Перерожденный

Глава 29

Не бечено       На следующий день после первого урока аппарации я приступил к самому нудному этапу строительства дома — его отделке. Начал я это дело с сердца любого магического дома — ритуального зала, правда, у меня таких было целых два, в одном должен будет располагаться краеугольный камень, а в другом будут проводиться ритуалы. Отделка же обоих залов планировалась одинаковая — белый мрамор. Такой выбор был обусловлен тем, что буквально в паре километров от места стройки находились большие залежи известняка, а уж переделать его с помощью магии в мрамор не труднее чем углерод в алмазы.       Собственно я и начал с этого: целый день я извлекал из-под земли известняк, очищал его и сразу же переделывал в мраморные плиты, которые тут же хватали домовики и тащили их в залы. К концу дня я настолько набил руку, что за один раз изготавливал сразу по шесть плит. Хотя чего-то необычного не происходило, и подобное вполне может повторить любой средний волшебник, а сильный и превзойти, так как сила мага определяется не только и не столько мощностью заклинаний, сколько массовостью. Тот же Дамблдор всего лишь за минуту может выполнить то, на что мне потребовался почти целый день.       Изготовив нужное количество плит, я на следующий день принялся собственно за отделку залов. На этом этапе мне пришлось попотеть, ибо работать приходилось сразу двумя палочками: одной я манипулировал мраморной плитой, а другой накладывал клеящие чары. Впрочем, спустя пару часов и семь разбитых плит я достаточно приноровился орудовать сразу двумя палочками и процесс значительно ускорился. Плитами я отделывал не только пол, но также стены и потолок, и хотя последнее было необязательно, но мне захотелось сделать именно так. Закончить с установкой плит на места я успел как раз к обеду, после которого, немного отдохнув, я поочередно с помощью заклинаний превратил плиты в единый монолит. Такое решение позволит нанести большее количество рунных кругов по сравнению с традиционной схемой или же увеличить размеры кругов, а значит и их мощность, если наносить стандартное их число, да и выглядит зал куда более эффектно.       Установка плит была только цветочками, за которыми пошли ягодки в виде рунных кругов, которые для каждого из залов были абсолютно разные. До субботы, когда должен был состояться следующий урок аппарации, я едва успел закончить разметку в силовом зале, то есть в котором будут установлены краеугольный камень и накопители. Ритуальный зал я решил доделать после завершения всех остальных работ, потому что острой надобности в нем на данный момент не испытывал. Силовой же наоборот необходимо было завершить в первую очередь, чтобы установить камень на место и сделать нормальную защиту окружающей территории. К тому же при наложении на дом различных чар их можно будет сразу запитывать от камушка или же накопителя, хотя последние нужно еще сначала изготовить.       В субботу состоялся второй, и как оказалось последний урок аппарации. От прошлого он отличался только тем, что аппарировать приходилось в указанные Люпином места, с чем мы благополучно справились. Финалом же стало перемещение на большое расстояние, и в качестве конечной точки оборотень выбрал переулок рядом с «Дырявым котлом». После того как мы по три раза переместились туда и обратно Люпин объявил о том, что аппарация нами полностью изучена. Также он предупредил не пользоваться ей на виду других волшебников, потому как за незаконную аппарацию полагается довольно солидного размера штраф. Впрочем, ни я, ни Грейнджер скудоумием не страдали, и его предупреждение было несколько лишним.       — Когда будет следующий урок? — спросил я у собравшегося отправиться по своим делам Люпина.       — Во вторник, — ответил он. — Хотя я не понимаю, почему вы не хотите подождать до начала учебного года и не изучать ЗоТи вместе со всеми в Хогвартсе.       — Потому что нам нужно научиться сражаться в магическом бою, а не боггартов «Риддикулусами» гонять, — ответил я.       — Зачем вам это? — полюбопытствовал волшебник.       — Как зачем? Чтобы иметь возможность защитить себя и своих близких в случае нужды. К тому же мало знать кучу заклинаний их еще нужно уметь применить в нужный момент, а такое приходит только с опытом.       — То есть я нужен вам как спарринг партнер?       — Нет. Вы нужны нам как волшебник, обладающий реальным боевым опытом и способный передать его другим.       — Хмм. Альбус о чем-то подобном предупреждал, — пробубнил себе под нос Люпин и уже громче — Хорошо.       — Просто превосходно! — прихлопнув в ладоши, воскликнул я. — Кстати, мистер Люпин, мне недавно попало в руки описание одного очень редкого ритуала, немного связанного с вашим предметом.       — И какого же? — спросил он без особого интереса.       — О! этот ритуал, как утверждается в той книге, где он описан, способен излечить ликантропию! — с видом фокусника достающего из шляпы кролика заявил я.       Оборотень замер на несколько секунд, осознавая смысл сказанного мной, а потом заявил:       — Это невозможно. Ликантропия неизлечима.       — Странно, — задумчиво произнес я. — В той книге утверждается совершенно обратное.       — Если это так, то почему об этом ритуале не знает никто кроме вас?       — Возможно потому, что волшебники, за исключением считаных единиц, люди очень нелюбопытные. Впрочем, этот ритуал я нашла в книге, которая существует в единственном экземпляре и был ли он описан в каких-то других мне неизвестно. Вот только я точно обнаруживала упоминания о том, что в пятнадцатом веке ликантропию лечили.       — Как она называется? — с жадным блеском в глазах спросил Люпин.       — Названия я не запомнила, — отвечаю ему, — но у меня с собой есть полное описание этого ритуала.       Насчет названия я Люпину соврал — я его прекрасно помню, вот только озвучивать его не стоит, ибо последствия могут быть непредсказуемы, ведь мне неизвестно отношение оборотня к так называемым «Темным Искусствам», а ритуал этот по меркам министерства магии можно отнести только к ним, хотя ничего из ряда вон выходящего в нем нет.       — Можно мне взглянуть?       — Конечно, — отвечаю ему. — Сейчас принесу.       Дойти до палатки и взять заранее приготовленные листы с описанием ритуала не заняло много времени, и уже через три минуты я вручил их Люпину, нетерпение которого, казалось, можно было почувствовать. Жадно схватив их, он собрался было уходить, но я его остановил.       — Мистер Люпин, я вынуждена настаивать на сохранении этой информации в тайне! — ультимативным тоном произнес я.       — Почему? — опешил оборотень. — Мисс Эванс, неужели вы не понимаете, что если этот ритуал действительно способен излечить ликантропию, то с его помощью можно помочь всем страдающим от нее оборотням! Вы возможно не знаете о том, что их сейчас даже за людей не считают и согласно новому закону убийство оборотня, каким бы способом оно не было совершено, законом не карается!       — Об этом мне известно, — говорю я ему. — Но позвольте спросить: вы никогда не задумывались о том, почему в Британии так явно притесняют магических существ и в первую очередь оборотней?       Люпин на некоторое время ушел в себя, а вернувшись, выдал:       — Многие чистокровные волшебники являются ксенофобами и именно поэтому, получив в свои руки власть, используют ее для притеснения ненавидимых ими существ.       — Отчасти вы правы, — согласился я с ним, вспомнив про Амбридж. — Но лишь отчасти. Главной же причиной бедственного положения магических существ в Англии являются деньги. Поправка, большие деньги.       — Почему ты так решила? — вступила в разговор молчавшая до этого Гермиона.       — Я так решила, немного подумав на тему того, кому выгодна складывающаяся на данный момент ситуация, сопоставив при этом имеющуюся у меня разрозненную информацию воедино.       — И кому же, по вашему мнению, выгодно такое положение дел? — задал вопрос Люпин.       — Откупившимся от Азкабана сторонника Волдеморта во главе со всем известным Люциусом Малфоем. Это незаметно с первого взгляда и даже со второго, но если проследить за принимаемыми в течение последних двух десятилетий законами, которые так или иначе касаются магических существ, то можно заметить что с каждым разом права нечеловеческих рас урезаются все сильнее и сильнее. Думаю, что это было изначально задумано стариной Волди для привлечения на свою сторону оборотней, вампиров, великанов и прочих, ведь он обещал наделить их равными правами с волшебниками, в то время как министерство эти самые права отбирало. После его поражения эту политику продолжил Малфой, но уже к своей собственной выгоде, ведь он зарабатывает большую часть своих денег на продаже различных редких или запрещенных в Англии артефактов и ингредиентов для зелий, а, следовательно, и дорогих. Наличие прикормленного министра позволяет ему проворачивать свои делишки, не опасаясь каких-либо проблем с законом, плюс друзья — пожиратели, занимающие в министерстве довольно высокие посты. Оборотни же используются им для самой грязной работы, например контрабанды запрещенных предметов, устранения неугодных, сбора дорогостоящих ингредиентов и тому подобное. Не думаю, что все оборотни полностью беспринципны как Грейбек, но в отсутствии какой-либо альтернативы они просто вынуждены работать на Малфоя. Если же вы объявите о существовании возможно излечения от ликантропии, то большинство ей страдающих тут же прибежит к вам в надежде на лечение, вот только терять своих практически рабов и вместе с этим огромные прибыли Люциус не намерен. Не пройдет и дня как вас найдут и убьют, перед этим выпытав, откуда вы узнали об этой информации, а потом придут ко мне. Я же еще пожить хочу, поэтому сейчас вынуждена настаивать на клятве о неразглашении.       Люпин задумался, а Гермиона, осмыслив все сказанное мной куда быстрее, чем он, выдала:       — Можно рассказать обо всем профессору Дамблдору. Он наверняка сможет найти решение этой проблемы.       — Дамблдор ничего не станет делать, прекрасно понимая, что заикнись он о помощи оборотням, как Малфой тут же нашепчет в уши министра сплетню о том, что директор Хогвартса решил с помощью оборотней устроить переворот и свергнуть Фаджа.       — Но это же неправда! — воскликнула она.       — Конечно неправда, вот только Корнелиус Фадж очень властолюбивый человек и стопроцентно поверит в эту байку, — ответил я. — Далее последуют нападки в прессе на Дамблдора, а потом его начнут лишать должностей и, в конце концов, объявят преступником. Все это произойдет при молчаливой поддержке общественности, большинство которой составляют простые интеллектуально ограниченные обыватели, слепо верящие всему, что пишет «Ежедневный пророк».       — Вы правы, мисс Эванс, — промолвил закончивший свои думы Люпин. — Все так и произойдет. Я дам вам клятву о неразглашении. Процесс дачи клятвы не занял много времени. По окончании сего действа оборотень вдруг спросил:       — Позвольте поинтересоваться, откуда у вас такие знания о Люциусе Малфое и Корнелиусе Фадже?       — Я просто умею слушать вот и все. Ученики Хогвартса любят поболтать, и иногда в их разговорах проскакивает довольно интересная информация.       И опять я соврал. Правда, на этот раз частично, так как подслушивал я не разговоры, а мысли, тренируясь в пассивной легилименции. Удивительно, но даже многие слизеринцы не умеют защищать свой разум и не владеют никакими защитными артефактами, что уж говорить про представителей других факультетов. Хотя ничего необычного тут нет: менталистика это не очень известный раздел магии и хорошо владеющих ей волшебников можно пересчитать по пальцам одной руки, а защитные артефакты слишком дороги для большинства волшебников. Богатые семейства могут позволить себе такую роскошь как заказ этих артефактов у зарубежных мастеров, но большинству приходится ходить так. Впрочем, это самое большинство про ментальную магию и не знает, ибо как уже говорилось ранее волшебники не очень любопытные создания.       Подтвердив, что очередной урок состоится утром вторника, Люпин ушел, а Гермиона, как только оборотень скрылся из вида, набросилась на меня с расспросами.       — Ну и зачем ты это сделала?       — Сделала что? — переспросил я.       — Не прикидывайся дурой! Зачем ты рассказала Люпину об этом ритуале?       — А ты попробуй подумать, — с легкой улыбкой предложил я ей.       Грейнджер задумалась секунд на сорок, потом ее лицо немного побледнело, и она спросила:       — Люпин — оборотень?       — Да.       — Откуда ты об этом узнала?       — Когда он пришел сюда в первый раз, то не заметил сканирующее заклинание, которое и открыло мне его сущность, — ответил я чистую правду.       Такое заклинание действительно было мной наложено на все ближайшие окрестности после моего увеселения с упырями, чтобы в дальнейшем я мог встретить незваных гостей еще на подступах.       — А описание ритуала ты дала ему с целью вербовки, — высказала подруга свою догадку.       — Именно, — подтвердил я.       — Ты слишком сильно рисковала! А если бы он не захотел давать клятву?       — Ты сама признала, что я не дура. На этот случай была предусмотрена страховка. Я зачаровала эти листки таким образом, что в тот момент, когда Люпин взял их в руки, на него легло одно очень интересное заклятие, не позволяющее ему каким-либо образом передать третьим лицам информацию об этом ритуале. Если бы он попытался это сделать, то тут же забыл бы все, а сами записи уничтожились.       — Никогда не слышала о таком заклинании, — подозрительно прищурившись, произнесла Грейнджер.       — А это и не заклинание. Это руны.       — Понятно, — протянула она.       Тут даже к гадалке не надо ходить, чтобы понять, что Гермиона теперь не успокоится, пока полностью их не изучит.       — Кстати, я же обещала тебе незарегистрированную палочку, — говорю я с целью ухода от неудобно темы.       — Да, обещала, но разве ты уже успела ее сделать?       — Еще нет, но думаю, тебе подойдет моя запасная.       Сказав это, я сходил за свое второй палочкой, которой не пользовался с момента ее создания. Грейнджер только взяв ее в руку, тут же выполнила несколько простых заклинаний и по их результатам отметила, что палочка слушается ее ничуть не хуже Олливандеровской. Это меня обрадовало, так как позволяло сэкономить время на изготовлении палочек, ведь в будущем их понадобится много, чтобы в случае нужды палочкой можно было без жалости пожертвовать.       — О том, что об этой палочке никому нельзя рассказывать ты, я думаю, понимаешь, — произнес я.       — Не дура, — буркнула подруга.       — Но если ты из нее кого-нибудь пришибешь, то можешь смело выкидывать, предварительно сломав.       — Я не собираюсь кого-либо убивать!       — Но ситуации бывают разными. Представь, что на тебя напал маньяк, который еще и волшебник к тому же, что ты будешь делать в такой ситуации?       — Постараюсь его оглушить, — ответила она.       — Ты так уверена в том, что сможешь справиться с взрослым волшебником? — подняв левую бровь, спросил я.       Девушка замолчала, признавая правоту моих слов.       — То-то же. С превосходящим противником можно справиться, только нанеся ему такой удар, которого от тебя он не ожидает. Например, — я достаю свою палочку, и немного повернувшись в сторону, прицеливаюсь в дерево, находящееся в паре десятков метров от нас. — Fulminis!       Сверкнула мощнейшая вспышка, по ушам ударил грохот, от которого не ожидавшая подобного Грейнджер упала на задницу. Дерево такого надругательства над собой не выдержало и взорвалось, обдав все вокруг огромным количеством щепок. Те, что летели в нашу сторону, врезались в щит, невербально установленный мной перед запуском молнии, а прочие разлетелись которые куда. Обернувшись к Гермионе, я полюбовался на выражение полного охренения, появившееся на ее лице.       — Ну вот как-то так, — произнес я. Больше к этой теме мы не возвращались. Зная Гермиону можно было с уверенностью сказать, что сегодня ее ждет бессонная ночь, полная сомнений и размышлений, вот только результат мне заранее известен — она подумает, подумает, и согласиться с моими доводами, хотя позже все мне выскажет. Все-таки реальная Грейнджер значительно отличается от своего канонного прототипа, главным образом умением думать, да и характер у нее другой. Впрочем, когда мы только встретились, она еще немного напоминала книжную Герми, но мое тлетворное влияние потихоньку делает свое дело, постепенно меняя ее.       Мы еще немного поговорили на разные отвлеченные темы, а потом подруга засобиралась домой. В этот раз она аппарировала самостоятельно, но я все же отправил Банана убедиться в ее благополучном прибытии домой. Когда же домовик подтвердил, что с ней все в порядке, я отправился в силовой зал, планируя за выходные нанести все нужные руны. Впереди меня ждала бессонная ночь.