Перерожденный

Глава 28

Не бечено       Вернувшись от Гермионы, я с удвоенным темпом принялся за строительство дома, решив до среды подвести его под крышу. Работая двадцать часов в сутки, я с бешеной скоростью продвигал процесс постройки вперед, и даже ночь не была мне помехой, так как всю стройплощадку освещало мощное световое заклинание. Уже к понедельнику был полностью завершен второй этаж, а во вторник крыша. Правда пришлось перед этим поработать в роли лесопилки, но тут меня снова выручила магия. Хвала Мерлину и Моргане за то, что волшебники придумали такое множество специализированных заклинаний. Так, например, деревянный брус любого размера можно получить с помощью трансфигурации, нужно только при выполнении заклинания точно указать нужный размер, учитывая при этом закон сохранения массы. Исходным сырьем могут служить даже простые мелкие сучья, главное чтобы было набрано необходимое для конечного результата количество древесины.       Вообще же такое возможно только тогда, когда при превращении множества разрозненных объектов в один не происходит изменения сути превращаемых предметов, то есть в данном случае дерево так и остается деревом. Вот если бы я попытался трансфигурировать эти сучки в железный брус, и у меня хватило бы на это сил, то по истечению некоторого времени, которое обусловлено количеством вложенной в заклинание маны, железяка снова бы стало кучкой деревянных сучков. А так деревянный брус, полученный с помощью этого метода, навсегда остается деревянным брусом и на него даже отменяющее превращение заклинание не действует. В общем, все то же самое, как и при изготовлении мной драгоценных камней.       Нельзя сказать, что быстрая достройка дома далась мне легко. Наоборот, к концу моего сверхдлинного рабочего дня я падал на землю не в силах пошевелиться. Хорошо, что у меня есть домовики, которые поднимали с холодной земли мою тушку, тащили ее в палатку, отмывали, переодевали, кормили с ложечки, а потом и укладывали в кровать. Без этих реактивных ушастиков я не смог бы столько сделать за такой короткий промежуток времени, но с ними у меня получилось превозмочь.       Вечером во вторник без семи минут одиннадцать я закончил работу над крышей и, осознав это, растекся лужицей счастья, к счастью в переносном смысле этого выражения. Кое-как добравшись до своей койки я, не раздеваясь, рухнул на нее, не обращая при этом никакого внимания на окружающее. Очнулся я в ванне, в которой мою бренную тушку отмывали домовики. Ну как отмывали, наполнили ванну горячей водой, зачаровали мыло с мочалкой и удерживали меня телекинезом так, чтобы был свободный доступ ко всему телу для выполняющих свое предназначение предметов.       — Черт, как же хорошо! — простонал я.       Только ушатавшись до потери сознания можно научиться получать огромное удовольствие от таких вот, казалось бы, рядовых моментов.       Из ванны я уже выбирался сам, превозмогая конечно, но сам, правда, сил хватило только добраться до кровати, забравшись в которую я мгновенно заснул мертвецким сном. Проснулся я как ни странно довольно рано, в начале восьмого утра. Немного повалявшись в постели, из которой вылезать ну совершенно не хотелось, я все же переборол себя, и после утренних гигиенических процедур с наслаждением пил кофе. Вдруг рядом появился Танк, держащий в руках свежий номер «Ежедневного Пророка», взяв который я принялся за чтение. На одной из последних страниц я заметил небольшую статью: СОТРУДНИК МИНИСТЕРСТВА МАГИИ ВЫИГРАЛ ГЛАВНЫЙ ПРИЗ Артур Уизли, глава Отдела по борьбе с незаконным использованием изобретений магглов, выиграл Главный приз, который ежегодно разыгрывает газета «Ежедневный Пророк». — Летом мы съездим к моему старшему сыну в Египет. Билл работает разрушителем проклятий в местном отделении банка «Гринготтс», — сообщил нашему корреспонденту счастливый мистер Уизли. Семья Уизли в течение месяца будет отдыхать в Египте и вернется к началу учебного года. Четверо детей Уизли учатся в школе «Хогвартс».       К статье прилагалось и колдография с запечатленным на ней семейством ласок, стоящих на фоне египетских пирамид. В самом центре стояла Седьмая с сидящим на ее плече Петтигрю, по бокам от нее двое из ларца, левее Третий вместе с незнакомым мне представителем семейства Уизелов, сразу за Седьмой старшие Уизлюки, а правее был Билл, которого я опознал по длинным, собранным в конский хвост волосам. Получается что единственный незнакомец это Чарли Уизли, драконолог.       Прочитав эту статью, я с огромным трудом удержался от того, чтобы не побиться головой обо что-нибудь. Уизли такие Уизли! Лучше бы одежду детишкам своим купили, а не проматывали выигранные деньги! Хотя о чем это я — волшебники и здравый смысл понятия, за редкими исключениями не совместимые. У семейства ласок, на мой взгляд, мозги присутствуют только у двух старших сыновей, а все остальные члены рыжей семьи их напрочь лишены.       Дочитав до конца газету, я посмотрел на часы и отправил Банана за Гермионой, так как время уже было двадцать минут десятого. Подруга появилась сразу, видимо уже давно сидела в полной готовности и ждала домовика.       — Привет, — произнесла Грейнджер и замерла с открытым ртом.       — Привет, — поздоровался я.       Проследив за направлением ее взгляда, я понял, что так ее удивила моя стройка. Ну да, прошел только месяц как мы вернулись из Хога, а у меня уже дом построен.       — Рот закрой, ворона залетит, — произнес я с весельем в голосе.       — Как? — только и могла она выдавить из себя.       — Это Магия, Герми, — придав себе вид мудреца, ответил я ей. — А если серьезно, то перед тобой результат каторжного труда, как умственного, так и физического.       — Но ты же не вручную все это делала, а с помощью магии.       — Магия то магией, а палочкой махать по двадцать часов в сутки отнюдь нелегко.       — Двадцать часов?! — воскликнула она. — Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты мне врешь. Когда же ты спала?       — А как придется. Главным было закончить строительство пока погода хорошая. Впрочем, самое веселое еще впереди, ведь мало построить дом, его еще надо отделать и наложить огромное количество заклинаний. Так что мне еще работать и работать.       — Все равно за месяц ты сделала очень много.       — Две недели, — поправил я Гермиону. — До этого была подготовка. А вот и наш учитель появился.       Люпин и правда, только что показался из-за деревьев. Аппарировал он на ту же полянку, куда в прошлый раз его перенес портключ. Собственно, то место я собирался сделать площадкой для аппарации, а всю остальную территорию закрыть от перемещений специальными заклятиями. Сейчас же запрет на пространственную магию распространялся только на пару сотен метров от места стройки, вся же остальная территория была не защищена.       Приглядевшись к оборотню, я заметил, что по сравнению с нашей прошлой встречей он выглядит куда более презентабельней, несмотря на прошедшее полнолуние. Новая мантия, хоть и дешевая, более сытый вид, приобретший некоторую твердость взгляд — все это свидетельствовало о том, что выдать ему аванс было очень правильной идеей. Сделал я это потому, что Люпина мне было по человечески жалко, да и как-то не верилось в то, что он сам стал таким нытиком. Скорее всего, его еще ребенком начали обрабатывать, вбивая в голову мысль о том, что оборотни существа даже не второго, а третьего сорта. Вот и получился из него такой нытик и мямля и даже так называемые друзья это не смогли искоренить, если конечно они пытались это сделать. Во всяком случае, на моей памяти таких попыток не было. Впрочем, мне это только на руку, потому как Люпина я намеревался прибрать к рукам и сделать это было довольно просто — надо всего лишь дать ему одну из моих тетрадей, в которой описан ритуал, превращающий оборотней в анимагов.       Этот ритуал я нашел в библиотеке Выручай-комнаты, когда производил выписки из книг. Почему о нем никто не знал? Тут ответ прост — эта книга была написана в пятнадцатом веке и существовала в единственном экземпляре. Так что нет ничего удивительного в том, что ликантропия считается неизлечимой. Новые же изыскания в этой области если и проводятся, то результатов не дают, потому что не там ищут. Оборотничество это ведь результат проклятия, относящегося к Магии Крови, а она является запрещенной во всей Европе дисциплиной, и если где-то информация по нужному ритуалу была, то ее уже либо уничтожили, либо она пылится у кого-нибудь в фамильной библиотеке. Как впрочем, и множество других полезных знаний, о которых все успели позабыть за их ненадобностью. Ритуал, кстати, довольно прост, и его провести сможет и сам Люпин в одиночку. Главное только правильно подать ему эту информацию и у меня появится преданный лично мне взрослый и опытный волшебник. Я ведь отлично помню, что Люпин ненавидит свою пушистую проблему и за подаренную возможность избавиться от нее он будет мне ноги целовать, хотя такое меня не интересует. Впрочем, я найду ему применение.       — Здравствуйте мисс Эванс, мисс… — произнес подошедший оборотень.       — Грейнджер, сэр. Гермиона Грейнджер! –представилась подруга.       — Добрый день мистер Люпин, — поздоровался я.       — Вижу, вы уже готовы и с нетерпением ждете начала занятий, — полувопросительно сказал он.       — Именно так, — ответил я.       — Вы уже определили, что желаете изучать первым?       — Аппарацию, — ответила Грейнджер.       — Хорошо. Тогда сначала немного теории, а потом мы перейдем к практике. Мисс Эванс, здесь все закрыто антиаппарационным барьером или же есть свободный от него участок пространства, на котором можно аппарировать?       — Нет, барьер пока что прикрывает небольшое расстояние, хотя для практики придется отойти от дома метров на двести, — ответил я, сообразив для чего Люпин задал такой вопрос.       — Кстати о доме. Мне казалось, что в прошлый раз он был несколько меньше — не было крыши и второго этажа.       — Магия очень сильно ускоряет процесс строительства, а примененная с умом тем более.       — Ладно, вернемся к цели нашего сегодняшнего занятия. Итак, аппарация это способность волшебника за считанные мгновения перемещаться на большие расстояния. Аппарирующий волшебник исчезает в одном месте, чтобы тут же возникнуть в другом. Несмотря на кажущуюся простоту, аппарация является крайне опасным разделом магии из-за риска так называемого расщепа, когда в конечную точку переносится только часть тела мага. В этом случае если пострадавшему не будет немедленно оказана помощь, то велика вероятность его смерти от кровотечения. Впрочем, иногда бывают случаи, когда переносится только голова или же наоборот эта часть тела остается в начальной точке и соответственно волшебник тут же умирает. Именно из-за этого многие волшебники не связываются с аппарацией, а министерство требует сдачи специального экзамена.       — В чем причина расщепов? — спросила Гермиона.       — Как правило, подобное происходит из-за недостаточной концентрации аппарирующего волшебника на месте назначения или же из-за нехватки магических сил, а иногда и то и другое вместе, — ответил Люпин. — Последнее, как правило, встречается среди молодых волшебников.       — Нам подобное не грозит, — заметил я.       — Не будьте столь самоуверенны, мисс Эванс, — пожурил меня оборотень.       — Это не самоуверенность, а констатация факта, — возразил я.       — Что ж, посмотрим, а пока вернемся к теории. Для аппарации необходимы три вещи: первое — предельно четко представить себе место назначения, второе — сконцентрироваться на желании туда попасть, и третье — быстро, но плавно, крутануться на месте, отыскивая путь в ничто и переносясь в намеченную точку пространства. Да, мисс Эванс, — отвлекся от лекции Люпин, заметив мою поднятую руку.       — Скажите, возможно ли аппарировать куда-нибудь из палатки с наложенным на нее расширением пространства? — задал я один очень интересный вопрос, на который не удалось найти ответ в книгах.       — Да, это возможно, хотя при этом палатка получит необратимые повреждения, так как все наложенные на нее пространственные чары будут разрушены, — ответил на мой вопрос оборотень.       Получается, в седьмой книге Поттер и Ко могли спокойно свалить, когда их накрыли егеря, но никто из троицы даже не подумал о такой возможности. Я бы в первую очередь попытался бы это сделать. Впрочем, нет, во вторую, первым делом я бы запустил в егерей цепную молнию, на одно применение которой меня хватит даже сейчас, а уж в семнадцать лет и подавно.       — А что будет, если на конечной точке находится другой человек? — спросила Грейнджер, а мне почему-то вспомнилась третья Квака.       — Его отбросит в сторону.       Фух! Прямо гора с плеч упала. Не хотелось бы заканчивать свое существование подобным образом, то есть разорванным на мелкие кусочки из-за какого-нибудь придурка, которому приспичило аппарировать на то место где я нахожусь, или же встать именно туда, куда я перемещаюсь.       — А если там находится какой-нибудь неживой предмет, камень например, что произойдет в этом случае? — задал я вопрос.       — Вы умрете, — просто ответил Люпин.       — Что ж, больше вопросов не имею.       — Я тоже, — сказала Гермиона.       — В таком случае мы можем перейти к практике, — произнес оборотень, и мы направились к небольшой полянке, на которой не было антиаппарационных чар.       Когда мы добрались до нее, Люпин несколькими вопросами проверил правильно ли мы запомнили необходимую последовательность действий для успешной аппарации. Убедившись в этом, он создал пару больших деревянных обручей, расположив их в нескольких метрах от нас.       — Сейчас, — начал оборотень, — вы должны будете попытаться аппарировать в лежащий перед вами обруч. Вот так.       Волшебник с негромким хлопком исчез, чтобы возникнуть в лежащим передо мной деревянном круге. Выйдя из него, он взял палочку наизготовку и произнес:       — Начинайте.       И мы начали. Первые несколько десятков попыток закончились ничем: вроде все делали правильно, но результата не было, только задницы отбили, когда падали, не сумев удержаться на ногах. Впрочем, такое случалось довольно редко. Успех ко мне пришел на шестьдесят третьей попытке –на мгновение наступила темнота, а тело сдавило так, словно меня пропихивало через что-то очень узкое, но все закончилось, не успев толком начаться, и вот я уже стою в своем обруче. Быстро оглянулся назад проверяя не потерял ли чего при переносе и к своему удовольствию констатировал факт того что все мое осталось со мной.       — Отлично, мисс Эванс! — воскликнул Люпин. — Теперь, для закрепления успеха, вам нужно успешно аппарировать еще несколько раз.       Это я и без него прекрасно понимал, поэтому продолжал перемещаться в злощастный обруч снова и снова, умудрившись при этом не заметить успеха Гермионы, которой наконец-то удалось аппарировать. Подруга также как и я в первой попытке перенеслась целиком, и Люпин заставил ее закреплять успех. Этим мы занимались около часа, а потом после небольшого перерыва оборотень наколдовал еще несколько обручей, в которые мы должны были аппарировать в произвольном порядке. Хорошо хоть он додумался сделать их разного цвета: синие для меня и красные для Гермионы.       Занимались этим мы еще несколько часов, пока наш учитель не объявил об окончании сегодняшнего урока, добавив при этом, что в следующий раз нам предстоит перемещение в произвольно выбранную точку. Предупредив нас о том, чтобы мы не пробовали аппарировать без присмотра, Люпин ушел, отказавшись пообедать вместе с нами ввиду своей занятости. Гермиона же никуда пока что не спешила, и я отдал домовикам команду накрывать на стол. Насытившись, мы уселись в кресла и, прихлебывая кто чай, а кто кофе, принялись за обсуждение прошедшего урока.       — Ну как тебе аппарация? — спросил я.       — Ты знаешь, я думала, что она окажется труднее, — ответила девушка.       — В этом я с тобой соглашусь. Я тоже думала именно так.       — Но если это так просто, то почему тогда многие волшебники не могут овладеть аппарацией?       — Не знаю, может просто у них проблемы с концентрацией или сил недостаточно.       — Наверное. Кстати, ты так и не прислала мне зелье для роста груди.       — Прости, совсем замоталась. Сейчас принесу, — произнес я и отправился в палатку за обещанным зельем.       Быстро отыскав его, я отнес флакончик Гермионе вместе с листком бумаги, с записанным на него способом применения и дозировками этого зелья.       — Палочку для тебя сделаю позднее, когда закончу отделку дома — сказал я Гермионе, — пока же если хочешь, то могу дать одну из своих запасных.       — Спасибо, но не стоит. Ты и так очень многое для меня сделала, — ответила она. — Я же не слепая и прекрасно вижу, что тебе сейчас не до этого.       Поболтав еще несколько минут Гермиона взглянула на часы и засобиралась домой, куда ее и перенес Банан, а я, решив забить на все в этот день, завалился спать.