"Я тоже люблю тебя, Малфой"

«Какой я идиот», — сокрушался Гарри, вспоминая минувшие недели. Мальчик чувствовал отвращение к самому себе, чувствовал, что заигрался. Этому странному, гнусному поведению, которое он демонстрировал по отношению к Малфою — в одиночку или же в компании друзей — не было оправданий. «Совсем не по-гриффиндорски», — думал он, запустив в озеро очередной камешек. После того отвратительного жеста, которым обычно предлагают минет, что-то изменилось. Гарри тогда заметил неподдельный страх в глазах Драко, и сердце его противно заныло. Не это он хотел видеть на лице любимого… «Любимого? Да, любимого. Чёрт возьми. А я ведь и правда влюбился в Малфоя, — Поттер совсем сник, бесцельно пиная ногой большую глыбу возле себя. — И уже давно. Именно поэтому меня и коробили его выходки… Какой же ты придурок, Поттер!» Ещё больше мальчика пугал тот факт, что на следующий день Малфой не явился на занятия. Выискивая Драко в толпе слизеринцев, Гарри надеялся краем уха услышать хоть какую-то информацию о причинах отсутствия блондина, однако, как только Поттер проходил мимо дружков Малфоя, те дружно замолкали. Зато парень успел несколько раз напороться на напряжённый взгляд профессора Снейпа: мужчина ядовито впивался в него своими чёрными глазами и слегка поджимал губы, как если бы был крайне недоволен студентом. Под такими взглядами Гарри чувствовал себя ничтожней некуда и предположил, что, вероятнее всего, они связаны с ним и его поступками, однако спросить у декана Слизерина напрямую мальчик так и не решился. «Пропади оно всё! — внезапно разозлился Поттер и, размахнувшись, бросил в воду оставшуюся в ладони гальку. — Вот сейчас пойду и найду его сам. И пусть надо мной смеётся весь Хогвартс — плевать! Я скажу Малфою, что эта была дурацкая шутка. И извинюсь. А заодно и признаюсь ему… Да. Так я и сделаю». Парень набросил мантию и хотел было со всех ног рвануть в сторону замка, но, вынырнув из-за кустов, он почувствовал, как ноги его подкосились. Бледнея, Гарри врос в землю. К Хогвартсу отсюда вела только одна тропинка через сад, сплошь огороженная высокими кустами, и прямо перед выходом из этого сада стояла одинокая резная скамья. Поттер нервно сглотнул — там, вдалеке, на скамейке, обхватив себя руками, сидел Драко… в компании своего отца. Люциус Малфой нежно приобнимал сына за плечи и что-то горячо ему твердил. А слизеринец… Тот выглядел так, будто ревел несколько часов подряд. «Всё очень и очень плохо», — по телу Гарри пробежался холодок. Драко вытер раскрасневшееся лицо, и внезапно припухшие глаза натолкнулись на взгляд Поттера. Блондин будто бы мгновенно превратился в каменное изваяние, не смея шелохнуться. Малфой-старший резко повернул голову в сторону Гарри. Вмиг потемневшие глаза, напоминавшие тяжёлое грозовое небо с редкими всполохами молний, упёрлись в национального героя. Люциус медленно поднялся, деловито поправив пиджак своего дорогого серого костюма, и хотел было сделать шаг навстречу гриффиндорцу, однако в это мгновение Драко словно отмер и схватил его за руку: — Отец, не надо! — расслышал Гарри тонкий сиплый голос Малфоя. Ещё какое-то время мужчина буравил его холодным взглядом, но затем его внимание соскользнуло с Поттера, как соскальзывает вода с покрытых жиром утиных перьев, и Люциус присел обратно на скамью, развернувшись к сыну. Малфой-старший сделал вид, что забыл о Гарри, и теперь утешительным тоном разговаривал с Драко, нежно поглаживая того по плечу. Прикрыв веки, Поттер неспешно развернулся и на негнущихся ногах побрёл обратно к озеру. «Я лучше останусь здесь до полуночи, чем пройду мимо них. Какой позор!» — думал парень про себя, понимая, что Малфой рассказал всё отцу. Нет, мальчик отнюдь не боялся гнева Люциуса — стыд охватил его разум, и Гарри, покрывшись пунцовыми пятнами, хотел провалиться сквозь землю. «Ну вот зачем я всё это затеял?!» — скривился он, вновь почувствовав отвращение к себе. С глубоким вздохом Гарри собрал с берега гальку и подошёл к самой кромке воды. Парень явно намеревался остаться здесь до сумерек, в мыслях о своём поведении… *** Люциус подкрался слишком незаметно. Ни травинка не зашелестела под ногами мага, который два часа спустя подобрался к Гарри из-за спины. Поттер, уже попросивший Мерлина забрать его душу, меланхолично бросающий камешки в озеро и потерявший счет времени, внезапно почувствовал на своём плече крепкий захват. — А теперь слушай сюда, — прошипел Малфой, одним движением развернув ошеломлённого Гарри к себе. Камни высыпались из похолодевшей ладони. Цепкие, как клешни, пальцы сильнее впились в кожу. — Если ты ещё раз подойдёшь к моему сыну, извращенец, я придушу тебя своими собственными руками! — злобно выплёвывал Люциус в лицо Гарри. — Я еле отговорил его от перевода в Дурмстранг! — мужчина как следует встряхнул мальчишку. — Ещё не хватало, чтобы у Драко из-за тебя были проблемы с учёбой! Признайся, Поттер, это так он должен тебе отплатить за то, что мы не сели в Азкабан?! — Я… Я… не… — Тогда я готов убить тебя и сесть туда до конца своих дней! Пусть дементоры заберут мою душу, но Драко ты не получишь! — Мистер Малфой… — Заткнись, щенок! — ещё одна встряска. — Моего наследника ещё никто так не домогался! — Но… — Что, Поттер, победа в голову ударила? Решил, что теперь тебе всё можно? В том числе и сына моего поиметь?! — Но ведь я… — Я не желаю сидеть и ждать, когда какой-нибудь подонок изнасилует его в стенах этого грёбаного замка! — взревел Малфой, и Гарри будто водой из ведра окатило. — Поэтому я предупреждаю тебя, Поттер, — блондин сжал его плечо так, что свело мышцы, — ещё один недвусмысленный намёк в сторону Драко, и я сам приду за тобой. И покараю анально, ты меня понял, недоносок гриффиндорский?! Воздух на мгновение сделался густым и плотным, казалось, его невозможно вдохнуть. Поэтому Гарри лишь молча кивнул. Тогда Люциус, наконец, высвободил его плечо. Смахнув прилипшие ко лбу платиновые пряди, Малфой отступил и грубо ткнул Поттеру пальцем в грудь со словами: — За честь сына — удавлю. Гарри, которому удалось-таки сделать глубокий вдох, наблюдал, как мужчина, напоследок грозно сверкнув очами, развернулся на каблуках и быстро зашагал вдоль тропинки. «Вот и всё, — пронеслось у парня в воспалённом сознании. — Сам Люциус Малфой, сдержанный аристократ, опустился до прямых оскорблений… Хуже некуда. А о любви Драко теперь можешь и не мечтать. Недоносок гриффиндорский». Поттер сел на твёрдый камень и обхватил голову руками, зарывшись пальцами в непослушные тёмные вихры. Крошечная слезинка спустилась по щеке, как паучок на паутине.