Она была прекрасна, но мы ведь спиннеры.

Вы когда нибудь, задумывались о любви двух вещей? Или даже игрушек? Предметов, что не чувствуют ни любви, ни страха, ни боли? Наверное, вы уже слышали подобный рассказ, но про горшочный цветок, который влюбился в девушку: когда она приходила он цвёл, а когда уходила вянул. Но мой рассказ будет немного о другом, может даже о совсем другом, в нём вы узнаете о любви игрушки, к такой же себе подобной. Популярной в это время, изобретена которая была в 1990-х, но стала популярной лишь сейчас. Вы ещё не догадались? Речь идёт о спиннерах, игрушкой анти-стрессом. Хоть, может, идея вам покажется глупой, я вам скажу в этом всём есть смысл. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Вы его разглядите не сразу, но я начну рассказ: Мы с ней были сделаны на одной фабрике, наша родина Китай. Как почти у всего на этой планете. «—Какова земля? Кругла или плоска?» — Задумывался я время от времени, — «Может наша жизнь предназначена лишь для развлечения людей? Или для чего то большего?» Нас упаковали в странные коробки, странные вещи, а может это такие люди? Я ещё не разобрался в живом и не живом, да вообще, живой ли я? За всё это время мы ничего ещё не успели понять или сделать, мы не могли шевелится, ни говорить, мы могли лишь думать, видеть, слышать, и чувствовать. Иногда я чувствовал страх, по скольку нас куда-то уносили. Затем нас кидали в гигантские ящики и снова относили. Когда нас поставили в что-то что люди называли «машина», я слышал песню. Помню лишь припев: 北京欢迎你 为你开天辟地 (Пекин приветствует вас, на заре времён) Песня шла шесть-семь минут. Тут машина резко остановилась и тот кто ей управлял выскочил из неё и крикнул кому то. 你要去哪里？ 看那个！ (Куда едешь? Смотреть надо!) Из за резкой остановки рядом со мной появились новые такие же как я, хоть и новых цветов и форм, но тут мой взгляд сразу пал только на одну из них. Она была подобна лепесткам расцветшей Сакуры, в её цвете смешивались оттенки розового как: лавандо-розовый, китайский розовый и японский розовый* От верхушки всех трёх головок исходил японско-розового, он переходил в китайско-розовый цвет, а под конец к лавандово-розовому. Она была так прекрасна, она была той же формы как и я, того же размера. Я же был: тёплого оттенка небесно-синего цвета. Я был влюблён, я не мог думать. Я хотел сказать её что то, но не мог. Я не умел говорить. Но я хотел подойти к ней, прижаться, и остаться с ней навсегда. Вскоре машина остановилась и ящик взяли и снова куд-то понесли, оно сильно шумело. А люди называли это «самолёт», нас очень сильно трясло. Но потом нас куда то снова поставили. Нас вначале потрепало, а потом всё пошло легко, будто мы стояли на месте. Почему-то мир под нами наклонился, и я прижался коробкой к коробке с ней. Земля снова встала на место, но мы с ней так и остались «лицом к лицу». Я чувствовал страх и стеснение. Я всё время думал что я не достоин её, что она слишком прекрасна для такого как я. Я безнадёжно мечтал, что она тоже меня полюбит, я не мог говорить и не мог ей телепатией передать свои чувства. Я никак не мог ей что-либо сказать, или хотя бы показать свои чувства. Я лишь мечтал, что она тоже меня любит, что испытывает такие же чувства ко мне, и тоже хочет что либо передать или сказать мне, но это были лишь мечты. Были бы мы людьми, было бы проще. Я мог бы ей сказать, о том что влюблён в неё, хоть не судят книгу по обложке. Я был уверен, что она прекрасна, я был уверен что она мила, и добра, заботлива и гостеприимна, и верил что она бы меня полюбила. Я залетался в мечтах, как тут пропал свет. Стало темно, лишь что-то на дне ящика светилось, похоже, это были такие же как мы, только светящиеся. Я не мог думать, я не мог сейчас ничего делать, меня превело в странное чувство, я уснул... На утро нас снова куда-то отвозили, после чего нас снова поставили в машину, но там уже играла другая музыка, припев был таков: Оо- моя оборона Солнечный зайчик стеклянного глаза Оо- моя оборона Траурный мячик нелепого мира Траурный мячик дешёвого мира Только лишь иногда концовка изменялась, то на: Траурный зайчик нелепого мира... то на: Солнечный зайчик стеклянного глаза. На этот раз песня шла только две-три минуты. Я понял что я в другой стране, что я не в своей родине Китае, в дырках виднелся красный цвет, было много шума. И много людей, они выглядели по разному, где то чёрные, где то рыжие, а бывали и жёлтого оттенка, глаза узкие и широкие, высокие и низкие, можно было сказать что там собрались все. Нас отнесли в какое то помещение, после чего открыли крышку. Яркий свет ослепил меня. Люди вытащили нас из ящика, и неаккуратно поставили на полки. Рядом с нами были ещё игрушки: плюшевые мишки, уточки, зайцы. И ещё многие другие игрушки, нас расставили в пять колонн. Я был последним, так я мог видеть всё. А рядом со мной была она. Та же самая, я не мог её перепутать, того же цвета, та же коробка. Она была прекрасна. Мы стояли на этой полке три дня, маленькие люди всё время перебирали нас, они зарывались в начало и доставали те которые им нравились, разных форм и цветов. Разрывали, роняли нас, но потом взрослые люди нас расставляли снова в пять колонн. Дни летели быстро, мы просто не замечали ничего, бывало скучно, но я зарывался в философские думы. А ещё я мечтал, я мечтал что когда нибудь стану человеком и она станет человеком и мы будем жить как все, я смогу сказать ей всё что захочу, о любви к ней, о чувствах которые испытываю к ней. Но всё это лишь мечты, я сейчас мог надеятся что день когда её заберут не настанет никогда...