Теперь я Волан-де-Морт?

      Сегодня важный день: состоится открытие Хогвартса после зимних каникул.       Будет присутствовать сам Министр Магии — Корнеллиус Фадж. В Магической Англии никогда не было такого Министра Магии, у него охранник — Волан-де-Морт!       Что можно сказать про Фаджа — он не дурак, а бюрократ. Он видит бумаги и делает выводы по представленной информации. Он видит правильно наряженный народ, который восторженно встречает его — и радуется. Итог понятен: Министр Финансов у него Люциус Малфой, а глава службы безопасности — Джагсон — преступник.       Я стоял перед Министром под другой внешностью и слушал его приказы.       — Мы едем не на бой, а в школу. Однако возможны проблемы. Джагсон высоко отозвался о вашей квалификации. Надеюсь, вы меня не разочаруете? Вы всё поняли, Уильямс? — спросили меня.       — Да, Господин Министр, — ответил я и слегка поклонился.       — Кланяться не надо, — сообщили мне.       Я и ещё пять охранников взяли Министра в коробочку. Через сеть Летучего Пороха мы оказались в Хогвартсе. Сначала — встреча с преподавателями, потом — речь перед детьми.       — Здравствуйте, я прибыл, чтобы обсудить с вами изменения в Хогвартсе, — начал Министр Магии, но я его не слушал. Эту речь я знал.       Помещения Хогвартса полностью восстановили. Но штат изменился. Лесник в бегах. Большая часть преподавателей — уволены из Хогвартса с формулировкой «преступная халатность, повлёкшая человеческие жертвы».       Осталось только двое.       Сивилла Трелони, отсутствующая здесь. Она весь бой с Василиском просидела в своей башне. Честно говоря, я просто про неё забыл. Но её, пожалуй, можно оставить — во-первых, чтобы никто не говорил, что Снейп остался один из прежней команды, во-вторых, отправить эту рохлю в школу оборотней — просто убить её. С ней не то что оборотень, санитар со шваброй справится. А защищать её мне лень.       Вторым был декан Слизерина, теперь ещё и заместитель директора — Северус Снейп. У него важная педагогическая функция: вправить мозги Слизеринцам и всем остальным.       Деканом Пуффендуя я назначил Барти Крауча. А что? Позитивный парень, будет двигать силу любви в массы. Я, правда, запретил ему спать с учащимися из Хогвартса — если очень хочется, то после выпуска можно сразу.       Деканом Когтеврана назначили одного из невыразимцев средней руки. Пол Морган. Довольно молчаливый и нелюдимый маг, без опыта работы с детьми, хотя для Когтеврана — пойдёт. Там не принято навязываться.       Но по-настоящему меня поразил декан Грифиндора: Златопуст Локонс.       Это моя самая жуткая неудача.       Я уже успел почувствовать себя величайшим Тёмным Магом современности. Я обманул Дамблдора, заставив того, как Дон Кихота, сражаться с ветряными мельницами — гробиться у моих несуществующих крестражей.       Но в случае с Локонсом я оказался абсолютно беспомощен. Сначала в провале отчитался Чарльз Нотт — Локонс недрессируем. Потом неудача постигла и меня.       Нет, я мог легко заставить его делать что угодно — пытками или Империусом.       Но ни Нотт, ни я не смогли его заставить учиться или научиться чему-то, кроме программы второго курса, что он знал, и Обливэйту.       Непередаваемая лень, соединившись с его бездарностью и упёртостью, плюс вера в то, что пронесёт, а также нежелание учиться, привели к тому, что большую часть времени тот валялся в медицинском крыле. Для меня это загадка — Тёмный Лорд велел тебе учиться, его слуги наказывают тебя Круциатусом, а ты всё равно не учишься. Не сопротивляешься, не пытаешься сбежать… И в голове — просто пустота.       Даже я своими проклятиями не сумел заставить Локонса сесть за учебники. Я заставлял его учиться под Империусом, но тот дословно выполнял букву приказа, игнорируя её дух! Например, читал учебник, но не запоминал. Если запоминал — то не то, если то — то не понимал. Если понимал — не мог повторить. Получился уникальный голем на ручном управлении в реальном времени! В конечном итоге я признал своё поражение. Я мог бы с лёгкостью убить этого недоумка или подчинить того Империусом, заставить пытать родную мать, но заставить Локонса продуктивно сесть за учебники было выше моих сил. Интриги тоже оказались бессильны — он просто не делал ничего, только прихорашивался.       Через пару месяцев нервы не выдержали у меня, потом у Нотта. У Нотта не выдержали нервы!       В конце концов было принято единственно верное решение: изменить его психику. То есть создать новую личность. Операция долгая и сложная, как ручная сборка, занимающая много времени. Я работал. У меня это получилось с Нимфадорой Тонкс, с Дианой Крауч, но с Локонсом мне это не удалось!       Тогда я стёр Локонсу всю память выше восьми лет. Очнулся он заново рождённым. Я ещё раз попытался скорректировать личность, и у меня почти получилось. Не то, что я хотел, но нечто приемлемое. Ведь если в чистый лист внести информацию, зная, как сознание отреагирует на ложные воспоминания — вполне можно добиться нужного эффекта. Новый Локонс учился почти полгода, под хроноворотом, с коэффициентом расширения времени один к четырём, только Защите от Тёмных Искусств. И таки осилил программу Хогвартса по ЗОТИ!       Локонс стал мне верен и удовлетворял критериям квалификации для Хогвартса, но к сожалению, кое-что в нём не удалось изменить. Он по-прежнему одевался, как павлин. Я думаю, он единственный, кто в принципе способен затмить внешний вид Альбуса Дамблдора. Он по-прежнему большой честолюбец и приставучий, как пиявка. Только теперь он хоть что-то умеет помимо «Обливэйта». Заодно я переделал ему тело — получилось что-то вроде боевой формы для рядовых Пожирателей — нет, оборотня в трансформе не победить врукопашную, но намного сильнее и быстрее даже очень тренированного человека, при этом внешне — отнюдь не гора мышц.       На места остальных преподавателей мы назначили тех, кто изъявил желание. В основном — магглорождённых из других стран, повысив им зарплату относительно прежнего состава Хогвартса. Как люди они были весьма обычные, не садисты, не идейные сторонники меня или Альбуса, как специалисты — весьма средние. Но так и задумывалось: как в Хогвартсе сменятся семь лет, то есть уйдут последние учащиеся, кто помнит Дамблдора-директора, начнём менять программу. В правильную сторону. Даёшь Тёмную Магию, в объёмах, не вредящих рассудку. Только у некоторых чистокровных она окажется в три раза больше, чем у обычных магглорожденных. Не потому что они лучше, а потому что у них есть преимущества, которых нет у магглорожденных, но мы об этом никому не скажем.       Разговор Министра Магии с учителями Хогвартса подходил к концу.       — Господин директор, не проводите ли вы меня до Большого Зала? А то я так давно здесь учился, могу не найти… — предложил Локонсу Фадж.       Мы вышли. Пока учителей вели к Большому Залу Барти и Снейп (учителя у нас теперь не местные, некоторые даже не маги), Фадж пошёл с Локонсом другим путём. Они применили заклятие, которое должно было заглушить их голоса. Но не тогда, когда Локонс под моими чарами прослушки.       — У вас невероятное резюме, — начал Фадж. — За вас почти единогласно выступил Попечительский Совет. Но не слишком ли вы молоды для такой должности? Вы ведь даже седьмой курс Хогвартса не заканчивали!       — Жизнь измеряется не годами, а поступками. Кроме того, чудовищу без разницы — маг с дипломом или без. Уверяю, я справлюсь со своими обязанностями. Если будут жалобы — я готов уйти.       — Ни к чему такой пораженческий настрой. Но работа директора это во многом… воспитательная работа. Ваш же костюм позволяет допустить… — Фадж оглядел шутовской наряд Локонса. Может, есть какая-то секретная инструкция, что директор Хогвартса должен одеваться максимально ярко? — Что вы поддерживаете нежелательное лицо номер один.       — Альбуса Дамблдора? Нет, разумеется. Я просто люблю ярко одеваться. Моя лояльность принадлежит Министерству Магии. Если у Вас будут какие-нибудь просьбы по организации воспитательного процесса…       — Мне бы хотелось направить в Хогвартс генерального инспектора… С неограниченными полномочиями, — сообщил Министр Магии.       — Разумеется. Я могу и сам снабжать Вас информацией. Из первых рук, — ответил Локонс.       — В таком случае… У многих людей первый год преподавания не очень продуктивный. Если только вы не совершите совсем уж чудовищных ошибок… Вы можете оставаться директором Хогвартса.       — Благодарю, Господин Министр, — ответил Локонс.       Вскоре мы зашли в Большой Зал Хогвартса. Помимо преподавателей-магов, здесь теперь были преподаватели-магглы. Филч больше не был бы единственным сквибом, выживи он после рейда Василиска. Почти половина всех силовых сотрудников Министерства — «авроров», что есть, присутствовала в Хогвартсе. На всякий случай.       Вскоре запустили детей, что начали рассаживаться. Детей было намного больше, чем обычно. Раза в три. Дети по-прежнему могут учиться за границей или дома (всё равно это делают как минимум полукровки), а вот все прочие школы магии Британии упразднили. Теперь Хогвартс — это не лучшая школа магической Англии, а единственная. В смысле, единственная для людей — для оборотней есть другая.       Началось всё со вступительного слова. Выступала Помона Спраут, мне пришлось слегка на неё повлиять и временно притащить со школы оборотней, чтобы она осветила всё в правильном ключе — она нужна, чтобы успокоить детей.       Она представила новых сотрудников. Говорила она об ужасном стечении обстоятельств, о жертвах Василиска, которого не смогли остановить. О том, что чудо, что Хогвартс вообще не закрыли, и не стоит противиться «повышенным мерам безопасности». Потом все встали и почтили молчанием погибших учеников Хогвартса. Но этого больше не повторится — эти проблемы принялся решать лично Министр Магии — народный избранник, Корнеллиус Фадж.       Потом выступил Фадж.       — Все преподаватели, допустившие гибель детей, должны были понести уголовную ответственность. Но в связи с тем, что это прежде всего следствие непреодолимой силы — было решено просто отстранить их от работы. Исключением является только Северус Снейп, который спас четверых, причем не студентов своего факультета. Поаплодируем ему — этот скромняк даже не носит государственные награды.       Раздались аплодисменты. Весьма жидкие. Аплодировала часть Слизеринцев и спасенные Снейпом дети.       Министр продолжил свою речь.       — С пониманием отнеситесь к усиленному патрулированию. Тайная Комната так и не найдена. Но эксперты говорят — это теперь просто пустой террариум. Также педагогический план претерпел изменения.       В Большом Зале Хогвартса воцарилась тишина. Казалось, что сейчас Министр Магии скажет про Тёмную Магию или наказания провинившихся Круциатусом — уже даже самые нелюбопытные в курсе, что Альбус Дамблдор в розыске. В газетах про него такое написали! А есть ещё и книга «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора» и не только. Ожидая изменения политики, на губах детей застыли гневные крики. Или победные.       — Преступный расистский режим слишком долго черпал из Хогвартса рекрутов! Министерство нашло фундаментальную ошибку! Долой Тёмные времена расизма и сегрегации! Некоторые дети вообще никогда не видели магглов! Естественно, они вырастают расистами! После этого у них может быть только один кумир! Другие дети оторваны от своих родителей-магглов, у них нет никаких точек пересечения с семьёй! Бедняги даже не могут после Хогвартса вернуться в маггловский мир, ибо у них отнята свобода: в Хогвартсе не ведутся маггловские предметы. Они вынуждены поддерживать радикальные взгляды! Вступать в Орден Феникса! Теперь всё будет не так!       Совсем страх Фадж потерял — уверившись в полной недееспособности противостоящих ему магов. Если бы не моё покровительство, его бы уже давно закопали. Зато со стороны смотрится солидно. Уже двое из внутреннего круга попросили присутствовать на его казни. Всё будет — после смерти Дамблдора. Фадж продолжил:       — Министерство Магии предпримет меры для эффективной защиты учащихся Хогвартса! В иерархии прав человека право на свободу занимает особое место. Прежнее устройство магического Мира приводит к дегуманизации общества, то есть разложению самой основы цивилизованных отношений между людьми, которые относятся друг к другу, как к обладателям такой нематериальной ценности, как достоинство. Человеческое общество соткано из невидимых нематериальных нитей, которые формируют общественное сознание, незримо формируют нас. Если нити представлены такими ценностями, как достоинство, взаимная поддержка, милосердие, сострадание, любовь, то общество выстроено верно. Общественные институты, одним из которых является государство, обеспечивают поддержку этих нематериальных ценностей, которые и сплетаются в сеть, позволяющую формировать структуру совместной жизни людей. В цивилизованном обществе каждый имеет ценность только благодаря тому, что он или она существует — вне зависимости от пола, расы, происхождения, состояния здоровья, материального благосостояния. В таком обществе функция бродяги, который каждое утро просит подаяния, может считываться обществом, как функция пробуждения милосердия, сострадания, любви к ближнему. В таком обществе исчезают вопросы «Зачем выхаживать недоношенных людей с явными признаками инвалидности и неизлечимых болезней?». Каждый человек играет в таком обществе свою роль!       — Слово «маггл» или «простец» ныне недопустимо! Теперь следует говорить «неволшебник»! Слово сквиб теперь недопустимо! Следует говорить «слабоволшебник»! В Хогвартсе будут преподавать немагические предметы для всех желающих! И будет выдаваться диплом, который приравнивается к маггловскому заочному образованию! А кто с этим справится лучше неволшебников? Именно поэтому теперь в Хогвартсе будут в том числе и преподаватели-неволшебники! Для всех чистокровных и полукровок маггловедение, прошу прощения, «неволшебниковедение» становится обязательным предметом, и вести его будет неволшебник! Для всех рожденных-от-неволшебников и полукровок обязательным предметом становится «маговедение»!       Давненько я не видел в одном месте больше двух тысяч детей с открытыми ртами и глазами навыкате. Тем более — детей магов. Заткнуть их — малореальная задача. Но вот сейчас они молчали.       — Так ведь… Они же… магглы… — сказал кто-то со Слизерина.       — Минус десять Баллов со Слизерина, — ответил Северус Снейп.       — Вот! Это возмутительный пример расизма! Магический мир отныне будет двигаться только в направлении всё большей толерантности и прав человека! — начал министр Магии.       — А как же… Статут Секретности? — спросила какая-то девочка с Когтеврана.       — Статут по-прежнему на месте. Отдельный неволшебник — абсолютно вменяем. Проблема в полной экономической и политической несовместимости наших обществ, а также в том, что полноправными гражданами магического мира являются в том числе и особи, не являющиеся людьми, например, оборотни, — начал говорить новый декан Когтеврана. — Наши новые преподаватели-неволшебники работают по добровольному юридическому контракту: деньги и исцеление от специфических болезней. В немагическом мире у них заграничная командировка. По истечению контракта они получат свою зарплату и чары стирания памяти. Если захотят — продолжат с нами работу в следующем году. Однако они преподаватели, и вы должны относиться к ним с надлежащим уважением.       — Спасибо, мистер Морган, — продолжил Фадж. — Также следует отметить, что раньше почти все ваши преподаватели являлись как минимум полукровками. Расизм не пройдёт! Теперь почти все ваши преподаватели — потомки неволшебников! Более того, теперь учеников в Хогвартсе будет намного больше — это теперь школа для всех детей в магической Англии! Раньше детей, чей дар не так силён, учили в других школах. Но времена расизма и преступной сегрегации, как я сказал, миновали! Теперь все дети увидят Хогвартс! Возможно, некоторым будет непросто догнать программу, но стоит как минимум попытаться!       Министр говорил и говорил, а я просто чувствовал, как у детей рвётся шаблон. Где высылка всех нечистокровных? Где единственный факультет — Слизерин?       — Также я хочу вам сообщить, что теперь все желающие, особенно это касается сирот, могут остаться в Хогвартсе на лето! Школа-пансион обязана помочь детям! Сиротам либо найдут опекуна, либо, если они против, будут жить здесь до совершеннолетия! Также напоминаю, что теперь каждому гражданину магической Англии с рождения до смерти выплачивается пособие.       — Понимаю, сумма небольшая и соответствует зарплате очень низкоквалифицированного рабочего, но на эти деньги прожить вполне можно. И никто, естественно, не запрещает вам работать после Хогвартса. Однако тратьте деньги с умом!       Новая волна шёпота затопила Хогвартс. Ведь если учиться семь лет… На полном государственном обеспечении… (кроме палочки)… То за семь лет набежит вполне солидная сумма! А ведь есть ещё… одиннадцать лет до Хогвартса! Жаль только деньги начали выплачиваться лишь с приходом нового Министра!       На Министра Магии устремились помимо удивлённых взглядов обожающие. От самых умных, кто умел считать, или от самых бедных, кто в этом нуждался.       На какую-то секунду я ему позавидовал — я видел мысли Министра, тот купался в обожании и наслаждался этим. И правда, когда политики достигают триумфа, они испытывают почти физическое наслаждение.       — Напоминаю вам, что Тёмная Магия строжайше запрещена! И пусть Альбус Дамблдор использовал Адский Огонь для уничтожения Василиска Салазара Слизерина — это дурной пример! Человек может использовать для улучшения своего положения только то, что он знает. А если он знает, как убивать, — значит, рано или поздно он это применит.       Раздались шепотки из зала: «Подстава! Такого быть не могло!»       — … а теперь я передаю слову новому директору Хогвартса, декану Гриффиндора — мистеру Златопусту Локонсу! — представил Министр Магии директора и начал аплодировать.       Но его примеру последовали очень немногие.       Раздалось пару выкриков с места: «Это тот самый осёл?»       Некоторые ещё помнили Локонса.       — Я рад, что вы меня помните, — начал директор с усмешкой. — Многие маги слегка эксцентричны, поэтому зачем мне показывать всю свою силу? Чтобы издеваться над теми, кто не сможет меня догнать никогда? Но уверяю вас — я могу Вас кое-чему научить.       Атмосфера в Хогвартсе мгновенно испортилась. Лишь немногие девушки-старшекурсницы смотрели на Локонса с оттенком сексуального интереса. Остальные — особенно парни, смотрели на него как на идиота, которого хочется побить. Но что поделаешь — факты не отменишь. Придётся обыгрывать. У Локонса теперь такой имидж — гламурный подонок, любящий всех подкалывать. Да, эгоист, нарцисс и честолюбец. Но дело знает. И храбрец!       — Все мы знаем отношение большинства учащихся к школе, — начал Локонс заготовленную речь. — Раньше Хогвартс был архаичным и косным! Я сам считал все учебники — заумными! Даже нудными! Желая рассеять недоразумения, я, как директор Хогвартса, объявляю этот год годом обновления как Хогвартса, так и факультетов. Вот например — герб Хогвартса. — Локонс наколдовал Герб Хогвартса — щит, разделённый на четыре части. Потом взмахнул палочкой — и щит засверкал ободком по контуру и засветился. — Да, это исконный символ школы. Но Министерство решило отринуть устоявшиеся порядки и слишком мрачный образ. Теперь у нас будет новый, мажорный символ. Да, пока это только эскиз, не утверждённый Министерством Магии, но надо с чего-то начинать? В школе наведут порядок: сделают отопление, уберут сквозняки…       Раздался одобрительный крик. Да. Сделают. И снимут то непонятное защитное заклятие, что сделал Дамблдор. Его шестьдесят магов-разрушителей проклятий пытаются распутать — я даже соваться не стал — вдруг Альбус узнает, что я тут.       —…вентиляцию, уберут движущиеся лестницы, надёжно их зафиксировав, ликвидируют исчезающие ступени…       Локонса прервали аплодисментами и одобрительными криками…       — Мистер Биннс будет вести факультатив для желающих про гоблинские восстания. Будет новый учитель истории магии…       Аплодисменты усилились.       — Мы уделим особое внимание пожарной безопасности. Разработан план эвакуации на случай чрезвычайной ситуации. Раздадим всем желающим карты Хогвартса и повесим таблички «Выход».       В этот раз раздались аплодисменты от первокурсников, магглорождённых и новых учеников Хогвартса — магов из второсортных школ.       Я смотрел и видел — все, даже Министр Магии и Снейп, просто теряются по сравнению с профессором ЗОТИ, новым директором Хогвартса. И по внешнему виду, и по производимому на учащихся впечатлению.       — Также объявляется конкурс среди учащихся на новый слоган для Хогвартса. «Не будите спящего дракона». Бе-е. Другое дело: «Дружище Хогвартс!» или «Позитивное место». Или…       Локонс закончил речь, объявил о начале праздничного обеда, и синхронно с этим началось распределение.       Была у меня идея — вместо Шляпы устроить собеседование с деканами, ну ничего, не будем нарушать традицию.       В Хогвартсе теперь много новых учащихся — причём возрастом от 11 до 17 лет. И их надо распределить. А Шляпу я продолжу изучать сразу после распределения.       Министр Магии, сославшись на государственные дела, удалился из зала вместе с частью охраны, включая меня. Но прежде чем покинуть Хогвартс, он решил зайти к Трелони. Посмотрим на эту прорицательницу ещё раз.       Охрана осталась ждать снаружи, а я вместе с Министром зашёл к ней.       — Почему вы не явились на организационное собрание? — спросил Фадж.       — Так легли карты судьбы, — ответила она.       Внешне Сивилла производила впечатление шарлатанки. Несмотря на то что она была моложе Беллатрисы, выглядела она плохо: бесформенная мантия, аксессуары не в тему, общая неухоженность. Без малейшего труда я, используя легилименцию, вошёл в её сознание.       Я уже проверял её — посредственный маг и бездарный предсказатель. Каким-то чудом ей удалось выдать за жизнь одно более-менее нормальное пророчество, и Дамблдор из жалости взял её на работу.       Такого же мнения придерживался и Фадж.       — У меня нет доказательств вашей профессиональной компетенции. Расскажите мне о своей работе.       — Моё внутреннее Око видит беды. Люди слепнут, Тьма поглощает их, и даже Альбус Дамблдор бессилен, хоть я его и предупреждала. Сколько бы я ни раскладывала карты — Дамблдор предпочитает игнорировать предостережения, которые сообщает ему судьба. Раз за разом, как бы я их ни раскидывала… Дом из молний. Несчастье. Бедствие. Катастрофа. Всё ближе и ближе…       Вот тут я немного удивился. После капитуляции Министерства Магии мне достался Отдел Тайн, в том числе и с закрытой информацией.       Там я нашёл хорошую защиту родового источника, пусть и на человеческом жертвоприношении. Поскольку источник Салазара уже чист, я живу там с женой и ребёнком. Несмотря на то что всё прикрыто Фиделиусом от Эдварда Лестрейнджа, я стал дополнительно укрепляться. В дополнение я собрался поставить «Молнии Альвеста». Только я решил сделать так три дня назад, а она уже несколько месяцев как это предсказала.       Бред. Альбус Дамблдор ни при каких обстоятельствах не сможет дойти до моего дома! Надо подстраховаться: пусть Лестрейндж тоже такую защиту себе сделает.       — И вы праправнучка знаменитой ясновидящей Кассандры Трелони? Той самой, которая выдавала абсолютно точные предсказания, но ей никто не верил?       — Да, — подтвердила Трелони, немного выпрямившись.       — Но по-моему, — поправьте меня, если ошибаюсь, — после Кассандры вы в семье первая, кто наделён ясновидением?       — Это… М-м… Часто передаётся лишь через три поколения.       — Разумеется, — произнёс Министр. — Так, может быть, вы и мне что-нибудь предскажете? — и с улыбкой испытателя уставился на Трелони.       — Именно Вам? Или, может быть, вашему сопровождающему? — уточнила она.       — Это слишком просто. Я много общался с магглами и знаком с психологическими уловками, вроде метода «холодного чтения». Предскажите что-то человеку, которого вы не могли видеть и знать. Например, Главе Отдела Тайн.       Губы Сивиллы задрожали. Она оглянулась вокруг в поисках какой-то опоры, поддержки, защиты от инспектора. Я увидел в ней взгляд затравленного зверька. Примерно так выглядела Лили, когда я убил её мужа, и она предлагала мне «всё что угодно». Но это же бред? Он просто попросил предсказание. А у Трелони такая реакция, словно её пытают или насиловать собрались.       Фадж смотрел на неё с жалостью. Он уже настроился услышать абы что и выгнать её.       Сивилла попыталась… сосредоточиться? Сделать что-то? Но магии не было.       Я смотрел на неё в обычном зрении, в магическом, астральном — ничего не менялось. Но нет… Её выражение лица начало претерпевать изменения, становилось абсолютно безразличным. Что-то похожее я видел в воспоминаниях Аберфорта Дамблдора, когда тот видел, как предсказывает Грин-де-Вальд на очень дальние сроки. Только сравнивать Грин-де-Вальда с Трелони было все равно, что атомный ледокол и челнок-однодревку.       Легилименция говорила — она не симулирует. Её мысли исчезали из головы. Потом для неё исчезла и реальность. Она заговорила не своим голосом — слишком высоким, слишком холодным, слишком чужим.       Сивилла с мимикой больного синдромом Альцгеймера начала говорить. Слова касались её разума, но не проникали внутрь. Она была как магнитофон:       — Я предвижу… Сложный выбор. Попытки Корнеллиуса Фаджа установить контроль над школой и обществом лишь отвлекают его от настоящего врага. В отличие от него, есть Альбус Дамблдор, чьи глаза открыты, а уши слышат, который знает, откуда грядёт настоящая буря и кто является подлинным источником проблем. Корнелиус Фадж будет сметён, как пушинка на пути урагана. Он лишится своего поста ещё до того, как Уран снова войдёт в дом Юпитера. Все, кто хранит верность Фаджу сейчас, потеряют богатство, работу, а может быть и жизнь. Только те, кто вовремя отстранится от падающего ложного колосса, смогут уцелеть. Делайте свой выбор, Элисон Харрис. Подумайте, кто вы и что для вас важнее, служба Тёмному Лорду или вы сами. Помните, поезд может уйти, и не всем хватит мест в последнем вагоне!       Она назвала имя и фамилию Главы Отдела Тайн… И это не инсайд от Дамблдора!       Фадж покраснел от гнева. Сивилла Трелони осознала, что только что произошло, и в ужасе прикрыла рот ладонью.       — Простите, сэр… Господин Министр… Кажется, я впала в транс. Простите… Надеюсь, я не предсказала вам ничего дурного? Я не помню предсказаний, сделанных в трансе…       — Ох уж эти шутки Дамблдора, — ответил Фадж и, развернувшись, отправился на выход.       Ох уж эти маги, что пытаются избавиться от своей силы… Я вышел вслед за Министром.       Теперь Министр заговорил со мной.       — Это очередные фокусы Дамблдора! — проинформировали меня. — Теперь я не могу её уволить, ибо это посчитают сведением счётов! Это ведь останется между нами?       — Да, — ответил я.       Надо будет приглядывать за моим новым скользким другом из Отдела Тайн.       — Знаете, я сразу понял, — начал говорить Министр, и я напрягся. Убить? Империус? Обливэйт? Двойник? — Вы человек с головой! Не хотите занять пост генерального инспектора Хогвартса?       — Я? — искренне удивился я.       — Вы. На уроках присутствовать не надо, будете слать мне отчёты. А от работы своего охранника я Вас освобождаю.       — Как прикажете, — ответил я.       Министр удалился.       Но в Хогвартсе у меня правда дела: надо проконтролировать посещение Локонсом Гриффиндорцев в башне и его первые занятия. Он будет почти как Грюм — зазевался на занятии, лови Оглушающее Заклятие. Отбил или увернулся — молодец. Нет — лежи на полу. Локонс изменит Хогвартс: чего будет стоить только урок маггловедения, куда с газом, светошумовыми гранатами и травматическими пистолетами влетит маггловский спецназ. А что — декан он Гриффиндора или нет? Спецназ — сложно было найти достаточно сквибов нужной квалификации по всему миру.       Нормальный план, а насчёт инспекций — я всё равно буду периодически заходить в Хогвартс под невидимостью и в облике домовика, метаморфизм — это очень полезно.       Жаль только директора не удалось отключить от Источника Хогвартса — но ничего, с его смертью сможем.       Но это будет потом. Мне пора на собрание Пожирателей Смерти.       Встреча проходила у Роули. Сидевшие в тюрьме вернулись на свободу. Привет, Трэверс. Легко отделался. Появилась ещё парочка бывших нейтралов, включая Элисона. Общее настроение можно было квалифицировать как восторженный экстаз. Один я думал как бы убить Дамблдора, остальные делили трофеи. Все уже не сомневались в своей безоговорочной победе.       Что я могу сказать… Конечно, люди всегда рассказывают, что они делают всё ради морали, нравственности или ради господа бога. Но на самом деле люди, в основном, делают вещи ради денег, славы и секса. Это можно объединить одним словом: комфорт. Хотя есть ещё мотивы: власть и страх, но последнее не самый предсказуемый мотив. Раньше я это знал, исходя из анализа их поступков, теперь — благодаря легилименции.       А моменты вроде спасения кого-то ценой своей жизни… Люди просто любят часть себя в другом человеке. Всё тот же эгоизм. Хотя Альбус почему-то называет это любовью.       Происходила долгая и обстоятельная беседа Пожирателей друг с другом на повышенных тонах. Некоторые не поняли моего плана о раздаче денег населению. Идиоты. В каком месте у них коварство? Они что — на полном серьёзе хотели лишать всех палочек и создавать гигантский репрессивный аппарат? А работать кто будет? Каждому — надсмотрщика? А производительность труда? Это не говоря про то, что надсмотрщик должен понимать в работе, которая делается! Ведь есть примеры — многие государства такого типа, что окунулись в нищету таким способом или погубили сами себя. А моего прихода к власти обыватели даже не заметят, всё будет как раньше, только обыватели станут чуток богаче.       А магглы… Что магглы? Магглов много. И они не являются моими данниками. А если они не платят мне за защиту — зачем мне о них заботиться? Я и так их не собираюсь уничтожать — просто стричь. И даже буду беречь — от конкурентов.       Ведь план очень прост: войска захватили город, им дали его на разграбление. Мы узаконили торговлю с магглами и часть этой законной торговли дали на откуп Министерству, то есть работать там будут обыватели! Не потому что добрые — а потому что нам не хватает сотрудников. Чем привлечь кадры? Деньгами! Работай больше — получишь больше. Незаконно? Торговля с магглами едой и цементом — незаконна? Законно. А то, что в один день все стали соучастниками Волан-де-Морта, большинство даже не поняло.       Ведь любая сделка… Если что-то пошло не так, обращайся в суд. Или к бандитам, чтобы они помогли извлечь долги. Маг заключил договор с магглом. У них возникли проблемы. Суд? Смешно. Маггловскому суду маг не подсуден. Да и вообще — ответчик не найден, ибо Статут. Я уже не говорю про колоссальное неравенство возможностей: можно ничего не нарушать, просто использовать легилименцию. Магический суд? Так маггл не гражданин магического мира! И всё. Маг и маггл — это будет как обезьяна с камнем против ореха — орех не может победить.       А Тёмные Ритуалы и ингредиенты мы и сами потянем, «узким кругом», наняв проверенных лиц.       Ведь на одного мага приходится тысяча магглов! Это невероятный бизнес! Более того, такое есть только у нас, по крайней мере пока. Значит, если не будем тупить — сливки со всего мира снимем именно мы. А ведь национальные государства у магглов умерли: глобализм. Магглам можно заработать деньги в одной стране и перевести их в другую страну. Например, в Англию.       Надо напомнить своим, что я не Светлый Лорд, а Тёмный. Если я что-то делаю — это мне нужно. Ведь что такое новые реформы? Это заглотыш для рыбы. Крючок, что внутри рыбы, за который можно дёргать. Мы только начали, а уже есть полная перепись населения.       — План господина гениален и достоин истинного сына Салазара Слизерина, — говорила под мою мысленную диктовку Елена, которая на самом деле Пандора под Империусом. — В решаемые таким способом цели входит дрессировка населения. Животных дрессируют едой, людей — деньгами. Мы же не всё поровну делим, а так — чтобы те не сдохли. Это высший сорт мщения — когда против Альбуса добровольно выйдут его вчерашние друзья, что захотят защитить свой новый уровень жизни. Также мы стимулируем увеличение числа наших слуг посредством рождаемости — ведь это не големы, их не соберешь. Зачем содержать надсмотрщиков и надзирателей, армию бездельников? Зачем огромные тюрьмы? Мы просто выбиваем мотив сражаться у наших врагов и с детства интегрируем их в систему выкачивания средств из магглов. Деньги платят гражданам магического мира. Магглы туда не входят. То есть в случае брака мага с магглой деньги платят только магу и на каждого гражданина магического мира. Не все готовы поставить сексуальное влечение вровень с пожизненными деньгами из воздуха.       — Зачем тащить слабаков в Хогвартс? — уточнила Кэрроу.       — Чтобы все видели, что они — слабаки, — ответила Елена. — Самый простой способ заставить людей что-то возненавидеть: принуждать их к этому. Скоро они начнут плеваться от слова «равноправие», особенно когда воочию увидят, насколько маги разные по силе. А маггл-учитель — это просто многолетняя демонстрация инвалида в школе, чтобы ни у кого не было сомнений в превосходстве магов.       — А сквибы там зачем? — поинтересовался Мальсибер.       — Кто-то должен скрывать Магический Мир со стороны магглов. Магглам доверия нет. У магов — другие, более важные дела. Значит, в маггловские СМИ и спецслужбы надо устроить сквибов. Но те должны получить маггловское образование для работы у магглов, но в магическом месте для закрепления лояльности магам.       — А оборотни? Дали деньги оборотням! К Мордреду деньги — эти звери получили землю!       — Не надо драматизировать, — ответила «Елена». — Деньги? Либо оборотни будут получать зарплату и воевать за нас, либо оборотни будут воевать против нас за бесплатно и сидеть в нашей тюрьме за наш счёт. Без денег, прав и работы они не пойдут умирать с голода — они пойдут воровать. А воровать теперь они могут только у нас! Есть два варианта от этого избавиться: либо давать им кости за службу, либо убить. Но если мы их убьём, то кто будет воевать? Они нормально себя проявили, возможны проблемы на международной арене, а у нас уже есть проверенный инструмент. Да и их школу магии мы строим в виде цитадели в районе Стоунхенджа — будет гарнизон на случай атаки. А второе… Господин выделил мне немного земли. Я поселила там сторожевых собак. В гости к себе я никого не зову. Закон они соблюдают, хотят гулять — пусть гуляют, проштрафятся — накажу. Если вы не согласны, можем встретиться на дуэли.       Беседа потихоньку затухала.       И последняя на сегодня инициатива.       — Нотт, ты теперь — правозащитник. Займёшься защитой прав магглов в новом мире. Постарайся минимизировать излишние потери среди магглов.       — Господин, а разве это не противоречит… духу эпохи?       — Разумеется нет. Ты будешь защищать права магглов, а не самих магглов. Живыми или мёртвыми они сохранят свои права. Большая часть денег, что мы потратим на защиту прав магглов, вернётся к нам в виде оплаты услуг волшебников, что защищают права магглов в суде.       — Повелитель! Но его ведомство будет противоположно моему! — сказал Яксли.       — Отлично. Конкуренция — залог успеха. Кроме того, насколько я знаю, вы друг друга терпеть не можете. Значит, вам не нужно будет стараться при встрече изображать фальшивую ненависть.       — Мальсибер, останься. Снейп, подожди за дверью, — приказал я.       — Хозяин, — начал было Крауч.       — Подожди вместе со Снейпом, — велел я.       Пора поговорить с Мальсибером наедине.       Было очень сложно как с моими слугами в общем, так и с некоторыми из них в частности. Но там, где бессильны деньги, может помочь много денег. Пришлось даже ввести прогрессирующую шкалу штрафов за убийства магглов: каждый убитый тобой маггл в Британии без санкции в полтора раза дороже предыдущего. Только этим после достижения счёта «11» я вынудил Мальсибера прекратить отмечать победу в Азкабане. Тем более, я у них ничего не отнимаю. Да, я кое-что забираю, но другое даю взамен.       Мальсибер сумел меня удивить во время боя у Азкабана. Он провёл над собой комплекс ритуалов, который позволил ему и внешне, и магически выглядеть слабаком. Естественно, в него противники стреляли «на отвали», и тот выживал. Более того, поскольку бой был массовым — глупо тратить площадные атаки на одиночную рядовую цель, а точечными бить какого-то слабака… Поэтому Мальсибер весь бой атаковал первым, а отступал — последним. И выжил, став героем.       В награду я поставил его на важную должность в Министерстве. Теперь готовился раскритиковать его. Не пришлось даже придираться.       — Итак, — сказал я, потрясая бумагами, — мне не нравится ряд твоих административных шагов.       — Я просто продолжаю линию по возвеличиванию чистокровных. После нашей победы…       — Мальсибер! Магглы теперь наш скот! Если мы убьём весь свой скот — будем сами тянуть плуг! Если мы будем пытать скот — он перестанет размножаться, и денег станет намного меньше! Что нам тогда, между собой драться? А если неполноценность магглов так высока, то они сами вымрут с течением времени, то весь мир достанется магам! Всё, что нам нужно делать для победы — это не делать ничего!       — Мне не хочется всю жизнь приглядывать за скотом.       — Так грязнокровки этим займутся! — сообщил я. Потом долго придётся дома оттирать с себя грим средневекового феодала. — Мы просто должны убедить их, что это им в прибыль. И именно этому ты мешаешь!       — Как? — спросили меня.       Я начал трясти бумагами.       — Ты выделил две тысяч галеонов на то, чтобы сделать Бар в Косом переулке и вход к нам от магглов ещё более убогим и обшарпанным, — начал я.       — Да ладно! Так всегда делали! Только эту сумму в смету не включали! Через этот проход одни грязнокровки ходят и те, кто у магглов подворовывает! Нормальный маг может аппарировать или перенестись камином! Пусть место для отбросов выглядит помойкой! Чистокровных там не бывает, разве только совсем магглолюбцы!       Он не врал. Моя ошибка. Я ведь не знал таких подробностей магического мира. Ни я, ни Том. А ведь всё логично — если там есть магглокровки, пусть там будет свинарник. А мы посмеёмся над «низшей расой». Надо выкручиваться.       — Мальсибер… Настали другие времена. Ты правильно сделал, что включил в смету эту сумму. Но эти деньги надо потратить, чтобы вход в Косой Переулок теперь выглядел прилично. И не просто выглядел — был приличным. Ведь это первое знакомство с магическим миром наших будущих рабов. А раб должен видеть, за что он платит. И побольше позолоты — рабы любят блестяшки.       — Сделаю, — сказал Мальсибер без особого энтузиазма.       — Теперь твоя вторая инициатива, — начал я. — Рядовые сотрудники Министерства Магии должны будут смывать себя в маггловский унитаз, чтобы попасть на работу.       Признаюсь, я ожидал чего-то осмысленного. Например: мы поняли структуру защиты Тайной Комнаты Слизерина и тех Чар, которыми её впоследствии прикрыл Корвин Гонт, когда делал в Хогвартсе канализацию. Но эта защита — она работает, только если её наложить на водопроводные трубы. Поэтому маги теперь должны смывать себя в унитаз для попадания на работу.       — Вот пояснительная записка, — подал он мне одинокий листик пергамента.       Я пробежался по тексту глазами. Так… Совершенно секретно. Дата, печать, принятые меры… объяснение необходимости принятых мер: «Я хочу смотреть на грязнокр… на магглорождённых как на гавно. Этот заходит в маггловский туалет, говорит другу через стенку: «Привет, пошли на работу». А тот ему в ответ: «У меня насрано».       А ведь логично — достаточно важные шишки аппарируют или пользуются камином, а рядовые или проштрафившиеся — ходят на работу так.       Жаль, что у меня есть слуги, что делают подлости, даже когда это экономически нецелесообразно.       — Мальсибер… любое действие должно приносить прибыль, а не только ласкать эго… Ты же мой ровесник. Веди себя серьёзнее. Пусть ходят, как раньше через КПП. Если кого-то унижаешь, унижай так, чтобы тот не понял этого. Тебе надо поближе познакомиться с Руквудом, тот сумел вытереть ноги о маггловского Министра, и теперь их спецслужбы нас покрывают, но они даже не поняли, как мы их обманули. Особого смеха заслуживает тот случай, когда к Тэтчер через неделю, нейтрализовав охрану, ввалился Альбус в своём балахоне и с волшебной палочкой наперевес и начал рассказывать о «сговоре Тёмных Магов», она сама вызвала «Патруль Времени!» И этой маггле даже не пришлось стирать память, просто сказали, что этот фанатик ошибся временем на несколько веков и хотел объединить Англию, используя образ Мерлина.       Мальсибер довольно хмыкнул.       — Если хочешь веселиться — идёт запись в иностранный легион. Африканский криминал пытается поднять цены на материал. Я думаю, это просто картельный сговор.       — Я пас. Навоевался под Азкабаном.       — Также мне не понравился проект новой скульптуры в Министерство. Не надо её устанавливать. Слишком мрачная. Маги, что давят магглов троном… И правда мерзость. Поздний ампир с элементами готики. Глупее было только поставить памятник мне и написать «Атаковать здесь». Надо ведь ещё народ убедить, что змея на плече — символ сбрасывания кожи и обновления. Старую скульптуру лучше оставьте. Или объявите конкурс эскизного проекта среди клерков. Ну или обратись к Нарциссе, она тебе покажет колдофото со свадьбы с Люциусом. Побольше цветов и поярче.       — Да, Повелитель. Я обращусь к Локонсу — все будут думать, что Министерство Магии Дамблдор захватил. Но у меня есть, что вам сообщить, — начал Мальсибер.       — Слушаю.       — Ваша ученица ведёт себя неподобающе своему Статусу! — ошарашили меня новостью.       — Конкретнее, — вряд ли Лили сумела что-то учудить. А свои действия я всегда смогу объяснить.       — Она лечит магглов! И отпускает их!       Да, Лили таки добралась до магии крови. И ею не только убивать можно.       — Я исследовал несколько магглов-пленных. Она их исцелила и выпустила.       — Мальсибер… Это — моя ученица, а не Альбус под обороткой. Да, она их вылечила. В своих целях. Но на тех очень незаметный контроль разума. И они послужат её планам, — последнее, конечно, ложь. Пусть тренируется.       — Я ничего такого не заметил! — сказал он.       — Мальсибер… Ты входишь в сорок самых сильных магов Англии, но где ты, а где она? Слишком разный уровень. Тем более магия крови не вполне твой профиль.       — Она отдала землю оборотням! — сообщили мне.       Это уже камень в мой огород.       — За её службу я выделил ей землю. Но желающих жить под её управлением не нашлось. Как и того, кто поведёт оборотней. Она получила крепостных, а я — солдат. Все довольны.       — Но она обвенчала нескольких оборотней магическим браком! — сообщили мне.       — Если бы она сама обвенчалась с оборотнем — она была бы дурой и это было скотоложество. А так… Какая разница, кого она разводит? Аквариумных рыбок? Домовиков? Магглов? Оборотней? Пусть хоть своей метле выдаёт орден Мерлина Первой Степени или муравьёв женит магическим браком — пока она не убивает своих и выполняет приказы, я ей доволен.       — Насчёт последнего, господин. Себастиан был моим другом, и я думаю, она могла быть причастна к его смерти, — сообщили мне.       — Скажу тебе честно, Мальсибер — это очень сложный вопрос. Для меня вы все — мои верные слуги, истинные чистокровные маги. Но у неё был конфликт с Розье. Я видел два варианта развития событий: либо они не грызут друг друга, и я не даю никому убиться. Либо они оба решают выяснить, кто сильнее. И тогда я не встреваю в разборки слуг. Просьбы о помощи ни от Розье, ни от Елены не поступало. Розье мёртв. Расточительно. Но он знал, на что шёл. Знал, с кем связался. Бился с ней на дуэли и не совсем честно. И проиграл. Но не остановился и после этого. Моя ученица всепрощением не страдает. Безусловно, ты вправе мстить. Но если ты возьмёшь непосильную ношу — ты сломаешься. Если возьмёшься за посильную ношу — для тебя не будет непосильных нош. Не волнуйся, она не выполнила задание убить Грюма. Теперь у неё новое задание — убить Дамблдора.       Хорошо придумал? Пока Альбус жив, он к Елене лезть не будет. А когда Альбус умрёт… Если «Елена» там хоть боком засветится, то желания сражаться с ней ни у кого не возникнет. А я вообще, стыдно сказать, после того самого случая у Азкабана, где убил несколько сотен магов, перешёл в разряд «живая легенда». Теперь все уверены — против Волан-де-Морта может продержаться только Альбус Дамблдор, да и то только за счёт Бузинной Палочки и лишь пятнадцать секунд первого раунда.       — Я вас понял, Повелитель, — ответил Мальсибер и, поклонившись, вышел.       Снейп меня не порадовал: Альбус жив, имеет следы ран, но на его силе это не сказалось, да и увечий нет — одни шрамы. Альбус в одиночку совершает рейды по моим коммуникациям. Пока все поставки перекрыть не сумел. Ошибся Элисон: у Альбуса удача не сорок миллионов, а как минимум сто сорок миллионов. Там, где он гарантированно должен умереть, тот лишь получает раны.       Потом я выслушал Барти.       — Повтори, — приказал я.       — Повелитель, ей уже семнадцать и она выше меня. Через пару месяцев выпускается. Может, можно?        — Барти… Можно! Как только закончит Хогвартс и уедет из него. Но я просил повторить не это.       — У меня идея, Хозяин! Помните тот случай, когда по вашей воле я был вынужден спать с магглокровками? Сначала мне не понравилось. Потом я втянулся. Но теперь я понял! Они же неволшебницы! Жизнь их и так поимела, а тут я ещё добавлю! Уверен, Салазар Слизерин хотел бы именно этого!       Не знаю, как я сохранил невозмутимое выражение лица. То ли он процессом увлёкся, то ли из-за эрегху сошёл с ума на тему секса…       — Твоя личная жизнь меня не касается. Делай что хочешь, пока это не влияет на твою работу.       — Влияет! Я решил устроить свой бизнес!       — И в чём проблема? Устраивай.       — Смотрите, Повелитель. Есть Омут Памяти. Туда можно скидывать сцены секса и просматривать с детализацией. С любого ракурса и с эффектом полного присутствия!       — Барти… я тут причём?       — Но актёры, помещения — это очень дорого.       Не понял? Лорд Волан-де-Морт — порнозвезда-метаморф? Наказывает магглов без отдыха? Зло не спит с кем попало? Вызываю Альбуса Дамблдора на секс-дуэль на магглокровках! Учитывая метаморфизм и возраст — я должен победить. Интересно, после этого Альбус Дамблдор умрёт от шока?       — Мне нужен ваш совет. Мне нужен Пожиратель Смерти, который сможет быстро и достоверно делать ложные воспоминания.       Допустим, я смогу. Но у меня полно важных дел. Кто ещё сможет сделать подделку быстро и качественно?       — Ищи сам, — предложил я. — Но лучше всего обратись к Снейпу: он полукровка, и его такое не шокирует, у него немного денег, должен взяться, да и он неплох в магии разума. Только сделай это после смерти Дамблдора, и я тебе этого не говорил.       — Спасибо, Повелитель. Ваши — десять процентов за вдохновение и посредничество.       Барти удалился. Так вот ты какой — Бон Доминант, декан Пуффендуя.       Я почему-то сидел и вспоминал свой первый секс с Беллатрисой. Как это можно было назвать? «Диктаторы плохо кончают?» «Зло пало?»       Проклятый Барти — взял и ушёл, а мне надо выкинуть это из головы и работать.       Вскоре я уже сосредоточился на том, что обнаружено в Отделе Тайн.       В закрытой части маги занимались довольно специфическими делами, пусть и теоретически.       Во-первых, знания не должны умирать. Опасные книги и знания конфискуются, но остаётся как минимум один экземпляр. Следовательно, я стал обладателем уникальной всеобъемлющей библиотеки по Тёмной Магии, в том числе и ритуала «Высший Предел».       Также есть и демонология, пусть и не в полном объёме, даже не близко к уровню Грин-де-Вальда (тот собрал знания всех стран и делал авторские методы), и информация по крестражам.       Всё это было бы очень полезно, но я не собираюсь идти по стопам Грин-де-Вальда, хотя всё равно пригодится. Против Дамблдора малоэффективно. Хотя что-нибудь может пригодиться, особенно из демонологии.       Второй момент — работы по разгадке Тайн Смерти. Довольно интересные моменты, в том числе и по Тёмной Магии, включая способы переноса сознания в своего потомка. Только это надо делать при своей жизни. Ты «умираешь» и оказываешься младенцем. Сам свой сын. Или дочь… Хотя вероятность успеха ритуала — не сто процентов.       Все эти книги были просто на случай, если кто-то захочет так сделать, и его надо поймать.       Мне досталось пара трофейных артефактов от Дамблдора, что делали невозможной ядерную реакцию. И пусть повторить их я пока не мог — вполне можно улучшить человеческим жертвоприношением, чтобы сделать нечто вроде долговременной безъядерной зоны, пока цел питающий её артефакт. Думаю, в Министерстве это не будет лишним.       Особенно меня заинтересовали способы замера эрегху и всё, связанное с этим. Содержалась и разгадка Тайны дементоров — голем из тела мага, эрегху и фрагмента смертодалфа (похожей на дементора тропической твари ХХХХХ вроде ската). Дементоров уже несколько раз истребляли, но тогда делали новых — очень уж выгодно: бесплатно сторожить заключённых.       Душу дементор Поцелуем и правда вырывает, но куда она девается — не ясно. Может, ест, может, дементор это как портал для души куда-то.       Но были не Тёмные вещи. Хроноворот. Огромный. Перемещающий в прошлое на годы. Но всё равно ничего нельзя менять — иначе умрёшь.       Меня заинтересовали работы по перемещению между параллельными мирами. Они были, но… Неизвестно, где ты окажешься: может в звезде, может в космосе, может вообще нигде. Я бы оценил это как шарлатанство, только лет двести назад один из невыразимцев это использовал и вернулся. Проблема в том, что их вернулось два!       Аналитики пришли к выводу, что «наш» оказался неизвестно где, а эти двое — это маги из параллельного мира, почти не отличимого от нашего. Это создало определённые проблемы: тот человек был достаточно богат, известен, у него были жена и дети. А тут их — два! Но ситуация быстро решилась сама собой: один из гостей покончил с собой, второго объявили подлинным и единственным, всю историю замолчали.       Наконец-то у меня есть теоретическая база по магии, в том числе и по Тёмной.       Меня поразили работы Отдела Тайн на стыке Светлой Магии и Тёмной. Я просто не успел расспросить Грин-де-Вальда обо всём.       Невыразимцы доказали, что Тёмная и Светлая Магия — это одно и то же, только разного знака.       То есть если ты проводишь жертвоприношение, убивая кого-то, чтобы получить что-то — это Тёмная Магия. Лови эрегху.       А если ты умираешь сам, чтобы защитить кого-то — это уже Светлая Магия без всякого эрегху.       Я всё думал о 31 октября позапрошлого года. Том сделал свою душу очень хрупкой. Она была способна расколоться от очередного убийства. В доме Поттеров его ждала Лили, готовая пожертвовать собой. В доме Лонгботомов — домовик, прикрывающий ребёнка. Обычный маг мог убить ребёнка, наплевав на его мать, но Том… Он загнал себя в дебри магии душ, где важны не столько события и магическая мощь, сколько намерения… И это могло для него очень плохо закончиться, вплоть до аннигиляции с созданием спонтанного крестража. Шестого крестража! Это же одна шестьдесят четвёртая души — что с этим делать?       Но довольно о прошлом, тем более вероятном и не моём.       Разумеется, Светлая Магия это не только самопожертвование. Есть защитные и оглушающие заклятия, разрушители защиты и прочее. Всё это задокументировано и — абсолютно бесполезно для меня.       Как мне уже сказал Грин-де-Вальд, сами критерии Светлой Магии не позволяют эффективно убивать с её помощью — она просто перестаёт работать.       Поэтому все, у кого есть мозги, пользуются общей магией, куда входит почти всё, в том числе любимая Альбусом Трансфигурация.       Тёмная Магия — удел самых отмороженных.       Я вновь думал, как мне совместить всё в себе, и пока не понимал.       Работы — непочатый край, ведь наконец с мертвой точки сдвинулось переделывание «трофейных крестражей». Но есть и другие направления.       Чем я хуже Дамблдора? Вот тот сделал себе протез из правой руки.       Я переместился домой и достал из сейфа последнее творение Олливандера — волшебную палочку из Горация Слизнорта с чешуёй ещё змеи-Нагайны и Нагайны-феникса.       Нет, эта палочка была ничем не лучше моей. Только она может быть интегрирована в моё новое тело. Волан-де-Морт — сам себе волшебная палочка. А своим расскажу сказки про чудеса беспалочковой магии.       Я вертел в руках эту палочку. Она обладала двумя ценными качествами: она была размером с карандаш, поэтому уместится между костей левой руки. В районе лучевой кости. А ещё, благодаря тому, что там начинка тела моего фамильяра, сам маг-основа убит нужным образом — я-метаморф смогу со временем растворить её и впитать в себя. За пару лет. Но учитывая мой ритм работы и то, что у меня есть хроноворот, — за пару месяцев.       С хроноворотом надо что-то делать. Жуткое изобретение, надо быстрее становиться бессмертным, а то умру от старости раньше Дамблдора.       Вживление палочки в руку прошло буднично. Всё было по расчётам: сейчас она бесполезна. Но по мере своего растворения в теле я смогу проще «колдовать без палочки». И даже если мне руку отрежут — ничего после впитывания палочки не изменится.       Внедрение артефакта в тело — вещь нетривиальная. Но в моём случае все трудности и риски были перенесены на этап изготовления. Спасибо тебе, Гораций.       Пора отдохнуть. Надо зайти кое-куда ночью.        Я трансфигурировал себе подходящую одежду, когда ко мне подошла Беллатриса.       — Уходишь? — спросили меня.       Я уже разгадал много секретов, связанных с Беллатрисой. Например, я одно время думал, что у неё другая физиология — слишком высока степень нимфомании, причём с прежним мужем её сексуальность была намного меньше. Всё проще: я просканировал Беллатрису и убедился, что её похотливость — следствие беспалочковой магии на себя в процессе. И на меня. Так что Альбус прав о силе любви.       Мысли мне её сейчас не понравились. Почему, если куда-то ночью иду тайно, сразу изменять?       — Беллатриса, а хочешь, сделаем то, что мы с тобой ещё ни разу не делали? — предложил я.       — И что же? — сообщила она, расстёгивая одежду. — Я сомневаюсь, что мы что-то ещё не пробовали.       — Пошли на свидание! — предложил я. — Только место я сам предложу.       — Да, Повелитель, — сказала она, одеваясь.       — О правилах: никого не убивать, не пытать, не выделяться, вести себя, как все. Идём под чужим обликом. И это будет… Необычное свидание. Я хочу проверить, как проходит очернение Дамблдора в массы. Мы идём в первый магический камеди-клаб!       Вскоре мы уже были готовы. Конечно, маловероятно, что Альбус окажется именно там, где я, но я замаскировался, приняв облик огромного толстяка. Зачем? Очень просто: внутри складок кожи, изображающих живот, я спрятал Нагайну, чтобы она перенесла меня, если что.        Беллатриса — девочка послушная. Но если к ней начнут приставать лица, которые даже не чистокровные, — им будет больно. Значит, она должна выглядеть не очень. Вскоре она превратилась в женщину средних лет весьма блёклой внешности.       Наши образы дополнили бюджетные мантии.       Скепсис Беллатрисы был огромен. Мне кажется, даже если бы я сейчас при ней переспал с Рудольфусом, она бы отнеслась к этому с большим пониманием.       Но — надо.

(Дальше присутствует сцена юмора квалификации ниже плинтуса. Если это противоречит вашим морально-этическим принципам, гражданской позиции — лучше не читать)

      Вскоре мы уже аппарировали к нужному помещению, ослабив защиту и держась за руки — как и в романтических целях, так и чтобы вместе прикрывать друг друга щитами и сразу же унестись фениксом в случае опасности.       Напоминало это обычный театр, ёмкостью человек на двадцать.       Со мной пытался разговориться один из магов. Я отвечал ему механически — проклятый Альбус украл все деньги, моя зарплата идёт дочери на шоколадки, зарплата жены — на стоматолога для дочери. Хорошо хоть пособие, смогу как-то выжить.       Основное внимание я тратил на контроль мыслей магов и поиск угроз и засады. Всё было чисто.       Вскоре началось представление.       — Дамы и господа, — начал маг, которого я слегка надоумил идеей при помощи вещего сна, — представляю вам новое шоу — «Наша Магическая Англия»! Не нужно вызывать авроров — все сцены постановочные. Заклинания ненастоящие. Это просто юмор!       Аплодисментов не последовало.       Потом началось представление, напоминающее театр и кино одновременно.       Какой-то волшебник бил и пытал привязанного к стулу, кидая в него якобы Круциатус.       Беллатриса стала мне нашёптывать в ухо, почему так Круциатус не наложить — начиная от движений палочки, заканчивая ударением и криками жертвы.       Нет, с точки зрения Тёмной Магии инсценировка — один по десятибалльной шкале. Но актеры старались. А идея искупала всё.       Потому что пытал мага человек с протезом-ногой и протезом-глазом. «Аластор Грюм».       Вскоре раздался стук в дверь.       — Кто там? — спросил Грюм.       — Бойтесь меня! — сказал некто, войдя в шутовском вырвиглазном наряде на сцену. — Зловещие силы, Порождения Тьмы, Демонов яростный вой, Шёпот Молитвы, Печать Чистоты! Альбус Дамблдор незримо с тобой! Силы Темной Магии Разрушенье несут, Оскверняет всё запретной магии знак, на границе отчаяния крики стоят — вновь побеждён будет наш общий Враг. Я Свет Истины! Я Палочка Возмездия! Исчадия Тёмной магии исчезнут в…       — Привет, Альбус. Как жизнь?       Беллатриса замолчала, сильнее обняв меня.       — Да нормально. Как тебе мой прикид? Похож я на Доминанта? А что ты делаешь?       — Да вот — преступность совсем распоясалась. Без билета на Ночном Рыцаре ездил! Ну ничего, я объясню ему, что закон нарушать нехорошо!       — Как с тем, на прошлой неделе?       — Примерно так, — ответил Грюм. — Или он признается и навечно отправится кормить дементоров, или я сниму с него кожу — силой мысли.       — Аластор, ну, от тебя я такого не ожидал, — начал Альбус.       — А что я сделал не так? — уточнил Грюм.        — Я же тебе сто раз говорил про опыты Грин-де-Вальда! И нежелательность Тёмной Магии! Сначала надо переломать пальцы! Потом медленно раздробить колени и локти. И только потом медленно снимать кожу, посыпая раны крупной солью и перцем по вкусу, и есть.       — Да помню всё! Просто тот был мой старый друг, и должен он всего десять сиклей, вот я его и пожалел, — ответил Грюм.       — Добрый ты, — ответил Альбус.       Альбус и Грюм на сцене обнимаются, не обращая внимания на рычание раненого.       Грюм: — Ну, так что тебя сюда привело?       Альбус: — Не считая желания толкнуть две тонны наркотиков, которые я маскирую под лимонные дольки?       — Альбус… По твоим ценам его никто не купит.       Альбус: — Блин. Ладно, тогда к делу. Мне нужно найти нового Министра Магии. Старый начинает что-то подозревать.       — Авада Кедавра! — Грюм убивает заключённого. — Так бы сразу сказал. Скримджер уже давно под моим Конфундусом.       Занавес. Другая сцена.       Во время смены декораций мне на ухо шепчет Беллатриса:       — Они под Империусом?       — Нет.       — Конфундус?       — Нет.        — Они куплены?       — Нет.       — Они просто… тупые грязнокровки? — спросили меня.       — Да. Только не все они из магглов.       Новая сцена. Министерство Магии. Руфус и Альбус смотрят на танцующую стриптизёршу и обмениваются чемоданами — Руфус получает дольки-наркотики, Альбус — чемодан денег.       Они смотрят на танцовщицу.       — Талантливый народ у нас, — говорит Скримджер и тянется к стриптизёрше руками.       — У нас только танцы, — говорит та и бьёт его по рукам.       Скримджер достаёт волшебную палочку и кидает в женщину Оглушающее Заклятие. Та падает.       — Талантливый народ, но слушать его не надо, — говорит Министр и начинает раздеваться.       — Окаменей! Обливиэйт! Обливиэйт! — Альбус кидает заклятия в Министра Магии и в стриптизершу и тоже начинает раздеваться.       Занавес.       Беллатриса висит у меня на локте и не понимает — то ли смеяться, то ли ругаться.       Вскоре начинается новое представление.       Альбус Дамблдор говорит с Барти Старшим и Сьюзанн Боунс.       Барти-старший: — У вас незаконная военизированная организация…       Альбус: — Чаёк с дольками пьём.       Боунс: — Альбус, до нас дошли слухи, что у вас с собой армия наёмников…       Альбус: — Они добрые!       Боунс: — …и акромантулов…       Альбус: — Хагрид сказал, они мирные!       Крауч: — …у вас есть великаны и оборотни…       — Это истинные друзья, они тоже хорошие!        Крауч: — …и вы используете Тёмную Магию, пока никто не видит.       Альбус: — Да ладно! Во имя детей! Всего пару раз было!       Барти и Боунс вздыхают: — Альбус, вы лишаетесь всех постов и наград!       Альбус: — А что я сделал-то?! Фоукс!       Появляется Фоукс с Грюмом.       Альбус: — Грюм, помнишь основное правило Ордена Феникса?       — Альбус Дамблдор всегда прав и безгрешен?       — Нет! Другое!       — Мы никогда не применяем Тёмную Магию? — спросил Грюм.       — Не сегодня, — сказал Альбус, показав на своих собеседников.       Грюм тех быстро убивает.       Занавес.       Новая сцена. Собрание Ордена Феникса. Альбус и десяток человек в клоунских костюмах.       — Мы должны бороться с Тьмой! Но денег на борьбу с Тьмой не хватает! Скиньтесь сколько есть на борьбу с Тьмой! — Альбус снимает шляпу и ходит, собирая подаяния. — Помните: благо общее, а долги персональные! Не спрашивайте, что светлое будущее сделало для Вас, спрашивайте, что вы сделали для светлого будущего!       Люди сыпят туда золото, но шляпа не переполняется. Пока люди лезут за новыми кошельками, Альбус быстро наколдовывает на шляпу новые чары Незримого Расширения.       Вскоре в зал входит мрачный тип. В шрамах. В чёрном. Тот сначала Круциатит кошку, а потом её пинает. Кошка превращается в Макгонагалл.       — Привет, Роберт Аргобаст, — говорит Альбус. — Присаживайся. Тут надо скинуться на борьбу со злом.       — Денег нет, но вы держитесь, — говорит Роберт.       — Ты, видимо, забыл, за что мы сражаемся. Ты хочешь, чтобы у людей отнимали деньги? Или чтобы Тёмные маги пытали прямо на улицах? А убийства? Узурпация власти? Двуличие? Обман? Внесудебные расправы? Пытки? Наркоторговля?       — Денег нет.       — А если я тебя аврорам сдам? — говорит Альбус.       Роберт достаёт палочку и начинает кидать Круциатусы и Авады. Альбус достаёт свою палочку, которая светится. Та наколдовывает щит, что держит всё. Потом Роберт падает оглушенным и по взмаху палочки Альбуса деньги Роберта прыгают в шляпу.       — Пусть это будет последний сомневающийся среди нас.       — Может быть, вы нас научите так сражаться? — спрашивают у Альбуса.       — Ну зачем вам уметь сражаться, когда у вас есть сила любви? Завещание напишите и идите в бой.       — Я Фрэнк Долгопупс. Я, кажется, всё понял.       Альбус целится в него из палочки.       — Смотрите на наши костюмы! Фиолетовые ботинки! Красные шапки! Золотые мантии! Ночью в лесу мы, как мишени! Давайте одеваться незаметно! Хотя бы на тайных операциях!       — Нет! Мы не можем отказаться от того, за что сражаемся! Да вы посмотрите, какой фасон! А ты, Фрэнк! Я знаю — ты избран! Иди бесстрашно в бой! Твой долг будет исполнен, мой долг исполнен, и силы Тьмы склонятся пред величием нашего Света, — вещал классический сухонький старичок-наставник, только в нелепой одежде. — Переданные мною вам умения убеждать и доносить Волю Света помогут вам проникнуть в их сердца и зажечь их! Ваши успехи радуют моё сердце, Ученики, но помните: нет предела совершенству, и многие подвиги и свершения ещё предстоят во славу Света и Великого Альбуса Дамблдора! В вашем сердце уже есть меч, откованный в пламени феникса! Обратите его против врагов наших! А любовь будет вашим щитом от Непростительных заклинаний!       — Да будет так, Учитель! — хором сказали Альбусу, что дирижировал искрящей Бузинной Палочкой.       Занавес.       На фоне этого следующая сцена — когда Альбус уговаривает Джеймса Поттера отдать ему Мантию-невидимку от «предков» — просто терялась. Как и шёпот Альбуса «Дары Смерти».       Но самое лучшее — как всегда в конце.       Пытаясь удержать Беллатрису на стуле, несмотря на то как та сползала от смеха, я готовился увидеть финал. Смерть Арианы.       — Братик. Можно мне с тобой? — спросила Ариана, худенькая девочка-блондинка.       — Нет. Там мы обсуждаем великие планы о будущем волшебников, — ответил Альбус.       Альбус ушёл и закрыл за собой дверь. Ариана достала что-то похожее на удлинитель ушей и подошла к двери. Она приложила шпионскую аппаратуру к двери, услышала и увидела то, что происходит внутри.       Грязная кухня. Там четверо мужчин и одна женщина. Что-то пьют.       — Пьянка вчера была что надо. Прямо когда мы с тобой познакомились в борделе, да, Геллерт? — сказал Альбус. — Я выпью за любовь! Хотя в тот раз во Франции я пил за деньги! Но и то и то — Love.       — Хуже. Ты вчера что только не вытворял! Без трусов на столе какой-то танец отплясывал, — ответили Альбусу.       — Вот-вот! — закричал второй, узнаваемый как Аберфорт Дамблдор. — Тряс тут своим петухом!       — А чем вы вчера занимались? — спрашивает женщина.       — Не твоё дело! — рявкает самый старый из присутствующих.       — Только Ариана о гомосятине знать ничего не должна! — говорит Альбус.       — Так вы ещё и гомосили? — спрашивает женщина.       — Не твоё дело! — хором кричат Альбус и Аберфорт.       — Ещё как моё! — кричит женщина. — С вами был мой муж! Николас Фламель! Как это понимать?       — Твой муж больше не мужчина. Альбус его вчера с лихой скоростью отшоколадил, — говорит Грин-де-Вальд.       — Не переживай — ты на очереди! — говорит Альбус.       — Ты что, вчера белка не наглотался? — говорит Грин-де-Вальд.       — Да у тебя стоит только палочка! — кричит Альбус.       — Тихо! Нас подслушивают! — предупреждает Фламель.       Все присутствующие кидают Авады в дверь.       Дверь падает, за ней лежит мёртвая Ариана.       — Надо валить, пока не поздно, — замечает Грин-де-Вальд и уходит.       — Любимый! Ты куда! А как же наша любовь? — интересуется Дамблдор.       — Пошёл вон, очкастая пидарасина! И прекрати чесать яйца! — Грин-де-Вальд уходит.       — Так ведь чешутся! — орёт Дамблдор вслед.       Занавес.       Раздаются аплодисменты. Робкие. Мы аплодируем. Оставляю чаевые местным. Я беру Беллу под руку, и мы выходим. Аппарируем цепочкой аппараций домой.       Дома я принимаю нормальный вид и выпускаю Нагайну. Белла проверяет спящих детей и тоже приводит себя в порядок.       — Ну как? — интересуюсь я.       — Повелитель, это было очень специфично, — говорит она, вешаясь мне на шею.       — А что тебе больше всего понравилось? — поинтересовался я.       — Диалоги. «Господин Министр, вы ведь не откажетесь от моих услуг?» — «Зад я люблю, но…»       — Такого там не было… — тут меня заткнули поцелуем.       Ничего — Магическая Англия подождёт до завтра.

POV Альбуса Дамблдора.

       — Мне как будто в детство нассали, — говорила Помона Спраут. — Хогвартс… Это больше не Школа Чародейства и Волшебства. Там теперь столько же очарования, сколько и в маггловском цехе по сборке пылесосов. Это огромная фабрика по деланью лояльных магов. Гриффиндорцы готовы молиться на своего декана — Локонса, а он всего лишь показал им свои воспоминания, как он сражался против Пожирателей у Азкабана и как в вас попала Авада Кедавра, а вы не умерли! И даже Слизеринцы считают его хоть больным на голову адреналиновым маньяком, но нормальным директором.       — Что конкретно Вас так поразило? — уточнил Альбус, хотя уже знал всё благодаря легилименции.       — Всё! Такое ощущение, что всё вывернули наизнанку! Но больше всего меня поразили призраки. Это теперь просто болванчики, что провожают новеньких по коридорам!       Спраут всё говорила, а Альбус кивал.       Как раньше выглядела магическая Англия? Идеальной она не была никогда, но всё же — она была хороша. Здоровое общество, здоровое государство, частная собственность.       Человек что-то делает и зарабатывает. Благодаря закону — это у него не отнять. Триада общества, государства и частной собственности позволяла что-то получать, не отнимая это ни у кого. Здоровое, сильное государство.       Он не имел ничего против пособий: нормальная тема для обсуждения. Только обычно бессмысленно у граждан забирать деньги, чтобы им потом отдать часть этих денег. Но ныне источник пособия — не налоги. Поборы с магглов. В один миг магическая Англия превратилась в державу расхитителей, собирающая и частично раздающая краденные деньги. Как же права магглов? Сделка есть сделка. Но только в одном случае — если все участники равны перед законом. А права магглов не учитываются. А когда есть частная собственность, а общество — подчинённое, а государство — ширма для делёжки, мы имеем просто мафию. Грандиозную банду, что захватила государство.       — В школе оборотней ещё хуже, — начала Макгонагалл.       Альбус уже просмотрел воспоминания и готов согласиться. Нет, всё прилично с виду — много бараков с водой и отоплением рядом со Стоунхенджем. И учат там в основном мелочам. Как увеличить еду магией, как сделать мебель — то, что надо для самых бедных. Условия для учителей — шикарные: неограниченная власть. Тебе не стоит ждать, пока на тебя нападёт оборотень, ты можешь применить абсолютно любое заклятие, когда тебе покажется, что ты в опасности. И четыре охранника на каждого учителя из оборотней, выпивших лекарство, чтобы учителя — упаси Мерлин! — не убили.       Но общая атмосфера — специфическая. На Минерву смотрели, как на врага, на лицах было написано: научишь всему, что знаешь, — убьём.       Минерва пыталась в частной беседе сказать что-то плохое про Пожирателей. Заткнули.       «Тёмный Лорд дал нам равные права и деньги. И лекарство. Всё, что мы от вас слышим — он творил ужасные вещи и так сказал Альбус Дамблдор».       Не меньшим шоком для него стало, что после его поражения и показанных Волан-де-Мортом высот возникла секта, которая поклоняется Волан-де-Морту, как Богу, а Елене — как его пророку.       На международной арене всё было так же плохо. Первое, что сделал Волан-де-Морт — начал платить налоги в страны, с чьими магглами он работает. Потом Фадж представил доказательства его вины. И что ему делать? Прийти и сказать: «Я убил Ариану, но это не то, что вы думаете!»? И с Аберфортом так же? Врать? Врать это самый простой способ проиграть, тогда ему уже не нужно будет побеждать, достаточно будет просто объяснить себе, почему победа невозможна или он не виноват.       Тогда он начал говорить для собравшихся.       — Исходя из полученных данных, цель Волан-де-Морта — переход системы «Магическая Англия» в новое состояние устойчивого равновесия. Главное в ходе этого процесса — сохранить положение, привилегии и активы ключевой группы элиты и самого Темного Лорда. Это не просто смена власти, это изменение культуры. Трансфер верховной власти не самоцель, а инструмент, хотя и ключевой, успешного транзита. Для Тёмного Лорда важны не личности, а конфигурация государственной власти, которая обеспечит сам процесс. Поскольку изменения проходят в условиях нарастающего профицита ресурсов, отсутствия внешнего давления и роста внутреннего благосостояния, то сами изменнения могут оказаться весьма мягким и безболезненными для населения. В ходе транзита должна быть решена задача превращения общества магглов в «новые полезные ископаемые», точнее, поскольку их можно использовать и не убивая, «в новый скот» — источник ресурсов прежде всего для элиты. Общество будет построено на двух столпах: ложь и эгоизм. Но поскольку это направлено прежде всего не на граждан магического мира — получится обычная колониальная система: маги — метрополия, магглы — колония. Реформа образования — важная часть изменений. Через один семилетний выпуск из Хогвартса всё начнёт необратимо меняться. Новая Магическая Англия вполне может пережить её создателя. Даже имитационная демократия вскоре станет избыточной, ненужной и чреватой рисками. На смену ей должна прийти система «служивых людей». Просто Фадж не в курсе, и мне его жалко, — он скоро умрёт по воле Волан-де-Морта. Ускорится превращение властвующей группы в сословие — закрытое и находящееся вне действующей правовой системы. Императив внешнего противостояния, которое может продлиться как минимум всю жизнь нынешнего поколения, а скорее всего — дольше, — коренные изменения экономики. Новая отрасль — экономика обмана и перераспределения маггловских ресурсов и самих магглов. Для достижения целей необходимо в несколько раз увеличить число магов, а для контроля над обществом ввести государственную идеологию. Именно мне уготована участь всеобщего врага. Властвующая элита в лице прежде всего Волан-де-Морта уверена в своей способности сохранить контроль над обществом и не допустить вызова с его стороны. Активная фаза уже началась, хотя всё это готовилось довольно долго — на момент генерального сражения у Волан-де-Морта всё уже было готовым: и план, и книга, и юрист, и доказательства, и марионетки. Увы, у нашего врага может всё получиться, потому что присутствует стратегическое целеполагание: Пожиратели и прочие обнаруживают смысл и цели государственной политики, и их индивидуальное благосостояние зависит от успеха их действий. Фактически заключён новый договор между верховной властью и элитами, Пожирателями и обществом — обогащение в обмен на лояльность. Мой же вариант — сплочение и стойкость перед Волан-де-Мортом — не вызывает энтузиазма и размывается. За счёт новых ресурсов от магглов или начала продажи магам зачарованных маггловских вещей — например, зачарованных телевизоров и машин, или столь неожиданного отсутствия репрессий — общество насыщается позитивом. Я же показан рядовым элементом «борьба с сумасшедшим коррупционером». Протест против Волан-де-Морта стремительно маргинализируется. Непонимание логики происходящего среди простых граждан, которые просто заметили, что теперь жить стало лучше, увеличивает их лояльность режиму и сеет страх по отношению ко мне, и ведет к управленческому параличу Ордена Феникса. У Волан-де-Морта присутствует обратная связь с обществом, а связь Ордена с обществом нарушена. На политические протесты и обвинения я в своём положении могу ответить только силой, что чревато срывом в спираль конфронтации, но не моей с Волан-де-Мортом, а моей с обществом. Очевидная коллизия между центрами влияния — фактически Волан-де-Мортом и по бумагам Фаджем, снижает дееспособность аппарата Министерства в целом и резко увеличивает риск стратегически опасных для Ордена Феникса решений. Нарушены и перестают работать мои неформальные коммуникации, которые могли компенсировать отсутствие у меня властных институтов. Наш враг похож на огромное дерево людоеда-углемби: мы можем отсечь каждую ветвь, но сила Волан-де-Морта не увянет.       — Вы… сдаётесь? — удивился Роберт.       — Разумеется нет. Можно сколько угодно пить обезболивающее, когда болят зубы. Мы должны решить саму проблему, а не её следствия. Наша цель — Волан-де-Морт. Если он падёт до того, как перестроится режим, начнётся война за наследство среди его слуг, и всё рухнет.       Он говорил и говорил, вселяя в людей уверенность.       Вскоре он остался один с Минервой.       — Профессор Альбус…       — Мне очень жаль, что твоего мужа убил Василиск.       — Да… Мне тоже… Но разве вам не обидно, что всё так обернулось? Что вас выставляют дураком и тираном?       — Пока я есть на шоколадных лягушках — это неважно, — ответил он.       — В этом и проблема, — Минерва протянула ему фантик.       Альбус ещё раз проверил Минерву и фантик — всё чисто.       На фантике был изображён он. Совсем молодой, в обнимку с Грин-де-Вальдом. На другой стороне — он три календарных года назад, пожимающий руку Барти-Краучу Старшему.       Текст под колдофотографией гласил:       «Из Хогвартса сбежал особо опасный преступник, кличка — директор или профессор. Известен как любовник Грин-де-Вальда и самый хорошо замаскировавшийся Тёмный Лорд в мире.»       И дальше шло описание и приметы: неумение бриться, маскировка под сутенёра, неспортивная палочка, лицемерие и двойные стандарты, наглое и циничное использование детей, Гриффиндорцев и их декана…       Заканчивалось это так:       «При встрече просьба вызывать Аврорат. Ни в коем случае не пытайтесь задержать его самостоятельно! Цель устойчива даже к Заклятию Смерти!»        — Я был не прав. Мне это неважно, пока на карточках из шоколадных лягушек нет Волан-де-Морта, — ответил он. — Они, конечно, так не сделают. Жаль. Это было бы стильно, а стиль — последнее, что остаётся, когда нет ни профессионализма, ни чести, ни морали.