Питер принял тебя на неделю

— Пидоры, — утвердительно произнесла Неред, когда наконец-то оторвала свой взгляд от смартфона и заметила двух недо-друзей напротив, которые были не против компании девушки при их-то занятии. Ну, что насчёт Руслана, так он просто спал, — вы бы ещё потрахались при мне. Один из парней тут же отпрянул от друга, стараясь не подавать виду. Руслан смущённо опустил голову, откинулся легко на диван, поглядывая из-под опущенных ресниц на Юлика, который в свою очередь только улыбнулся, стараясь не пошлить хотя бы в своих мыслях. Не смутился он, блять, как же. Если уж такие моменты и были в их «истории», то их количество не сосчитать. Так что всё это своеобразная рутина. Хотя инициатором был Онешко, но спокойней так и не стало. Если он и мог смириться с мыслью, что все считают его педиком, то Руслан был готов на стену лезть, лишь бы меньше всех этих намёков, тем более со стороны Юлия-мать-его-Онешко. Хотя какие там намёки, если это прямое домогательство. Пьяное прямое домогательство, обычно со свидетелями, — да-да, не было бы свидетелей, Крузи отдался бы, как же — такими как: Лиззка; тот же Кузьма, который их разнимает; иногда Совергон, которому потешно это больше снимать. Нет, ничего личного, Юлик, просто ты заебал публично. На камеру он лезет целоваться, суёт свой палец с хреном Руслану в рот, заставляя сексуально лизнуть, тем самым паля друг друга с самого начала, и приходится действовать по плану «мы педики на камеру, смиритесь и краснейте». А эта фраза «Я тебе ночью припомню, тварь», что это было? Но ведь припомнил же. На славу, раз эта тварь так ничего и не вспомнила, после такой попойки-то. После случившегося Онешко никак не отреагировал, как будто знал, что как такового у них ничего не было, и они просто уснули в его кровати и всё. Ничего не было. «Ты-то сам в это веришь?» — проговаривал себе в голове тогда Юлик, думая, что мог сделать всё что угодно на пьяную голову. Конечно, выпуск «Дай леща» породил ещё больше этого шипперского… потока творчества. Но и рейтинги возросли, что не могло не радовать. Зато Тушенцову теперь было неловко находиться рядом с этим ебучим альфа-самцом, с которым общаться без алкоголя стало невозможно. Вот и сейчас, сидя в его квартире, где находилась большая часть их тусовки, Руслан заливал в себя какое-то пойло — чувак, не помри там — и дивился, как близко к нему прижимается Онешко, которому было на самом деле похуй, ибо виноват не он, а нехватка мест. Даже то, что Лиза могла спокойно сесть напротив, через столик, на мягком ковре, не давало повода Юлику, например, пересесть. Нет, он продолжал жаться, даже когда возле него появилось достаточно пространства. Руслану давно было уже всё равно на него, в сон клонило с неимоверной скоростью, поэтому найдя точку опоры в виде того же Юлика, Тушенцов уже успел задремать, как услышал реплику Неред, которая, скорее всего, успела их сфоткать. Это же так невинно… -…чего сразу «потрахаться»-то?! — с повышенной интонацией спросил Крейзи, всё же взглянув на Лиззку. К слову, проведя по своей шее пальцами, Неред хотела донести до него истину, не выставляя это на показ, из-за чего парень напрягся, и уже через секунду чуть ли не полетел в ванную, где в зеркале увидел не сильно видный, но всё же свежий, блять, засос. Это как же он дремал, что не заметил этого и уёбка, который сделал это? — Юлик! — зарычал на всю квартиру Руся, заставляя полупустую квартиру взорваться шибко весёлым и заразительным смехом пьяного Юлия-мать-его-Онешко.