<Тэхён: «Чонгук, это бред. Фото смазано, там ничего не ясно. Ты специально это делаешь? Хочешь снова мне причинить боль? С меня хватит!» Чонгук: «Тэ, разве я не прав, что он сегодня не ночевал дома?» Чонгук: «Он изменяет тебе, почему ты не хочешь этого видеть?» Чонгук: «Это он делает тебе больно»
Телефон летит на кровать, несмотря на то, что уведомления про приходящие сообщения всё прибывают и прибывают, раздражая и без того злого Тэхёна. Да, он именно зол. На Чонгука за то, что тот присылает фото, где он узнает футболку Хосока, которую лично подарил ему на день рождения, и на себя за то, что яростно отрицает этот факт. Но сильно злиться не выходит, потому что на часах 5 утра, а бессонная ночь дает о себе знать. У него так и не получилось уснуть, и он провел всю ночь, лежа на диване и продолжая слушать в трубке про недоступный абонент. Тэхён не слышит, когда входная дверь тихонько хлопает, и в комнату заходит Хосок, надеявшийся, что Тэ мирно спит и не заметит, в котором часу пришел Чон. Но он сидит на краю кровати в обнимку с подушкой, устало поднимая на Хосока тяжелые веки. У него такой побитый вид, что Чон успевает сотню раз пожалеть о своем поступке и кидается к нему, садясь рядом. И что же сейчас говорить? Тэхён не начинает разговор первым, смотрит пустым взглядом, будто не видя перед собой Хосока, лишь слушает, как телефон продолжает пиликать, концентрируясь только на этом звуке. — Я был у друга на дне рождения. Прости, что не предупредил, телефон сдох, — он ныряет рукой в карман, пытаясь нащупать свой айфон, но там лишь пустота. Неужели он выронил его где-то в том доме? — Я рад, что с тобой всё в порядке, — наконец, Тэхён будто оживает, тянется рукой за телефоном и выключает его, не желая больше слушать надоедливые уведомления. — Кто там так рано? — Хосок кивает на телефон, зажатый в ладони Тэ, дабы перевести тему. — Неважно. Давай спать, — он откидывает в сторону подушку и, потянув Чона за воротник футболки, опускается вместе с ним на кровать. Как только голова Хосока касается мягкой поверхности, он закрывает глаза и отключается, утомленный пребыванием в движении целые сутки. Тэхён пододвигается ближе и утыкается носом в грудь Хосока. Всё идеально, как и всегда, только вот... ...Хосок никогда не пользовался духами с ароматом мускуса и кедра.***
Ещё не открыв глаза, Тэхён замахивается рукой, чтобы положить её на Хосока, но та проваливается и падает на матрас, легонько отпрыгивая обратно из-за пружин. Разлепив веки, он видит перед собой лишь скомканную ещё теплую простынь, которая, судя по ощущениям, освободилась не так давно. Он достает с тумбочки телефон и смотрит на время — два часа дня. Видимо, из-за такого дневного сна и ноют виски, давя на глаза. На строчке уведомлений написано имя Чонгука и цифра 42. Может, прочитать? Движение пальца останавливают тихие голоса в прихожей. Они долетают до комнаты благодаря не до конца закрытой двери, и Тэхён умудряется уловить нотки голоса Хосока и ещё какого-то незнакомого парня. Интерес преодолевает Тэ, и он, стараясь не шуметь, слезает с кровати и подходит к двери, садится возле неё и вслушивается в слова. — Спасибо, что принёс телефон, но тебе не стоило приходить. — Почему ты говоришь так тихо? Боишься кого-то разбудить? Кого? — Юнги-хён, слишком много вопросов. Уходи, пожалуйста. Поговорим завтра в университете. — Могу я хотя бы поцеловать тебя на прощанье? — Давай повременим с этим. — Сегодня ночью ты был более податлив, Хосок-а. Скажи спасибо, что я дальше не зашёл. — Это я не тебе должен говорить, а тому, кто позвонил тебе и отвлек. Всё, уходи. Дверь хлопает ещё тише, чем сегодня утром, и Тэхён лишь успевает запрыгнуть обратно в постель и прижать руку к бешено стучащему сердцу. День рождения. У друга. Отлично отметили, судя по всему. Неужели, Чонгук был прав? Он убегал от Чонгука, чтобы больше никто не причинял ему боль, но почему сейчас опять щемит сердце, и на краешках глаз собираются слезы, а к горлу подступает тяжелый ком? — Тэхён-а, ты ещё спишь? Он ничего не отвечает и слышит, как Хосок шуршит вещами, очевидно собираясь на работу. Через несколько минут Чон шкрябает ручкой, оставляя записку, и уходит. Тэхён поднимается с кровати с тяжелой головой и глазами, полными слез. Но разве он имеет хоть каплю права злиться на Хосока? Он же сам слышал имя того парня. Юнги. Хосок наконец-то встретил своего соулмейта, и Тэхён не должен никоим образом мешать им. Ведь это судьба. Так нужно, так предписано. Повторяя последнее предложение, он в каком-то тумане кидает в сумку вещи, которых не так и много, как оказалось. Он не успел как следует обжиться в этом доме, будто чувствовал, что он здесь ненадолго. Кидает в карман телефон и уходит, бросая последний раз взгляд на любимую красную кружку Хосока. Всё же, он будет скучать по нему. Но так будет лучше. Он закрывает дверь на ключ и оставляет его в почтовом ящике.Тэхён-а, не захотел тебя будить, поэтому ушел тихо. Сегодня буду вовремя. Я пожарю тебе на ужин мясо, как ты любишь, и мы посмотрим фильм. Целую. Хён, меня уже приняли в университет, поэтому пора уезжать. Прости, что на бумаге, но так проще. Я верю, что у вас с Юнги будет всё хорошо. Спасибо за всё.
***
— Простите, Вы можете принести мне воды? Тэхён подзывает бортпроводницу, которая ходит между рядами и интересуется, всё ли есть у пассажиров. Милая девушка кивает, озаряясь естественной улыбкой, и вскоре приносит ему стакан воды. Тэ делает глоток и опускает его на подставку возле кипы бумаг и планшета. Он пишет очередную статью для журнала, и поэтому перерывает весь интернет и все купленные только что на вокзале журналы для получения нужной информации. Возле него кто-то сидит, но Тэхён не обращает на него внимание, ведь полностью поглощён огромными абзацами в журнале. Он обводит один карандашом и грызет мягкий кончик ластика, вчитываясь в каждое слово и пытаясь выделить для себя основное. Вдруг парень рядом выдергивает из его руки карандаш и подчеркивает в этом абзаце всего лишь одно предложение и ещё несколько слов. Тэ читает то, что получилось, и понимает, что именно это ему и нужно было. — Всё не надо, этих пару строк вполне достаточно. Он поворачивает голову в сторону парня и отмечает для себя, что, помимо глубокого голоса, он имеет ещё и очень красивое лицо. — Ким Сокджин. Ты, я так понимаю, едешь в университет на факультет журналистики? Тэхён кивает головой, поражаясь тому, откуда незнакомец может знать о нем такое. — Нам тоже когда-то давали такие, — Джин указывает пальцем на значок на кофте Тэ, который он получил ещё тогда, когда ездил весной туда на экскурсию. — А Вы тоже там учитесь? — Да, на последнем курсе. Будем часто теперь видеться. — Ким Тэхён, — он протягивает руку, и Джин пожимает её, а затем достает из рюкзака судочек с едой и быстро раскладывает её на подставке. Берет палочками кусочек и протягивает Тэхёну. Тот берет его в рот и кивает головой, пытаясь промычать, что очень вкусно. — Ты статью пишешь? Давай посмотрю, что у тебя там. Может, помогу чем-то.***
— Джин-хён, пожалей меня. Какой парк в воскресенье в 10 утра? Тэхён сидит за столом в их общей комнате, чего добился, к слову, Сокджин со словами, что ему с этим мальцом будет жить комфортнее, чем с буйным одногруппником. Джин ходит вокруг сонного Тэ, который дремлет над тарелкой с едой и мечтает о своей теплой постельке. Рядом лежит телефон, экран становится ярким, и на нём отображается сообщение Хосока. Он пишет, что сегодня утром Юнги на ходу читал какую-то книгу и так увлекся, что ударился лицом об открытую дверцу шкафчика. И вот, они сидят в медпункте, пока Мин брюзжит с заклеенным носом, что понаставили шкафчиков, даже пройти негде, а Хосок сидит рядом и удивляется, как сошелся с таким чудом. Тэхён улыбается, вспоминая, как Хосок звонил ему и просил прощения, но Тэ ещё тогда сказал, что им с Мином будет гораздо лучше. И он не ошибся, ведь Судьба не может оплошать. — Знаешь, в октябре это уже последние солнечные деньки. Почему бы нам не пройтись и не насладиться ими? — он подходит к Тэхёну и прыскает несколько раз в лицо из бутылочки, из которой обычно брызгает листики своих комнатных растений. Тэ мотает головой из-за такого импровизированного душа и немного просыпается, занявшись теперь едой в тарелке. Джин тем временем порхает по комнате, как бабочка, с удивительно хорошим настроением, как для человека, который проснулся так рано в воскресенье, и подбирает себе одежду, а заодно и Тэхёну. — Я надену тот свитер, — всё ещё набивая рот, Тэ указывает вилкой на серый предмет одежды, валяющийся на стульчике уже пару дней. — Нет, ты наденешь это, — Джин достает из шкафа черные джинсы, светлую рубашку и пальто. — Зачем? Так рано в парке никого нет. — Это для тебя рано. Город уже давным-давно проснулся. Заканчивай есть и одевайся. Тэхён, не смея спорить с хёном, доедает завтрак и нехотя натягивает одежду. Смотрит на себя в зеркало и взъерошивает блондинистые волосы, которые, по мнению Джина, делают его более взрослым и сексуальным. Тэхён и сам соглашается с этим, но вот для кого быть сексуальным, если Чонгук за сотни километров в другом городе? — Пошли уже, горе луковое, — Джин хватает его за рукав пальто и вытаскивает из комнаты, закрывая дверь на ключ. Тэ косится на хёна, пока они идут по коридору, и в голову начинают закрадываться смутные сомнения — что-то он сегодня больно радостный. К чему бы это? Как ни странно, Сокджин оказался прав — по парку гуляет куча народу. «Странные люди», — думает он, окидывая взглядом лавочки с сидящими на них смеющимися парочками и детьми, кушающими сладкую вату. — Может, купим что-нибудь вкусненькое? — Джин будто читает мысли Тэхёна, и тот кивает, соглашаясь на предложение друга. Они подходят к ларьку с огромным выбором сладостей, и Тэ пробегает глазами по списку разных вкусностей, но всё же останавливает свой выбор на сладкой вате, которую так аппетитно едят многие вокруг. Взяв в руки две палочки, он отдает их Джину, а сам достает из кошелька деньги и протягивает их продавцу. Девушка за прилавком забирает их и дает ему в ответ красную розу с длинным стеблем. — Это Вам, — она широко улыбается и протягивает ему руку с цветком. — Спасибо, — Тэхён, не понимая, что происходит, все-таки берет розу и отходит в сторону вместе с Джином. Он смотрит на друга, а тот пожимает плечами и откусывает немного розовой ваты, довольно прищурив глаза. Тэ смотрит на розу в руках и поражается её глубокому красному цвету, который сразу же навевает воспоминания из детства. Он проводит пальцами по лепесткам, наслаждаясь их бархатностью, и замечает, что возле бутона вокруг стебля обернута маленькая бумажка. Он снимает её и читает всего лишь одно слово: «Тэхён». Он понятия не имеет, что всё это значит, и хочет окликнуть Джина, чтобы спросить у него, но тот лишь качает головой и говорит, что сам ни слухом, ни духом. У ларька со сладостями уже выстроилась огромная очередь, и Тэ не хочет убивать время, стоя в ней, поэтому решает махнуть рукой и гулять дальше. Они не успевают пройти и пару метров, когда проходящий мимо парень сует ему в руку ещё одну розу и подмигивает, быстро растворяясь среди остальных людей. Тэхён отмечает, что она идентична предыдущей, и что на ней есть такая же записка. Только теперь там написано «прости». Джин просит его не стоять на месте, и они садятся на лавочку, доедая сладкую вату. Хён кажется удивительно спокойным, а вот Тэ копается в голове и пытается понять смысл этих посланий. Хотя одна идея подкрадывается... — Пойдем дальше! Джин тянет его за руку вглубь парка, и снова какая-то девушка, раздававшая детям воздушные шарики, зовет его по имени, и он удивленно оборачивается к ней. Она дает ему такую же красную розу и шепотом произносит «он любит тебя». На этот раз в записке оказывается «меня». Тэхён уже догадался, что автор всего этого Чонгук, хоть и до конца не верит, что черствый брат способен на такую романтику. Ему кажется, что это уже законченное предложение, и он улыбается, закусывая нижнюю губу и выискивая взглядом в толпе самого Чонгука. Но вдруг какой-то маленький мальчик опять протягивает ему розу. Затем ещё и ещё. Он идет по парку, и разные люди дают ему по одному цветку, приятно улыбаясь. Записка за запиской он собирает целое послание: «Тэхён, прости меня за все ошибки, что я совершил. Я соскучился по твоей улыбке и по твоему голосу. Давай забудем о прошлом и начнем всё сначала. Я не представляю жизнь без тебя. Я люблю тебя» Получая слова из последнего предложения, Тэхён уже не может дождаться, чтобы увидеть Чонгука, но никак не находит его среди людей. В голове даже проскакивает мысль, что это не он, и это только желание самого Тэ, чтобы это был Гук. Но его вырывает из мыслей Джин, который уже в который раз за день тянет Тэхёна за рукав в какую-то сторону. Пока хён тащит его куда-то, он успевает уловить знакомую мелодию, только не может вспомнить, где слышал её. Кажется, что вот-вот, и он узнает её, лишь бы кто-то напел несколько строчек. «If I fall, can you pull me up?»* Воспоминание об этой песне ударяет в голову вместе с нежным голосом, поющим первые строки. Тэхён заслушивал её до дыр, ещё когда жил в старом доме, и иногда замечал, что Чонгук в комнате выключал свою музыку, дабы лучше слышать эту песню, ведь тонкие стены гарантировали взаимопроникновение звука. Тэ быстро узнает этот сладкий голосок и со всех сил вслушивается в него, прижимая к себе букет, чтобы ни один цветок не выпал. Он одними губами повторяет за Чонгуком, не желая своим голосом перебивать наслаждение от чонгукового. «Wherever you've gone?» Наконец по тонкой тропе они добираются до детской площадки, где на качелях сидит Чонгук, держа в руках букет красных роз и потупив взгляд вниз. Он делает так всегда, когда поет, будто стесняется посмотреть в глаза остальных и увидеть, что им не нравится. Но Тэхёну всегда нравилось, как поёт младший, и он не решается окликнуть его. «I just need to know That you won't forget about me» Гук переминает в руках телефон, на котором играет мелодия, и, закончив припев, все-таки поднимает взгляд, услышав шуршание листьев. Он видит Тэхёна и вскакивает с качели, чуть было не забывает слова песни, но собирается и, следуя мелодии, будто плывет по течению, поет дальше, посвящая каждое слово Тэ и желая, чтобы он услышал их и простил его. Он никогда прежде не пел, вкладывая в песню столько души, он мечтал, чтобы Тэхён услышал это и понял, что Чонгук наконец-то изменился и больше никогда не станет прежним. Шаг за шагом Тэхён подходит ближе и не дает Чонгуку закончить песню — слова тонут в поцелуе, которого они оба так долго ждали. Гук не успел забыть насколько нежная кожа на губах Тэ, но пробует её снова, будто впервые, и чувствует в этом поцелуе слова, которые Тэхёну уже не нужно говорить, Чонгук и так понял — он прощен. — Я люблю тебя, — Тэхён отрывается с неохотой, но он должен произнести это вслух, чтобы до конца убедить и себя, и Чонгука. — И я люблю тебя, — Гук улыбается какой-то детской непосредственной улыбкой, в которой столько счастья, что Тэ и сам начинает улыбаться так же. — Кстати, это тебе. — Чонгук дает Тэхёну в руки букет в два раза толще, чем тот, что у него уже есть, и теперь цветы в руках Тэ кажутся больше него самого. — И сколько здесь? — 99. — А где же сотая? — А вот сотая будет с тобой всегда, даже когда эти завянут, — Чонгук обнимает Тэхёна сзади, а Тэ смеется, радуясь, что у него есть такая замечательная роза на всю жизнь.