и колдовал уже сидя. Ещё час палочкомахательства… Усталость всё накапливалась, меня уже пробил пот… Ещё через полчаса сложилось такое ощущение, что интенсивно занимаешься спортом — всё тело ломит. А вот теперь я чувствую свои магические каналы — в теле будто появились неучтённые кровеносные сосуды. С одной стороны, глупо было идти сюда, не восстановившись даже на треть. С другой стороны, было глупо ждать хотя бы день, когда есть шанс обрести абсолютное оружие. И вот, когда уже я на полном серьёзе думал, что целесообразней прекратить издеваться над собой и попробовать ещё раз, когда полностью восстановлюсь, последний слой заклятия был снят. Надо посидеть, отдохнуть. И подумать. Теперь кольцо не должно представлять угрозы. Я же трогал дневник и ничего со мной не случилось? Однако надевать кольцо было боязно — вдруг что пропустил. Оптимальным вариантом было бы послать впереди себя смертника, но где его взять? Звать Пожирателей по связи через метку? Расточительно. Да и вдруг они сумеют сбежать с кольцом? Идти искать магглов? И оставить тут кольцо без защиты? Установить защиту и отойти? На что-нибудь серьёзное меня не хватит — энергии осталось немного, и хоть она восстанавливается, но мощных чар пока лучше не использовать. Я осмотрел хижину Мраксов. Из пыли трансфигурировал обезьяну. Взял её под контроль Империусом и велел надеть кольцо. Если я не снял чары — обезьяне конец. Да нет, вот обезьяна прикасается к кольцу, надевает его, вертит… Всё в порядке. Развеиваю обезьяну и решаюсь надеть кольцо сам.       А теперь вопрос. Что делать? По идее, душа — это как привидение, то есть не может колдовать. И мне ничего не угрожает. Хотелось бы, конечно, не пробовать самому, а попробовать на ком-то — вдруг вызовешь Мерлина, а он разозлится и убьёт тебя? Использовать смертника? А что, если этот кто-то договорится с Мерлином, и они вдвоём убьют меня? Придётся работать самому. Но начать надо с кого попроще, не с Мерлина, — с кем я точно смогу справиться.       Я вызываю отца лорда Волан-де-Морта.       Передо мной появился полупрозрачный, напоминающий привидение мужчина, похожий на меня без маскировки.       — Ты убил меня, ублюдок! И мою семью! Надеюсь, твоя смерть будет ужасной и…       Я наложил заглушающие чары. Ничего. Он продолжал жаловаться на свою судьбу и оскорблять меня. Я поставил щит от ментального вмешательства. Его слова были по-прежнему слышны. Я применил на «отце» Силенцио. Он продолжал говорить.       — Инкарцеро.       Верёвки прошли сквозь него. Я наколдовал лезвия и направил их в его псевдотело. Такое ощущение, что они просто попали в голограмму. Они совершенно не мешали ему говорить. Даже когда лезвия вошли в рот. Я использовал чары изгнания. Приведение вроде Миртл развоплотилось бы. Нет эффекта. Мне это надоело. Ругнувшись, порезал себе руку. Кровь — это магия. Окровавленную левую ладонь направил на «отца».       — Конциуно сангунем Гаридэ! — прочитал я самое убойное заклинание изгнания магии крови.       Моя кровь просто прошла через призрака.       А если поводок духов? Нет эффекта.       — Экспекто Патронум!       Чтобы призвать Патронуса, нужно счастливое воспоминание. Я сделал, как подсказывала память Реддла: представил, что убил Дамблдора и правлю Великобританией. У Реддла патронусом была змея. У меня… Нечто смутно напоминающее змею, надо потом разобраться, что это, а то если окажется, что патронус Тёмного Лорда флоббер-червь, позора не оберёшься… Патронус легко бы справился с дементорами, напрягшись — с банши. Но Патронус просто смотрел на меня и не видел призрака. Однако призрак продолжал меня оскорблять. Патронус никак на него не среагировал и исчез.       Том Реддл-старший не пытался меня атаковать, а просто жаловался и оскорблял, не обращая внимания на торчащие в голове трансфигурированные лезвия, которые я удерживал своей волей. Может, это просто боггарт? Да нет, тогда бы его изгнание взяло, как простое, так и кровью. А вдруг?! Как там борются с боггартами?       — Ридикулюс!       Я планировал нарядить его в клоунскую одежду. Но наколдованная одежда просто прошла сквозь него. А что я так нервничаю? Он меня не атакует, а слова его меня не ранят.       — Империо! — сказал я. — Замолчи!       Ноль эффекта. Империус прошёл сквозь него и попал в стену.       — Просто замолчи!       Опять ноль эффекта.       — Исчезни!       Он не исчез. Я направил свою волю в камень. Приказал ему заткнуться. Не сработало. Приказал исчезнуть. Сработало. По крайней мере понятно, как выгнать и призвать. Но ведь у Мерлина нет причин меня ненавидеть?       Поворачиваю кольцо и вызываю душу Мерлина. Скоро я узнаю все его секреты! Ничего не произошло. Он слишком сильный маг? Жил слишком давно? Теперь вызываю Слизерина — узнаю, где его родовой источник, как он заполучил Василиска, остались ли у него заначки с деньгами… Ничего. Другие Основатели? Нет эффекта. Может, они слишком добрые? Герпий Злостный, создатель первого крестража и Василиска? Нет. Моргана Ле Фэй, враг Мерлина? Нет. Эмерик Отъявленный, один из хозяев Бузинной Палочки? Нет. Может, возможно вызвать тех, кто недавно умер? Я пробую вызвать нескольких погибших в прошлом году Пожирателей Смерти. Ничего. Может, заряд энергии кончился? Надо дать время восстановиться? Вызываю погибших знакомых из прошлой жизни. Тоже ничего… Хотя как раз это ни о чём не говорит — может, их просто нельзя вызвать из другого мира?       Ладно, попробую ещё раз. Можно призвать только отца? Родственников? Очень странно. Но один случай — это мало. Нужна статистика… Я призывал. Приходили только те, кого Реддл убивал ранее. Они оскорбляли меня. Грозили карами. Я больше не швырялся в них чарами. Я пытался с ними заговорить. Переубедить. Обмануть. Они игнорировали все мои высказывания. Потом я просто отправлял их назад. При повторном «призыве» картина повторялась. Мана на манипуляции с камнем не тратилась. Вызвал душу моего учителя предсказаний после Хогвартса. Пока он оскорблял меня, я пробовал создать из него фантома — нежить, для которого не нужно тело, только дух. Не получилось. Я снял кольцо — он исчез.       Потом я вызвал Джеймса Поттера. Те же оскорбления и обещания расплаты. Лонгботтомы. То же самое.       Я решил вызвать Меропу Мракс, мать Реддла.       — Ты разочаровал меня, сынок. Не такой жизни я для тебя хотела. Тебе стоит одуматься. Раскайся. Сдавайся Дамблдору, искупи свои поступки…       Ну хоть кто-то не оскорбляет. Уходи.       Я положил камень в экранирующий контейнер. Начал стирать следы своего пребывания. Убрал свою кровь с пола.       Надо подумать, как можно использовать это кольцо. Души нельзя контролировать. Но можно призвать. Может, станет проще поднимать инферналов? Нужно проверить. Но в моём текущем состоянии лезть в бой за пленными рискованно. Явиться на кладбище, поднять нежить камнем? Если получится, на место массового поднятия слетится весь Аврорат, а силами одного кладбища я с ними не справлюсь. Хотя зачем захватывать пленных, они же у меня уже есть! Я привёл дом в первоначальный вид, снял свою защиту и маскировку с местности и отправился к Лестрейнджам.       — Рудольфус, сколько у вас пленников?       — Двадцать магглов и трое магов, включая Блэка.       — Всех, кроме Блэка, в подземный зал номер четыре. Половину приготовь к подъёму в качестве нежити. Как будет готово — позови меня и жди снаружи.       Я думал о том, как мне использовать силу камня.       Вскоре меня позвал Рудольфус. Я вошёл в комнату. Активировал чары поместья, которые отсекли эту комнату от наблюдения. Рудольфус ждал меня снаружи. Я достал из контейнера камень.       Пленники были прикованы к полу. Часть в сознании. Часть — нет. Часть в рисунках из рун, часть — нет. Я призвал душу убитого мной маггла. Он начал оскорблять меня, я ему отвечал. Легилименция пленников показывала, что они его не видят. Это иллюзия? Галлюцинации? Вижу только я, слышу только я, но нельзя взаимодействовать, даже своим телом?       Магии у меня немного, но ведь не обязательно убивать их Авадой. Я убивал Сёко. Убивал сердечным приступом. Убивал ножом. И пытался поднять зомби и инферналов. Поднятые моей силой — вставали. Поднять камнем не получалось, упростить ритуал с помощью камня не получалось, даже при прикосновении к телу камнем не поднимались. Свежепризванные души меня оскорбляли. Я телекинезом совмещал тело с душой — даже со своим бывшим телом душа не взаимодействовала.       Неужели это никак нельзя использовать? Может, всё дело в количестве? Нужно больше смертей? Но эти уже кончились… Где взять материал? Розье? Я спрятал камень в экранирующий контейнер, а потом себе в карман с расширением пространства.       — Рудольфус! — позвал я.       — Тут десяток зомби и инфернал. Пристрой их куда-нибудь. Если что, я у Розье.       Я дошёл до аппарационной площадки. Переместился к Розье, но не в дом, а в «лагерь смерти» — систему катакомб, где держали пленных, ожидающих становления нежитью.       Меня встретил сын Розье.       — Мой Лорд, чем обязан столь неожиданной честью Вашего визита? Силами десятерых Пожирателей Смерти здесь содержится девять магов и почти четыреста магглов, которые скоро смогут послужить нашему делу…       — В большой подземный зал их. Всех. И зафиксируйте. Я хочу побыть с ними наедине.       — Да, мой Лорд.       А я думал. Жаль, что жертвоприношением нельзя пополнить свой резерв — у каждого существа своя «мана», и вливание чуждой маны в свои каналы… Примерно как влить себе кровь не той группы. А твоя группа крови или магии — только у тебя. Так что можно высвободить силу жертвоприношением, но потом сразу же, не пытаясь пропустить через себя, потратить её надо на одно заклинание…       Вскоре всё было готово. Я стоял один среди сотен прикованных фигур, лежащих на полу. Как быстро, не потратив много магии, убить стольких? Газ. Пусть магические вещества творить нельзя, но маггловский зарин… А меня защитят чары. Как и тех, кто вне этого зала. Смотреть, как от отравления умирают сотни людей, было неаппетитно. Возможно, Реддл бы посмеялся, но для меня это просто была цена силы. Я попробовал чарами сфокусировать энергию смерти в камне. Я пробовал призвать мёртвых, используя разлитую вокруг меня силу, фокусируя её через камень.       Зомби. Нет. Инфернал. Нет. Скелет. Нет. Фантом. Нет. Может, это не для тонких манипуляций? Собрал несколько десятков тел телекинезом в кучу. Голем плоти? Опять нет… Я потратил кучу материала. А даже едва двигающегося зомби поднять не получилось… Камень не слушается меня или не может этого сделать в принципе? Как это проверить? Я призвал по метке Дерека. Жалкий полукровка, но с Чёрной меткой. Искренне верен Лорду. Почти как Барти Крауч-младший. Но абсолютно бесполезен: нищий, силы — кот наплакал…       — Дерек, ты ведь мой верный слуга? — спросил я.       — Да, мой Лорд.       — Снимай щиты. Все.       Он снял. Искренняя, незамутнённая, собачья преданность…       — Ты готов исполнить мою любую волю?       — Да, мой Лорд.       И это правда.       — Как ты отнесёшься к тому, если я отправлю тебя исследовать мир мёртвых?       — Всё, что прикажете, мой Лорд!       — Авада Кедавра!       Сразу же использую камень — вдруг он успеет передумать. Если подумать, что маги знают о жизни после смерти? Ничего. Благодаря дементорам мы знаем, что есть душа. Благодаря призракам — что нечто есть после смерти. А что дальше?       Я использовал камень. Передо мной явился Дерек. Меня он не оскорблял.       — Ты мёртв, Дерек?       — Да.       — Каково быть мёртвым? Что там? — спросил я. А что мне у него ещё спрашивать? Не зол ли он за то, что я его убил?       — Я не могу вам рассказать.       — Не хочешь или не можешь?       — Я не могу это рассказать.       — Что ты чувствуешь? Где ты?       — Я не могу это рассказать.       Плохо. Том спрашивал у призраков в Хогвартсе. Толстого монаха, например. Такие же ответы. Либо не хотят, либо не могут, либо издеваются. Результат один.       — Ты можешь быть мне чем-то полезным?       — Нет.       Я отпустил его, используя кольцо, спрятав в экранирующий контейнер.       Итак, что мы имеем? Гипотеза первая. Ментальный артефакт огромной силы, что входит в подсознание и озвучивает то, что я ожидал бы услышать. Гипотеза вторая. Это действительно Воскрешающий Камень. Это реально души. Камень может их вызвать. И отправить назад. Но не заставить их подчиняться. И они говорят то, что они хотят. Хорошо, что не могут на меня напасть. Посторонние люди не приходят — какое им дело до меня? Мои жертвы приходят, чтобы оскорблять меня. Месть такая. Возможно, близкие люди пришли бы поддержать меня… Но у Лорда Волан-де-Морта не было близких людей.       Интересно, а если умрёт Беллатриса, она придёт на мой зов? И что она будет делать? Не будем это проверять. Единственная хорошая новость — даже эти «призраки» не различают меня и прежнего лорда Волан-де-Морта. Для меня эта штука совершенно бесполезна. Это как если бы я сделал Философский камень, а он не только вырабатывал эликсир жизни и делал золото, но и потреблял весь выработанный эликсир жизни и золото…       Зачем надо было делать этот артефакт? Армию он не создаст, некромантию не облегчит. Умерших можно призвать, но не контролировать! Они не скажут ничего, чего не хотят. Единственное его применение — спросить у любимого внезапно умершего дедушки, куда он закопал деньги. Уверен, немало идиотов сошли с ума, слушая родителей или умерших возлюбленных. Просто убей у человека семью, посади его в подвал, дай этот камень, и через день готов псих.       Ладно. Молниеносного захвата власти армией нежити не вышло. Камень бесполезен, но кольцо с камнем — бывший крестраж и представляет интерес, как и дневник. Том хранил крестражи в тайниках. Разумно: при уничтожении тела они не пострадают. Для меня это бессмысленно — с моей смертью, уничтожением этого тела — я умру, поэтому буду носить бывшие крестражи с собой, чтобы точно не достались врагу, пока я не разберусь, во что они превратились. Дневник у меня. Как и кольцо. Чашу скоро принесёт Беллатриса. Медальон и Диадема, если верить памяти Тома, надёжно защищены. А змею Нагайну мы найдём.       Поскольку мои силы опять на исходе, отправлюсь в свой дом. И к Лестрейнджам. Пора заняться самообразованием.