"Я тоже люблю тебя, Малфой"

Гарри безучастно пялился на бледное миловидное лицо. На нём, казалось, разгладились все привычные эмоции — Драко не морщил нос в отвращении, не поджимал губы, не хмурил брови. В эту минуту, бережно помешивая содержимое своего котла, он был похож на невинное дитя. Взгляд Поттера упёрся в приоткрытые губы парня. Гриффиндорец поймал себя на мысли, что никогда прежде не замечал, насколько они чувственные… Оно и понятно — мальчику раньше не доводилось разглядывать своего врага так близко. Так долго. Украдкой. Брови Малфоя чуть приподнялись, из-за чего лицо юноши приобрело выражение совершенно возмутительной непорочности. «Он словно ангел. Разве что крыльев за спиной нет… Тьфу ты, что за чёрт! — разозлился Гарри про себя. — Это Малфой-то ангел? Ну-ну…» Однако в следующий момент Драко добавил в зелье пару огненных бобов, коротко облизнув губы. В котле заискрилась серебристая дымка, и юношеское лицо осветило ярким мерцающим светом. Гарри, точно загипнотизированный, восхищённо смотрел на то, как во всём этом великолепном мерцании Малфой едва заметно улыбнулся. Самой искренней и доброй улыбкой, а не той едкой ухмылкой, которую привыкли видеть на его губах. Драко возвёл перед собой руки и соединил ладони, словно в молитве; голова его склонилась на бок — парень в блаженстве рассматривал получившееся зелье, совершенство которого не вызывало сомнений. Поттер моргнул. Вот-вот с потолка на слизеринца прольётся луч светлых частиц, и тот, облачённый в белые одеяния, взмоет вверх, прямиком на небеса… Свечение в котле блондина потухло так же внезапно, как и появилось. Удовлетворённый Малфой обвёл равнодушным взглядом класс и вдруг наткнулся на растерянные зелёные глаза, сверлящие его с плохо скрываемым интересом — на свою беду Гарри не успел отвернуться. Теперь уже было поздно, и гриффиндорец так и застыл на месте, не в силах разорвать зрительный контакт. «Ангел во плоти» резко переменился в лице: верхняя губа приподнялась, изображая брезгливое отвращение. — Чего уставился, Поттер? — прошипел Драко. Гарри устало закатил глаза и свесил голову, уткнувшись в свой котёл. Тем временем в котле Рона, стоящего чуть поодаль от Гарри и несколько ближе к Малфою, угрожающе забурлило, и наружу выплеснулось несколько капель, зацепив туфлю слизеринца, которая мгновенно зашипела. — Блядь! Сука! — тихо выругался Драко, быстро сметая палочкой пролившееся рядом зелье. — Рыжее отродье, эти туфли стоят больше твоего дома! — Мистер Малфой, у вас всё в порядке? — Снейп оторвался от чтения некоего свитка и покосился на своего студента, совершенно очевидно, по мнению Гарри, сделав вид, что не расслышал его ругань. — Да, профессор, — беспристрастно отчеканил тот, игнорируя уничижительный взгляд Уизли в свою сторону. — Моё зелье готово. — Тогда несите его сюда. И будьте свободны — вы загораживаете мне обзор, — холодно проговорил декан Слизерина, и Невилл, который всё это время сутулился за спиной Драко, заметно сник, пытаясь задуть своё полыхающее адским огнём зелье. Малфой заполнил пробирку жидкостью небесного цвета из своего котла, неспешно отнёс профессору зельеварения и, поравнявшись с гриффиндорцами, смерил ненавистным взглядом Гарри и Рона. — Безмозглые идиоты, — насмешливо шепнул он, засунул руки в карманы и вальяжной походкой покинул класс. «Бесишь, — покачал головой Гарри. — Как же ты меня бесишь, Малфой». *** — Я так больше не могу, Гермиона, — негромко вымолвил Поттер, вяло ковыряясь вилкой в своей тарелке. Троица сидела за своим столом, и изредка долетающий со стороны слизеринцев смех и язвительные комментарии непрошено врезались в уши Гарри. Парень посматривал на Драко Малфоя, который, небрежно откинув чёлку, пробуравил его презрительным взглядом, а затем шепнул что-то в ухо Нотту. Тот заржал и, показывая пальцем в сторону национального героя, сообщил «нечто супер уморительное» Панси, сидящей рядом. Девушка заливисто захохотала. Гарри не знал, что именно стало предметом весёлой шутки, но мог поклясться, что разобрал слова «шрамоголовый» и «недомракоборец». — Гарри, забей, — брякнул Уизли, впиваясь зубами в куриную ножку. — Не ыагируй*. — Прямо как ты на прошлой неделе, Рон? — с сарказмом ответил Поттер. — Сам же накинулся на Малфоя, когда он прошёлся по Джинни… Рон наспех проглотил кусок мяса и развернулся к другу: — Ну и что ты предлагаешь? — Хочу ему морду набить, — сурово нахмурился Гарри и сжал вилку, исподлобья глядя на мерзко хихикающего Драко. — Гарри, не нужно, он того не стоит, — серьёзно произнесла Гермиона. — Ты же видишь, что он всех подначивает! — не выдержал Поттер. — Война уже отгремела! Уже два месяца как. Все б давно забыли про эту вражду, так нет же! — Гарри… — А малфоевскую семью мне и вовсе посчастливилось из Азкабана вытащить! — Гарри, — Рон нервно сглотнул, наблюдая за тем, как стремительно юноша теряет терпение, — ну ты же не думал, что он будет тебе в ножки кланяться всю оставшуюся жизнь? Не делай добра, называется… Из-за стола Слизерина отчётливо донеслась фраза «грязнокровка хренова». Уизли напрягся, поглядев на Гермиону, которой, казалось бы, должно стать крайне неприятно, но та пребывала в абсолютном спокойствии и неспешно попивала свой сок, глубоко над чем-то задумавшись… Внутренности Гарри безжалостно пропускало через мясорубку, когда он размышлял о вопиющей несправедливости со стороны Малфоя. Он ведь спас его из Адского пламени, чёрт возьми! Отстаивал честь его семьи на суде! После победы над Воландемортом все студенты были задействованы в реставрации замка, и Поттеру поначалу даже казалось, что вражда закончена раз и навсегда. Никто никого и не думал задирать, по кирпичику восстанавливая Хогвартс, наблюдая за похоронами близких, осмысливая то, что произошло. Это время вкупе со здравым смыслом должно было ослабить, а то и вовсе стереть из памяти взаимную неприязнь двух факультетов. Однако спустя месяц Гарри вновь напоролся на открытую ненависть Драко и его компании: они поругались на ровном месте — Гарри случайно задел Малфоя локтём в коридоре, и блондин, до этого ходивший по замку тише воды, ниже травы, в одночасье выплеснул на гриффиндорца всю свою скопившуюся злобу, вылив на парня ушат помоев, состоящий из нелицеприятных фраз. До этого инцидента мальчики и словом не обмолвились, перестав замечать друг друга, поэтому Поттер был искренне удивлён получить в свой адрес настолько бурную агрессию. Списав реакцию Малфоя на нервное напряжение, Гарри старался не замечать колких слов, летящих в него со стороны слизеринской шайки. Когда Драко понял, что вывести Поттера из себя становится всё сложнее, парень благополучно переключился на его друзей. Вот и сейчас, не найдя ответной реакции, Малфой по очереди бесцеремонно тыкал пальцем то в Гермиону, то в Рона, украдкой поглядывая на своего заклятого врага, с каждым новым ругательством прощупывая его, пытаясь найти слабые точки. Гарри понимал, что Малфой остался всё тем же Малфоем и ни капли не изменился. Но никак не мог взять в толк одно — с какой стати Хорёк стал бесить его всё больше и больше. С каждым новым днём. С каждым обидным словом, небрежно брошенным в его адрес. С каждой приподнятой в сарказме бровью. Иной раз Гарри подмывало подойти к Драко, когда тот встречался ему один, без своей «группы поддержки» — хотя случалось такое крайне редко — и в лоб спросить о причинах такого незаслуженного отношения. Однако каждый раз Поттер останавливал себя на полпути, ибо блондин, находящийся «в состоянии покоя» — то бишь не занятый улюлюканьем в его сторону — вполне походил на довольно тихого, не озлобленного юношу. Со слегка тоскливым взглядом. Невинным взглядом. Порой таким невинным, что Гарри начинал сомневаться в своей адекватности — а действительно ли Драко такой монстр, каким был ещё полчаса назад, когда притворился, что пустил в Рона непростительное? Да разве могло такое произойти на самом деле? В такие моменты Малфоя хотелось обнять и горячо прижать к себе, шепнув: «Не грусти. Всё будет хорошо». И вытереть с его лица непрошенные слёзы — Поттеру иногда казалось, что Малфой, сидящий где-нибудь на подоконнике и томным взглядом всматривающийся в закат, вот-вот заплачет. Гарри частенько наблюдал такую картину и понятия не имел, чем его враг так опечален. Но стоило мерзкой слизеринской компании присоединиться к Драко, как последний тотчас преображался — в глазах снова сверкал озорной недобрый огонёк, а с красивых губ почему-то начинали срываться ругательства. Ей-богу, будто кто-то невидимый нажимал кнопку переключения настроения! — Гарри, — Гермиона несильно толкнула друга в бок. — М? — встрепенулся парень, в который раз за день утонувший в глубоких размышлениях. — Ты уже минут пять с Малфоя глаз не сводишь. Щёки Поттера зарделись, и мальчик резко уставился в свою тарелку. «Вот ещё. Чёрт… Не хватало, чтоб подумали, будто я в него…» — Уж не размышляешь ли ты о том, как устроить над Хорьком расправу? — медленно произнесла Грейнджер. «Фух. Пусть лучше это…» — Да иногда приходит в голову, знаешь ли, — пробубнил Гарри. Рон попытался что-то возмущённо проговорить с набитым ртом, и Поттер так и не разобрал, отговаривает ли его друг от этой затеи или напротив присоединился бы… — Я вот о чём подумала, — несколько смущённо произнесла Гермиона, приковав к себе заинтересованные взгляды парней. — Гарри, он ведь не успокоится, пока ты так остро реагируешь… — Я? Остро реагирую? — недоумённо переспросил брюнет. — Но, Гермиона, я напротив молчу, хотя мог бы наговорить в ответ ТАКОГО!.. — А ты себя со стороны видел в такие моменты? — Рон, наконец, вновь обрёл возможность говорить внятно и невозмутимо посмотрел на Гарри. — На тебе лица нет. — А что с ним не так? — Поттер осторожно потрогал щёку. — Понимаешь, — протянул Уизли, — очень заметно, что ты сдерживаешь злобу. — Вот-вот, — поддакнула Грейнджер. — А в последнее время так и вовсе смотришь на Малфоя с яростью. Сдаётся мне, он прекрасно чувствует твоё возмущение. — У тебя есть план? — печально выдохнул Гарри. — Знаешь что, — девушка на мгновение замялась, — а ты отреагируй так, как он точно не ожидает. — Это как же? — Ну… Смотри. В следующий раз, когда он скажет тебе что-то плохое, ответь ему нечто вроде… «Я тоже люблю тебя, Малфой». Поттер, допивающий сок, поперхнулся. На секунду ему захотелось провалиться сквозь землю — по непонятной Гарри причине щёки его порозовели. — Ерунда какая-то, — пробубнил парень. — Да нет же! Просто представь: Малфой подходит к тебе со своей компанией, и говорит какую-нибудь гадость, а ты ему: «Да я ж люблю тебя, Малфой. Мне казалось, мы уже всё выяснили вчера». Рон прыснул — очень странно было слышать от Гермионы подобные вещи. Улыбаясь, девушка продолжила: — Он тебе: «Ты гриффиндорский придурок, Поттер!». А ты ему: «И я тебя люблю, Малфой». Просто поверь, это работает, — пожала плечами Грейнджер. С полминуты Гарри молча пялился на откровенно смеющихся друзей. А после в его голову закралась догадка. — А ведь и правда, — проговорил парень. — Малфой такого точно не ждёт. — Прикинь, как ему перед друзьями будет неудобно! — брякнул Уизли, загоготав. — Подпортишь ему репутацию. — Погоди, ну так меня он задирать перестанет, ясное дело. Зато начнёт до вас докапываться. — Всё просто, — Гермиона расплылась в лучезарной улыбке. — Пройдёт он мимо, скажет мне: «Гриффиндорка грязнокровка», а ты ему: «Малфой не ревнуй, я люблю только тебя»! На этой фразе ребята хором рассмеялись, одновременно представив выражение лица Драко. Тот, кстати, нахмурился, глядя на веселящуюся троицу, и, не долго думая, что-то отрапортовал своим друзьям. Гарри, тихо хихикая, провожал изучающим взглядом удаляющихся слизеринцев. В его голове то и дело появлялось искажённое злобой лицо Малфоя. План был готов, и Поттеру не терпелось привести его в действие. *** — Что, Поттер, скучал? — раздался насмешливый голос сзади, когда Гарри неожиданно получил затрещину со спины. Ладонь была большой и грубой, и, как понял Поттер, не малфоевской. Троица, до этого беспечно глядящая в окно, медленно развернулась. Нотт глумливо заржал и устремился вслед за ухмыляющимся Драко, вытирая руку об мантию, всем видом показывая, что дотронуться до головы Поттера ему было крайне стрёмно, но он сделал это! Он герой! Не успели слизеринцы отойти от них на приличное расстояние, как Гарри неожиданно просиял и громко брякнул: — Скучал! Парни остановились, и Малфой озадаченно покосился на брюнета. Теодор прыснул: — Чё, мало что ли? Драко, может добавить? — Поттер, ты бы помалкивал, — прошипел Драко и уже собрался устремиться вперёд по коридору, но тут… — Я тоже люблю тебя, Малфой. Нотт подавился очередным смешком и внезапно смолк. Уизли удовлетворённо хмыкнул. Грейнджер отвернулась в сторону, пряча глаза, однако плечи её содрогались в беззвучном смехе. Драко с ненавистью смотрел на глупо улыбающегося Гарри, явно не зная, что сказать в ответ: мальчик несколько раз приоткрыл рот, но слова так и не сошли с его уст. Если бы Драко был компьютером, то сейчас, несомненно, показывал бы синий экран с большой надписью «ERROR» — именно так показалось Гермионе, которая мельком глянула на побледневшего блондина. Спустя полминуты под заинтересованный взгляд Тео Малфой сипло прорычал: — Пошли отсюда. Глядя на быстро ретировавшихся врагов, Поттер ощутил, как смех застыл на донышке его лёгких, вызывая слабый щекотный зуд, и вдохновенно произнёс: — Работает! *** Драко позволил себе пристать к Гарри ещё дважды. Один раз «пнул» его сбивающим с ног заклятием, за что получил в ответ обиженное: «Ты чего, Малфой, я же люблю тебя!» Тогда компания слизеринцев высказала в спину Поттера предположение о том, что вероятнее всего национальный герой является ни кем иным как пидором, а Драко — вроде как с облегчением — усмехнулся и спросил в пространство, трахал ли уже кто-нибудь Гарри в очко. На что Поттер не замедлил с ответом: — Ты что, Малфой, мы ведь вчера уже всё выяснили, — и раскованно ему подмигнул. Удаляясь, Гарри довольно заметил, как бледные щёки блондина покрылись пятнами. «Ну надо же, Хорёк ещё краснеть умеет!» Второй раз Малфой, сидя с друзьями на обеде и глядя на заходящего в Большой зал Поттера, осмелился громко пройтись по его никудышным баллам по зельям, оговорившись, что Мальчику-Который-Выжил мракоборцем никогда не стать. Гарри же, вопреки всем ожиданиям, подмигнул слизеринцам, пальцем прицелился в их сторону и нажал невидимый спусковой крючок, а затем обратился к «обожаемому» врагу: — И я люблю тебя, Малфой. Сегодня, как и договаривались? — и многозначительно вскинул брови. …Первой тогда не выдержала Панси: девушка радостно заверещала аки подстреленная птица, и Драко, зеленеющий на глазах, с ужасом понял, что подруга смеётся над ним. Он утопил свою ярость в молчании, глядя, как похихикивают остальные его друзья, стараясь не кидать в сторону Малфоя слишком откровенные взгляды. Блондин побагровел, а Поттер, как ни в чём не бывало, уселся за стол и стал уминать свой обед, оживлённо треща о чём-то с Роном… *** Как и предполагал Гарри, Драко мгновенно переключился на его друзей. — Эй, Грейнджер! Твоей причёской только ворон пугать! После этого небрежно брошенного «комплимента» Малфой хотел безнаказанно уплыть в сторону кабинета по Трансфигурации. Как бы не так. — Малфой, не ревнуй! Я люблю только тебя, — с обожанием кинул Поттер вслед. Драко поджал губы и ввалился в класс, грубо растолкав и «своих», и «чужих». И тогда Гарри пожалел, что сказал эту фразу слишком тихо… Пусть все знают! *** Сидя на той же Трансфигурации, Поттер поймал себя на том, что только и ждёт, когда же Хорёк пойдёт в наступление. И дождался этого в середине занятия: после неудачной попытки Рона превратить крысу в кубок, Драко послал тому скомканную записку с изысканными ругательствами. Уизли слабо огрызнулся в ответ, и между парнями началась тихая перепалка, которую профессор Макгонагалл, в конце концов, не смогла не заметить. — Мистер Малфой! Вот уж не думала, что на седьмом курсе придётся делать замечания по поведению! Прекратите разговоры! Гарри, сидящий рядом с Роном, безошибочно определил свой звёздный час и взволнованно выпалил: — Простите его, профессор! Просто он меня очень сильно ревнует, — Поттер виновато посмотрел на растерянного Драко и громким шёпотом произнёс. — Малфой, не волнуйся, на зельях я буду в паре с тобой! Гриффиндорцы захохотали. Финиган хлопнул себя по лбу, сложившись пополам, а Гермиона с улыбкой взглянула на хихикающих Панси и Нотта. — Молодые люди, будьте любезны решать свои личные проблемы после занятий, — строго произнесла Минерва. На Драко стало больно смотреть: он обхватил себя руками и опустил глаза в пол, стиснув зубы так, что то и дело подрагивали скулы. Гарри мог бы поклясться — так неловко Хорьку ещё в жизни не было! Но вот беда: на зелья, на которых Поттер хотел продолжить глумиться над заклятым врагом и действительно попросить Снейпа поставить их в паре — «Драко беспокоится о моих баллах, пусть он мне поможет, мне же нужно брать с кого-то пример!» — Драко почему-то не пришёл. *** «Вот ведь чёрт, — с досадой думал Гарри. — Ну, Хорёк… Ну, обрати же на меня внимание! Ну, вот я, здесь, совсем один!..» Прошёл день, второй, неделя… И Поттер с прискорбием осознал — плевал Драко с астрономической башни на него и его друзей. Малфой стал вести себя так, будто Гарри и не существует вовсе. Казалось бы, эффект достигнут, живи и радуйся! Но Поттер неожиданно для себя понял — ему отчаянно не хватает этих стычек. Он с надеждой провожал Малфоя взглядом, однако не дожидался даже гневно сверкнувших в его сторону серых глаз. Впрочем, непонятная тоска по былым перепалкам волновала Гарри всё меньше. Самым страшным для мальчика оказалось то, что за те немногочисленные дни, когда ответом на все оскорбления была фраза «Я люблю тебя, Малфой», он успел распалиться до предела: видеть своего врага растоптанным и растерянным — вот, в чём гриффиндорец нашёл своё упоение. В поведении Поттера неожиданно проснулись садистские нотки, и, спустя неделю игнорирований со стороны Драко, Гарри… сам пошёл в наступление. *** — Эй, Малфой! Драко обернулся: разгульной походкой Поттер неспешно шёл к нему, издалека подмигнув. Прежде чем в гневе отвернуться, мальчик окинул взглядом гриффиндорца с ног до головы, невольно заметив, что выглядел Гарри не так, как обычно — мантии на парне не было, белая рубашка не заправлена в брюки… Брюки. Брови Малфоя изумлённо поползли вверх: на Поттере красовались приталенные брюки из чёрной кожи. Драко быстро развернулся и, сглотнув, продолжил внимательно всматриваться в озеро. Ветер гулко подвывал. Краем уха Малфой слышал, как Гарри что-то спросил, но голос его сдуло. Поттер подошёл вплотную. — Скучал, Малфой? — Отвали! «Ну, наконец-то!» — Гарри почувствовал странную эйфорию, прошивающую его разум насквозь — парень был несказанно рад вновь увидеть ярость на лице Драко. Малфой мрачно наблюдал, как Поттер одной рукой приподнимает рубашку и протискивает большой палец в карман брюк. На ремне блеснула массивная металлическая пряжка. — Ты чего, Малфой? — тряхнул головой Гарри. — Я ж тебя люблю! И хочу составить тебе компанию, а то ты всё один в последнее время… — Я сказал, отвяжись! — внезапно завопил Драко, подавшись вперёд. — Да успокойся, детка, не нервничай так, — послышался в ответ томный низкий голос, и Малфой оторопел. Поттер прищурился и лукаво брякнул: — Любовь моя. Возмущению Драко не было предела — удаляясь, Гарри послал ему воздушный поцелуй, а затем… Затем палец национального героя несколько раз юркнул в колечко из большого и указательного пальца другой руки. Пока Поттер смеялся про себя и одновременно радовался, что этой сцены никто больше не видел, юноша не заметил, как крепко обнял себя Малфой, пытаясь унять дрожь. Зато определённо чувствовал, как его спина прямо-таки гнётся под тяжестью серых немигающих глаз. *** С тех пор Гарри стали мучить странные сны, в которых он избивал чистокровного белокурого наследника. Проснувшись после такого в первый раз, мальчик лишь неопределённо хмыкнул: он явно чувствовал бы себя лучше, поплатись Малфой за все свои речи… Во второй раз, обескураженный, он встал с постели и нахмурился: в его сне Драко обливался кровью по его же вине. И Поттер вдруг понял, что Хорёк такого явно не заслужил. Парню стало стыдно за свои ночные видения. Но сон сменился. На третью ночь он ясно видел, как… насилует Малфоя, вырывая у того болезненные всхлипы и крики о помощи. Всё бы ничего. «Это просто сон», — сказал бы Гарри самому себе, если бы не проснулся в холодном поту… и с внушительной эрекцией… …Будни в школе шли своим чередом. Поттер порой мог позволить себе послать Драко уже ставший привычным воздушный поцелуй или крикнуть через весь коридор «О! Моя любовь идёт!», но не более — парня выводили из колеи его дикие сновидения. На время он замкнулся в себе, ибо отпираться уже не было смысла: после очередной «ночи любви» с Малфоем — а снились теперь Гарри чувственные страстные поцелуи со слизеринцем — он с прискорбием осознал, что не прочь попробовать такое наяву. Он задыхался про себя, глядя на то, как Драко облизывает губы, сосредоточенно работая над зельем, или на то, как тот выводит каллиграфическим почерком буквы на пергаменте, осторожно держа перо своими изящными длинными пальцами. Поттер понимал, что с ним что-то не так. Что-то… Да с ним всё не так! Он хочет своего заклятого врага! Этого белобрысого заносчивого Хорька! Но об этом никто не узнает… «Да, это только моя тайна, — решил Гарри. — Пусть остальные думают, что я по-прежнему прикалываюсь, а я хоть буду иметь возможность — хотя бы на мгновение! — заглянуть в эти глубокие омуты со всей своей страстью. Сказать то, что никогда никому не говорил, даже Джинни…» — Поттер передёрнул плечами — вспомнив о своих неудачных отношениях с сестрой лучшего друга, он теперь не испытывал ничего, кроме внутреннего дискомфорта. Тем временем Драко замкнулся в себе ещё больше — блондина частенько можно было наблюдать в одиночестве. Было видно, что его до глубины души достали шутки друзей, тем более что те стали шутить в основном об их «отношениях» с героем магического мира. Гарри с удивлением обнаружил, что Малфой стал выглядеть донельзя робким. В глазах Драко поселился испуг, и они больше не светились наглой самоуверенностью как прежде. Какая-то часть Поттера — совсем крохотная — буквально вопила о том, что Хорька нужно добить. Ещё немного грубых прилюдных подколов — и враг будет вконец растоптан! Но Гарри мгновенно одёргивал себя — нет, он не такой. И как только в голову приходят такие вопиющие вещи? Неужели он действительно почувствовал бы удовлетворение, глядя на то, как Драко лишается всех своих друзей и своего статуса на факультете? И ревёт по ночам в подушку? Нет же. Его лучшая часть напротив рвалась обнять Малфоя, утешить его, искренне сказать: «Драко, прости. Я заигрался… Я больше так не буду… Простишь, правда?» Но видеть на лице слизеринца непривычную робость, бессильную злость, растерянность… — пока что Гарри не мог отказать себе в таком удовольствии. *** — За что мне всё это? — взвыла Грейнджер, наспех собирая сумку. — Ну, Гермиона, я правда пытался! — виновато изрёк Рон. — Вы чего? — поинтересовался Поттер, подойдя к лавочке, на которой его друзья ещё минуту назад восседали совершенно спокойно, а сейчас вдруг оба всполошились. — У Рональда не готов реферат по травологии, — грозно отчеканила девушка. На этих словах Уизли повесил голову. — Ты уж прости, Гарри, мы тебя ненадолго оставим, — Гермиона схватила своего парня за локоть и поволокла за угол коридора, на ходу крикнув Поттеру. — Сегодня придётся помочь, а то ведь снова очки потеряет! Гарри усмехнулся и махнул им рукой, присев на лавочку. Неожиданно из противоположного угла коридора вынырнул Малфой. Один. «Какая удача!» — Поттер на мгновение хищно оскалился. — Эй, Малфой! — окликнул он слизеринца. Тот вздрогнул и покосился на парня, которого не заметил вовремя. Чертыхнувшись сквозь зубы, Драко продолжил шествовать вперёд уже быстрее. — Так составить тебе компанию, детка? — развязно проговорил Гарри, закинув ногу на ногу. Внезапно Малфой резко приблизился к гриффиндорцу. — Слушай, ты! — яростно выплюнул он. — Ты заебал уже! Ты в край обдолбанный, или как, Поттер?! Оставь меня в покое! Ненавижу тебя, полудурок! Гарри медленно поднялся, и спесь Драко моментально выветрилась — Поттер был слегка выше и крупнее и угрожающе поравнялся с блондином, оставляя между ними ничтожные сантиметры. — Будешь моей девочкой, Малфой? — хрипло прошептал Гарри. В следующую секунду гриффиндорец приставил к одной своей щеке кулак, а во вторую упёрся языком… Драко остолбенело ахнул, затем издал какой-то невнятный булькающий звук и… со всех ног бросился бежать. Поттеру же, который изначально надеялся знатно «поугорать» над реакцией Малфоя, почему-то стало не до смеха. Сначала парень неподвижно стоял, осмысливая увиденное, и лишь глупо улыбался. Затем ему стало совсем не по себе — Гарри побоялся, что ему удалось не на шутку напугать Драко. А после, борясь с ноющей болью в паху, брюнет печально поплёлся в душ, ибо мысли о губах Малфоя, обхватывающих его член, сделали своё дело…