forever

      Я метнулся следом за силуэтом. Он двигался плавно, не спеша. И я не стал спешить. Мне было нужно удостовериться, что это она. Что она мертва.       Я зашёл в архив и просто не знал в какой год мне полезть. Когда это случилось? Прошло два года с моей смерти, значит, это случилось в течении двух лет, логично. Не думаю, что после моей смерти она решила покончить со своей жизнью. И скорее всего она умерла здесь, в больнице, раз на ней халат и штаны. Она болела?       Я полез в шкаф, в котором хранятся, так называемые сверхъестественные смерти. Смерти, которым нет объяснения. А что? Это Бейкон Хиллс. Я перебирал документы, все не то, не то и наткнулся на знакомую фамилию «Арджент». Нет. Нет. Этого не может быть. «Колото-ножевое ранение; большое количество потери крови». Блять, что за херня? Это точно не колото-ножевое. Пребывая в шоке от того, что Эллисон больше нет, я перебираю трясущимися пальцами страницы и вижу то, что мне нужно. То, отчего моё холодное тело стало в тысячу раз холодней и покрылось мурашками. То, отчего встал ком в горле: «Лидия Мартин. 2015 год.?». Блять, что это за вопросик? Нет, это правда не смешно. Я не могу поверить, что Лидия мертва. Мертва. Её больше нет. Её душа теперь также слоняется в этом мире.       Я пулей вылетаю из архива и направляюсь узнать подробности. О, какая удача. Она все ещё на месте— разглядывает доску почёта докторов и, увидев знакомую фотографию с подписью «Мелисса МакКол, старшая медсестра», проводит по ней пальцем. Я вижу её профиль. Сомнений нет. Это Лидия. Я медленно подхожу и встаю рядом, чуть касаясь пальцами её руки. Прозрачное касание. Она оборачивается на меня и её лицо застывает в удивлении:«С-Стайлз?» —Расскажи мне как ты умерла.       Мы сидели на чердаке, свесив ноги вниз. Город, как на ладони. Загораются первые фонари, люди спешат в супермаркеты, чтобы закупиться продуктами к выходным. А куда нам торопиться? —В городе стали исчезать подростки появляться странные существа, химеры, —что за чертовщина в Бейкон Хиллс? —Наполовину оборотень, наполовину змея. —Как канима? —я вспомнил Джексона. —Да, типо того. Химер создавали Ужасные Доктора, или как их называли «Врачеватели страха». О них знал только один человек, доктор Валок, но он, скажем так, был не в себе. Мы прочитали книгу, которую он нам дал, чтобы узнать что это за хрень, создающая смертоносных ящериц, но ему нужно было что-то взамен, —Лидия на секунду остановила рассказ и, посмотрев на меня, медленно проговорила:«Мой голос». —Что? Как он мог ему помочь? —Он разработал маску для убийств и нужно было её протестировать. Знаешь, когда её надеваешь, когда её закрепляют на лице, в тебя врезаются десятки маленьких ножей и прорезают кожу. Это было. это было так больно! Стайлз, я не смогла выдержать и закричала. Но это был не просто крик. Это был смертельный крик. Многие тогда погибли, в том числе и доктор, и я. Я даже не увидела своего тела, понимаешь? Такое чувство, что моя душа вылетела к чертям вместе с этим криком, —девушка сорвалась на плач и у меня самого полились слезы. Мне стало так больно. Сильная связь. Мои глаза наполнились болью и состраданием к этой малышке, которая так любила жизнь и хотела жить. Я крепко обнял девушку и впервые за два года почувствовал тепло. Родственные души. —Тише, тише, все прекратилось, —я словно убаюкивал девушку, которая стонала от боли, точнее, её душа. Мне самому чертовски больно. Я не смог её защитить. Я всегда был рядом с ней и никто ей не навредил. Но, сука, меня не оказалось рядом в тот страшный момент, когда ей было адски больно. Ненавижу себя. —Стайлз, я помню твою последнюю фразу. Ты сказал «Помни, что я люблю тебя». Так вот, я., —она подняла свою тоненькую бледную руку и коснулась моей щеки. В голову ударили воспоминания о жизни, которой больше нет.—Я никогда не отвечала взаимностью. —Тебе и не нужно, —я развернулся к девушке и робко её поцеловал, проверяя: это все реально или очередной кошмар. Лидия обняла меня за шею и более уверенно ответила на поцелуй. Я держал её так крепко за талию, словно боялся, что она исчезнет, что я вновь потеряю её. А я не мог этого позволить. Ведь она все, что у меня есть.       Она—единственная причина, которая заставила меня улыбнуться за эти годы. Теперь я не одинок, как бы эгоистично это не звучало.       Мы медленно идём по коридору больницы, сплетясь руками. Замешательство при виде друг друга давно улетучилось. Лидия заглядывает в мои мертвенно-медовые глаза и обнимает. Капли, стекающие по стеклу; безмолвные разговоры взглядом; прозрачные, но такие тёплые касания; попытки вспомнить прошлую жизнь; тихие успокаивающие разговоры и крепкие объятия—это все, что у нас есть. Все для нашей вечности.