Две жизни

— Дазай! — Я знаю! — прошипел Осаму и с трудом увернулся от очередной гранаты. Бросив взгляд на Накахару, он заметил, что и напарник не в лучшем состоянии: изрядно побитый и пострадавший от взрывов и пуль, которые не успел заблокировать своей способностью, он тяжело дышал, отступая назад. Дазай недовольно цыкнул и посмотрел на противника в лихорадочной попытке составить план. Как бы гениален юноша ни был, предсказать, что только им двоим придётся иметь дело с Ящиком Пандоры, он не мог. Преступница обладала крайне мощным артефактом: машиной, способной в считанные мгновения трансформироваться в новое огнестрельное оружие, будь оно для атаки на расстоянии или перестрелки в ближнем бою. Этот самый «Ящик Пандоры», как его называли на Чёрном рынке, и должен был перехватить отряд Накахары, но в мгновение ока его войско уничтожили, а сам он смог спастись лишь благодаря своей способности. Чуя вызвал подмогу, однако к его разочарованию поблизости находился лишь отряд Дазая. Но лучше, чем ничего. Правда, и это не помогло. Дазай оказался совершенно бесполезен: его способность не была атакующей, а все попытки реализовать хоть какой-то план действий проваливались, не успев начаться — преступница не давала возможности передохнуть, паля из турели, метая гранаты и вообще ведя себя крайне неприлично, так что напарники могли лишь изредка перекрикиваться, предупреждая друг друга об очередном взрыве поблизости. Отряд Дазая тоже оказался быстро разбит: на набережной, среди складских контейнеров, прятаться особо негде, а атака в сложившихся обстоятельствах практически невозможна. Дазай время от времени прикрывал спину Накахары, пытавшегося добраться до машины, но та могла стрелять по двум целям сразу, а Чуя был слишком измотан и не мог долго поддерживать гравитационное поле. Использовать Порчу оба опасались. Отключить машину можно было только изнутри, но там находилась Конкордия, сорвавшая сделку, а всё в округе распознавалось как мишень. Воздействовать на женщину дистанционно шанса тоже не предвиделось. Машина медленно приближалась, но отступать обоим было уже некуда: за спиной — бетонная стена, слева — вода, до которой еще нужно успеть добежать, справа — парковка. Дазай зажмурил глаза и попытался придумать план отступления. Если у Накахары ещё была возможность спастись, то для Осаму она существовала только в лице ненавистного напарника. Дазай растерянно посмотрел на Чую, что стоял за гаражом в нескольких метрах от него. Шатен тяжело дышал: бой длился уже больше двух часов, и всё это время он был вынужден использовать свою способность, чтобы не пострадать. Против свинцового потока пуль тяжело было устоять даже эсперу. Накахара поймал взгляд Дазая. Нахмурился, не прочитав на лице последнего ничего обнадёживающего. Хотел было что-то крикнуть, но раздался еле слышный звон под ногами. Чуя скрипнул зубами, пнул гранату в обратном направлении и, пока свет взрыва мешал машине прицелиться заново, стрелой перенёсся в укрытие напарника. — Только не говори мне, что у тебя нет идей, мистер Запасной-План-на-все-случаи-жизни, — фыркнул рыжий и вздрогнул, заслышав выстрелы совсем близко. — Ты же прекрасно понимаешь, что выживет лишь один из нас, — мрачно произнёс Осаму. — Что? — Накахара, — Чуя замер, смотря на Дазая во все глаза. — Работа на две цели все же дастся машине с большей задержкой, чем на одну. Благодаря своей способности ты можешь успеть пересечь эти несколько метров и нырнуть в воду. В воде пулям будет тяжелее тебя достать, — брюнет перевёл взгляд на напарника, и Чуя прочитал в его взгляде холодную решимость. — Ты спятил! В конце концов, я могу исп— — Не можешь, — оборвал Дазай. — Ты ослаб, и Порча убьет тебя раньше, чем ты её активируешь. Даже если ты сможешь, единственное, что ты предпримешь — ты разнесёшь машину. Она взорвётся, и взрыв будет такой силы, что никакая гравитация тебя не спасёт, равно как и меня, и всё в радиусе нескольких десятков метров в округе. Чуя закусил губу и закрыл глаза. В ушах стоял звон от непрекращающейся стрельбы. — Она совсем близко, — произнёс Дазай, выглянув на мгновение из укрытия. — Нельзя медлить. — Нет! — крикнул Накахара и взглянул в тёмные глаза, расположенные так близко. — Я не — — Дурак, — усмехнулся Осаму. — Какой толк, если погибнем мы оба? В конце концов, я всегда хотел умереть, — он отвёл взгляд, а на губах играла горькая усмешка. Чуя ощущал, как сердце готово разорваться из-за неразрешимой дилеммы. Дазай понимал это, и потому не дал ему выбора: — Сейчас разбегаемся в разные стороны. Ты беги к воде, я же попытаюсь отвлечь его на считанные секунды. У тебя мало времени. В следующее мгновение, как Дазай поднялся, чтобы совершить рывок, Чуя перехватил его за талию и отшвырнул в сторону реки, выскочил из-за укрытия и помчался навстречу машине, призвав остатки Порчи для блокировки пуль. — Чуя! — надрывный крик Дазая? Накахара усмехнулся: такого ему ещё слышать не приходилось. До чего же смешна жизнь: они ненавидели друг друга, оскорбляли, не могли находиться в одном помещении дольше пяти минут и всячески пытались навредить — и в итоге Дазай предлагает план, где выживает Чуя, а Накахара спасает Осаму ценой своей жизни. «Ты был хорошим напарником, Дазай», — мысленно простился Чуя и с рёвом собрал в руке шар из сгустка гравитации, замахиваясь для броска. — «Две жизни»! — раздался наполненный истеричной интонацией голос женщины. «Её способность?» — промелькнула мысль. Внезапно он понимает, что теряет сознание. «Только не сейчас!». Но уже поздно: сгусток энергии в его руке растворяется, сам он спотыкается и падает, а защитное поле перестаёт работать. Несколько бесконечных мгновений он пытается бороться, но быстро сдаётся и погружается во тьму.

***

Гудок баржи. Крик чаек. Яркий свет. Чуя резко открывает глаза. Небо. Голубое, ближе к вечернему, с редкими рваными облаками. И слепящее солнце, безжалостно бьющее в лицо. Накахара приходит в чувство и осознаёт, что лежит спиной на асфальте. Сил в нём минимум, и их хватает лишь на то, чтобы перевернуться на бок. Он видит город, реку, медленно плывущую баржу. «Значит, я всё ещё в портовом районе». — Дазай! — вспоминает он и пытается подняться, но руки подгибаются, и он больно падает на плечо. Чуя жмурится и негромко шипит. Открывая глаза, он снова смотрит на горизонт. Набрав в грудь побольше воздуха, он предпринимает новую попытку подняться. Опираясь на руки, он вдруг замечает, что что-то не так. Его руки все в бинтах. И вместо привычных рыжих прядей, которые вечно лезут в глаза — каштановые волосы. И видит он вовсе только одним глазом: второй в темноте. От неожиданности Чуя резко подаётся назад и умудряется сесть. Он в ужасе рассматривает свои руки, замотанные в бинты по кисти, чёрный пиджак, которого он никогда не носил; ощупывает лицо и чувствует пальцами ткань на голове, а пряди явно короче длиной. — Что за?.. Чуя подползает к краю борта и таращится в отражение воды. Он видит лицо изрядно удивлённого Дазая. Но это напоминает ему о его напарнике. — Дазай! — Чуя усилием воли заставляет себя подняться и оглядывается. Заметив в паре метрах ещё одно тело, он подбегает к нему. По мере приближения ему дурнеет. Остановившись над телом, Накахара в шоке смотрит на самого себя. Рыжие волосы, знакомые черты, перчатки, любимая рубашка… Он снова смотрит на собственные руки, хлопает себя по щеке и понимает, что это или очень крепкий сон, или не сон. «Если я в теле Дазая, то где сам Дазай? В моём?». Чуя опускается на колено и трясёт чужое (своё?) плечо, чувствуя себя крайним образом странно: — Эй, проснись! Очнись! Приди в себя! Лежащий на земле Чуя морщится и слабо приоткрывает глаза. Какое-то время смотрит замутнённым взглядом на силуэт нависшего над ним. Затем выражение меняется на удивлённое. — Что? — слабым голосом Чуи. — Дазай? — Накахара помогает своему телу принять сидячее положение. — Судя по тому, что я вижу, я уже не уверен, — рыжий мотнул головой и уставился в лицо брюнета. — Ну мы и попали, — рассмеялся Чуя, немного нервно, но всё же с облегчением. — Вот, значит, как, — задумчиво произнёс Дазай. — Меня предупреждали, что Конкордия может оказаться эспером, но эта информация была лишь на уровне слухов — никто не знал, есть ли у неё способность, и какая она, если есть. — Хреново дело, — Чуя поднялся и сплюнул в сторону. — Что делать будем? — В любом случае, нужно вернуть Ящик Пандоры… — Да я не о том! — слышать раздражённый голос Дазая было непривычно, из-за чего Чуя резко сбавил громкость. — Я про то, что делать с этим! Дазай какое-то время молчал, изучая взглядом самого себя, и изрёк: — Обращаться как можно осторожнее, любить и жаловать. — Дазай! — Я не могу блокировать это, как ты уже, я думаю, понял, — Осаму попытался подняться, и вышло у него это поразительно легко. — Я не уверен, можем ли мы вообще использовать свои способности. — Есть какая-нибудь возможность это проверить? — Только если один из нас попытается активировать Порчу, — мрачно ответил он, разминая конечности. — Но это плохая идея, так как неизвестно, смогу ли я остановить её. Чуя посмотрел на горизонт, где бликами на стёклах домов игралось солнце. — Нужно найти эту Конкордию и вынудить переместить нас обратно. — Выбора нет. — А до тех пор что? — он обернулся и снова вздрогнул: всё же, очень странно смотреть на самого себя со стороны. — А до тех пор — всё то же, что и всегда, — Дазай с самообладанием, достойным восхищения, отряхивал одежду. — Сыграем роли нас самих, пока не выясним, где её искать. — Я думал, сам факт твоего существования — кошмар, но оказалось, есть вещи и похуже… — выдал Чуя, брезгливо осматривая свою оболочку. — Не смей ничего трогать, — Дазай строго посмотрел на напарника. — Это ты не смей прикасаться к моему телу, идиот! Чёрт тебя знает! И не вздумай мне пытаться самоубиться, пока находишься во мне! — Честно говоря, ты подкинул мне прекрасную идею. — Я убью тебя! — Давай. Сможешь ударить себя же? — ехидная улыбка растянулась на лице. Чуя зло сжимал и разжимал кулаки, смотря в свои же синие глаза. — Кстати, на кой чёрт ты ходишь с повязкой, когда у тебя со зрением всё в порядке? — Накахара сорвал бинты с правой части лица. — Так ведь видимость лучше. — Но окружающим это знать совершенно ни к чему. — Так странно слышать свой голос с твоими интонациями, — фыркнул Чуя. — Равно как и мне. — Почему ты такой хилый? Я не мог подняться! — Я не хилый, это в тебе сил нет. — Ничего, я тебе твоё тело перед возвратом так вымотаю, что ты забирать обратно не захочешь! — Да пожалуйста, мне и так хорошо, — тело рыжего с ехидной улыбкой мотнуло головой, рукой отбросило непослушные пряди назад и медленно провело ладонью по волосам. — Я великолепен в любой ипостаси. — Только попробуй что-нибудь сделать, и я… — таким злым лицо Дазая не видел, наверное, даже Одасаку.

***

— В итоге, преступница сбежала, — Чуя пытался выдержать безразличный тон Дазая, но давалось ему это с явным трудом. Оба напарника решили умолчать о маленькой неприятности, связавшей их, и вести себя как ни в чем ни бывало. Но Накахаре казалось, будто Огай видит его насквозь, и эта его привычная усмешка — свидетельство понимания и немого смеха над ситуацией. — Прискорбно. Что же помешало команде «Двойной чёрный» уничтожить противника? — босс откинулся в кресле, не сводя глаз с докладчика. — Если бы я… — Чуя запнулся, но тут же нашёл выход из ситуации. — Если бы я подоспел раньше, у Конкордии не было бы и шанса. Но Чуя был вымотан сдерживанием атаки и не мог бороться в полную силу к тому моменту, когда я подоспел. — Понятно, — кивнул Огай. — К сожалению, мы не можем отпустить ее просто так с Ящиком Пандоры. Что же, придётся брать не мощью, а количеством… — Босс, — Чуя сделал шаг вперед. — Позвольте мне и Даз… — Чуя прикусил язык. — Мне и Чуе отомстить за провал. — Ты сегодня много заговариваешься, — усмехнулся Мори. — Почему такая просьба? — «Двойной чёрный» не потерпел ни одного поражения. Не потерпит и в этот раз. — Какая энергия, — Огай расплылся в улыбке. — От партнёра заразился? — Можно и так сказать, — уклончиво ответил Чуя, внутренне напрягшись. Босс почувствовал это, коротко рассмеялся и махнул рукой: — Так уж и быть, оставлю вам двоим погоню за Конкордией, — взгляд Огая пронизывал фигуру Дазая насквозь. — Вижу, вам действительно нужно свести с ней личные счёты. Чуя не выдал своих эмоций, решив, что осмотрительнее будет продолжать игру. — Благодарю, — он отвесил лёгкий поклон, с раздражением смотря на непривычные ботинки, развернулся и вышел из кабинета. Напарник стоял у окон, скучающе смотря в окно. Заметив, что Чуя вышел, он оттолкнулся от стены. — Вроде бы, не раскусил, — выдохнул Накахара, зарываясь рукой в волосы, но тут же с отвращением отдёргивая руку. — Сказал, что мы можем заняться ею сами. Дазай кивнул, снова посмотрел на улицу и тяжело вздохнул: — Эти дни будут адскими… — И не говори, — Чуя передёрнул плечами. — Я чувствую непреодолимое желание отмыться от тебя, но я не хочу видеть то, что я увижу, когда зайду в душ. Заливистый смех вызвал только ещё большее раздражение. — Только будь поласковее со мной, — сквозь смех произнёс Дазай и, сверкнув голубыми глазами, исчез во тьме коридора.

***

Чуя тяжело выдохнул, бросив ключи на тумбу, и упал на кровать. Чтобы не вызывать подозрений, они с Дазаем решили жить в домах «своих тел». «Да я вообще не усну сегодня, — с раздражением подумал Накахара. — Мало того, что не в себе в прямом смысле слов, так ещё и не у себя в квартире». Поднявшись, Чуя начал изучать жилище своего ненавистного товарища. Впрочем, дома у Дазая ему не приходилось никогда бывать. В отличие от взбалмошной половины их команды, у Осаму дом был аккуратнее. Вещи лежали в шкафах, на полу ничего не валялось (особенно пустые бутылки из-под алкоголя), рабочий стол максимально пуст (тогда как у Накахары он завален всем, чем ни попадя), да и в целом веяло каким-то холодом. Будто здесь никто и не живёт либо приходит только переночевать. Единственное, что порадовало Чую — в холодильнике все же нашлись две бутылки неплохого вина, видимо, приготовленные для возможных гостей. Юноша с радостью наполнил бордовой жидкостью бокал, осушил его в несколько глотков и почувствовал себя намного лучше. Побродив по спальне, кухне и коридору, Чуя окончательно разочаровался в Дазае: жилище говорило о его хозяине ровным счётом ничего. «Что внутри пустышка, что дома — пустота», — подумал Накахара, допивая третий бокал. Собравшись с духом, он скинул пиджак, бросив его на стиральную машину. Скрепя сердце, достал из шкафа сменное бельё. Пытаясь отсрочить страшный момент, осмотрел все этикетки стоявших в ванной шампуней, кремов, мыл и гелей, которых оказалось не так уж и много. Чуя взял в руки один, чья ёмкость была пуста наполовину, и глянул описание. Хоть на первый взгляд и не скажешь, но за волосами своими он следил и ухаживал не хуже профессионального парикмахера. Прочитав состав, Накахара поразился: минимум химии, и почти всё — травы. «Так вот почему его волосы такие мягкие», — пронеслось у него в голове. Он зарылся рукой в каштановую шевелюру, но, осознав свои мысли и действия, резко отдёрнул её, поставил на место шампунь и бросил умоляющий взгляд на стопку сменной одежды. Но один вопрос вернул его к реальности. Чуя посмотрел на свою руку. На плотный бинт на ней. Сердце пропустило удар. Накахара глянул в зеркало. На него смотрело аккуратное лицо Дазая, с задумчивым взглядом обоих глаз (тогда как Чуя уже привык видеть на его голове бинты). Он пододвинулся ближе к отражению и присмотрелся. Глаза больше не были такими пустыми. В них Чуя видел самого себя. Карих, темных, глубоких глазах. Не привычную пустоту, отрешённость и безразличие. Жизнь. Чуя усмехнулся и вернулся в прежнее положение. Взгляд скользнул на шею, скрытую за бинтами. «Теперь я узнаю, что он прячет за ними», — подумал он, нащупав конец бинта и начиная разматывать его.