Блуждающие огни

— Потанцуем?       Инк, покрывшись лёгким румянцем, положил руку на протянутую руку Кросса. Мечник обхватил позвоночник художника и совершил первый неуверенный шаг. Инк поддался и с лёгкой улыбкой отвёл взгляд от смущённого и сильно нервничающего Кросса. Скелет в чёрно-белой одежде постоянно посматривал на свои ноги, следя, чтобы он не наступил на ботинки Инка. — Ты должен расслабиться! Кросс, ты опять наступил на Инка. Ты безнадёжен! — Чара прыснул, из-за его слов мечник сконфуженно отстранился от художника.       Но Инк, хитро улыбаясь, притянул его к себе, продолжая прерванный танец. Хоть Кросс и старался защитить скелета от всего, но танцевать он совершенно не умел. Даже сейчас, вальсируя с Инком, мечник умудрился не уследить за новым поворотом и врезаться в откровенно хихикающего художника. — Кросс, попробуй отвлечься! Разве не прекрасный лес я нарисовал?       Да, это было самое волшебное и неповторимое место во всей мультивселенной. Хотя Кросс никогда не путешествовал по другим мирам, но он в это верил всей душой.       Они танцевали на тёмной поляне, окружённой густым лесом. Ветви деревьев заплетались, словно змеи, а тёмно-зелёные листья образовывали высокий купол над скелетами. Кросс неуверенно оторвал свой взгляд от собственных ног, разглядывая небольшие бледно-голубые огни. Они чем-то были похожи на пламя свеч, но при этом не излучали тепло и не выделяли дым. Огни медленно парили над тёмной травой поляны, тускло освещая всё вокруг. Кросс присмотрелся к самому близкому огоньку, казалось, что он живой: внутри него что-то клубилось, излучая холодный голубой свет. — Что это?       Художник отрицательно кивнул и медленно положил череп на плечо Кросса: — Я не знаю, я только нарисовал лес.       Откуда появились голубые огни? И что это такое? Мечник неодобрительно прижал к себе Инка: ему они не нравились. Эти огни, казалось, следят за скелетами и медленно подплывают ближе, как охотники за дичью. Кросс недовольно закачал головой, пусть плавают, пока Инку они нравятся, а потом он их разрежет, прогонит или что ещё можно сделать с парящими огоньками…       Скелеты медленно переступали с ноги на ногу, уже давно позабыв, что танцевали. — Поцелуй его! — Чара удобно устроился в их общем сознании, наблюдая за влюблёнными. — Мне нравится ощущать вместе с тобой лёгкое возбуждение после ваших любовных ласк!       Кросс вспыхнул и попытался думать только об Инке, чтобы не слышать Чару, но мальчишка только этого и добивался. Желание поцеловать художника медленно возникло в голове у Кросса. Скелет сначала неуверенно, но вскоре набравшись смелости, приподнял череп Инка, соединив их зубы. Художник, не ожидавший такой близости, покрылся радужным румянцем, а его зрачки быстро поменяли цвет. Кросс даже не мог представить, что Инк настолько красив: белые кости черепа светились в темноте леса, а загадочности и нежности художнику придавали бледные голубоватые блики огней. Мечник крепче прижал скелета к себе, углубляя поцелуй. Он наслаждался жаром пьянящего дыхания Инка, а его косточки, такие ровные и красивые, были так близко, что желание пронеслось по всему скелету Кросса, будоража ум. Но он не зайдёт так далеко. Сегодня особенный день, Кросс не должен его испортить!       Скелеты отстранились. Мечник улыбнулся той самой однобокой полуулыбкой, в которую когда-то влюбился Инк. Он был полностью готов к судьбоносной фразе. Душа напряжённо билась, а руки дрожали, и казалось, что он сейчас задохнётся. А Инк с лёгким непониманием смотрел на эту неловкую задержку. — Он тебе откажет! — Инк?.. — имя, которое он всегда произносил с таким трепетом и нежностью, в этот раз показалось невероятно сложным и страшным. — Я давно тебе хотел сказать… — слова застревали и никак не могли вырваться, они болезненно царапали нежный язык, пробираясь наружу. — Ты…       Инк нахмурился, вслушиваясь в слова. Он не понимал, к чему клонит Кросс, но прерывать его не стал. — Ты выйдешь за меня?!       Сказал! Кросс облегчённо выдохнул, вглядываясь в резко поменявшие свой цвет и форму зрачки. Художник удивлённо распахнул глазницы. Он взволнованно и смущённо забегал взглядом по всем летающим огонькам. К самому несуществующему горлу подступило что-то вязкое и горькое… Чернила! Инк резко отстранился от Кросса: изо рта потекли злополучные чернила. Они испачкали шарф Инка и футболку. Художник сконфуженно вытер зубы, но он только сильнее размазал чернила по костям. И тогда появились слёзы, но это были не слёзы счастья, это были слёзы отчаяния. Кросс потянулся к Инку, но тот резко отпрыгнул от него. Шарф художника пропитался чернилами и слезами, и появились некрасивые тёмные разводы. — Я не могу, Кросс!       Душа мечника застыла на мгновение, но вскоре маленькое сердечко пронзила острая боль. — Кросс, прекрати! Больно! — Чара метался, стараясь заглушить боль, но все попытки оказались совершенно безрезультатными. — Это неправильно! Мы не должны быть вместе!       Последние слова разозлили мечника. Он натянул на череп пушистый капюшон, закрывшись от целого мира, и грозно сверкнул зрачками: — Почему? Разве ты меня не любишь?! — Конечно, не любит! — Люблю… но… — Инк на секунду замялся, но, собравшись с мыслями, выпалил: — Я не смогу сделать тебя счастливым! Я не смогу вернуть тебе твой погибший мир! Разве ты не этого хочешь больше всего на свете?!       Конечно, Кросс этого хотел больше всего! Он так мечтал встретить живого брата, посмеяться с родными… Мечник замялся и отвёл взгляд. Этого было достаточно для Инка: он взмахнул кистью и исчез в портале. И Кросс вновь остался один, окружённый голубыми огоньками.