Блуждающие огни

      Инк выпрыгнул из портала и тут же ощутил на своей спине взгляд Кросса. Мечник рассматривал его холодно, спрятав за пушистым мехом капюшона и чёрной горловиной свитера почти весь череп. Он недоверчиво оставался в стороне и близко не подходил к художнику, как будто тот мог его ранить ещё раз. Инк попытался ему улыбнулся, и он был уверен, что это подействует на мечника, и тот хотя бы засмущается. Но нет. Кросс продолжал прожигать Инка взглядом. Скелет ожидал такой реакции и поэтому хорошо продумал все свои действия. Ему нужно извиниться перед Кроссом, но простого слова «прости» недостаточно, мечник должен снова довериться Инку. И этого можно добиться. Художник крепко перехватил свою кисть и уверенно встретил взгляд мечника. — Ты можешь напасть на него прямо сейчас, Кросс.       Мечник не ответил, он ждал. Кросс давно научился распознавать эмоции Инка по его зрачкам. Сначала они были голубого цвета, цвета печали и скорби, потом они поменялись на бледно-бардовые, они всегда такого цвета, когда Инк что-то твёрдо решил. Художник что-то задумал. Но Чара тоже прекрасно различал эмоции Инка. И уверенность скелета очень не нравилась мальчику. Он быстро нырнул в глубины их общего сознания, в то далёкое место, куда Кросс прячет не нравящиеся ему мысли. И там хранились мечты об Инке. Чара показал несколько особо пикантных картинок Кроссу. Мечник невольно покрылся фиолетовым румянцем и отвёл взгляд от Инка, стоящего перед ним. — Посмотри на него, Кросс! Возьми его! Я знаю, ты этого хочешь, но боишься потерять его теперь окончательно. Но если ты этого не сделаешь, то он вновь сбежит от тебя.       Инк наблюдал за странным поведением Кросса: мечник сначала покраснел и забегал взглядом, а потом попятился, как будто Инк его пугал. Может он теперь ненавидит художника? А вдруг Инк перешёл черту и смог так сильно ранить Кросса отказом, что тот теперь не хочет видеть его? Но это не имеет значения! Инк должен идти строго придуманному плану. — Кросс! — голос предательски дрожал, но мечник не обратил на это внимания. — Сразись со мной!       Мечник не поверил услышанному. Он думал, что Инк начнёт разговаривать с ним, утешать или что-то в этом роде, но битва… — Это прекрасная возможность обезоружить его!       Кросс фыркнул и вызвал нож. Если Инк так сильно хочет этого, то он с удовольствием выпустит пар и отыграется на художнике. Пожалуй, это даже лучший выход из положения: решить всё поединком.       Инк не стал медлить: он взмахнул кистью и выпустил в Кросса сгусток чернил. Промах. Мечник уже миновал расстояние между ними и замахнулся ножом: лезвие со свистом разрезало воздух, а Инк улизнул, превратившись в чернила. Лужица приподнялась, формируя силуэт художника, но скелету пришлось тут же уклоняться от яркого разрушительного луча гастер-бластера. Треск взрыва оглушил Инка, и он не успел увернуться от удара Кросса. Кулак мечника сильно ударил художника в грудь.       Инк попятился, хватая ртом воздух и корчась от звона в «ушах». Но он ещё не сдался! Художник отличался хитростью в бою, в отличии от прямолинейного Кросса. Под ногой у мечника давно была припасена маленькая тёмно-синяя клякса. Краска бросилась на скелета и обхватила его руку мёртвой хваткой. Из-за резкого движения Кросс не успел остановиться, и с неприятным треском его локтевой сустав щёлкнул, оповещая противников о травме. Мечник вскрикнул и упал на колено, пытаясь понять причину ранения. Инк в это время пришёл в себя и, прижимая к ноющей груди руку, неуверенно приблизился к Кроссу. — Он напал на нас, ранил! Посмотри, он собирается нас добить! — злобно шептал Чара. Он уже чувствовал зародившуюся ярость, осталось только правильно распорядиться ею. — Убей его первым! — Кросс, — Инк протянул руку, но мечник отстранился. — Извини меня, я… не хотел… я могу всё залечить!       Скелет прекратил попытки вытащить свою руку из оков и замер, как будто слушая Инка. Художник радостно потянулся к нему, но сильная свободная рука Кросса схватила его за шею. Длинные пальцы мечника до болезненного вздоха сжали шейные позвонки. Воздух, медленно идущий по косточкам, чтобы смешаться с магией и активировать её, встретился с препятствием. Из-за отсутствия активатора магия медленнее потекла по костям. Инк захрипел, хватая ртом воздух. И это даже не самое страшное: Кросс продолжал давить, намереваясь разрушить позвонки. — Ещё чуть-чуть! Ты сможешь отомстить! Продолжай! — Чара тихо, как будто заворожённый, шептал.       Инк зажмурился и попытался разжать руку мечника, но из-за нехватки воздуха силы медленно покидали его. Он глянул на искажённое злостью «лицо» мечника и улыбнулся, так, как всегда ему улыбался, вкладывая в улыбку всю свою любовь, которую испытывал к Кроссу.       Скелет больше не контролировал себя. Разум затмила ярость, а в голове вновь и вновь возникали болезненные воспоминания. И Кросс продолжал душить, рыча от злости. Он видел, как рука Инка бессильно упала, а из глазниц потекли слёзы. Но Кроссу было всё равно: он жаждал отмщения! За его истерзанную душу, за сводящее с ума одиночество, за дикую боль в суставе. В этот момент он верил, что во всех бедах виноват Инк.       Но произойти убийству не дал яркий маленький взрыв перед самым черепом Кросса. Мечник отшатнулся, разжимая пальцы. Перед его черепом висел в воздухе голубой огонёк. Внутри него клубись что-то чёрное и густое, а огонёк, как будто злясь, пускал искры и медленно надвигался на Кросса. Но, не достигнув пару сантиметров своей цели, он с громким хлопком исчез.       Мечник протёр глазницы рукой: из-за яркой вспышки в глазах всё мелькало и пестрило. И тут он неожиданно осознал, что он хотел сделать с Инком! Кросс испуганно глянул на художника, боясь увидеть горстку пыли. Но художник был жив и даже пытался подняться на локтях, но постоянно падал. — Инк! Извини меня! Я опять всё испортил!       Художник вздрогнул и с невероятным облегчением улыбнулся мечнику. Ему всё ещё было трудно двигаться, но он смог доползти до Кросса, обняв его. Так они сидели довольно долго. Они крепко обнимали друг друга, постоянно шепча что-то несвязное, но приятное. Инк разрушил оковы Кросса и громко всхлипнул, нежно, чтобы не сделать больно мечнику, приподняв сломанную руку. — Я не хотел, чтобы всё произошло именно так! Я думал, что, сразившись, ты сможешь простить меня. Ведь я совершил самую большую ошибку за всю мою жизнь! Я люблю тебя и хочу быть с тобой, но боюсь, что ты не захочешь постоянно мотаться со мной по всей мультивселенной и защищать Альтернативные Вселенные! Это не правильно, иногда я не появляюсь дома неделями! Ты будешь один опять…       Кросс приложил свои зубы к височной кости Инка, имитируя поцелуй. Он крепче прижал к себе художника. — Ты ещё будешь мечтать избавиться от меня, — Кросс улыбнулся Инку. — Я везде буду следовать за тобой и помогать тебе, как смогу. Не беспокойся обо мне.       Инк весело хохотнул и потянулся за кистью, чтобы исцелить руку Кросса. — Значит, ты не верил, что Кросс отпустит Инка, не так ли, Папайрус? — Андайн весело ударила друга в бок. — Он бы остановился, но ему нужно было помочь вспомнить, то, что действительно важно.       Андайн хмыкнула и с интересом заглянула в радужный портал Инка. Они уходят. Возможно навсегда, да, было бы хорошо, если бы навсегда, тогда Кросс сможет вновь наслаждаться жизнью. Это то, чего так сильно желал Папайрус: он наблюдал за братом всё время после своей смерти. Но быть нематериальным маленьким голубым огоньком ещё та сложная задачка. Ты можешь только смотреть, и очень редко самим появляться, как они сделали это сейчас. Или в тот волшебный момент признания Кросса. А ведь это была идея Андайн, которая хотела подарить влюблённым немного романтики. Хотя… разве плохо быть маленьким голубеньким огоньком, остатком некогда реально существующей души? Нет, даже интересно, порой… Ведь они не одни… их тысячи.       Кросс почувствовал странное желание обернуться и посмотреть в последний раз на пустоту. И он увидел сотни голубых огоньков, висящих в воздухе и излучающих бледно-голубой свет. Они провожали его, как будто это были его родные и друзья. Так красиво…