Игры Старших

Ревуны разорвали хмарь раннего утра в Четвертом Секторе. Почти сразу Плита ощутимо вздрогнула, как большой зверь, пробуждающийся от спячки. Рокот винтов вертолета был едва слышен, зато хорошо поставленный низкий мужской голос из громкоговорителя с легкостью перекрыл сигнал тревоги: «Это не учебная тревога! Повторяю! Это не учебная тревога! Пожалуйста, покиньте здания. Двигайтесь к ближайшему от вас съезду с Плиты! Оставаться на Плите опасно! Оставаться в зданиях опасно! Следуйте в направлении указателей». Ветвистая белая молния хлестнула стену жилого небоскрёба совсем рядом с вертолётом, на асфальт посыпались осколки лопнувших рекламных экранов. Била молния не с неба, а откуда-то снизу. Ей в ответ вздыбилась стена яркого на фоне домов огня. Сквозь пламя метнулся тёмный человеческий силуэт. Что-то тяжёлое и очень быстрое впечаталось в стену торгового комплекса, у того полопались зеркальные витрины, по бетону поползли трещины. Ещё одна молния поползла сквозь пламя, шипя, как Золом. «Это не учебная тревога! Повторяю! Это не учебная тревога! Пожалуйста, покиньте здания. Двигайтесь к ближайшему от вас съезду с Плиты! Оставаться на Плите опасно! Оставаться в зданиях опасно! Следуйте в направлении указателей». Ничего не понимающие люди, кто в нижнем белье, кто в накинутых сверху куртках и пальто, разбегались куда угодно, кроме направления, в котором указывали поблескивающие в свете огня и молний крупных жёлтых стрелок на домах и асфальте. Район начали оцеплять машины с эмблемами военной полиции Шинра на бортах. Щупальце молнии задело одну из легковушек, та подпрыгнула на месте, перевернулась и лопнула, разбросав водителя, офицера и дверцы. На месте закрытой палатки уличной еды встал столб дыма и проблесков фиолетового огня, Плиту ещё раз тряхнуло. Тёмный силуэт с крылом странной формы взвился в воздух, увернулся от винтов вертолёта и бросил с клинка алого меча целую очередь огненных сгустков. Ей навстречу поднялся чёрный магический щит, который рос с каждым ударом пламени. Со стороны Шинра-Билдинг подъехал грузовик, затормозил, через задний борт попрыгали люди в тёмной форме с мечами за спиной. Но в самый центр магического апокалипсиса они не совались, только перенаправляли потоки бегущих гражданских к ближайшему съезду с Плиты. Никто не обратил внимания, как с крыши самого высокого здания Мидгара поднялся и исчез в клубах дыма президентский вертолёт. Чёрный щит рассыпался на полупризрачных тварей, и все они с разверстыми пастями помчались по воздуху к фигуре с крылом, та отмахивалась от них мечом, пока рядом с ней не поднялся смерч бритвенно-острых ледяных кристаллов. Льдинки легко оставляли борозды на асфальте и бетонных стенах домов. Навстречу смерчу льда поднялся огненный смерч. Машины военной полиции спешно расширяли круг. Панические крики людей, рев сигналов тревоги, шум и биибканье машин, хлопки заклинаний - все смешалось в какофонию. Над Сектором то тут, то там начали подниматься столбы плотного черного дыма. Клауд вспрыгнул на ограждение крыши одной из высоток неподалеку от места катастрофы. Зрелище, открывшееся его глазам, по мнению маленького адъютанта, было прекрасным до остановки дыхания. Два самых опасных чудовища Корпорации Шинра схлестнулись, наконец, в полную силу, и город ничего не мог противопоставить хаосу и разрушению, что они сеяли. Хотя, казалось бы, ничего не предвещало. Три месяца Сефирот, как прилежная сиделка, появлялся в заброшенном здании лаборатории. Помогал Генезиса мыть, переодевать, делал ему массаж, запретив в какой-то момент вообще подниматься. Вкалывал непонятные странно пахнущие растворы. Раз в двое суток забирал на анализы все жидкости тела, не обращая внимания на ругань Рапсодоса. Страйф при Серебряном Солджере был тише воды, ниже травы. Подавал голос только, когда к нему обращались. Выполнял любые приказы, не задавая вопросов. Сефирот, как и в первый вечер, пугал до желания забиться под асфальт. Хотя ни разу даже голоса на ставшего совершенно невыносимым Рапсодоса не повысил. Лишь каждый раз перед уходом накладывал на бывшего любовника сонное заклинание, чтобы того опять не понесло на подвиги и не пришлось его ловить по всему Мидгару. Клауд ранним утром первого дня, как появился генерал, оттащил тело Холландера подальше, здраво рассудив, что застряли они в лабораториях надолго. А соседство с вонючим трупом Клинок Корпорации может расстроить. Расстраивать Сефирота, напоминающего гранату с выдернутой чекой, Страйфу хотелось меньше всего. Он еще отвлеченно гадал, отдает ли себе отчет Рапсодос , в каком состоянии находится тот, кто почти ежедневно его мыл, кормил и переодевал. Или специально пытается задеть позаковыристее, чтобы тот сорвался? Болеть Рыжий не то, что не любил, а не умел. Совсем рядом от магического удара схлопнулось само в себя высотное здание. Клауд отвернулся от ударившей в лицо волны горячего воздуха. Кажется, убивать Генезиса Сефирот все же не планировал – Плита всё ещё стояла на опорах. Утро началось довольно мирно. Сефирот появился в четыре утра, благосклонно согласился на завтрак, приготовленный Страйфом. Собрал с уже смирившегося с экзекуцией Рапсодоса кровь, соскоб эпителия щеки и слюну. Выдал ему баночку и отправил в сортир. Мурлыча что-то себе под нос, загнал кровь в центрифугу. Движением мышки разбудил ноутбук и засел за анализ результатов примерно на полчаса. Генезис принялся завтракать. Страйф, сославшись на отсутствие в холодильнике мяса и молока, сбежал. Его интуиция вопила громче туманного ревуна в порту Джунона. Ухода адъютанта никто не заметил. Через пару минут здание Реактора Четвёртого Сектора взорвалось изнутри. И начался апокалипсис. Клауд первый почувствовал изменившуюся атмосферу боя. И спрыгнул с парапета на крышу. Пора было выбираться. Генезис остановился не сразу. В горячке схватки он сперва не понял, что на его атаки уже некоторое время никто не отвечает. Огненный Солджер замер, принюхиваясь, как хищный зверь. Рядом, с трудом перевалившись через обрушившуюся стену, остановился внедорожник. Из открытого окна высунулся взлохмаченный и покрытый копотью Страйф. - Генезис, - позвал он. – Нужно убираться, пока не опомнились Солджеры и военная полиция. Рапсодос повернулся к нему. - О! Ты жив, - радостно прокомментировал он, забираясь в машину. – Отлично! Не видел, куда делся Сефирот? Клауд передернулся. - Нет, ничего не видно было. Просто исчез, – он осторожно вывел машину на неповрежденный участок дорожного покрытия и прибавил скорость. – Что произошло? - А я знаю?! – Генезис возмущенно фыркнул, попытался отряхнуться, но оставил это бесполезное занятие. Одежда, порванная и прожжённая в нескольких местах, явно не подлежала починке. - Но он что-то сказал? Сделал? – Страйф отвлекся от дороги и заинтересованно глянул на своего командира. - Что я здоров. А потом засветил мне молнией в лоб! ** Сефирот отмахал почти двадцать миль на юго-запад, прежде чем остановился и оглянулся в сторону Мидгара. Город на опорах давно скрылся из вида, но дым магических пожаров пятнал небо. Генерал вытащил из кармана штанов сдохший PHS, раздавил каблуком и закопал под муравейник. Обшарил свою одежду, вытащил электронный и два магических маячка, сжег их крохотными молнийками. В муравейник же последовала его ID-карточка. Возвращаться в корпорацию Серебряный Солджер не собирался. Выходить на контакт с Рапсодосом – тоже. Сефирот чувствовал себя так, словно вместо груди у него была просто сквозная дыра. Это ощущение преследовало его с того дня, как Генезис не вернулся с миссии. Обычно эта дыра ныла, но сегодня, когда он понял, что результаты анализов подтверждают – рыжий полностью здоров, вместо нудной боли его обожгло огнём. Генерал не смог это контролировать, да и не захотел. Когда молнии рвались с его пальцев, он был почти счастлив.