Теперь я Волан-де-Морт?

       Остатки июня и июль поглотили трудовые будни. Разнообразием были только отлучки в Германию, где я работал батарейкой и воздействовал магией на заготовку голема. Голем представлял собой довольно большую змею, которая должна занять почти весь объём сейфа Лестрейнджей. Первоначально Шульц хотел его сделать адамантиевым, полым внутри. Но оценив силы вероятного противника, мы сделали цельноадамантиевым с двумя глазами из крупных камней-накопителей от Рогатого Змея. Больше всего пришлось повозиться, когда я приделывал к этому конструкту душу змеи для анимации.        Несси родила семь прелестных детёнышей, размером с крупную анаконду. Как показала теория, подтвержденная практикой, у Рогатых Змей матери о потомстве не заботятся совсем.        Четыре Рогатых змея я решил оставить на благородное дело восстановления их популяции в Англии, хотя это будет не скоро.        Последний, седьмой Рогатый змей, после промывки зельями и заклинаниями, пошёл на анимирование голема-змеи.        Два Рогатых змея пали жертвой экспериментов и готовились заселиться в Пещеру Инферналов. В современном мире туго с магическими ингридиентами, поэтому есть способы ускорить взросление некоторых магических животных, пусть и несколько подпортив качество ингредиентов. Срастить их в одно целое с хвосторогой и трупами магов было сложно.        Подробности этого ритуала напоминали выполнение процесса исцеления Дианы Крауч, только целью его являлось получение двух несуществующих в мире тварей, которые пока «дозревали» в бессознательном состоянии. Помимо крови Аберфорта в ритуале присутствовала плоть живых магов, что была необходима для формирования тел. В результате получалось нечто, что напоминало сросшееся тело хвостороги, рогатого змея и десятка магов, соединённых высшей некромантией.        Чем-то похожим баловался в своё время Грин-де-Вальд. Полученные существа весьма опасны, хотя их можно одолеть. В обычных условиях такие твари обречены, а их присутствие легко обнаруживается. А дальше либо их закидают мясом — пару сотен взрывных заклятий одновременно опасны даже для них, либо купание в Адском Огне, что тоже никому не прибавляет здоровья. Кроме того, у тварей совершенно нет мозгов и почтения к своему создателю, и их легко можно обнаружить по бесчинствам — они нападают на всё живое.        Но в Пещере инферналов они будут надёжно скрыты. И убежать оттуда не смогут. Еды там правда для них нет, но ничего — они долго без еды продержатся, так как не являются в полной мере живыми. А что голодные — это плюс, будут только злее.        Правда, Геллерта я всё же переплюнул — тот в подобных ритуалах не использовал драконов и Рогатых Змеев. После окончания работы ритуала, помимо инферналов и усиленных ловушек, в Пещере Инферналов, Альбуса будут ждать двое почти неуязвимых созданий.        Я вижу только два варианта с ними справиться — первый, нарушить сдерживающие заклятия в пещере, и выпустить их на свободу. Пусть аврорат разбирается. Второй вариант интереснее. Твари созданы с использованием Магии Крови. Причём для большего поражающего эффекта, и чтобы никакие маскирующие чары не помогли — использовалась кровь Аберфорта Дамблдора. Брата Аберфорта они тоже учуют, как бы тот не прятался. Но, теоретически, Магия Крови в исполнении Дамблдора способна их довольно легко уничтожить. Если он на это решится — его будет ждать неприятный сюрприз.        Раньше я думал, что не получится месяц держать на грани магического истощения два средних источника (Лестрейнджей и Шульца) и Тёмного Лорда. Нет, можно. Я старался, с хроноворотом работал, энергию с жертв собирал — чувствовал себя пьяницей, что в рамках исправительных работ делает пивоваренный завод. Для себя же стараюсь? Абеллард под конец на меня нехорошо косился и я его прекрасно понимал. Подумаешь, он попросил расплавить пару литров адаманта, а я взял и расплавил. Я же не знал, что он шутит и для этого специальная домна нужна? Если у Лорда такая ученица, то каков Сам-Знаешь-Кто? Да, английские Тёмные Лорды руками отбивают выпады Бузинной Палочки! А ещё, в счет оплаты, я его ритуалом омолодил не на десять лет, как считается максимально возможно, а на двадцать. Так это премиальные! Жаль только, что эффективность каждого подобного ритуала в два раза ниже предыдущего… А дальше — сходящиеся ряды, сколько не убивай, больше сорока лет не выгадаешь даже в моём исполнении.        Я был доволен результатами работы с немцем. Во-первых, получившаяся у нас с Шульцем тварюшка была почти полностью имунна к магии и почти полностью игнорировала магические щиты. Как показали испытания, при ударе по защищенному мной объекту, 14 щитов были проигнорированы, а пять разбиты одной атакой. Правда Абеллард чуть не поседел, когда манекен всё-таки выстоял — две защиты устояли. Но после второй атаки от манекена остался фарш. Во-вторых, раны от этого голема приравнивались к ранам от Тёмной Магии. Но вишенкой в торте было не это. Это существо, пусть и ограниченно (в плане разнообразия, а не мощи) могло пользоваться магией!        Нельзя, просто нельзя сделать колдующего голема. Но если использовать магического Рогатого Змея, то получившаяся тварь будет знать, как пользоваться магией и будет не глупее рогатого змея. А наличие магической системы я решил жгутами магически обработанных нервов настоящего рогатого змея к глазам камням-накопителям, выполненных из камней взрослых рогатых змеев. Бесконечно эта тварь колдовать не сможет — только пока не кончится запасённая в камнях энергия, подзарядка не предусмотрена, а после этого — только кусать и давить противника, но уж на один бой её хватит. Строго говоря, это не совсем голем — это гибрид голема и нежити.        Между боем с василиском и с этой змеёй я не задумываюсь выберу василиска. Нет, у нашего создания есть минусы: небольшая скорость перемещения, отсутствие магических атак дальше прямой видимости, фонит Тёмной Магией так, что очень сложно спрятать. Но это всё неважно — объём вычислен так, что он плюс содержимое сейфа Лестрейнджей займёт всё пространство сейфа, кроме кубометра у входа! Как сражаться в таких условиях, я не знаю. А если учесть, что восьмисекундное купание в Адском Огне голем выдержал лишь слегка закоптившись (правда пришлось неделю заново магическую защиту ставить. В смысле, неделю календарного времени без хроноворота), то это отличный результат. А за восемь секунд он должен успеть убить Дамблдора. Я не представляю, как наше творение можно сделать сильнее — разве превратить его в крестраж. Но свою душу мне жалко, а использовать в качестве сосуда для чужой души такого голема опасно уже для меня. Если Альбус выживет, то его будет ждать у выхода толпа очень злых гоблинов.        Сказание о том, как этот голем переселялся в Гринготтс, достойно отдельной книги.        Поскольку этот голем не поддавался магии, его нельзя было переместить аппарацией, порталом или фениксом, пришлось его совать в контейнер с расширением пространства, подпитывать разрушающиеся чары и быстро нести в немецкое отделение Гринготтса. Последнее осложнялось тем, что вес этого голема уменьшить не удалось. А плотность у адамантия больше, чем у урана…        Нам хватило ума заранее предупредить гоблинов — мы хотим положить в Гринготтс 5,8 кубометров обработанного адамантия. Найти столько материала незаметно было непросто, но организация справилась. Бедняга Люциус ушёл в минус лет на десять. Меня в немецком отделении Гринготтса встречал лично Эдвард Лестрейндж.        А вот дальше начались небольшие проблемы. Во-первых, гоблины, получившие наше послание, решили что мы принесём 5,8 литров адамантия, а не 5,8 кубометров. Ну что поделаешь — клиент описался. Бывает.        На момент когда они поняли, что это 5,8 кубометров адамантия — я почувствовал себя покупателем подержанной, битой, крашенной, сгоревшей, утонувшей и радиоактивной машины, до таких высот взлетел сервис. Но ненадолго.        Гоблины увидели вместо слитков голема. Первая их мысль — Гринготтс хотят ограбить. Что я могу сказать — вовремя я изменил тело, опять Эдварда спас. Гоблинские клинки, способные уничтожить крестраж, нашего голема резали. Но что толку, когда металл мгновенно оплавляется и «раны» закрываются? Было очень сложно сделать так, чтобы металл был в промежуточном агрегатном состоянии между твёрдым и жидким. К счастью, удалось обойтись без кровопролития и быстро объяснить — что вклад не слитки, а вот это изделие.        Первоначально гоблины не хотели связываться с чем-то так фонящим Тёмной Магией. Особенно когда обнаружили, что этот голем может взорваться. Но по большому счету — Гринготтс существует чтобы хранить ценности в драгоценных металлах, а эта… вещь… Намного ценнее себя в золотом эквиваленте. Гипотетическую угрозу взрыва можно легко решить — несколько карманов с расширением пространства, чтобы радиус взрыва был меньше, чем размер последнего пространственного кармана. От содержимого сейфа ничего не останется в случае взрыва? Так клиент не против. А стоит это содержимое много меньше 5,8 кубометров адамантия.        Зато теперь я уверен точно: гоблины не просто финансисты. Им зачем-то нужны те металлы, что попадают под исключения к трансфигурации.        Мне предложили денег за то, чтобы я назвал мастера, который это сделал. Нет, извините, если сработаемся — он мне пригодится.        На фоне этого маленькая копия чаши Пуффендуй ни у кого не вызвала ажиотажа. Так, через Германию, в сейф Лестрейнджей отправились новые «вещи».        На предупреждение, что в сейф захочет вломиться Дамблдор, гоблины лишь усмехнулись. Ну ничего, я предупредил Эдварда, чтобы он все деньги в Гринготтсе не хранил.        Как её будет забирать Альбус — я без понятия. Даже если гоблины его не остановят, он, открыв сейф, окажется в пасти голема без пространства для манёвра. Всё, с ловушкой в Гринготтсе я закончил.        Ещё неделю я доделывал остальные ловушки. Хижина Гонтов готова, как и Гринготтс. Пещера инферналов ждёт последних штрихов. Мои монстры, спасибо Несси и давно убитой Хвостороге, почти готовы, дозревая в огромных колбах, чтобы выспаться на всю жизнь вперед и заселиться в новый вольер.        Плодом моих трудов стали три ловушки (хижина Гонтов, Пещера Инферналов и Гринготтс), которые я не смогу пройти, даже не стесняясь в средствах и зная все их секреты. Единственный вариант пройти хижину Гонтов и Пещеру Инферналов — слать туда на убой нормальных магов при поддержке инферналов, чтобы ловушки хоть немного разрядились. Но ведь Альбус не такой? Да и не поможет это: за вход надо платить магической энергией, не хватит — возьмёт жизненную, причём рядовой маг даже не зайдёт. А если Альбус как-то сломает систему «фейс контроля», то это ему не поможет, разве только даст ещё немного времени потрепыхаться…        Если вдруг этих трёх ловушек не хватит — я знаю как устроить ловушку в Хогвартсе. Также я думаю, что делать с Гримом. Натравить на Альбуса? Хорошо бы момент подгадать, чтобы он был крестражами занят. Например, он перебил озеро инферналов, для простоты назовём их «драконо-змее-личей», обезвредил кучу проклятий, и пьёт напиток отчаяния, в который я подмешаю смертельный яд. И в этот момент на него кидается Грим. Мечты, мечты… Рассчитать всё так — ненаучная фантастика.        Но если я хоть что-то понимаю в магии, единственный шанс Альбуса выжить — не лезть в эти ловушки. Значит, нужна очень убедительная легенда.        И этим я и займусь. Гораций, лучше бы тебе было тогда ко мне присоединиться…        Дождавшись окончания очередного собрания Внутреннего Круга, я решил поговорить со Снейпом наедине, в этот раз особенно сильно озаботившись защитой от прослушивания.        — Как там твоё дело по убийству Дамблдора? — спросил я.        — Никак. Он говорит о любви и всепрощении, но никому не доверяет. Нет никакой возможность наложить на него проклятие или дать ему яд. А после того, как он узнал, что на мне висит клятва убить его, я потерял веру в то, что мне достать его вообще реально, — сообщили мне. — Я смогу его убить, только если он ляжет, не будет сопротивляться и захочет умереть. Простите, Повелитель. Я готов принять любое наказание.        — Мне не нужен твой изувеченный труп, мне нужна смерть Дамблдора. — ответил я. — К счастью для тебя, я понимаю, что дело очень сложное. И готов тебе помочь. Слушай внимательно.        Бывали у меня зыбкие планы, как здание без фундамента. Но вот здесь очень много если… А в случае, если Дамблдор не поведётся, я напрасно потратил кучу времени, сил и набрал немерено некроэнергии. Если не сработает, то переходим к плану «Б» — Альбус Дамблдор против огромного числа Антипатронусов и усиленных оборотней (правда он не полезет на бой сто против одного. А даже если полезет — замаскируется и его не найдут). Или план «В» — Альбус Дамблдор против прикладной демонологии, хотя тут проблема зеркальная — если нечто сожрёт Альбуса, что я буду с этим нечто делать? Разве только обставить дело так, что безумного директора Хогвартса сожрал его новый фамильяр… А аврорат самоубился, спасая Хогвартс. Мечты, мечты…        — За отказ сотрудничать я буду долго и качественно пытать Горация Слизнорта, — начал я. — Потом из-за действий наших врагов я вынужден буду отлучиться по срочному делу.        Горация надо пытать больше четырёх часов, чтобы ни у кого не было вопросов, почему я не воспользовался хроноворотом.        — Перед уходом я вызову тебя, чтобы ты попытал Горация, пока я буду занят, — продолжил я. — Как только я уйду, ты, поставив защиту от прослушивания, раскроешься пред ним как агент Дамблдора, расскажешь о своей любви к мёртвой Лили и убедишь его отдать воспоминание, которое ищет Дамблдор и которое должно помочь в борьбе с Тёмным Лордом. Я тебе помогу: он будет рад ухватиться за любую соломинку. Делай что хочешь: уговаривай, убеждай, умоляй, зелье удачи пей, пытай его, соблазни его или обещай быструю смерть, но чтобы воспоминание было у тебя.        — Я Вас понял, милорд. А как только я добьюсь цели, я иду с этим воспоминанием к Вам? — спросил он.        — Нет. Потом ты просматриваешь это воспоминание, качественно прячешь оригинал, так чтобы Альбус поверил, что ты смог его пронести мимо меня, убиваешь Горация Авадой. Затем я прихожу с руин одной из баз Пожирателей, долго наказываю тебя, за то, что ты убил пленного, которого можно было ещё пытать. А ты, отойдя от наказания, бежишь показывать Альбусу воспоминание.        Очень хотелось сделать так, чтобы Снейп не узнал про крестражи. Альбус может не купиться на воспоминание, если его источником будет голова Снейпа, нужно обязательно принести оригинал от Горация. Но Снейпу всё равно придётся это воспоминание просмотреть. Я не хотел сообщать Снейпу про крестражи, но придётся.        Допустим, я не расскажу Снейпу про крестражи. Но он узнает это от Горация, или Альбус объяснит что это.        Если Снейп себе на уме, он попробует захватить один из моих крестражей, чтобы шантажировать меня или обменять под гарантии безопасности себя и девчонки.        Если Снейп мне верен, то он будет мешать Альбусу уничтожить крестражи, и Альбус его раскусит.        Если у Снейпа есть мозги — в случае уничтожения хотя бы одного моего крестража, он быстро самоубьётся. Предварительно убив Лили. А я допускаю, что одной ловушки для Альбуса может не хватить — Альбус слишком часто меня удивлял, и мне потребуется ещё шпион.        Поэтому надо рассказать о крестражах в правильном свете.        — Смотри, вот такое воспоминание ты должен увидеть. Ослабь защиту разума и готовься принять образы, — приказал я. — Легилименс!        Я показал сцену своего разговора о крестражах с Горацием в школе.        Снейп вернулся в реальность таким, словно выиграл в лотерею слона и ему нечем его кормить.        — Милорд, это большая честь… знать секрет Вашего бессмертия… Но разумно ли говорить об этом Дамблдору? — спросили меня.        — Не дури, Снейп. Крестражи будет делать только пьяный пикси, крестражи — ловушка для глупцов и мертворождённый выкидыш некромантии и магии душ. В случае уничтожения куска души ты обречен на существование вечного калеки, а уж что останется после семи последовательных делений пополам… Не знаю, может младенец, может эмбрион. Просто ещё в Хогвартсе я подготовил ложный след для противников — чтобы мои враги штурмовали места, где лежат подделки. У меня нет крестражей и потеря любой из вещей-муляжей ничего не изменит. Твоя задача минимум — убедить Дамблдора в подлинности воспоминания и сделать так, чтобы он отправился искать мои крестражи в ловушки. В идеале — напросись с ним за компанию и убей его, пока он будет занят.        — Должен ли я ему подсказать, что и где искать? — спросили меня. — И как уничтожить?        — Нет. Как уничтожить он знает сам. А что и где искать… Это слишком подозрительно, как дорогу от Хогвартса к тайнику лимонными дольками выкладывать. Альбус не дурак, найдёт. Если дурак — я подкину ему то, что он хочет, туда, где он ищет. Но если он допустит тебя до планирования операции или участия в уничтожении крестражей — немедленно и заранее сообщишь всё мне. Конечно, если это не приведёт к твоему раскрытию.        Пусть Снейп ничего не сказал и я ничего подозрительного в его мыслях не чувствовал, но я прекрасно представляю, о чём должен думать любой человек в этой ситуации.        — Ты выживешь. Чем ближе к лжекрестражу, тем мощнее ловушки. Дорога назад безопасна. Просто убей Дамблдора, пока он отвлечётся. Или убедись в его смерти от ловушек и уйди. Если будет возможность — максимально разрушь тело мёртвого Альбуса, а мне принеси его голову. Мне надо порыться в его воспоминаниях и вещах.        Конечно, у меня нет никаких гарантий, что Снейп выживет. Более того, если Альбус возьмёт его с собой — я уверен, что Северус почти наверняка умрёт. Но специально Снейпа убивать я не планирую, хотя хочется — не люблю сильных окклюментов. Выживет ли он — зависит только от него.        — Если я вдруг сумею убить Дамблдора, то Бузинная Палочка перейдёт ко мне? И вы меня убьёте? — спросил Снейп.        Интересный вопрос. Но, насколько я понял, убивать не обязательно — достаточно просто отнять, благо я могу легко замаскироваться под Лили. Да и с Бузинной Палочкой одни проблемы — все захотят меня убить, даже собственные дети. Я бы не отказался от Бузинной Палочки — посмотреть как она устроена, да и вытянуть из её памяти все заклинания, которые использовали её хозяева. Но пользоваться ей опасно для жизни — ни одному Хозяину она счастья не принесла. Хотя, Грегорович легко отделался — до него Альбус добрался раньше меня.        — Северус… Оставь Бузинную Палочку себе, мне не нужно оружие с собственным разумом, что само решает кого и чем приложить. Или притащи её мне на исследования, я через неделю верну, — сказал я.        Будет у него ещё один мотив убить Альбуса — получить Бузинную Палочку и стать Великим Магом.        Сейчас Снейп на великого не тянул. Сильный, хитрый – да. Великий — нет. Причём я бы охарактеризовал его как гениального в окклюменции, одарённого в зельях и в меньшей степени Тёмной Магии. В той же трансфигурации он был хуже Поттера и вряд ли когда-нибудь смог бы стать анимагом. Сказать что ли, что Мародёры, даже Петтигрю, стали анимагами до сдачи СОВ, чтобы он мучился комплексом неполноценности?        — Повелитель… А Альбус не распознает подделки? — спросили меня.        — Поверь мне — просто дойти до крестража, это подвиг. Вынести его оттуда невозможно, как и организовать полноценные исследования. Только уничтожить на месте. Но Альбус не заметит подделки: это правда крестражи, только не мои.        — Повелитель? — спросили меня.        — Я больше, чем обычный волшебник. Для моих врагов достаточно обычной смерти. Если кто меня предаст — я изымаю часть его души и уничтожаю, чтобы тот мучился вечно. Забавно будет, если несколько этих частей уничтожит Альбус, — сказал я с лицом средним между оригинальным Томом и Розье. Всё-таки метаморфизм это невероятная вещь — позволяет сделать любую мимику и держать её на лице хоть пожизненно.        — Повелитель! Моя преданность Вам…        — Знаю. Если вдруг провалишь операцию — отдохнёшь на том свете. За Лили не бойся, в случае твоего провала с ней ничего не случится. Но если ты меня предашь — как минимум она точно лишится части души, а если я успею добраться до тебя перед твоей смертью — то и ты.        Любопытный момент: дементор не может забрать половину души у создавшего крестраж, разве только если дементоры одновременно целуют мага-основу и крестраж. А ещё дементоры на вкус могут определить, на месте ли душа.        Теперь демонстрируем доказательства. «Заимперенное» Воскрешающем Камнем приведение, притащенный мной подопытный, который сделал крестраж для Амулета Слизерина. Попытка его поцеловать в исполнении дементора на глазах у Снейпа закончилась ничем. Вроде бы — почти нормальный маг — говорит, думает, но душу дементор забрать не может, и говорит, что там только часть того, что должно быть. Однако проверка в архисложном рунном круге говорит — следы очень Тёмной Магии и что-то не с питательной душой для дементора.        Ох, какое лицо у Снейпа было… Белое-белое…        Я даже уловил его мысли, что надо было как только с него сняли в 17 лет надзор, империть Лили и бежать в Антарктиду.        — Повелитель… Если Вы обладаете столь огромной силой, зачем эти игры с Альбусом? — спросили меня.        И что ему ответить? Главное умение покера — блеф? Ладно, я полностью контролирую себя, могу врать не краснея.        — Прямых доказательств у меня нет, но я думаю, что у Альбуса помимо Бузинной Палочки и Хогвартса есть крестражи, — ответил я. — Один я уничтожил — это его Фоукс, где остальные и сколько их, я не знаю.        Снейп не усомнился, на лице не дрогнул ни один мускул, легилименция не показывала сомнений, но я был уверен — он мне не верит и считает психом.        — Когда-то я дал задание Регулусу Блэку раскопать что-нибудь в прошлом Дамблдора. Тот умер при невыясненных обстоятельствах. А род Блэков после этого начал хиреть. Если хочешь, я покажу тебе то, что осталось от Вальпурги Блэк. Единственное, что я знаю о смерти Регулуса — вот эта записка, которую мы с тобой и Лили нашли в могиле Арианы Дамблдор, — с этими словами я показал Снейпу подлинную записку Регулуса Блэка. Всего дел — взять ножницы и срезать заголовок «Тёмному Лорду», и вот уже непонятно, кого он обвиняет в наличии крестража.        — Разве это возможно? Чтобы Альбус связался со столь Тёмной Магией? — спросили меня.        — Легко. «Во имя общего блага», «Цель оправдывает средства». Темнее всего под пламенем свечи — добряк директор идеальная маскировка. Забавно, что Тёмная Магия негативно действует на душу, а после создания крестражей душа не восстанавливается, поэтому Альбус вынужден не использовать Тёмную Магию и никого своими руками не убивать, чтобы не сойти с ума — вечность вещь длинная. Именно этим объясняется его показная добропорядочность.        — Повелитель, я не вполне понял, что вы сейчас имели в виду…        — Договорим — объясню. Сначала я расскажу, что ты должен сделать, потом отвечу на твои вопросы. И приведу доказательства. Замерим тебе некроэнергию, потом ты кого-то убьёшь и замерим ещё раз. В конце концов, я же взялся тебя обучать?        — Я не совсем так представлял обучение…        — Я даю тебе только то, что ты бы не смог сделать без меня. Остальное сам подтянешь, или когда у нас будет время после того, как я разберусь с Дамблдором. Ещё вопросы, в этот раз по теме?        — Если у Альбуса есть крестраж, то он бессмертен? — спросили меня.        — Весьма условно, — начал врать я. — Уничтожить его тело — и он будет меньше, чем призрак. Его можно будет легко пленить или он сбежит в глушь. Пока его не будет, я разберусь с его крестражами. Уничтожу все — и он умрёт. Если вдруг не успею — вернуться к жизни без посторонней помощи Альбус не сможет. Нет, он сможет овладеть при помощи одержимости чьим-то телом, но тогда он будет не сильнее того, кого он захватил, при использовании магии выше предела тела он просто сгорит. А создать с нуля тело, в котором ему можно полноценно существовать, непросто. Это работа для мага, хорошо знакомого с Тёмной Магией. Теоретически, в Ордене Феникса это под силам троим: тебе, Роберту Аргобасту и Аластору Грюму. Ты ему помогать не станешь, а последних двух я надеюсь убить до смерти Альбуса.        Вроде бы складно всё придумал.        — А как же Альбусу тогда сейчас даётся Светлая Магия, если у него есть крестражи и он в тайне практикует столь Тёмную Магию? — спросил меня Снейп.        Что же ты такой умный… Что бы правдоподобное придумать?        — Можно забрать чужой Свет. Я думаю, что второй крестраж Альбуса — делюминатор.        — Это же просто выключатель освещения! — вскрикнул Снейп.        Я посмотрел на него, как на идиота.        — И зачем ему выключатель освещения? Маг его силы не может беспалочковой невербальной магией тушить свет? — спросил я. — Он успеет сто раз потушить свет, пока достанет деллюминатор.        Молчание было мне ответом.        — Не волнуйся, Снейп. Несмотря на мой имидж — я в своём уме. Просто я забыл о Тёмной Магии много больше, чем любой другой знал, — сказал я. Ложь, конечно же. Я бы не отказался вытащить из Нурменгарда Геллерта и предметно с ним побеседовать, если тот, конечно, может хоть что-то сказать.        После уточнения рабочих моментов и просвещения Снейпа, отправив того постоять за дверью, я пошёл работать.        Я бы предпочел, чтобы Северус просто принёс Альбусу дезинформацию, сделав нужное воспоминание в своей голове. Но вдруг Альбус не поверит? Да и на Снейпа мне надо повлиять — лучше один раз увидеть, чем много раз услышать.        Я зашёл в камеру к Горацию Слизнорту и привёл его в сознание. Выглядел тот неважно — исхудавший, посеревший. Глядя на него я понял, что четыре часа пыток он просто не выдержит. Придётся сначала долго поговорить…        — Я ничего не скажу тебе, Том, — едва разлепив глаза, сказал он.        Ответом ему послужил мой смех.        — Ты уже всё рассказал. Я сварил для тебя особое зелье правды, — сказал я.        — Так убей меня!        — Терпение. Сначала я расскажу, что ты упустил и что я с тобой сделаю.        И меня понесло. Давненько я так в красках не описывал пытки и так искренне не говорил о наследии Слизерина, что даже сам себя заговорил.        Ладно, пора начинать. Времени осталось меньше часа. Большая часть уйдёт на ритуал, а уж десять минут он в таком состоянии выдержит?        — Вы столь непоколебимы, как дуб, из которого сделана Ваша палочка. Я думаю, что у вас с ней общие корни, — сострил я.        Оттащив магией обездвиженного Горация к нарисованной рунной фигуре, я начал работать. Ритуал «Скульптура Плоти» даёт стопроцентную гарантию летального исхода, но в процессе позволяет преобразовать жертву во всё что угодно. Думаю, что столько энергии в этот ритуал никто ещё не вкладывал. Я даже пары жертв не пожалел.        Я всякого навидался, но происходившее было реально жутким, внешне было сравнимо с работой над крестражами или с гомункулами.        Гораций Слизнорт, бывший только что полным человечком, под собственные крики превращался в дерево. Только это было неправильное дерево, с изуродованным лицом человека, торчащим из ствола. Смотреть как кожа превращается в кору и трескается было неаппетитно…       Словно этого было мало, я открыл несколько принесённых с собой коробочек. Откуда хлынули абсолютно безобидные для человека магические короеды и древоточцы.        Раздался новый вопль, и из ран от невероятно быстро жующих короедов в дереве потекла кровь.       Я применил к Горацию легилименцию. Его ощущения были ужасные, Круциатус казался лёгкой щекоткой. Противоестественный гибрид человека и дерева — «дендромаг», не мог существовать и пытался умереть, но моя магия не давала ему этого сделать. Картину дополняли пожирающие его заживо жучки. А ведь ещё ноги, трансформировались в корни, пробив каменный пол и передавая те ощущения, что были бы, если их растянуть на пару сотен метров. А уж как он ощущал листки — форма и размеры тела изменились, но болевые ощущения от трансформации никуда не делись, он чувствовал себя так, словно из его тела нарезали листочки, и не отделив от тела, развесили на ветках.        Выйдя из его разума, я понял, что переборщил. Десять минут в таком виде он не протянет…        Но я его недооценил. Вероятно, сильный окклюмент может как-то уменьшить восприятие интенсивных физических страданий.        Вскоре я почувствовал вызов по метке. А потом в комнату постучали, и вошёл Снейп в маске и костюме Пожирателя.       — Повелитель, Вас срочно вызывают в… — начал он.        — Круцио! — я кинул Круциатус в Снейпа.        — Круцио! — новый Круциатус достиг Горация.        — Сделай так, чтобы он пожалел о своей глупости, я скоро вернусь! — с этими словами я вышел из помещения.

       POV Северуса Снейпа.

       Северус с внутренним испугом смотрел на то, во что превратился Гораций Слизнорт. Живое дерево, сочащееся кровью… Не так он представлял себе энта, Толкиен был неправ…        Он уже раз доверился Альбусу — и что он получил взамен? Кучу клятв, опасную работу и слова «они доверились не тому человеку». Он думал, что Альбус поможет, но Альбус не помог.        Что же сделал Волан-де-Морт? Пообещал оставить Лили в живых и оставил. Он даже слегка перевыполнил своё обещание — вероятно, Гарри Поттер это подарок от фирмы.        Он не знал, верить ли Тёмному Лорду или Альбусу, но Лорд как минимум крепко держит его на крючке и сумел что-то сделать с душой мага, что та стала несъедобной для дементора.        Северус не считал себя трусом. Но он отчётливо ощущал, что боится. А ещё невероятное сожаление, что ввязался в разборки тех, кто явно из другой весовой категории… Можно сколько угодно говорить о свободе выбора, но у него выбора уже давно нет.        После того как Тёмный Лорд вышел, Снейп наложил новые заглушающие чары на помещение и визжащего Горация.        Северус ударил заклятием, которое обездвижило жучков-короедов и древоточцев.       Потом он подошёл к Горацию и снял маску.       — Гораций, кивните, если вы меня слышите, — тихо прошептал Снейп.        Кивка не последовало.        — Вы меня помните и слышите, я знаю. Я Северус Снейп, один из тех, кто сумел приготовить совершенный напиток живой смерти на вашем уроке на шестом курсе. Я на Вас обиделся, когда вы не стали брать меня в Клуб Слизней. Я сначала думал, что всё дело в моём происхождении, но когда я с Вами поговорил на эту тему, то вы ответили, что увлечение Тёмной Магией в моём возрасте может плохо закончиться. Вы правы. Я стал Пожирателем Смерти и на хорошем счету у Лорда, — начал он.        — Я думал, что на службе у Тёмного Лорда обрету силу, власть, богатство, уважение… Я был не прав — он просто мясник. Это бы меня не остановило, но он сделал то, что я не могу ему простить…        — Я всегда любил одну женщину… Лили Эванс, впоследствии Поттер. Он убил её. Хотя я умолял этого не делать, — Северус замолчал.        — С тех пор я решил отомстить, но где я, а где — он? Поэтому я стал работать на Альбуса Дамблдора, и благодаря своей окклюменции мне удаётся обманывать Сам-Знаешь-Кого.        — Гораций, Лорд долго и тщательно Вас искал, не раз упоминая Вас на собраниях. Если вы знаете нечто, что может нам помочь в борьбе с Сам-Знаешь-Кем, то позвольте мне это узнать. Легилименс!        Он отчётливо ощущал, что Гораций нечто скрывает. Но понять что именно — не мог. Более того, словив лишь малую часть болевых ощущений Горация, он едва не потерял сознание.        — Мы надёжно отделены от следящих систем. Гораций, я сейчас сниму с Вас Заглушающие Чары, и мы поговорим.       Едва он снял Заглушающие Чары, помещение потряс новый крик.        — Ты не Снейп! Снейпа нет! Ты хочешь дальше пытать меня! — ответил Гораций.        — Уверяю Вас, я на самом деле…        — Докажи! Убей меня! Немедленно! — приказал Гораций.        — Вы не в том состоянии, чтобы что-то от меня требовать. Я прошу Вас…        — Убей меня прямо сейчас!        — Сначала информация, которая поможет…- начал Снейп        — Он может вернуться в любой момент! Ты не представляешь, какая это боль!        Ладно. По-хорошему не получилось.        Снейп подошёл и рукой отломил одну из веточек.        Раздался новый вопль, а с места слома древесины потекла кровь.        — Мне жаль, что я не взял Вас в клуб Слизней! Очень жаль! Вы самый талантливый, гениальный зельевар! Мерлин по сравнению с Вами… — начал Гораций.        — Умолкни, — приказал Снейп. — Расскажите мне что-нибудь важное для Альбуса. И тогда я Вас сразу убью. Только это должно быть нечто стоящее, я проверю. Информация о том, с кем Тёмный Лорд спал в школе мне не интересна.        Гораций заколебался.        — Расскажите мне то, что знаете только Вы и Сам-Знаешь-Кто, ведь если я — Сам-Знаешь-Кто или обманул Вас, то тогда ваш рассказ никому не помешает.        Нет реакции.        — Если вы не сделаете, как я прошу Вас, то я прямо сейчас верну жучкам свободу перемещения и начну Вас круциатить до прихода Лорда. А свои откровения выставлю перед Лордом издевательством над Вами. Как вы думаете, что он ещё для Вас придумает? Я слышал, что некоторые растения размножаются почкованием. Или может быть, он сделает дупло для птиц?        — Согласен! — крикнул Гораций. — Я сниму защиту с разума и вы всё увидите. А потом поднесите колбу к голове и я поделюсь с вами воспоминанием. Только потом сразу убейте!        — Легилименс!        Снейп отчетливо видел то, что прежде показал ему Лорд.        Вскоре он поднёс флакончик из-под зелья к голове Горация. Проверив воспоминание он убедился — это оно. Затем он спрятал закупоренный маленький флакончик в карман с расширением пространства в большой флакончик с Зельем Равновесия.        Направив палочку на Горация, он сказал:        — Авада Кедавра!        Зеленый луч уперся в человеческую голову, торчащую из дерева.        Гораций Слизнорт, человек-растение, умер.        А Северус Снейп задумался. Говорила ему мать — не связывайся с Тёмной Магией. Но он не хотел быть ничтожеством, как отец-алкоголик. Сейчас он понял Тобиаса Снейпа — бутылка это не худший конец. Просто приятное самоубийство…        А теперь надо ждать возвращения Тёмного Лорда.

      Конец POV Северуса Снейпа

       Итак, воспоминание у Снейпа. Теперь надо проделать ряд вещей: сделать видимость наказания Снейпа для Альбуса, проверить, не передумал ли Северус со мной быть честным и наконец-то положить настоящий крестраж из поддельного Амулета Слизерина в Озеро Инферналов, на обратной дороге выпустив в озеро «драконо-змее-личей» и свалить до того, как они проснутся, оставить у входа в большую пещеру Аберфорта ждать Альбуса.        Опять я провёл Северуса через ритуал стирания памяти, опять он выпил несовместные зелья и мы отправились в пещеру инферналов. Когда мы доплыли до середины озера, Северусу опять настала пора выпить — это уже входит у него в привычку, в отца, наверное. Ведь должен ли я проверить, не врёт ли он мне?        Снейп пил напиток отчаяния, сломавшись на той же чаше, что и в прошлый раз. Я подверг его легилименции.        На этот раз, помимо воплей и мыслей «не убивайте Лили», были «это магия для меня слишком мерзкая, она мне не нужна». И желание бежать подальше. Только вот он сам понимал — это неосуществимо, он слишком уж увяз. Следов измены нет, это хорошо. Я оглушил Снейпа и потащил его назад.        Я положил поддельный Амулет Слизерина, являющийся не моим крестражем, в чашу. Вновь его накрыло зелье отчаяния. На этот раз я добавил в чашу один хитрый смертельный яд. Хотел налить яд василиска — нет, не получится: он разъест крестраж. Активировал давно сделанные мной дополнительные ловушки по дороге назад. Особенно долго зачаровывал лодку. Выпустил в озеро два «продукта сшивания хвостороги, Рогатого Змея и личей». Добавил новых инферналов и личей в озеро. Выставил около озера своего неудачного голема, которого я делал сам. Помимо этого то, что было Аберфортом, стало сторожить вход в маленькой пещере.        В этот раз я уверен — лазейки нет. Ни для домовиков, ни для гоблинов, ни для остальных. Насчет демонов… Кто его знает, по идее, я поставил барьеры против энергетических сущностей. Да и если бы можно было объяснить демону «вот там крестраж, съешь его», то не было бы нужды в ритуале «Высший предел». Любому придётся идти, собирая ловушки грудью, причём больше двух особей за раз не пройдёт. Я бы теперь смог только дойти до озера. Думаю, Альбус доберётся до островка и там умрёт. Посмотрим.        По прибытию назад я привёл Снейпа в чувство и отправил его к Дамблдору. Ну что же, его задача сыграть так, чтобы Альбус сказал «Верю!»

       POV Альбуса Дамблдора

       Альбус сидел в своём кабинете Хогвартса и думал. Подключившись к защите замка, он знал местоположение всех людей на вверенной ему территории. С этим мальчиком Юмом из Слизерина столько проблем, всё сложнее становится не замечать его попыток убить директора. Вот на последний праздник проклятую табакерку прислал. Нет, задумка неплохая, и парень не совсем идиот — не стал слать женские бусы. Хотя вроде бы все знают, что Альбус не курит. Но исполнение! Чары довольно слабые, вряд ли бы они его убили, даже если бы он трогал предмет без защиты. Следы стёрты плохо, — он легко составил список тех, кто прикасался к предмету. Причём помимо сличения магической энергетики, помогли даже маггловские способы — слизеринец даже не подумал стереть отпечатки пальцев.        Но сейчас намного сильнее его волновал другой Слизеринец.        Северус Снейп подошёл к двери его кабинета, но прежде чем он сказал пароль — каменная горгулья отошла в сторону. Вскоре Северус предстал перед взглядом директора. Быстро оценив его в трёх спектрах — обычном, магическом зрении и астральном, он убедился, что Снейп выглядит так же, как когда вернулся от Тома после смерти Лили. Следы пыток, следы Круциатуса, следы чего-то вроде легилименции с выворачиванием наизнанку неприятных воспоминаний. К этому следовало добавить магическое истощение и совершенную маскировку под инфернала. Наиболее полно охарактеризовать состояние Северуса можно было одним словом: полуживой.        Иногда Альбус хотел отправить Снейпа в отпуск в Новую Зеландию. Пожизненный. Но Волан-де-Морт сам себя не убьёт… А ещё эта его глупая клятва Снейпа убить его… Интересно, освободится ли Северус от клятвы, если Елена или Лорд умрут? Ладно, срока там нет, а ему, если учесть хроноворот, не так уж и долго осталось. Как почувствует себя при смерти, то Снейп его убьёт. Заодно с пользой для дела.        — Ужасно выглядишь, мальчик мой, — сказал директор. — Что послужило причиной такого неудовольствия Тёмного Лорда?        Одно время Снейп обижался, что он его называет «мальчик мой». Но Альбус так называет всех, кто в три раза и более моложе его самого. То есть, в принципе, всех.        — Я убил Горация Слизнорта, — ответил Снейп. — Лорд наказал меня за самоуправство.        — Мы с тобой договаривались — ты спасаешь только тех, кого можешь спасти без риска раскрыться, — напомнил ему Альбус.        — Поверьте, Альбус, — начал Снейп, — это был особый случай. Но главное другое — я добыл у Горация воспоминание!        — И какое же воспоминание ты оценил так высоко?        — Лучше я Вам всё покажу, — начал Снейп. — Как я встретил Горация, что и как я добыл. Я уже видел воспоминание — оно стоит многого. Мне нужен Омут Памяти.        Снейп достал из кармана с расширением пространства баночку с зельем Равновесия. Это зелье позволяет вестибулярному аппарату работать при практически любых нагрузках. Но у него есть и другое свойство — помещенный в него объект будет всегда находиться в середине объёма зелья Равновесия. Из этой баночки Северус извлёк крошечный флакончик с воспоминанием.        Мог ли Волан-де-Морт такое пропустить мимо себя? Возможно, вряд ли он опускается до обыска всех своих прислужников. Тем более такой сюрприз надо искать специально, предварительно залезть в карман с расширением пространства.        Его Чары показывали — воспоминание подлинное и принадлежит Горацию.        Что отличает Альбуса Дамблдора от Аластора Грюма? Альбус не кричит о постоянной бдительности.        Он был уверен — Снейп ему не противник, даже если директор забудет палочку. Тем более здесь — в его твердыне, в Хогвартсе, в кабинете, который укреплён лучше его дома, где по его зову на врага опустятся заранее заготовленные заклинания и оживут все скульптуры и мебель в замке. Но он не расслаблялся, даже не смотря на нынешнее состояние Снейпа.        Он следил за движениями палочки Снейпа, проводил беспалочковую легилименцию, проверил, есть ли в воспоминаниях Снейпа или на флаконах яд. Естественно, он предоставил Снейпу «гостевой Омут Памяти» — его личный лежит в сейфе, о нём вообще никто не знает, даже Минерва.        — Только после тебя, Северус, — сказал он, наблюдая как Снейп ныряет в Омут Памяти.        Проверив Снейпа, его палочку и одежду, а также убедившись, что в кабинете и рядом нет никого, он последовал за Северусом.        За свою долгую жизнь Альбус повидал всякого. Жертвоприношений от идиотов, что вызывали Дьявола или Бога. Попыток не умирать, убивая других. Одно время он думал, что Геллерта в период с 1933 по 1945 год не переплюнуть. Это просто дно.        Потом свой путь начал Том Реддл. И он был уверен — дно достигнуто. Реддл пытал с большей фантазией и безумием, и в отличие от Геллерта даже не пытался прикрыться тем, что он хочет достигнуть каких-то созидательных целей.        Но вот это… Бедняга Гораций. «Скульптура плоти» сама по себе вещь крайне болезненная, а уж при превращении в что-то, столь отличное от исходной формы… Не будем о грустном.        А вот и теперь настал черёд того самого воспоминания Горация — разговор Тома с Горацием, который он давно и безуспешно пытался добыть.        Живой, сильно помолодевший Слизнорт с густыми, блестящими соломенными волосами и светло-рыжими усами снова сидел в уютном кресле с высокой спинкой, ноги его покоились на бархатном пуфике, в одной руке он держал винный бокальчик, другой перебирал в коробке засахаренные дольки ананаса. Да, Альбус постарается запомнить Горация именно таким, а не искорёженной корягой.        Вокруг сидело с полдюжины мальчиков и среди них Том Реддл, на пальце которого поблескивало золотое кольцо с черным камнем. Забавная копия Воскрешающего Камня.        Дамблдор стоял рядом с призрачным Снейпом.        Том Реддл спросил: — Сэр, а правда ли, что профессор Вилкост уходит в отставку?        — Том, Том, если бы я и знал это, то был бы не вправе сказать вам, — ответил Слизнорт, укоризненно поводя покрытым сахарными крошками пальцем, хоть одновременно и подмигивая.        А ведь интересно, как Том узнал это? Неужели в 16 лет он был достаточно сильным легилиментом, чтобы незаметно проводить беспалочковую легилименцию взрослых, неслабых магов? Такой талант и в никуда…       — Должен признаться, я был бы не прочь выяснить, откуда вы черпаете ваши сведения, юноша; вам известно больше, чем половине преподавателей. — Реддл улыбнулся, остальные мальчики рассмеялись, бросая на него восхищенные взгляды.        — Что до вашей сверхъестественной способности узнавать то, чего вам знать не положено, равно как и до осмотрительной лести, с коей вы обращаетесь к людям, от которых многое зависит… Кстати, спасибо за ананасы, вы совершенно правы, это мое любимое… - Несколько мальчиков захихикали снова. — …лакомство. С уверенностью предрекаю вам, что лет через двадцать вы подниметесь до поста министра магии.        А ведь у Тома были шансы стать Министром Магии в тридцать шесть лет. Вместо этого через двадцать лет он уже вернулся из своих странствий и начал последние приготовления к войне.       — Через пятнадцать, если так и будете присылать мне ананасы. У меня в Министерстве великолепные связи. — Том Реддл лишь улыбнулся, остальные мальчики загоготали.        Альбус отметил, что Том, далеко не самый старший и уж тем более не самый богатый или родовитый в их компании, тем не менее почитается ими за главного.        — Не думаю, что политика — мое предназначение, сэр, — сказал Реддл, когда утих смех.        Политика — не твоё, а вот убийства и пытки – да.        — Прежде всего, мое происхождение не из тех, какое необходимо для подобной деятельности. - Двое мальчиков из его окружения обменялись самодовольными ухмылками.        Альбус не сомневался, что тем обоим пришла в голову распространенная в их кругу шуточка, явно относящаяся к тому, о чем они знали или догадывались — к наличию у их предводителя прославленного предка.        Один из этих мальчиков в розыске, как Пожиратель Смерти. Второй, Розье, мёртв. И хотя все уверены — его с особой жесткостью убили враги Тёмного Лорда, Альбус готов поклясться, эта смерть - результат внутренних разборок Пожирателей. Хотя клясться бесполезно — ты либо дурак и слабак, и тогда из тебя можно всё вытянуть сывороткой правды и легилименцией, либо ты убил десяток человек и сможешь соврать всё что угодно, включая то, что ты мессия и никогда ни разу за свою жизнь не ел и не дышал.        — Глупости, — коротко отозвался Слизнорт, — яснее ясного, что вы, с вашими-то способностями, происходите из славного рода волшебников. Нет, вы далеко пойдете, Том, я в своих учениках никогда еще не ошибался.       А ведь мир изменился, в том числе и благодаря ему. Раньше для политической карьеры была очень важна родословная. А теперь, во многом благодаря ему, людей судят не по происхождению, а по делам. Первый магглорождённый английский министр магии тому доказательство.       Маленькие золотые часы, стоявшие на столе Слизнорта, отзвенели одиннадцать. — Батюшки мои, неужто так поздно? — удивился Слизнорт. — Вам лучше идти, юноши, а то наживете неприятности. Лестрейндж, я рассчитываю получить от вас завтра утром письменную работу, иначе мне придется задержать вас в классе. То же относится и к вам, Эйвери. Мальчики гуськом покидали комнату.        Лестрейндж и Эйвери… Паранойя, но надо их проверить.        Он уже проверял Лестрейнджей и Эйвери — чисто. Либо хорошо прячут, либо и правда чисто.        Когда-то у них состоялся неприятный разговор с Грюмом. Тот требовал тащить в допросную всех, кто учился вместе с Томом. Альбус был против, по крайней мере пока не найдут доказательств. Как сказал Грюм: «Когда у тебя появятся доказательства, может стать уже слишком поздно». Может быть, стоит проверить их ещё раз?        Слизнорт выбрался из кресла и перенес пустой бокал на письменный стол. Звук какого-то движения за его спиной заставил Слизнорта обернуться: посреди кабинета так и стоял Реддл.        — Живее, Том. Вы же не хотите, чтобы вас в неположенное время застали вне спальни, вы все-таки староста…        — Сэр, я хотел спросить вас кое о чем. — Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте…        — Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… о крестражах?        Это он уже всё не раз видел, сейчас вопрос — будет ли продолжение.        Слизнорт уставился на него, рассеянно поглаживая толстыми пальцами ножку бокала. — Пишете самостоятельную работу по защите от Темных искусств, не так ли?        Шутку понял, посмеялся. Если это самостоятельная работа по защите от Тёмных Исскуств, то тогда надо на трансфигурации делать големов, а анимировать их ритуалами с использованием души животных. Даёшь высшую некромантию для сдачи ЖАБА!        На самом деле Гораций просто дал возможность Тому отшутиться и уйти. И это правильное решение. Альбус готов был поспорить, что Слизнорт отлично понимает — к учебе вопрос Реддла никакого отношения не имеет.        — Не совсем так, сэр, — ответил Реддл. — Я наткнулся на этот термин, читая кое-что, и не вполне его понял.        Ты даже не представляешь, сколько ты не понял. И не представляешь, почему эти знания были так тщательно похоронены, что их истоков нет даже в Отделе Тайн. Объяснить это одним предложением сложно, но если вкратце — Великие Маги прошлого не были сильнее, чем современные. И они были намного менее умелые, всё-таки даже в магическом мире есть прогресс. Но при этом им удавались вещи, которые никто не может повторить. Как? Ответ очень прост: они вкладывали в работу душу. Свою и один раз. Герпий Злостный, используя существующую методику, пытался вложить часть, чтобы Герпиев Злостных стало больше, а получился крестраж. Альбус с тоской вспомнил распределительную шляпу Хогвартса. Надеюсь, что Хельга Пуффендуй знала, на что шла…        Альбус был не против магии. Но он бы хотел, чтобы душа любого мага оставалась с магом, чтобы жизнь не прекращалась со смертью тела, чтобы маги не превращались в животных, которые умирают окончательно со смертью тела, при этом, словно в насмешку над реальностью, считали магглов, у которых душа намного прочнее связана с телом, низшими тварями.        — Вам пришлось бы приложить изрядные усилия, Том, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержащую подробные сведения о крестражах. Это материя очень Темная, Темная по-настоящему, — сказал Слизнорт.        Да, работа с душой — Тёмная во всех смыслах этого слова. На фоне этого, превращение человека в дерево и пытки действительно как-то блекнут…        — Но вам-то, разумеется, известно о них все, сэр? Такой волшебник, как вы… Простите, возможно, вы не имеете права говорить об этом. Просто я понимаю, что если кто и способен о них рассказать, так это вы… Вот и решился спросить…        Альбус бы на такое не купился. Как говорит Грюм, «если Вам лижут задницу, не радуйтесь — это смазка».        Но лесть Тому удавалась неплохо. Колебания, небрежный тон, в меру лести и ни единого перебора, ни в чем. Альбус обладал определенным опытом выпытывания с помощью лести сведений у тех, кто не желал ими делиться, а потому не мог не признать в увиденном работу настоящего мастера — и это в шестнадцать лет! И готов был с уверенностью сказать, что в этой информации Реддл нуждается очень и очень, не исключено, что к разговору со Слизнортом он готовился не одну неделю. Интересно, попытался сделать крестраж и не получилось? Или попытался сделать второй крестраж и не получилось?        — Ну что ж, — произнес Слизнорт, не глядя на Тома, но поигрывая ленточкой, украшавшей крышку коробки с засахаренными ананасами, — разумеется, если я предоставлю вам сведения общего характера — просто ради истолкования этого термина, — вреда никому не будет.        — Словом «крестраж» обозначается материальный объект, в который человек прячет часть своей души.        — Но я не совсем понимаю, как это можно сделать, сэр, — сказал Реддл. Своим голосом он управлял очень умело, но Альбус понял, что Реддл волнуется.        А вот я понимаю, как это делается. И было бы лучше, если бы священники были правы и душа была бы неделима. На какой-то миг Альбус понял религиозных фанатиков — может быть правда магия не дар, а проклятие?        — Ну, видите ли, вы раскалываете свою душу, — сказал Слизнорт, — и прячете часть ее в объект, находящийся вне вашего тела. После этого, если на тело кто-либо нападет или даже уничтожит его, вы все равно умереть не можете, поскольку часть вашей души остается привязанной к земле, неповрежденной. Правда, существовать в подобной форме… Слизнорт поморщился.        Альбус вспомнил крики превращенного в дерево Горация. Вероятно, в виде дерева ты всё же страдал сильнее. Но в одном я могу тебя утешить — это было недолго.        — Немногие согласились бы на это, Том, очень немногие. Смерть могла бы казаться куда более предпочтительной.        Да, Геллерту хватило ума с этим не связываться даже в 1945 году, когда уже любому было понятно, чем всё для него кончится.        Но Альбус переоценил Реддла. Владевшая Томом жажда узнать как можно больше была теперь видна невооруженным глазом; на лице его появилось выражение алчности, он уже не мог скрывать свое вожделение.        — Но как же раскалывается душа?        — Что ж, — ответил, поежившись, Слизнорт, — вы должны понимать, что душа мыслится как нечто неповрежденное, целостное. Расколоть ее — значит совершить противное природе насилие.        Не совсем. Надо набрать определённое количество эрегху. Индивидуальное для каждого. Она будет как взрывчатка. Потом нужно сфокусировать эрегху через внешнюю призму, как искра, лучше всего подойдёт ритуал с человеческим жертвоприношением. Хотя, если эрегху очень много, то возможно хватит и простого убийства.        — Но как его совершить? — Спросил Том.       — Посредством злого деяния, высшего деяния зла. Убийства. Убийство разрывает душу. Волшебник, задумавший создать крестраж, использует это увечье к собственной выгоде: он заключает оторванную часть души… — говорил Гораций.        — Заключает? Как?        — Для этого существует заклинание, только не спрашивайте меня о нем, я его не знаю! — ответил Слизнорт, встряхивая головой, точно старый слон, которого одолели москиты.        Врёшь. Знаешь, ты сам спрашивал меня про эту книгу. Хотя за ложь я тебя не виню.        — Разве я похож на человека, который опробовал его? На убийцу?        — Нет, сэр, разумеется, нет, — поспешно сказал Реддл. — Простите, я не хотел вас обидеть.        — Что вы, что вы, какие обиды, — хмуро откликнулся Слизнорт.        Интересно, Слизнорт побоялся сказать лишнего или побоялся наказания?        — Интерес к подобным вещам естественен… Для волшебников определенного калибра эта сторона магии всегда была притягательной.        Бессмертие… Как много в этом слове… Для слишком умных или слишком глупых. Когда-то Альбус спросил у Фламеля, почему тот не делится с людьми своим творением? Тот ответил: «Зачем человеку тысячи лет, если он никак не может использовать даже один век?»        — Да, сэр, — сказал Реддл. — Я, правда, одного не понимаю… Мне просто любопытно, много ли проку от одного-единственного крестража?        Альбус вернулся к реальности и приготовился слушать. Сколько ты хочешь крестражей, Том? 13? 666? 1926, как год твоего рождения?        — Не лучше ли, чтобы обрести побольше силы, разделить душу на несколько частей? Ну, например, разве семь — не самое могучее магическое число и разве семь… — начал Том, но его прервали.        Семь? Банально. Три измерения пространства плюс четыре стороны света, не зря ты ходил на нумерологию.        — Клянусь бородой Мерлина, Том! — возопил Слизнорт. — Семь! Неужели мысль об убийстве даже одного человека и без того недостаточно дурна? Да и в любом случае… разделить душу надвое — уже плохо, но разорвать ее на семь кусков!        Теперь Слизнорт выглядел совсем растревоженным, он смотрел на Реддла так, словно никогда прежде его не видел, и Альбус понимал — Слизнорт сожалеет о том, что вообще ввязался в этот разговор и понимает, что Том не просто так это спросил. И что прежнего доверия к Тому у него уже никогда не будет.        — Разумеется, — пробормотал он, — наша беседа всего лишь гипотетична, не правда ли? Чисто научное…        — Да, сэр, конечно, — поспешно ответил Реддл.        — И все-таки, Том, сохраните сказанное мной в тайне, ну то есть тему нашего разговора. То, что мы поболтали немного о крестражах, вряд ли кому понравится.        Он даже знает кому… Не говоря про Отдел Тайн…        — Понимаете, в Хогвартсе эта тема под запретом. Особенно лютует на сей счет Дамблдор, — продолжил Гораций.        Видимо, недостаточно лютую…        — Никому ни единого слова, сэр, — пообещал Реддл и покинул кабинет профессора, однако Альбусу удалось мельком увидеть его лицо, наполненное тем же безумным счастьем, какое отразилось на нем, когда он пришёл к нему в приют и Реддл впервые узнал, что он волшебник, счастьем, которое словно изменяло его внешность, делая его черты менее человечными.        Менее человечными? Внутренний резонанс? У Тома был как минимум один крестраж к этому времени? Как же он проглядел? Он же следил за ним!        Альбус начал возвращаться в реальность. Что, всё?        Гораций, ты ни слова не сказал о нашей беседе? О самом ритуале изготовления крестража? Вероятно, я тебя слишком сильно испугал в тот раз.        Странно. Гораций так сильно этого стыдился, что можно было подумать он Тому ассистировал или хотя бы конспект ритуала подарил, перевязанный ленточкой. Возможно, кого-то бы охладили слова Горация. Но явно не Тома…        Альбус одновременно с Северусом вынырнул из воспоминаний.        — Благодарю тебя, Северус, — негромко сказал Дамблдор. — Я уже очень давно питал надежду заполучить это свидетельство, — начал Дамблдор. — Оно подтверждает мою теорию о Томе Реддле. И нам с тобой нужно серьёзно поговорить.        Альбус сел поудобнее за свой стол и начал думать.        Вот мы берем слиток золота и делим его пополам. Потом ещё раз и ещё. И у нас по-прежнему золото. Вот мы доходим до атома золота и делим его пополам. Но то, что получилось — это уже не золото, это уже другие химические элементы.        Страшно об этом подумать, но если действительно так делать, на каком делении души полученный результат перестанет быть душой? Каков естественный предел числа крестражей, на сколько частей можно поделить человеческую душу? Явно меньше десяти делений пополам, причём каждое деление будет всё сложнее, болезненнее и опаснее. Должен существовать предел делений души, предел числа крестражей. Вполне возможно, что Тому не удалось сделать все семь крестражей.        Он думал, что же случилось с Томом. Вполне возможно, что накопив эрегху и создав роковой крестраж — седьмой, или шестой, он превратился в нечто другое.        Только вот во что?        Когда одна личность заменила другую и что это меняет?        Если все крестражи сделала старая личность, могут ли они служить якорями для бессмертия для новой, или абсолютно бесполезны?        Или четыре крестража сделала старая личность, и они бесполезны, а три — новые, и они рабочие? Загадки, опять загадки…        И главное. Может ли Снейп врать? К сожалению, мальчик очень одарён в окклюменции и зельях, поймать его на лжи нереально. Разве только использовать жесткую легилименцию, что превратит Снейпа в безумца вероятностью процентов девяносто. Или Тёмная Магия, что тоже плохая идея и не гарантирует результата…        Но, допустим, он точно узнает — Снейп не врёт. Что это меняет? Его вполне могут использовать в тёмную, он может искренне верить, что пытается убить Тома. Или Снейп врёт, и так Волан-де-Морт хочет согнать Альбуса со следа?        А может быть, Северуса уже давно нет, и перед ним стоит хитро замаскированный Волан-де-Морт? Хотя последнее, безусловно, слишком даже для Грюма.        Вопрос один — что делать? У него одно правило — верь в лучшее, готовься к худшему. Придётся показать, что поверил, а самому проверить информацию. Поискать места, где Том рвал душу. Проверить хронологию. Вряд ли Том готовил на него ловушку в свои 16 лет. Конечно, это всё равно может быть ловушка, но он не может просто отмахнуться — надо найти как минимум один крестраж и вдумчиво его исследовать перед уничтожением.        Естественно, Снейпу это знать не надо — информация даётся по принципу необходимого знания.        — Это очень ценная информация, Северус. Я ценю это. Я могу предложить тебе любую награду. Хочешь свою статую в полный рост в золоте у себя в кабинете? Или тонну галеонов? У меня есть определённое влияние в Министерстве — я смогу тебе выдать Орден Мерлина Первой Степени. Он будет подлинным, министр лично вручит, а потом я сотру ему память. Единственное, это будет большой секрет. Но ты сможешь приходить в мой кабинет в любое время и любоваться своим Орденом. А если ты согласишься в прямом смысле забыть о том, что ты мне показал, я с радостью удвою награду.        Альбус надеялся, что в Снейпе взыграет Слизеринская жадность, и он попросит всё сразу. И тогда Альбус, поломавшись, согласится.        — Нет, — ответили ему.        — Эта информация воистину бесценна. Хочешь я отправлю тебя в пожизненный отпуск? Метка — маячок и ключ, но я спрячу тебя так, что тебя можно будет искать годами, а у Волан-де-Морт полно других дел.        — Нет, — повторил Снейп.        — У меня есть влиятельные знакомые по всему миру. Хочешь стать преподавателем зельеварения в Японии? Поверь, как бы Волан-де-Морту не хотелось убить тебя, он не станет из-за этого начинать новую войну и нападать на японскую школу магии.        — Нет, — повторил Снейп.        — В твои годы рано задумываться о продлении жизни. Но я смогу дать особый состав. Лет пятьдесят жизни и очень условная старость. Поверь мне — радикулит это зло.        Он бы сам с радостью этот состав применил, но когда обладаешь нечеловеческой силой, очень важно помнить, что ты человек. И взгляд в зеркало очень отрезвляет.        — Нет, — повторил Снейп. — Альбус, вы меня слышите?        — Вероятно, ты страдаешь из-за смерти Лили. Если ты снимешь свою окклюменцию, я могу провести очень тонкую работу — ты забудешь её, уйдёт и боль. А ты сможешь начать новую жизнь где угодно, не отягощённый старыми воспоминаниями…        — Нет!!! Я хочу не этого! — вскрикнул Снейп.        — Профессор Дамблдор, я требую объяснений. Гораций повредился умом от пережитого, или это правда? — спросил Снейп.        Альбус бы с большой радостью промолчал бы. В своё время он не хотел иметь с подобными вещами точек пересечения — добравшись до этих знаний, он чувствовал себя упавшим в выгребную яму. Он приложил себя Обливэйтом и жил спокойно. Недельку. Пока не нашёл у себя прореху в воспоминаниях и не загорелся идеей её восстановить. А как восстановил — опять то ощущение, словно стоишь на границе чего-то невероятно мерзкого. И падаешь не в силах удержаться. И он опять стёр себе воспоминания. А вскоре это обнаружил и решил восстановить…. На третьем круге он понял — стирать себе память бессмысленно. В жизни возможно всё, только иногда обратно уже нельзя…        Он с тоской посмотрел на Северуса. Во сколько раз Снейп моложе него? Больше чем в пятнадцать. Опять защемило в груди чувство, что он не уберёг ещё одного мага.        — Северус, поверь — не все двери стоит открывать. Но из уважения к твоему героизму я отвечу, — начал он.        — Слова Горация правда. Магия души действительно существует. Крестраж — это опасное знание. Деление собственной души пополам — чудовищная реальность. Я вполне допускаю, что Том мог обратиться к этому разделу магии, чтобы обеспечить себе бессмертие. До него никто не пытался разделить свою душу больше, чем на две части. Только вот я не уверен, что ему удалось создать все семь крестражей.        Строго говоря, это задание для Ордена Феникса. А лучше для Министерства.        Но есть ряд проблем, помимо возможной утечки информации к Волан-де-Морту.        У магглов бывали в истории Тёмные Времена. Например, Средневековье. Больше тысячи лет, больше двадцати поколений прогресс стоял на месте. Магглам пришлось заново открывать гелиоцентрическую систему.        У магов были похожие моменты. После смерти Горпия Злостного знания о крестражах достались его победителям. И полыхнуло. Ведь это так просто — одно убийство, и ты бессмертен!        Ладно бы на это купились только маньяки — так много вполне достойных магов. Кто-то видел себя рыцарем, жертвующим собой для других, кто-то пытался спасти своих близких. Уничтожение тела создавшего крестраж ничего не меняло — ему помогали вернуться родственники или прислужники, да и в виде «привидения» он неплохо куролесил. А найти крестраж не всегда удавалось, да и стоило это много времени и сил.        Это длилось веками. Нет, прогресс был. Маги стали использовать Тёмную Магию друг против друга в невиданных масштабах. Маги разработали много разных пыток, способов защиты разума и её взломов. Концом эпохи крестражей стало время первого Блэка — когда удалось разработать ритуал, который уничтожал крестраж и мага, если удавалось добраться хотя бы до чего-то одного.        Итогом этого стало невиданная потеря численности магов и то, что маги всерьёз были вынуждены заняться обучением магглорождённых.        Он уверен, что если знания о крестражах всплывут — вместо одного Волан-де-Морта они получат десяток других, послабее. А будут ли они мстителями, как Августа Лонгботтом или Северус Снейп, увлекшимися работой Грюмами, жаждущими справедливости Робертами, потерявшими родителей сиротами — кто знает? Конец один — Тёмная Магия перемелет их всех в муку, превратив в чудовищ, сражающихся за тень своих идеалов.        — Альбус, вы ведь сообщите это Ордену Феникса? Аврорату? Министерству? Международной Конфедерации Магов? — спросил Снейп.        — Нет. И дело не только в возможности утечки информации. Скажи Северус, сколько твоих знакомых Пожирателей решат убить одного человека, чтобы не умирать? — спросил Альбус.        — Убить, чтобы не умирать? Все. Рискнуть душой? Не знаю.        — К сожалению, всегда найдутся те, кто решит, что они всех перехитрили. Или те, кто не поверят лживой молве и глупой церкви. Молодёжь всегда сочится цинизмом и считает правила безопасности сказкой. Поверь мне, желающих будет достаточно. А чтобы их остановить или им отомстить — найдутся другие, уже со стороны их жертв. Начнётся новая гражданская война, которая будет поглощать не просто жизни, но и души. Эффект будет хуже, чем если каждому магглу выдать по ядерной бомбе.        — Насколько сложно создать крестраж? — спросил Снейп.        — Увы, не так уж и сложно. Великим Магом быть не обязательно. Требуется высокий уровень в Тёмной Магии и ритуалистике. Из сегодняшних выпускников Хогвартса не справится никто. Но если их подучить в нужном направлении — Хогвартс может выдавать двух-трёх человек в год, способных на такую магию. Ты, Северус, после небольшой подготовки вполне осилишь подобное действие, — просветил его Альбус.        — Ради мести за Лили я готов на всё…        — Нет! — прервал его Альбус. — Крестраж это то единственное, что нельзя простить. Поверь, с крестражем ты, Северус, очень скоро изменишься до неузнаваемости. Словно станешь големом, сделанным из самого себя, и ситуация будет постоянно ухудшаться, просто заведённый болванчик, двигающийся по инерции. А скоро ты сам станешь проблемой. Более того — смерть не конец. Поцелуй Дементора ужасен — но окончательный конец, что не так уж и плохо. А вот существование в виде вечного калеки, столько, сколько длится время — вот это по-настоящему ужасно.        — Альбус, я не понимаю. С чего мне превращаться в источник проблем? — спросил Снейп.        Не хотел этого говорить, но ведь с него станется сделать крестраж. Северус где-нибудь найдёт нужные знания. Хотя где? Отдел Тайн и всё… раньше ещё можно было найти в Хогвартсе, но он это прикрыл, а немногочисленные старые семьи в добровольно-принудительном порядке распрощались с этими знаниями во времена Грин-де-Вальда…        — Тёмная Магия меняет мага. Обычно изменения плавные, незаметные и обратимые. Вызывает их… для простоты назовём это накоплением «нежелательной энергии». Конечный итог — навязчивые идеи, снижение критичного мышления. Прогрессирующее безумие. Причём это сопровождается увеличением мощности Тёмной Магии. Как это не парадоксально — это не критично. Тёмная Магия под запретом. А даже если убивать Тёмной Магией несколько человек в день всю жизнь — человек умрёт от старости раньше, чем будут изменения, потому что нежелательная энергия постепенно выводится. Но Пожиратели, безусловно, заигрались, пытая Круциатусом по три часа подряд в день. Так что среди них как минимум часть вкусила изменения.        — А после создания крестража, — продолжил Альбус, — нежелательная энергия перестаёт выводиться. Это много хуже, чем превращение в оборотня в полнолуние.        — Почему эта информация засекречена? — спросил он.        — Когда-то маги решили, что так будет лучше. Об этом знают некоторые в Отделах Тайн и ещё полсотни магов в мире. Поверь, Северус, это не худший выход.        — А откуда об этом знаете вы? — спросил он.        Он вообще много чего знает. Фламель поделился. Геллерт, в молодости и во время отсидки в Нурменгарде — ведь надо было проверить Геллерта, вдруг у того всё же есть крестраж? Потом он ещё с фениксом по миру помотался. Стран много, у всех свои законы. Например, некоторые книги запрещены в Свазиленде, но не запрещены у нас. И наоборот. Почитал там, где это законно. А ещё можно применять легилименцию, рынок воспоминаний… Про то, что нужно себе стирать память, пересекая границу, в законах магической Англии нет ни слова… Но, безусловно, он многое знает и по официальным причинам. Их он и озвучит.        — Мне в своё время предлагали место в Отделе Тайн. В том числе и место главы Отдела Тайн. Я отказался. Тогда мне рассказали всё, чем они занимаются. И показали. Умно. То ли хотели заманить запретными знаниями, то ли ещё что-то. Поскольку они не стали с меня брать клятв о неразглашении, они, вероятно, надеялись что я кому-то взболтну и у меня будет два выхода — работа у них на пожизненном контракте или тюрьма. Но не волнуйся за меня, Северус. Мне уже не двадцать лет и никто не сможет заставить меня работать против моей воли.        — Твоя окклюменция как всегда безупречна, Северус. — сказал Альбус. — Я не могу понять, правду ли ты мне транслируешь. Поверь мне — Тёмная Магия очень плохая идея. Но у тебя есть шанс остаться в своём уме и с душой. Либо ты мало используешь Тёмную Магию — и всё не доводится до критических значений, либо ты её используешь, становишься угрозой и тебя сажают в Азкабан или убивают. Крестраж — окончательный конец. Вспомни о Лили. Создавший крестраж не может любить. Она просто станет для тебя ничем. А если ты её встретишь после смерти — просто пройдёшь мимо. Более того, в случае создания крестража я буду вынужден убить тебя и разрушить крестраж.        — Что значит не сможет любить? Женщина, по крайней мере, сможет притворяться, — ответили ему.        — Ты всё прекрасно понимаешь, Северус. Не сможет любить — это значит не сможет чувствовать никаких человеческих эмоций. Крайний эгоизм, возведённый в абсолют. Кольни здесь — дёрнется там. Как у Волан-де-Морта.        — Тёмный Лорд сошёл с ума из-за крестражей? — спросил Снейп.        — Всё на это указывает. Я допускаю, что маги могут уничтожить маггловский мир, но как он собирается править магглами, если в магическом мире не хватит населения на заселение Новой Зеландии? Тем более, Северус, большинству магов очень далеко до меня или тебя. Или до Амелии Боунс, вечная ей память. Две трети населения магического мира ограничиваются одним защитным заклинанием — Протего. Их можно легко победить одной светошумовой гранатой. Большая часть школьников ходит вообще без защиты и использует только палочковую магию, то есть их победит маггл с револьвером, который часов пять ходил в стрелковый клуб. Это не говоря про то, что у магов нет армии уже много веков. Боеспособен только аврорат, Орден Феникса и горстка Тёмных магов, причём все заточены под операции, которые нельзя в полной мере назвать боевыми.        — Есть ли способ обратить процесс для создавшего крестраж? — спросил Снейп.        — Да, нужно по-настоящему раскаяться. Уровень мага при этом не критичен. Однако выживаемость при этом меньше семи процентов. И у создавшего крестраж нет ни малейшего желания раскаиваться.        — Можете ли вы мне представить какие-то доказательства своих слов? — спросил Снейп.        — Могу. Но не буду. Книги легко подделать, а демонстрировать Тёмную Магию только ради того, чтобы показать, что Тёмная Магия зло… Прости, это не ко мне. Тебе придётся поверить мне на слово.        — Просто поверить? Это непросто… Всё это… Так странно… Если бы когда меня забирали в Хогвартс, сказали что палочкой можно не только пускать мыльные пузыри, но и, усилив болевые ощущения, содрать с человека заживо кожу, а в самом магическом мире можно легко остаться без души — благодаря дементорам или по собственной воле создав крестраж, пожертвовав частью себя ради временных преимуществ, то я бы их самих к дементорам послал.        Именно поэтому и не говорили, мальчик мой. Впоследствии и сами забыли. А дальше что? Магия часть тебя! В лучшем случае — неуправляемые стихийные выбросы. Или если не повезёт — обскур. Это одиннадцатилетний ребенок никого стихийным выбросом не убьёт, а уже к 15 годам самый бездарный может воспроизвести эффект артиллерийского снаряда.        Поэтому магический мир и представляют сказкой — либо так, либо принудительная вербовка. А на самом деле… Это правда сказка, только чем дальше в лес, тем страшнее.        — Вы ведь будете искать крестражи Тёмного Лорда? Я хочу уничтожить хотя бы один его крестраж, даже если это будет стоить мне жизни!        — Возможно, мы проводим распределение слишком рано, и тебе не место в Слизерине. Хотя Гораций показал героизм, который трудно было от кого-то ожидать, — начал Альбус.        — К Мордреду Гриффиндор. Я хочу отомстить за Лили, — ответил Снейп.        — Северус, что бы ты не сделал — ты не сможешь добраться до крестража. Ты просто бесполезно умрёшь, занимайся тем, что тебе поручено. Если вдруг что-то узнаешь — скажи мне.        — Почему вы отказываетесь от моей помощи? – спросили его.        В таких случаях Альбус просто слегка снимал маскировку и смотрел как слепит тех, кто владеет магическим зрением. Но учитывая нынешнее состояние Снейпа — надо быть мягче.        — Северус… Искать и уничтожать крестражи — дело архисложное и неблагодарное. Я в отличие от тебя представляю, с чем придётся столкнуться. Это сложная, опасная, грязная работа. Про меня говорят всякое. Увы, не всё это ложь. Иногда мне приходится жертвовать людьми ради достижения цели. У нас война и потери неизбежны. Но я стараюсь не посылать людей на верную смерть.        — Я достаточно силён…        — Увы, нет. Если ты готов со мной поспорить — дай мне недельку времени, я вполсилы зачарую какую-нибудь комнату в Хогвартсе, а ты попробуешь достать оттуда спрятанный там мел. Если у тебя получится — я извинюсь и возьму с собой.        — Нет нужды тратить Ваше и моё время, когда результат известен, — мрачно ответил Снейп. — Тогда научите меня! Я хочу стать вашим учеником!        Альбус вздохнул.        — Северус, даже если я соглашусь — у нас нет десятилетий, чтобы ты оттачивал своё мастерство под моим руководством. Более того, Волан-де-Морт уже впереди тебя и развивается, хотя вернее сказать деградирует, быстрее тебя, разрыв между вами будет только нарастать. Это в предположении, что ты сумеешь понять и повторить то, что я готов передать.        — Альбус, что вы хотите от меня?        — Хочешь приблизить конец Тёмного Лорда? Продолжай шпионить. Вряд ли тебе ещё хоть раз повезёт узнать столь важную информацию. Но мало ли… Если что — беги сразу ко мне. Возможно, ты захочешь сам поискать информацию о крестражах и прошлом Тома. Я не могу тебе ничего запрещать, но будь очень аккуратен. Если что-то узнаешь сам — расскажи мне, если вдруг решишь полезть за крестражем — заранее напиши для меня завещание, где укажи, куда и зачем ты собрался.        — У вас божественный юмор, — ответил Снейп.        — Это не юмор, — Альбус призвал несколько зачарованных бланков для завещания и отдал Снейпу.        — Может вы подскажете, что и где искать? — спросили его.        — Нет. Волан-де-Морт может добраться до твоих воспоминаний, пусть и ценой твоей жизни.        — Не доверяете? — спросил он.        — Северус… Поставь себя на моё место. К тебе приходит некто, кто либо обманул Волан-де-Морта, либо тебя, либо Вас обоих. При этом некто — Тёмный Маг, а Тёмная Магия вредна для рассудка. И ещё он под клятвой убить тебя, при этом добровольно вступил в Пожиратели Смерти и просил своего господина убить ребёнка двух лет, чтобы тот пощадил…        — Хватит. Я Вас понял, — буркнул Снейп.        — Прекрасно. Пойми, Северус — на кону не то, кто самый могучий волшебник. Не то, получат ли безумцы абсолютную власть и загонят ли Англию в средневековье. Проблема в следующем: останутся ли люди людьми, или правящая каста будет иметь себе крестражи, чтобы вечно корчиться после смерти, являясь по сути дела полуживотными с полудушой, причем буквально, а всю свою долгую земную жизнь, пока их не убьют и не разрушат крестраж, пытать всех подряд.        — Я сделаю так, как Вы сказали. Но мне это не нравится.        Мне тоже, мальчик мой, мне тоже…        — У тебя есть ещё вопросы? — спросил Альбус.        — Я хотел бы Вам задать личный вопрос.        — Интересно будет послушать.        — Вам никто не говорил, что вы похожи на Грин-де-Вальда? — спросил Снейп. — Или на Волан-де-Морта? Та же вера в то, что правильные решения есть только у него, то же неприятие чужой помощи, отсутствие доверия к людям, головокружение от собственной силы. Неужели так сложно принять помощь от тех, кто готов её дать? Или вы так заигрались в Бога, что не пускаете к своим тайнам даже тех, кто готов умереть ради Вас?        Эти слова он уже слышал. От многих. Иногда он чувствовал себя старым граммофоном… Одно и то же, одно и то же. В половине случаев его можно легко заменить попугаем…        — Поверь мне, все три названных тобой человека абсолютно разные. Геллерт видел свой путь и шел по нему. Свято веря, что всё окупится. По крайней мере по началу он не был безумцем или злодеем. Даже старался не убивать. Например, забрал Бузинную Палочку у Грегоровича, не убив того. В молодости он походил на гуляку с раздутым самомнением и верой в собственные силы. У нас треть Хогвартса такая, единственное, среди них нет никого, кто по магическому резерву втрое сильнее директора Дурмстранга в свои 16 лет. Я очень надеюсь, хотя доказательств у меня нет, что на скользкую тропу его толкнула запретная магия. Том Реддл изначально был другим — он жертвовал людьми не для кого-то, а для себя. Его вполне бы устроило, если бы он остался единственным человеком в мире. Или единственным живым организмом во вселенной. Даже зная все опасности Тёмной Магии, он бы продолжил идти не задумываясь и не колеблясь. Безусловно, он столь чистое зло, насколько это вообще возможно. Что у него сейчас творится в голове мне неведомо, но готов поспорить на Хогвартс — ничего хорошего. Объясню проще: Геллерт верил в планирование и централизованное управление, что это решит все проблемы. А чтобы осуществить план нужна сила и власть, а где и как этого добиться — это дело другое. Том же вообще не задумывался о людях, для него они делятся на две категории — мусор и материал. Любой из этих двоих бы угостил тебя за твои слова чем-нибудь болевым, а потом убил бы как носителя опасного знания. Один для забавы, другой «Ради общего блага». Я другой, Северус. Как ты, возможно, заметил, ты не под пытками, не убит, и даже не получил стирания памяти. Я пытаюсь договориться, хотя мне это, в общем, без надобности. Я верю в людей — что они сами построят для себя мир лучше, мир, в котором сильные не будут убивать слабых ради своих целей, где успех человека не будет зависеть от его происхождения и бессовестности, что люди перестанут играть в социальный дарвинизм. Всё, что мне нужно — не мешать людям строить для себя свой мир, лишь иногда помогая им решить те проблемы, с которыми им трудно справится.        — Знаю, я тебя не убедил, — сообщил Альбус. — Я понимаю, что если бы я предложил убить кого-то, кто мешает строить лучший мир или что-нибудь у кого-то отнять, чтобы переделить, у меня тут же бы возникла армия восторженных сторонников и всем бы сразу всё стало понятно.        — Всё это неважно, если вы и вправду сумеете убить Тёмного Лорда, — ответил Северус.        — Северус… Я бы предпочел, чтобы тобой двигало нечто более созидательное, чем месть. Чем ты планируешь заняться после победы?        Молчание было ответом.        — Северус, я списываю твоё сегодняшнее поведение на сильнейший шок от смерти Горация, осознание перспектив крестражей и их цены, а также последствия пыток. Впредь общайся со мной повежливее. Моё предложение о награде или коррекции памяти по-прежнему в силе.        — Мне не нужны Ваши деньги. Я мастер-зельевар и сам могу себя прокормить. И я не хочу ничего забывать!        — Разумеется. Моё дело предложить, а выбор за тобой.        — Я могу идти?        — Да. Только приведи себя в порядок, а то опять увидев тебя второкурсник надумает использовать «Ридикулюс».        — До свидания, профессор, — попрощался Снейп.        — До свидания, мальчик мой, — попрощался Альбус.        Едва Снейп вышел из кабинета, Альбус стал думать. Надо усилить наблюдение за Снейпом.        Надо поискать крестражи Тома. Он уже потратил на это несколько лет. Клятый Том, это надо же — сделать несколько крестражей.        А ведь он их искал. Нырял в Марианскую впадину, просеивал камни, бегал по джунглям Южной Америки… Познакомился с интересными людьми и не только. Даже нашёл один крестраж и уничтожил — только вот беда, крестраж был не Тома…       Вполне возможно, он опять повторяет ошибки своей молодости, проигрывая в шахматы алгоритму, что случайно двигает фигурки.       Он знал, что Том одержим гордыней. Но ведь инстинкт самосохранения важнее? И он искал крестражи в самых глухих местах, среди ни в чем не примечательных вещей. А что если надо искать приметные вещи в важных для Тома местах?        Что может быть крестражем? Исходя из работы Тома в лавке Горбин и Берк — антиквариат.        Где это прятать? Самый очевидный вариант — Хогвартс.        Альбус вспомнил 31 октября 1981 года. В ту ночь он вскочил с постели и в трусах бегал по Хогвартсу с Бузинной Палочкой на изготовку. Хорошо ему хватило ума наложить на себя качественную маскировку — если бы кто-то увидел его в таком виде, это был бы конфуз.        Тогда защита Хогвартса взбесилась и сообщила о взрыве изнутри. А потом пришло сообщение — опасность миновала, помещение восстановлено. И энергии отъело так, как будто после Адского Огня заново башню Гриффиндора отстроило.        Он так и не понял, что это было, а помещение не включено в систему защиты и мониторинга замка. Самый простой ответ — чудит крестраж Тома в Тайной Комнате Слизерина.        Тайная Комната… Знать бы как туда попасть. По легенде, её сделал сам Слизерин, а потом через пару веков ещё Гонт делал в Хогвартсе канализацию и наверняка хорошо спрятал.        Нет, дураком себя Альбус не считал. Он прекрасно знал, где погибла Миртл и беседовал с ней о её смерти. Она ему показала ту раковину, где были «жёлтые глаза». Жаль, что слова призрака юридического веса для следствия не имеют.        Альбус исследовал ту раковину. Самая обычная раковина, единственное — воды нет, но как показала легилименция его ровесников — раньше была.        Скорее всего вход в Тайную Комнату именно там. Но есть ряд нюансов.        Василиск просто не влезет в большинство водопроводных труб. А если влезет — они разломаются под его весом. Значит, опять игры с пространством, а сам умывальник — нечто вроде двери в сейф Гринготтса.        Матрица заклинания снаружи совпадает с матрицей внутри — проход в Тайную Комнату. Не совпадает или сломана — обычная раковина, хоть и неработающая, как говорит рентген или маленькие големы.        Вероятно, Том сумел найти один из входов в Тайную Комнату. Дальше — Магия Крови или ещё как-то он зашёл. Но Тому не хватило ума выйти и починить как было, поэтому кран и не работает.        Как это открыть без человеческого жертвоприношения он не представляет, единственное, если Том откроет Тайную Комнату ещё раз и отключит все модули защиты, кроме декоративного пароля на змеином. И ещё змейку на раковине нарисует, если уж совсем идиота ловить будет…        Также имеет смысл поискать места жизни и смерти Гонтов. Он – Верховный Судья, он легко поднимет архивы. Незаметно.        Стоит расследовать все шалости Тома в детстве — вдруг он сентиментален?        Для начала хватит.        Правда появился новый вопрос — перепрятал ли новый Волан-де-Морт крестражи? Или не захотел? Или не смог? Поживем, увидим.        По идее, преимущество Дамблдора в опыте и силе Волан-де-Морт может компенсировать грамотной подготовкой территории и отсутствием моральных ограничений, в виде неограниченного применения Тёмной Магии.        Удастся ли ему уничтожить семь неизвестно где спрятанных, неизвестно как защищённых крестражей, чтобы потом ещё остались силы на Волан-де-Морта и его слуг? И если Волан-де-Морт превращает людей в дерево просто так, что его будет ждать там?        Неважно неделя начинается… Но ни к чему пораженческий настрой.        Ему пора заняться работой и поиском мест, где Том рвал душу и кого тот использовал в виде жертв. Единственное, надо на случай провала написать завещание.        Стоит ли в нём упомянуть Снейпа?        Альбус вновь переписывал завещание и думал о последних словах Снейпа. Он не хотел этого признавать, но слова Снейпа больно обожгли.        Он прекрасно знал свои недостатки. Его иногда заносит. Он считает себя всегда правым. Чего греха таить, часть его любит славу и всеобщее обожание. Это очень приятно — быть лучшим. Но он с этим борется. И именно из-за этих опасных качеств он решил не становиться министром магии. Честолюбие полезно для обывателя, но чем больше начальник, тем оно опаснее.        А слова Северуса… Надо думать не о том, в чём он похож на Геллерта и Волан-де-Морта, а в чём они разные.        В чём он не похож на Грин-де-Вальда? И на Волан-де-Морта?        Дело не в том, что он красиво эпатирует публику и у него есть чувство юмора.        И даже не в том, что у него нет крестражей и он не убивает, если есть другой выбор.        Не в том, что он ответил «нет», на те вопросы, на которые Геллерт ответил «да», вопросы, которые Том перед собой даже не поставил.        Он понимает, что свобода никогда не находится больше чем в одном шаге от гибели.        Он сумел ответить на главный вопрос — можно ли посылать людей на смерть ради абстрактных идеалов?        Можно. Если ты идёшь на смерть вместо них.

       Конец РOV Альбуса Дамблдора.

       Бессмысленно ждать доклада Снейпа — мне некуда торопиться. При следующем собрании всё будет ясно. А как Альбус доберётся до подделок и их уничтожит, то я узнаю — от боли будет корчить магов, из которых я сделал крестражи.        Сейчас я шёл к Олливандеру и нёс ему подарок.        Олливандер был как всегда занят — делал палочки для оборотней.        Увидев меня, он вздрогнул. Нервный он какой-то, я его Круциатусом не прикладывал с тех пор, как узнал о некроэнергии.        — Здравствуйте, мистер Олливандер, — начал я. — Я к Вам по делу.        — Это невозможно! Я не могу сделать ничего, сопоставимого с Бузинной Палочкой или способного хотя бы частично запечатать её силу! И любые материалы, которые вы мне поставите, не помогут! — кричал он и это было правдой.        — Вы по-прежнему не можете сделать палочку из перьев моего феникса? — спросил я.        — Нет. Это не феникс. И части тела этого существа не сочетаются ни с чем, я уже всё перепробовал.        Улыбнувшись, из-за чего Оливандер мгновенно побелел до состояния призрака, я достал небольшую ветку, которая была некогда рукой Горация Слизнорта.        — Как вы думаете, это может подойти? — спросил я. — И если нет, скажите чего не хватает.        Оливандер немедленно ухватился за деревяшку.        — Странно… Оно чувствуется и как человек, и как растение… И на коже узор, как от отпечатков пальцев, — Олливандер встряхнул ветку. — Как вы смогли обеспечить требуемый коэффициент пористости древесины?        — Давайте лучше обсудим, что получится из этого сделать, — предложил я, — или что надо переделать?