Нелюбимый соулмейт

      Огромный ночной клуб, как и всегда, кипит жизнью в самый разгар ночи. Музыка играет настолько громко, что некоторые люди даже не заходят внутрь; пребывая под уже достаточно высоким градусом, они танцуют на улице, раздражая этим охранников. Внутри, помимо оглушающей музыки и прыгающих лучей софитов, чуть ли не рекой льётся алкоголь. В углу заведения стоит широкий стол, вокруг которого собралось немало людей, дружно кричащих «С днём рождения!». Виновник торжества держит в руках бутылку виски и несколькими глотками опустошает её, сопровождаемый криком и смехом своих друзей. К нему подходит какая-то девушка и обнимает за талию, опуская руки ниже, а он, положив ладонь на её шею, притягивает её поближе и целует, сминая сладкие от алкоголя губы.       «Два часа ночи. Он сказал маме, что просто пойдёт гулять с друзьями в парк. Как она вообще ему поверила?». Тэхён лежит на кровати, гуляя взглядом по потолку и мучая себя мыслями. Он так и не смог уснуть, поэтому сейчас просто ждёт, когда Чонгук наотмечается и придёт домой. Его разум полностью поглотила мысль о том, что же у брата на запястье. Из-за этого сон никак не идёт. А вдруг там появится имя Тэ, Чонгук взбесится, прибежит домой и задушит его, не желая иметь такого соулмейта? Но он успокаивает себя тем, что это наверняка ошибка, что у Чона появится чужое имя, и прикрывает уставшие веки.       Чонгук выползает на кухню уже около обеда, он пришёл домой под утро и поспал всего несколько часов, но безумная жажда заставляет его вылезти из своей берлоги. Его слегка знобит, поэтому он обмотался в одеяло с головой и сейчас сидит на диванчике, держа в руках стакан с минеральной водой. Мысленно благодаря родителей за то, что они ещё пару дней назад уехали в командировку, он замечает, как на кухню заходит его другая головная боль.       — Ууу, я вижу, в парке хорошо наливали, — говорит Тэ, морща нос и махая перед лицом рукой, дабы отогнать от себя запах перегара.       — Заткнись, придурок. Не твоё дело, где мне наливали, — Чонгук меняет положение на лежачее и полностью скрывается от обзора Тэхёна за высоким столом.       — Что-то интересное вчера произошло? — он достает из холодильника еду и засовывает в микроволновку, затем дотягивается до самого высокого шкафчика и выуживает оттуда большую аптечку.       — Тебе какая разница? — злобно отвечает Чонгук. Хочет дотянуться до стакана с водой на столе правой рукой, но не может и достает из-под одеяла левую. Тянется ею к столу, берет стакан и несет к себе. — Твою мать! — вода вдруг оказывается на полу рядом с осколками стекла, а Чонгук подносит левое запястье прямо к лицу, не веря своим глазам.       — Что там такое? — спрашивает Тэ, пытаясь заглянуть за стол.       — Ничего, — быстро отвечает Чон и засовывает левую руку за спину, пряча её от удивленного взгляда только что подошедшего Тэхёна.       Он хмыкает, понимая, что брат ничего ему не скажет, оставляет на столе порцию еды для Чонгука, таблетку от похмелья, новый стакан с водой и уходит из кухни. Проводя взглядом Тэ, Гук достает левую руку и снова всматривается на запястье. «Ким Тэхён». Сначала он просто залипает на красивые буквы, но потом до него доходит вся масштабность проблемы, и он, оставив одеяло на диване, летит на второй этаж в свою комнату, громко захлопывая дверь так, что у Тэхёна, находящегося в соседней комнате, опасно задребезжала люстра.       — Чимин-хён, у меня проблема! Не просто проблема, а какой-то неописуемый пиздец! — Чонгук кричит в трубку, но потом вспоминает про тонкие стены в доме и делает голос тише. — Чимин-ни, ты там?       — Я старше, я хён, не смей называть меня "Чимин-ни", — моментально просыпается парень в трубке. Судя по его голосу, Чонгук только что бесцеремонно поднял его. — Что могло случиться так рано? Не забывай, что мы вчера вместе бухали.       — Появилось имя моего соулмейта, — чуть ли не плача, ноет Чонгук, прижимая телефон к себе.       — Разве это проблема? Это же хорошо. Кто там у тебя? Кто-то знакомый?       — Да, но лучше бы я его не знал.       — Это ещё и парень... Кто же? Говори, — начинает настаивать Чимин.       — Тэхён. Мой «любимый» братец.        Тишина. Лишь тяжелое дыхание и судорожные глотки воды.       — Ты серьёзно?! Вы же с ним вечно ссоритесь, — теперь Чимин чуть ли не кричит в трубку.       — Мне кажется, это ошибка, или есть ещё один Ким Тэхён. Нужно посмотреть, кто его соулмейт, но у него на запястье вечно напульсник.       — А зачем он его носит?       — Хрен его знает, мы с ним не настолько близки, чтобы я спрашивал о таком.

***

      Тем временем в соседней комнате обстановка ни чуть не лучше. Тэхён меряет шагами комнату, пытаясь дозвониться Хосоку. Когда тот наконец-то берет трубку, Тэ вываливает на него все немногочисленные утренние события, не забывая добавить, что не смог увидеть, чьё там имя, но Чонгук, кажется, ведет себя обычно: холодно и как скотина.       Закончив разговор, Тэхён выходит из комнаты в пустынный коридор и подходит к двери соседней комнаты. Вслушивается в тишину, исходящую оттуда, и неуверенно стучится. Дверь тут же отворяется, и на пороге появляется Чонгук.       — Чего тебе?       — Хотел спросить, как ты себя чувствуешь, — Тэхён растягивает слова, пытаясь выиграть побольше времени, дабы рассмотреть его запястья, но на нем кофта кенгуру с длинными рукавами. — Почему ты так тепло одет?       — Слишком много вопросов. Может, войдешь внутрь? — Чонгук отступает в сторону, пропуская Тэ в комнату. Тот, пребывая в состоянии шока, медленно проходит внутрь. Чон Чонгук пустил его в свою крепость. Такого не происходило уже лет пять. По коже Тэхёна пробегают сотни мурашек, когда он вдруг предполагает, что такое поведение брата вызвано тем, что на его запястье написано... Нет, не может быть, полный бред!       — Ты сегодня странно дружелюбный... — начинает Тэхён, всё стоя посреди комнаты и не решаясь сесть на стул.       — Хочу кое-что спросить. Почему ты всё время носишь напульсник? — Чонгук сел на свою кровать и уставился на запястье Тэхёна, скрытое синим напульсником. Тэ перевел взгляд туда же и машинально спрятал руку за спину.       — Два года не интересовало, но сегодня ты вдруг проснулся. Я скажу, если ты согласишься ответить на мой вопрос. Кто твой соулмейт?       Они прожигали взглядами друг друга, не решаясь начинать первыми. Когда тишина значительно затянулась, Чонгук сказал, что у него болит голова и что Тэ стоит уйти. Тэхён быстро выполняет просьбу брата, не выдерживая повисшего напряжения. Как только за ним захлопывается дверь, Чонгук откидывается назад, упав в мягкие подушки, и задумывается о том, что напролом идти не стоило.

***

      — Чонгук-а, ты идешь есть или мне всё самому слопать? — кричит из столовой Тэхён, пытаясь позвать братца на ужин. Будь это какой-то другой день, он взял бы в охапку только что пришедшую пиццу и тихонько уединился бы с ней в своей комнате. Но ему нужно было наладить контакт с Чонгуком.       — А что есть-то? Твои кулинарные навыки соответствуют тебе — они отвратительны. Я умру, если попробую твою еду, — Чонгук говорит всё это, идя по лестнице, но, как только заходит в столовую и видит на столе две огромных пиццы, сразу же меняет своё мнение и садится за стол. — Так уж и быть, покупную съем.       — С чего вдруг такая забота? — спрашивает Чонгук, уплетая уже четвертый кусок и запивая его колой.       Тэхён лишь пожимает плечами с набитым ртом и всё время незаметно бросает взгляды на левую руку Чона, ожидая того времени, когда кофта сползёт и обнажит надпись. Брат так увлечен едой, что не замечает ничего вокруг, вот он засовывает в рот новый кусок, и край рукава немного опускается, но видно лишь верхние элементы, и Тэ разочаровано выдыхает. В то же время Чонгук пытается лихорадочно придумать повод заставить Тэхёна рассказать ему о своем соулмейте, но в голову приходят лишь пытки, которые Чон после небольшого колебания всё же откидывает.

***

      Тэхён слишком уставший после долгого дня попыток выудить Чонгука из комнаты и приблизиться к нему настолько, чтобы увидеть то чёртово имя. Оно выпило из него все соки, поэтому он набирает полную ванну воды и залезает туда, желая расслабить тело. Вода быстро окутывает его, на поверхности остаются лишь голова и руки, которые он положил на края ванной. Гладкая поверхность теплой воды, по которой скачет отражение от лампы, приводит мысли Тэ в порядок, убаюкивает его, и он, сам не замечая того, засыпает, склонив голову на сторону.       Дверь в ванную оказывается не закрытой, значит, там никого нет. Чонгук, обмотанный в одно полотенце, входит внутрь, желая принять душ, а затем отрубиться на сутки, забыв обо всём. В глаза сразу же бросается наполненная ванна и мирно сопящий в ней Тэхён. Чонгук подходит поближе и видит, что на руке нет напульсника. Боясь потерять такой момент, он тихо берет его ладонь и поворачивает тыльной стороной к себе. «Чон Чонгук». Резкое осознание того, что это всё же не ошибка, заставляет Чонгука выпустить руку Тэ и пошатнуться назад, цепляя локтем баночки, которые с грохотом падают на кафель, отчего Тэхён резко просыпается. Он видит перед собой Чонгука, который смотрит на пол на гору разных средств, и, не растерявшись, хватает брата за руку, поворачивая запястье к себе. «Ким Тэхён».