Unbreakable

Из плена кошмаров Мингю спасает громкая трель будильника. Нащупав на прикроватной тумбочке разрывающийся от собственного звона предмет, парень отключает его. Голова беспощадно раскалывается, тело в холодном поту, а сердце колотится как после длительной пробежки. Глубоко вдохнув тяжелый воздух комнаты, с огромными усилиями удается открыть глаза. Воспоминания лавиной накрывают Мингю заставляя сьежится как от холода. Лучше бы смерть забрала Кима чем Джонхана. Так думает парень. Он не хочет вставать, его пробирает дрожь. Но не поддаться порывам миланхолии ему помогает звонок в дверь. Нехотя скинув с себя одеяло, Мингю даже не удасуживается одеться и направляется к двери. Его все еще потрясывает, а в горле стоит ком из отчаяния и не выплаканых слез. Щелчок и дверь открывается. На пороге стоит парень со светлыми выкрашенными волосами. — Плохо выглядишь, дружище. — он грусно улыбнулся. -Еще не собран? Скоро начнется церемония, знаю, ты не захочешь опаздать. Вот я и зашел за тобой. — Заходи. -Мингю распахивает дверь шире и пропускает в квартиру гостя. — Хансоль… Не уверен что хочу быть там. Я просто не смогу видеть его. В гробу. Парень который развязывал шнурки обуви резко выпрямился. Он предполагал что так будет. — Знаешь… думаю Джонхан бы хотел… хотел что бы ты был там… Потом жалеть будешь. — и Чхве ободряюще похлопывает по плечу Мингю. — Я приготовлю чего небудь сьедобного. А ты пошевеливайся и приведи себя в порядок.- Вернон проходит мимо друга в сторону кухни. Он не раз бывал в этой квартире.- Надо будет еще за цветами заехать.- скорее себе, чем Мингю произносит парень. Ким недолго стоит, стараясь стрясти с себя оцепенение. Потом тяжело вздохнув удаляется в сторону душа. Вскоре слышится звук открытого крана. Хансоль по хозяйски осматревает кухню на предмет продуктов питания. Даже заглядывает в холодильник. С почти полностью пустых полок на него смотрит буханка хлеба в компании с кусками какого-то мяса в закрытой ёмкости. Не распакованный сыр, и зелень сомнительной свежести.« Ну, а что б собственно бутерброды не сделать?» Пожалуй это единственное блюдо быстрого приготовления и из того что было в наличии. На большее парня не хватило бы. Готовка никогда не была его сильной стороной. Чхве раскладывает перед собой продукты и начинает заботливо нарезать хлеб. Да. Забота и поддержка были сейчас необходимы его другу. Хансоль знает о крепкой дружбе между Мингю и Джонханом. И так же знает про нелегкую судьбу Кима. Он некогда не расказывал про то что ему пришлось пережить. Лишь однажды Юн поведал историю жизни Мингю. Хансоль тогда был тронут. Все кто услышал были тронуты. С того момента к парню стали относится с уважением и возможно с некоторой жалостью. Но не кто не выражал это в слух. Мингю терпеть не мог жалости, как и посторонней помощи. Ну, а когда Ким попадал в тупиковые ситуации где без чьей либо помощи не обойтись, Джонхан был первым кто протягивал ему руку. Юн был идеальным другом, примерным работником и хорошим человеком. Именно он когда-то познакомил Хансоля с Мингю. То был забавный случай, который парень помнит до сих пор. Джонхан и Чхве часто выручал. Прискорбно что так вышло. Что его больше нет с нами. Вдруг в кармане темных джинс завибрировал телефон. Бутерброды были готовы, так что Хансоль быстро ополоскивает руки под краном и наспех вытерает их первым попавшимся полотенцем. Парень достает телефон из кармана и замерает. Сынкван. Ему звонит Сынкван. Сердце трепыхнулось в груди, рассылая по телу волны мурашек. Хансоль давно любит Бу. Но сказать об этом ему не может. Мобильный продолжает раздраженно гудеть. Чхве проводит по выскачевшей фотографии большим пальцем, обводя контуры любимого лица и нажимает «ответить». Подносит телефон к уху чтобы услышать гневное. — Где тебя носит, Хансоль?! Ты обещал перезвонить, когда доберешься до дома Мингю! Я битый час жду, дубина! И в правду. Как можно быть таким рассеяным?! Чхве вскидывает свободную руку и чешет в затылке. Он савсем забыл про данное обещание. — Прости, пожалуйста. Просто вылетело из головы… Сынкван перебил Хансоля. — Просто вылетело из головы?! Я между прочим волнуюсь! Вдруг там Мингю решил сделать себе харакири на почве потери лучшего друга, а ты просто забыл поставить меня в известность! Негодование и волнение, которое проскальзывали в каждом слове выдовали тот факт, что Бу очень беспокоиться. Хансолю приятна такая забота. Хоть она и адресована явно не ему. — Успакойся. Все более или менее хорошо. Сначала, как я и думал, Гю не хотел идти на церемонию похорон, но кажется, хм… кажется я его переубедил. Чхве не был уверен полностью. Поэтому голос его звучал не очень убедительно. Это заметил Бу. На другом конце телефонной линии парень вздохнул. И, после небольшой паузы, заговорил: — Я понимаю как ему сложно. Ты, сильно не дави на него, ладно? От такого мягкого тона Хансоль позволил себе улыбнуться. — Да, конечно. Почувствовав по голосу улыбку Чхве, Сынкван смутился своего внезапно накатившего материнского инстинкта. И решил немедленно сменить тему. — Ладно. Слушай, а вы цветы уже купили? Я сейчас в цветочном магазине. Вам купить цветы? — Да, спасибо. Если не трудно. В этот момент дверь душа распахнулась и оттуда вышел завёрнутый в полотенце Мингю. Он, не обращая никакого внимания на стоящего на кухне и с кем-то разговаривающего по телефону Хансоля, прошёл в свою комнату. И так понятно с кем говорит его друг. У Чхве была одна особенность. Он не любил телефонные переговоры, поэтому редко брал трубку. Если только это не был Сынкван. На его звонки Хансоль отвечал всегда. Казалось, Бу может позвонить среди ночи и парень все равно обязательно ответит. Мингю оделся и максимально постарался привести себя в порядок. Если это было вообще возможно в данной ситуации. И отправился на кухню. — Еще увидимся. Хансоль положил телефон в карман. Им стоит поторопиться, потому что скоро начнутся похороны. А парни даже не перекусили. Чхве развернулся на звук тихих шагов за его спиной. — Готов? Вопрос был риторический и в общем-то не нуждался в ответе. Мингю все же кивнул в знак согласия. Хансоль продолжил: — Тогда пойдём. Перекусим в дороге. На, держи. Парень протянул Киму большой бутерброд. На вид он был не очень аппетитный, но голодному желудку было как-то побоку. Мингю улыбнулся. — Кажется я понимаю, почему Сынкван не обращает на тебя внимание. С таким уровнем готовки тебе до его идеала очень далеко. — Заткнись. Можно подумать ты бы сделал лучше. А я между прочим старался. — Ладно, ладно. Прости. Я ценю твою заботу. — Я вижу… Идем? Хансоль кивком указывает в сторону двери. — Ага. Парни подходят к двери, обуваются. И в не нарушаемой никем тишине покидают квартиру. Оказавшись на улице Мингю останавливается, достаёт недавно начатую пачку сигарет, зажигалку и закуривает. Сильный ветер бьёт по лицу холодной пощёчиной. Обычно, каждое утро перед работой, на улице его ждал Джонхан. Но не сегодня. И больше никогда. Глаза слезятся и парень убеждает себя, что это из-за порывов ветра. Мингю делает пару затяжек и кидает дымящийся окурок на асфальт, идёт в сторону своей недалеко припаркованой машины, как его зовет друг: — Поедем на моей. Я тебя после всего до дома подброшу. — А как же Сынкван? Вопрос был не без насмешки и в другое время Хансоль бы ответил колкостью, но сейчас это было лишним. — Сегодня он на своей машине. Чхве смотрит на Мингю. Глаза опухшие, красные так как спал мало, тёмные волосы едва заметно уложены. И хоть одет он был аккуратно, не лишонно стиля, выглядит каким-то помятым и растерянным. Даже фразы, произнесённые парнем в чуть грубой манере, были не самыми удачными попытками вести себя как обычно. Хансоль вздыхает. Увереным шагом идет к тёмному внедорожнику и, предварительно достав из заднего кармана джинс ключи, открывает машину. Жестом приглашает Кима на переднее сидение рядом с местом водителя. Мингю долго не задумывается и садится. Хансоль тоже появляется в салоне автомобиля. Как только это происходит транспортное средство трогается с места, в сопровождении гула двигателя. Время в дороге проходит незаметно. Парни жуют бутерброды под болтовню Хансоля. Он рассказывает Мингю о том кто придёт на церемонию, кого бы сам он хотел видеть и всё в этом духе. Лишь бы тишина не резала уши. Ким благодарен Чхве, потому что разговор позволяет не свихнуться от собственных мыслей. Так они доезжают до нужного места. На стоянке парней ждёт Сынкван. Обменявшись любезностями, Бу отдаёт цветы парням. Правда, долго ворчит по поводу незадачливости и медлительности Хансоля, но вскоре переключается на Мингю, заботливо интересуясь самачувствием только что упомянутого. Потом, уже в троём идут в ритуальный зал для прощания с умершим. А дальше Ким помнит все как в тумане. Помнит как дрожащими руками положил цветок рядом с Джонханом. Помнит как уже приехали на кладбище. Как закалоченный гроб погружался в землю на толстых тросах. Не может забыть рыдания матери Юна, которые как раскаты грома проносились по всему кладбищу. Еще помнит как Хансоль затолкал его, находящегося почти без сознания, в машину. Следующим воспоминанием всплывает открытая дверь в пустую квартиру. Мингю небрежно снимает ботинки и через силу приодолевает расстояние до кухонного стола. А когда садится, просит Чхве достать с нижнего шкавчика алкоголь. Хансоль и не возражает. Он понимает, что другу плохо. Ему и самому не лучше. Выпить кажется хорошим решением. На столе появляются два полных бокала и сознание теряет свои границы. Парни осушают одну бутылку за другой, прерываясь лишь на покурить. Так продолжается до тех пор пока Мингю не засыпает прямо за столом. Чхве будучи чуть трезвее, аккуратно дотаскивает тело парня до кровати, а сам ложится на маленьком кожаном диване в зале. Сон накрывает с головой и Хансоля.