***
На панихиду пришло не так много людей. Несколько соседей, друживших с Ямао, братья Сенджу, старые товарищи Акайо и парочка друзей, которых Ёми помнила еще с детства. Девушка поправила черную кофту, которую купила даже не она, а Тобирама, потому что сама Харуки не выходила из своей комнаты почти три дня и вновь уставилась на священника, даже не понимая, что он говорит. Она уже не плакала, нет. Она осматривала каждого, пытаясь впитать в себя те эмоции, которые испытывали люди на тот момент. Тобирама, сидевший рядом, периодически косился на девушку, что сидела в сгорбленном состоянии и держал её за руку. Он знал, что это мало чем поможет ей сейчас, скорее это помогало ему осознать, что Ёми ещё живая. Он был уверен, что в таком состоянии Ёми способна навредить себе, поэтому старался по возможности не упускать её из виду. На место священника вышел Ру, который был обязан, как первенец, произнести прощальную речь. Он стоял в черном костюме, опустив голову, и тихо читал с листочка, что держал в дрожащей руке. Таюя молчала с самого утра. Взгляд девушки испуганно метался из одного угла в другой, но она понимала, что с ней. Истерика. О, эта тварь появляется в самый нужный момент. Хокумон помнила, как хоронили её родителей, как она пыталась прыгнуть в вырытую могилу матери, и как Орочимару оттаскивал её от надгробий. Она все это слишком хорошо помнила и сейчас пыталась совладать со своим страхом. Пока тихий голос её старшего брата заполнял пространство вокруг, Харуки несколько раз глубоко выдохнула и сжала руку Сенджу покрепче, опуская голову и вспоминая строчки из письма матери, которое успела выучить наизусть за несколько дней."Моя дорогая девочка. Я знаю, мне осталось недолго и ты получишь это письмо, когда меня уже не станет. Я горжусь тобой, моя дорогая. Не знаю, какая судьба тебе уготована, но я лишь надеюсь, что она отличается от моей. Не жалей о моей смерти – это так эгоистично. Мы приходим одни в этот мир, и мы должны уходить из него в таком же одиночестве. Я хочу, чтобы ты обрела себя. Я помню твой взгляд в аэропорту, когда ты улетала в Америку. Ты была потеряна, ты запуталась, и ты хотела что-то забыть. Я не могу тебя упрекать или винить, но я буду молиться о тебе. И попрошу Бога, чтобы он помог тебе. С любовью, твоя Мама "
***
Когда все выходили из храма, Харуки еще долго смотрела на закрытый гроб, не веря до конца в происходящее. Она знала, что эта боль от потери в скором времени притупиться, но чувствовать её сейчас было просто невыносимо. Хотелось, чтобы все эмоции вновь пропали. От терзающих мыслей её отвлекли тяжелые шаги, эхом отдающиеся. Она не желала оборачиваться – лишь подняла взгляд, чтобы посмотреть в отражение. - Мне очень жаль. – Начал было басистый голос, но Ёми лишь дернула плечом, вновь погружаясь в свои мысли. Мадара встал рядом с девушкой, меланхолично рассматривая серый глянцевый гроб, в котором отражалось две фигуры в черных одеяниях. Девушка выдохнула, понимая, что не в состоянии ничего сказать этому человеку – у неё просто не осталось сил. Она почувствовала усталость. Хотелось вновь закрыться в своей комнате и спать. Проведя еще минуту в полном молчании, девушка открыла рот, облизнув пересохшие губы. - Врешь. – Брюнет удовлетворенно прикрыл глаза, складывая ладони в карманы черных брюк. - Вру. Я приехал увидеть тебя. Ёми сделала шаг в сторону, желая увеличить расстояние между ней и мужчиной, но Мадара усмехнулся. За несколько лет, расстояние между ними и так стало непреодолимым. Она еще сильнее укуталась в свою черную кофту, стараясь согреться, но Мадара продолжал говорить. - Ты помолвлена с Тобирамой? – Чуть грубее спросил он. Она молчала. Это было не то место, не то время, не тот чертов момент, чтобы задавать подобные вопросы. Харуки развернулась к выходу, не желая отвечать на эти вопросы. Уже на выходе, до неё донесся еще один, который причинил ей не меньше боли. – Ты, правда, была беременна от меня? – Харуки подняла взгляд к вечернему небу, на котором не было даже намека на неладную погоду, после чего резко выдохнула, едва не убегая из храма. Мадара опустил голову, теперь рассматривая носки своих глянцевых ботинок. – Это значит да…***
Ёми неуверенно постучала в белоснежную дверь из дерева, опасаясь, что она стучит не в ту дверь, и сейчас потревожит другого человека. Но нет, на рецепции сказали именно этот номер, поэтому девушка еще раз постучала в дверь, после чего почесала свой лоб, уже сильно сомневаясь в своей затее. Он, скорее всего, спал или мылся. Харуки помотала головой, кладя руки в карман, располагавшийся на животе, черной толстовки, которую она одолжила у Таюи. Стоило сделать буквально пару шагов, как дверь бесшумно отворилась, и тихий уставший голос позвал её. - Ёми, что случилось? – Тобирама наспех закрепил полотенце и попробовал зачесать влажные волосы назад ладонью, но те непослушно вернулись на свое место, мелкие капли с которых попадали на его торс и плечи. Девушка ошеломленно смотрела на мужчину, словно забыв, зачем пришла. Сенджу внимательно посмотрел на неё, после чего перевел взгляд на свое тело и по-доброму усмехнулся. – Я все понимаю, но мне холодно. – Этой фразы хватило, чтобы пробудить девушку от наваждения и заставить покраснеть. – Заходи, не стоит стоять в дверях. А то еще Хаширама прибежит. – Пробормотал он, пуская подругу в свой номер. Ёми смущенно оглядывалась по сторонам, стараясь не поворачивать голову в сторону открытой ванной, в которой Тобирама сушился и приводил себя в порядок. – Так, о чем ты хотела поговорить в двенадцатом часу ночи? – Донесся голос из ванной, когда Харуки села на кровать, не найдя в комнате ничего иного, куда бы можно было сесть. - Я заказала билеты, и завтра вечером улетаю в Америку. – Тихо говорила она, опустив голову. – Хочу подать заявление о переводе и недели через три вернусь в Токио. – Ёми была поклясться, что в тишине, которая наступила после её слов, она отчетливо услышала, как Тобирама едва не подавился своей зубной нитью. Он робко кашлянул, улыбнувшись, зная, что девушка не заметит этой улыбки. - Могу дать ключи от квартиры. Если не решишь с жильем. – Спокойно проговорил он, выходя из ванной, наблюдая за тем, как Ёми кивает. Он поправил махровый халат белого цвета с эмблемой отеля, садясь рядом. – Еще что-то? - Мадара приехал. – Как-то без эмоций сказала она, кладя голову на покатое плечо мужчины. Он, приобнял девушку, наматывая на свой палец одну из прядей девушки. – После панихиды, когда тебя отвлек звонок. – Тобирама нервно прикрыл глаза, глубоко выдыхая. Этот кретин еще и момента ждал, пока Сенджу отвлечется. - Хаширама ляпнул про нас, про твою маму и, видимо, он действительно приехал. Не злись на моего брата. Он эмоциональный и действительно расстроился, так, что не соображал. – Харуки еще сильнее прижалась к мужчине, обнимая его за торс. – Он тебе ничего не говорил? - Важного ничего не было. Я даже на него не смотрела. – Тихо произнесла девушка, подсознательно понимая, что Тобираме можно рассказать. Он не станет злиться, он постарается понять её. – Я практически убежала из храма. - Ты его боишься? – Он крепче сжал плечо девушки, смотря ровно перед собой. То, что она пришла к нему, уже говорило о многом, и это доверие было важным. - Я не хотела его видеть. Я не хочу его видеть и сейчас. Не для этого я три года старалась его забыть, чтобы он имел наглости прийти и заявить о себе. У него уже есть жена, вот с ней пусть и будет. – Пробурчала она, отчего флегматичный до этого мужчина, тихо засмеялся, поглаживая подругу по спине. Она поднялась, заглядывая Сенджу в глаза. Взгляд красных глаз замер на её лице, отчего к щекам вновь начала приливать кровь. Мужчина не смог удержаться, проводя пальцами по скулам девушки. Она была теплой, она не отстранялась, она смотрела на него взглядом, полным доверия. – Можно остаться с тобой? – Она покраснела еще сильнее. – В смысле, на ночь. – Он кивнул, приближаясь к лицу девушки. - Ёми, ты только не принимай это на свой счет… - Начал мужчина, все еще находясь вблизи. – Но после такой темы, как Учиха, у меня не встанет. – Ёми закрыла глаза, не в силах сдержать улыбку, которая быстро переросла в смех. Девушка упала на кровать, заливисто хохоча, отчего Хаширама, что находился в соседнем номере, прижавшийся к стене, недоумевал, что там происходит. Тобирама смотрел на то, как девушка смеется, стирая бледной ладонью слезы. Он устало усмехнулся, вновь растрепав волосы. – Харуки, иди в душ. – Наконец сказал он, когда Ёми упала с кровати, все еще посмеиваясь. Она кивнула, вставая, и направилась в ванную комнату. – Там есть чистый комплект и еще один халат. – Сказал он, вставая и проверяя мобильный телефон, который уже успел атаковать его брат. Почитав сообщения, он усмехнулся, написав, что все хорошо и положил мобильное устройство обратно, направляясь к окну. Спустя полчаса Ёми вышла из ванной, кутаясь в нежно-розовый махровый халат. Тобирама уже снял свой и сидел на кровати в белье, перебирая бумаги. Он бы с радостью оставил на потом всю работу, но она копилась как снежный шар и если он не просмотрит один раз, он потеряет эти документы под стопками других. И получаса ему почти хватило, чтобы посмотреть документацию. Харуки задернула шторы и сняла с себя халат, оставаясь лишь в нижнем белье. Она не хотела отвлекать Сенджу, но не смогла удержаться, поэтому села на кровать, позади мужчины. Она чувствовала, как под её пальцами напряглись мышцы под кожей мужчины. Она водила руками по его спине, переходя на бока и торс. Тобирама чувствовал, что читает одну строчку уже десятый раз. - Милая, - выдохнул он, выпрямляясь, когда почувствовал, что девичьи пальчики стали опускаться ниже. Он не заметил, как покраснела Ёми от такого обращения. – Что ты творишь? – Шептал он, отодвигая документацию. - А на что похоже? – Так же прошептала она, продолжая гладить мужчину. Харуки коснулась губами алебастровой шеи и довольно улыбнулась, когда на его теле появились мурашки. - На совращение. – Усмехнулся Тобирама, разворачиваясь. Он оставался внешне спокойным, вот только дыхание и едва заметный румянец выдавали его возбуждение. Сенджу навис над Ёми, проводя ладонью по её хрупкой талии. Он остановил взгляд на татуировках девушки, быстро находя шрам от пулевого ранения, и провел по нему пальцами. – Я помню, как ты сказала, что в сексе ты полный ноль. – Харуки кивнула, подтверждая это, продолжая наблюдать за мужчиной. Даже сейчас он оставался с непроницаемым лицом, она хотела это исправить. - А ты говорил, что не возбудишься после того разговора. – Она не стала произносить имя Мадары, вновь возлагая на него табу. Тонкая рука легла на торс мужчины, постепенно опускаясь ниже. – Однако тебе удалось. – Прошептала она, когда рука скользнула по бугорку, выступающему сквозь ткань эластичного белья. Тобирама охнул от неожиданности, окончательно посылая к черту всю документацию, и прильнул к пухлым губам девушки, руками изучая каждый миллиметр её тела.***
Таюя чувствовала себя отвратительно, что ей было необходимо вернуться в университет, потому что отпуск отказывались продлевать даже за свой счет. Она уезжала из дома Харуку вместе с Ёми, которая чувствовала себя не менее паршиво из-за скорого отлета, но девушки понимали, что им просто необходимо разобраться со всеми делами. Ру взъерошил волосы на своей голове, стараясь скрыть отчаяние. Уже попрощавшись с девушками, Харуки стоял поодаль, опираясь на дверной косяк. Он не хотел оставаться один, и Ёми бы с радостью осталась с братом, но ей так же грозило увольнение, а не перевод, поэтому она должна была ехать. Когда девушки прощались с Ру, в дом приехали Сенджу. Хаширама, предложил Хокумон свою помощь. - Таюя, я тебя отвезу. Ты невеста брата невесты моего брата, мне совсем не трудно, мы же почти родственники! – Воскликнул он, вскинув руки. Тихий смех и заявление Тобирамы, что тот – идиот. Последний обернулся к Харуки, которая покраснела, вспоминая предыдущую ночь. Сенджу, не смотря на свой внешний вид, не смог удовлетвориться только одним разом, не отпуская девушку еще и днем. Тот усмехнулся, словно прочитав её мысли. - Я помогу Ру. Не беспокойся. – Он коснулся скул девушки, она послушно кивнула, стараясь не заплакать. – Через три недели? – Он приподнял уголки губ, но Ёми вновь только кивнула. Свободной рукой мужчина достал из кармана джинсов небольшую связку ключей и положил их в карман девушки, что неотрывно на него смотрела и, кажется, вновь выпала из реальности. – Я постараюсь тебя встретить, это на случай, если не смогу. Адрес напишу чуть позже. – Сенджу коснулся теплых губ девушки своими, отстраняясь от неё. На улице раздались гудки. Явно недовольный таксист напоминал о себе подобным образом, желая уже поскорее уехать. Его можно было понять – он не спал с четырех утра, и у него не было никакого желания просиживать штаны, ожидая клиентов, мужчина хотел успеть к своей семье, послушать рассказ маленькой дочки, как она провела день в детском саду, помочь жене по дому и поскорее лечь спать. Поэтому он смерил недовольным взглядом севшую в салон девушку-альбиноса, которая тут же попросила прощения за то, что так задержала таксиста. От таких речей, мужчина сам почувствовал себя неловко, лишь буркнув, что все на свете бывает, после чего тронулся, направляясь в аэропорт.***
Три недели спустя. Аэропорт Нарита. Токио.
Тобирама недовольно посмотрел на часы на своем запястье, после чего обернулся еще раз, чтобы удостовериться, что самолет уже опустился на полосу. Да, время было то, да и рейс прибыл вовремя, вот только Ёми не показывалась. Не искать же её с собаками, спрашивал мысленно он сам себя, хоть и идея, спустя двадцать минут ожидания стала казаться ему заманчивой. Он не заметил, как перед носом мелькнуло белое пятно, после чего на мужчину в строгом костюме запрыгнула Харуки, обвивая его торс ногами. Она уткнулась носом в его шею, замирая и вдыхая запах его парфюма. Тобирама поначалу опешил, так и не поняв, откуда выскочила девушка, но успел подхватить её еще до того, как она начала соскальзывать. - Ты где была? – Меланхолично спросил он, без эмоций смотря на свою подругу. В этих голубых глазах читался азарт. Она широко улыбнулась, игнорируя недовольство мужчины, звонко поцеловав альбиноса в нос. Пожилая японка, что проходила мимо, не могла не высказать своё мнение на этот счет. - Дожили. Ни стыда, ни совести, что за молодежь? – Но она осталась проигнорирована. Сенджу повторил свой вопрос, когда девушка спрыгнула с него, не переставая улыбаться, что насторожило мужчину. Неужели на борту самолета вместо кофе теперь предлагают легкие наркотики? - Там человеческая пробка была, собака всех обыскивала. – Произнесла девушка, уверенно двигаясь к выдаче багажа. Сняв с ленты два голубых чемодана, Тобирама отдал девушке тот, что весил и был гораздо меньше первого, покатив за собой второй. В квартире мужчины уже сидели подвыпившие Таюя и Ру, которые хотели устроить девушке сюрприз. Они синхронно повернули головы, услышав, как поворачивается ключ в замочной скважине, и чуть улыбнулись, вставая со своих мест. Ру поспешил выключить свет, замирая. Тихий смех и шорох в прихожей щекотали нервы подвыпившей пары, и когда Таюя уже хотела выскочить из кухни, чтобы закричать "Сюрприз, бля!", её остановил тихий, но веселый голос подруги. - Тобирама, я хотела кое-что сказать. – Ёми старалась не смотреть на теперь уже своего мужчину, убирая надоедливую прядь с лица. Альбинос напряжено выпрямился, зная, что такие фразы ничем хорошим не заканчиваются. Ру и Таюя точно так же напряглись, продолжая подслушивать. – В общем, наша ночь в Нагасаки привела к тому, что… - Харуки рвано выдохнула, спутывая длинными тонкими пальцами волосы на своей голове. – Черт, почему же так сложно это сказать. – Еще тише произнесла она, отчего серьезный взгляд Сенджу стал чуть злее, чем обычно. - Ёми, что случилось? - Я…беременна? – Как-то не особо уверенно произнесла девушка, зажмурившись, и опустила голову, мысленно сжавшись до размеров молекулы. После того, как она озвучила то, что не давало ей покоя всю поездку, весь энтузиазм мигом испарился, оставляя после себя лишь отвратительное напоминание. Она не видела в этот момент зависшего Тобираму, который только смотрел на неё, еще не в состоянии переварить полученную информацию. И Хокумон, чтобы не получить сразу несколько сердечных приступов, выбежала с кухни, накидываясь на девушку. - А вот и сюрприз, блядь! Тобирама, молодец! С первого раза сразу в лунку! Ёми, ты тоже молодец! Какого хуя не пьешь таблетки? – Быстро и громко говорила она, не переставая скалиться. Что бы это не значило, она была дико рада за свою подругу. Но Харуки, которая смогла выйти из транса, мысленно подавив в себе вопрос о том, что Таюя здесь забыла, клятвенно заверила, что пила таблетки. – Тогда у Тобирамы очень упертые сперматозоиды! Все в папку! – Хохотнула она, когда Ру вышел следом, неловко потирая затылок. Это было явно не то, что хотел услышать мужчина от своей младшей сестры. Да и сама Ёми, скорее всего, хотела поговорить с Сенджу наедине, а не в присутствии его и Хокумон. В тот момент он даже понял, почему отказал Хашираме в его просьбе устроить сюрприз. С ним это признание стало бы самым грандиозным событием. Для всех соседей. - Да-да-да, здравствуй Ёми, очень рад тебя видеть, поздравляю, а нам уже пора, с возвращением, пока! – Очень быстро проговорил Харуки, поцеловав остолбеневшую сестру в щеку и, схватив Таюю за руку, поспешил скрыться на лестничной площадке. Ёми перевела взгляд на молчавшего до этого момента Тобираму. Он неотрывно смотрел на девушку, словно не зная, как подобрать слова. Сделал неуверенный шаг вперед, опускаясь перед подругой на колени. Осторожно провел ладонью по её щеке и скуле, наблюдая, как девушка только открывает и закрывает рот, ожидая его ответа. Он осторожно коснулся плеч девушки, словно боялся сломать её, обнимая. - Я рад. – Раздался в тишине мужской голос. Ёми улыбнулась, шумно выдохнув. Она дома.