***
Хаюми зашла в комнату Ёми, чуть улыбаясь, и закрыла за собой дверь. Сама хозяйка комнаты лежала на кровати, слушая музыку в наушниках и закинув ноги на стену, качая носками в такт. Конан устало выдохнула, садясь на кровать. Она только недавно закончила разбирать вещи и еще морально не была готова к трудовым будням. Ёми обратила внимание на подругу только тогда, когда скинув ноги со стены, перевернулась, желая найти сигареты. - Ой. – Тихо вырвалось у неё от неожиданности, что вызвало у синеволосой усмешку. Харуки вытащила наушники и достала из тумбочки сигареты и пепельницу. Конан тоже не отказалась от никотиновой палочки, внимательно разглядывая альбиноса. Мадара уже просветил подругу во все дела и попросил приглядывать за своей девушкой, пока сам находился на работе. Хаюми не знала, как начать разговор. Только спустя некоторое время, когда сигарета уже перестала тлеть между её пальцев, Конан начала говорить, нервно прочистив горло. - Поздравляю, ты стала женщиной. – Эта фраза вызвала недоумение на лице Ёми, которая удивленно разглядывала свою подругу, вытянув, по-детски, губы в трубочку. - Значит до этого, я была лепреконом? – Уточнила она, вызывая у неё смех. Конан не могла передать словами, как сильно она скучала и переживала за свою соседку, к которой привязалась, словно к младшей сестре, которой всегда хотелось помочь. Она легла на кровать, закинув руки за голову и точно так же уставилась в потолок, как и Ёми. - Теперь вы встречаетесь? И каково это? Он тебя уже бесит? – С легкой усмешкой поинтересовалась синеволосая девушка, но Харуки лишь пожала плечами, не зная, что ответить. Она сама не понимала и не осознавала до конца, что он, самодовольный, наглый и нахальный Мадара, выбрал её. Это было слишком быстро, было слишком непривычно, о чем она и сообщила своей подруге. Хаюми хотела же выведать поподробнее о том, как они начали отношения. Ёми, все также не понимая, что в этом может быть интересного в её отношениях, вновь пожала плечами. - Словно меня затянуло в торнадо, которое теперь распоряжается моей жизнью. – Альбинос выдохнула, повернув голову к своей подруге. – Почему вы вернулись на самом деле? Хаюми не подала никаких признаков удивления. Все таки, Харуки не была дурой и знала, что догадается. - Орочимару. Он…черт, я не уверена, что мне можно тебе рассказывать, но этот Орочимару не раз получал предупреждения, после того, как попытался устроить переворот внутри клана Учиха. Бедный Саске, что поддался его влиянию, чуть не застрелил Итачи. Ты знала, что они его двоюродные племянники? Мадара тогда жил с ними, чтобы восстановить отношения внутри клана, потому что Таджима даже не собирался вмешиваться, а Изуна слишком инфантилен, поэтому Мадара не желает его вмешивать. Смерть Хидана стала последней каплей. Таюя не должна себя винить. Так же, как и ты.***
Таюя сидела на своей больничной койке, свесив ноги и хмуро разглядывала противоположную стену, пока Акасуна менял капельницу с препаратом и готовил несколько шприцев для еще одного лекарства. Она мельком взглянула на ампулу с синеватой жидкостью. - Два кубика. – Сасори перевел взгляд со стола на девушку, которой вновь стало все равно, и возразил ей. - Один. - Эта поеботень не подействует. - Ты-то откуда знаешь? – Устало спросил Сасори, закрыв веки. Он даже не удивился, когда Хокумон нервно дернулась, осыпая его проклятьями. - Внезапно, довожу к твоему сведению, что я тоже медик. Мудила. И препарат в капельнице тупо растворит его. - Ты впервые видишь эту инъекцию и уже судишь. – Упрекнул её мужчина, после чего вновь посмотрел на шприц, пока Таюя, проведя свободной рукой по заново отрастающим волосам, каштанового оттенка и передразнила его, состроив гримасу. – Я все вижу. – Растягивая гласные, произнес Сасори, едва заметно усмехнувшись. Да, они с Хиданом стоили друг друга. - Спасибо тебе. – Внезапно спокойно произнесла Хокумон, все так же не смотря на красноволосого врача. Все дальнейшие действия происходили в полнейшей тишине.***
Ёми не знала, что делать. Заняться было совершенно не чем, парни уехали по своим делам, Конан же, как член студенческого совета, уехала в университет, чтобы подготовить актовый зал к приему нового первого курса. Харуки даже стало забавно от того, что она совершенно забыла о том, что до конца её отпуска и до начала учебы осталась всего лишь неделя. Пока она валялась в кровати, ей пришла самая оптимальная идея, чем развлечь себя. Рисовать и работать не хотелось, поэтому Ёми, наспех умывшись и надев более-менее приличные джинсы и майку, не провонявшие табаком, как большая часть её гардероба, вышла из квартиры, собирая волосы в неопрятный пучок уже возле лифта. - Привет, картошка. – Она увернулась от стакана, заходя в комнату, в которой держали Таюю. Сасори лишь усмехнулся, закрывая за ней дверь. В этот момент ему было больше интересно, предупредила ли альбинос о своем уходе Учиха, или же ему придется делать это самому, заодно успокаивая взбесившегося наследника клана. - Не смей меня так называть! - Хорошо, киви. – Добродушно произнесла Харуки, замечая, что подруга, волосы которой росли достаточно быстро, делали Хокумон и вправду похожей на киви. Но шатенка шутку не оценила, в сердцах послав лучшую подругу на хуй. - И вообще, че ты приперлась? Ты разве не должна изображать верного миньона Учиха? - Я приперлась, потому что тебе нужна компания, а мне нужно лично удостовериться в том, что ты жива и никого не убила. – Ёми хмуро посмотрела в сторону камеры, висевшей над дверью. Таюя, успокоившись, согласно кивнула, покосившись на средство видеонаблюдения. Сасори, до этого выпивающий кофе и наблюдающий через монитор, покосился на свой мигающий мобильный, на котором высвечивалось имя Яхико. - Слушаю. - Где Ёми? – Прорычали по ту сторону. - Здравствуй, Мадара? Как твои дела? Не хочешь посетить уроки этикета? - Она у тебя? - Куколка здесь, Мадара. – Его собеседник не оценил подобного прозвища и сообщил ему, что скоро будет на месте, поговорить о делах и забрать свою девушку. – Куколка приехала минут десять назад, а ты уже собрался увозить её. Твой собственнический характер не сыграет тебе на руку. Кстати, захвати с собой Яхико, уж больно он радостный. – Тихий смех, который был до этого на заднем плане, прекратился, и послышался возмущённый возглас рыжеволосого. - Я не поеду к тебе, Скорпион! Опять смотреть на твоих расчлененных противников и тестировать твои яды я не собираюсь! - Приезжай, - Только и произнес Сасори, прикуривая, - Обсудим, что делать со Змеем и после заберешь свою ненаглядную Королеву.***
Мадара не подавал виду, насколько сильно он злился на Ёми, за то, что та посмела не предупредить его о своем уходе. И только вовремя зашедший в квартиру Яхико, что устало взглянул на старого друга и поспешил его успокоить, набирая номер по памяти. Но Учиха не был бы самим собой, если бы не выхватил телефон из рук своего друга, дабы устроить разнос всем живым. Сейчас же, он наблюдал через монитор за тем, как Ёми и Таюя лежали на больничной кровати, болтая на отвлеченные темы. Он не слышал их, но видел эту легкую улыбку, которая, казалось, заставляла быть Таюю не такой сукой, хоть и на время. Яхико привычно морщился от запаха формалина, который уже не мог выветриться из помещений, и разглядывал склянки с ядами. Он не любил смотреть на агонию жертв, которые попадали Сасори под руку. - Ну, и что вы узнали о нем? – Акасуна был в меру флегматичен, контролируя свои эмоции и безразлично посматривал то на одного, то на другого, помешивая кофе в своей огромной кружке. Мужчина не мог точно ответить, когда же он спал последний раз, но на лице не было ни одного признака усталости. Оно оставалось непроницаемым и словно фарфоровым. - Орочимару не появлялся в своей клинике с момента убийства Хидана. Ушел на дно. – Мадара, вальяжно рассевшись в офисном кресле, широко расставил ноги, начиная медленно крутиться на месте, подперев голову рукой, что лежала на подлокотнике. - И как его искать, я пока тоже не понимаю. – Вторил Яхико, не разворачиваясь к мужчинам. Он поправил ворот своей футболки, продолжая. – Пару дней назад он обналичил деньги. И это была его последняя операция, которая где-либо отсвечивалась. - Значит, знал, что это последняя капля? – Сасори достал новую сигарету. - Скорее, смерть Кабуто заставила его собрать вещи. – Произнес Фуума. Все трое понимали, что для Змея потерять свою верную псину сродни остаться беспомощным. Мадара кивнул, вновь посмотрев на экран монитора. Харуки, вооружившись подушкой, бегала вокруг отодвинутой кровати и явно смеялась, пока Таюя гонялась за ней, сильно нахмурившись. Акасуна, заметив, как нахмурился Учиха, подошел к клавиатуре, преодолевая это расстояние в два шага и включил звук. - Как ты могла с ним переспать, Харуки?! У тебя мозг не работает в стрессовых ситуациях совсем?! – Харуки не могла перестать смеяться, отбегая от своей подруги. – Я тебя к ебанному лику святых перечислила, когда узнала, что ты девственница в свои двадцать три! Как вообще в твою светлую и умную голову пришла мысль, что переспать с ним будет пиздец как разумно?! - Ну, может я к нему что-то испытываю. – Ёми пожала плечами, не сбавляя темп и не выпуская подушку из рук. - А как же святое правило трех, мать их, свиданий?! Для кого и чего они были придуманы? Для того, чтобы такие как мы, не совершали глупости, такие как это! - Таюя, не ори, у тебя глаза покраснели от напряжения. Вот черт, у тебя сосуды лопнули. Надо позвать Сасори, наверное. - Зачем? Он выдаст мне новые глаза? - Я думаю, можно выключить. – Задумчиво произнес Мадара, растягивая гласные. Он не особо любил говорить о своей личной жизни, и рассказывать свои достижения в постели так же не собирался. - О, так это свершилось? И как ощущения? Наверно, ей было отвратительно, да? Косички тебе не заплетала после секса? – Фуума пошло улыбнулся, подходя к другу и хлопая того по плечу, тем самым поздравляя мужчину. Он перевел взгляд на монитор, где девушки застыли на месте, смотря прямо в камеру. И, кажется, обе достаточно сильно обозлились на мужчин. – А что там с ними? Картинка зависла? – Акасуна посмотрел на друзей и усмехнулся, вновь нажав несколько клавиш на клавиатуре. - Связь двусторонняя, я вам не говорил? – Мадара недовольно цокнул языком, потому что знал, что Ёми не особо любила распространяться на тему своей целомудренности. И если она говорила об этом с Таюей, то это не значило, что альбинос будет бегать по городу, сообщая каждому встречному, что лишилась девственности. - В принципе, ты был хорошим другом, Яхико. – Учиха поднялся с кресла, отряхнув черные брюки и поправив лацканы пиджака. - Покойся с миром. – Вторил ему Сасори, усмехнувшись, и предложил один из флаконов с ядом. – Я вас провожу, Таюе пора делать перевязку и заодно глаза проверю. Змея я вычислю по своим каналам.***
Ёми достала упаковку тонких сигарет и забралась на подоконник, укутавшись в плед. Все таки Конан была чертовски права, когда сказала, что вид из её окна превосходный. Она не заметила, как дверь открылась и в комнату вошел Мадара, тихо прикрыв её за собой. - Ты все еще злишься? – Он подошел к подоконнику, выуживая из упаковки Харуки еще одну сигарету. Альбинос молчала, наблюдая за видом из окна. Она не злилась, нет. Её отпустило ещё в тот момент, когда все трое получили пощечины от девушек. И если Пейн получил её вполне заслуженно, по мнению самой Ёми, а Мадара просто за компанию, что не отключил связь вовремя, то Таюя врезала Сасори просто так. Он слишком сильно её бесил. Ёми продолжала уничтожать свои легкие изнутри, гипнотизируя взглядом вид из окна. За пределами комнаты слышался смех Конан, которая уже была в курсе последних новостей и просто не могла сдержать себя, считая своего молодого человека безнадежным идиотом. Их голоса были еще некоторое время слышны и в коридоре, но стоило входной двери хлопнуть, то во всей квартире наступила полнейшая тишина. А Мадара злился. Он закрыл глаза и сквозь зубы произнес самую унизительную для себя вещь, начиная тяжело дышать. - Прости меня. - Да я и не злюсь, Учиха. – Харуки усмехнулась, впервые за вечер взглянув на своего мужчину. В её мыслях это звучало дико. Словно он её собственность. Учиха нахмурился, гневно наблюдая за легкой улыбкой девушки. Он был готов убить её на месте. Ёми потушила сигарету и забрала окурок из рук брюнета, так же положив её в пепельницу. Альбинос развернулась к Учиха, чуть наклонив голову вбок и оглядела его. Привычно лохматый, в домашней темно-синей майке и черных длинных шортах, смотрел на неё снисходительно, уже не злясь, и с толикой нежности. – Вместо того, чтобы изображать вселенскую обиду, может…поцелуешь меня? - Уверена? – Учиха наклонился к девушке, опираясь ладонями по обе стороны от Харуки и шептал в её ухо, обжигая горячим дыханием. – А если я не смогу сдержаться? – Сухие губы коснулись кожи в районе сонной артерии. – Если я захочу чего-то большего, чем просто поцелуй? – Шептал он, чувствуя, как кожа его подруги покрывается мелкими мурашками, как учащается её дыхание. – Тебе вновь будет больно. – Теперь он смотрел прямо в глаза Ёми, усмехаясь. Слишком близко, слишком прекрасна. - Я хочу почувствовать тебя. – Едва слышно шептала она, прикрыв глаза. - А ты определилась в своих чувствах? – Так же шептал он, оставив на щеке невесомый поцелуй. Она приоткрыла губы, не в состоянии дышать. Запах его парфюма, вперемешку с табаком сводил с ума. - Да. - И какой же твой ответ…Ёми? – Когда Харуки открыла глаза, ей показалось в темноте, что глаза Мадары стали устрашающе красными, но наваждение слишком быстро прошло. На самом же деле зрачок расширился до предела, создавая видимость абсолютно чернильного взгляда его глаз. - Я тоже…люблю тебя. – На выдохе тихо произнесла девушка, в то же мгновение чувствуя эти горячие и сухие губы на своих губах. Мадара же довольно улыбался, что чувствовалось через поцелуй. Похоже, Хаширама должен ему медовуху своего клана на свадьбу.***
Эта ночь стала для Учиха самой спокойной. Он действительно прекрасно спал, в отличие от предыдущих ночей, когда даже закрыть глаза ему удавалось с трудом. Обнаженная Ёми прижималась к мужчине, уткнувшись ему в бок и тихо сопела, обнимая его. Мадара проснулся непривычно поздно, открыв глаза около десяти, и только потому, что в комнату Харуки стучал Пейн. - Учиха, просыпайся, есть новости! – Слишком громко произнес его друг, отчего брюнет покосился на девушку, ожидая, что она проснется, но та лишь поморщила нос от пряди Мадары, которая неприятно пощекотала её и чуть отстранилась, не собираясь просыпаться. Учиха непроизвольно вспомнил стоны девушки ночью, когда она лежала под ним, как ей не хватало воздуха. Он поцеловал Харуки в висок, укрывая её одеялом и выбрался из кровати, надевая белье и домашнюю одежду и незаметно покидая комнату. На выходе его уже караулил Яхико, который даже не пытался скрыть пошлую улыбку, которая делала его полнейшим идиотом. - Ну и что за новости? - Змей выходил на связь с Саске, предлагая ему убить тебя. - Откуда такая информация? - От меня. – Мадара повернул голову в сторону своей комнаты, откуда выглянула знакомая иссиня-черная макушка его второго племянника. – У меня появилась тётка и узнаю я об этом только от Итачи? - Вот уж доброе утро. – Он оглядел Учиха Саске, который поравнялся с ним и поморщился. - Ты бы расчесался. Или состриг это все. - Мне проще тебя наголо обрить, мелкий засранец. – На это заявление Саске фыркнул, убрав длинную челку с лица. Яхико лишь усмехнулся, чуть приподняв брови. Пусть эта семейка и состояла из разношерстных ублюдков, но за каждого члена семьи они были готовы поубивать всех и вся. Он лишь наблюдал за тем, как Саске собирался бесцеремонно зайти в комнату Ёми, дабы ещё раз познакомиться с Харуки, узнав от одногруппника, чем закончилась их первая и последняя встреча, пока Мадара тянул своего племянника в сторону кухни, дабы узнать все подробности его встречи с Орочимару. Саске курил чудовищно много, рассказывая, что с самим Змеем ему не посчастливилось встретиться и что его подкараулили после тренировки по кендо Сакон и Укон, близнецы, славившиеся полным подчинением Орочимару. Пока один пытался поговорить, второй собирался напасть на него со спины. Мадара курил так же много, внимательно слушая пересказ своего племянника, даже не заметив, на середине рассказа на кухне появилась Ёми, сев рядом с Яхико и поздоровавшись с ним. Девушка широко зевнула, прикрыв рот ладошкой и встала со стула лишь для того, чтобы сделать кофе. Она обхватила пальцами пока еще не сильно горячую кружку с бодрящим напитком и оперлась на кухонную столешницу, наблюдая за курящими брюнетами. Фуума же переводил взгляд с Учиха на Харуки, ожидая, когда те заметят, что диалог уже не был приватным. Да и уйти можно было в свою комнату. Саске посмотрел за спину Мадары, только после того, как завершил рассказ и усмехнулся, потушив сигарету. Его двоюродный дядя проследил за его взглядом, обернувшись. Ёми не улыбалась, спокойно отпивая кофе из кружки и так же меланхолично поприветствовала Учиха. - Ну, привет, парень с хорошим генофондом. Что там с фанаткой, которая видит свое предназначение тебе с самого рождения? – Она усмехнулась, заметив, как поморщился брюнет. - Ты что здесь делаешь? – Чуть ли не прошипел Мадара, по-прежнему не вставая со стула. Альбинос пожала плечами. - Третий раз говорю, я здесь живу. - Не начинай. Я же говорил, что тебя это не должно касаться никаким образом? - Тем не менее, это меня коснулось. – Не меняя интонации произнесла Ёми, посмотрев на часы. Яхико, желавший разрядить обстановку, сообщил своей подруге, что Конан просила зайти к ней насчет веб-сайта. Альбинос кивнула, уходя с кухни вместе с кружкой. Только на выходе Мадара заметил, что на кружке была символика его клана. - Поверь, вначале вещи, затем ты не заметишь, как будешь жить с ней в одной комнате. – Заметил Яхико, на что Саске кивнул, подтверждая. - Она красивая. – Внезапно произнес он, игнорируя недовольный взгляд своего дяди. – Что? - Лучше молчи.