NeOs

      Юкико пришла в себя от своего же вскрика. Свет не исчезал. Он был всюду, он был внутри Юкико, он возносился вверх, обретая твёрдую и губительную форму Дамоклова Меча над её головой. Пламя было всюду. Дразнимое светом, оно с рёвом набрасывалось на стены, лизало дорогостоящие холсты, со звоном выбивало окна. Крик. Сколько здесь было крика. Пламя бросалось на людей, точно голодный зверь, подтруниваемый стремительными сконцентрированными лучами неонового света. Юкико смотрела вокруг, чувствуя нарастающий ужас. Пламя не ранило людей благодаря ей, но оно было свирепо — стократ яростней, чем ей запомнилось.       Она знала, что в её силах было сделать хоть что-то. Удержать этот поток бесконечной энергии, свести его на нет и перестать подливать масло в огонь. Достаточно только… что? Знание было в голове Юкико, но заключало в себя некое простое действие, подобное тому, как мозг приказывает телу двигаться. Свет исчез, перестав питать огонь, перестав вызывать болезненные вопли у людей огненного клана. Включилась система пожаротушения — бесполезная при таких масштабах бедствия.       Юкико пронзила боль в руках. На мгновение она перестала чувствовать своё тело, не знала, где оно находится, будто сама превратилась в один единственный орган — сердце. Теперь у неё был скелет и мышцы, которые нестерпимо болели. Часто дыша, Юкико скользнула взглядом по своим плечам, кистям, запястьям. Правой рукой она вцепилась в плечо Гото так, что, ей казалось, сломала ему руку. Левая ладонь сжимала плечо Юдзуки так сильно, что парень от боли повалился на одно колено и едва ли не скулил. Кента сжимал её локоть и пытался оттащить. Юкико не сразу сообразила, что в этом огненном хаосе выжила не она одна, а, когда эта опасная, дарящая надежду мысль вкралась в её рассудок, из её глаз невольно хлынули слёзы.       — Юкико? — позвал её Кента. — Юкико?       Она не сразу вспомнила, как нужно говорить.       — Я… я… — она выпустила Гото и Юдзуки из захвата, посмотрела на свои лихорадочно трясущиеся ладони. Пальцы не гнулись. — Вы ц… целы? Микото?       Она едва себя слышала. Голос всегда предавал её, исчезал, когда следовало говорить, и был неостановим, если требовалось молчать. Поток холодной воды, хлынувший из системы пожаротушения, наконец-то справился с безумным пламенем, и сквозь дым и копоть Юкико видела силуэты людей. Ветер проникал с улицы через выбитые стёкла и разрушенную стену, не позволяя людям задохнуться. Они кричали, хотя опасность миновала, бились в истерике и панике, выли от ужаса. Смерть чудом миновала их. Красная смерть. Неоновая.       Юкико не могла заставить себя осмотреться — боялась, что её взгляд наткнётся на трупы. Капли воды на стёклах очков и дым туманили взор, и заставляли бурное воображение дорисовывать реальность. В призрачном сумраке Юкико мерещились тени, мертвецы, раны…       Дорогу в больницу она не помнила. Всё прошло, как в тумане, и в какой-то момент она отвечала отсутствующим голосом, что ран у неё нет, что у неё ничего не болит, что помощь ей не нужна. Приехала полиция, журналисты, обезумевшие от страха родственники, и поэтому Юкико было решено оставить в больничной палате — такой бледной она была и так безумно озиралась. Шок. Состояние, которое прекрасно помогает спастись от боли, но при этом способно и свести в могилу. Этот поток бешеной королевской энергии настолько был непривычен Юкико, настолько прожорлив, что девушка отключалась на ходу. Казалось, она просто моргнула, и уже вечер сменился пасмурным утром, а она сама лежала на больничной койке, в больничной одежде. Наверное, её раздели и осматривали на наличие ожогов.       Юкико открыла глаза. Тусклое осеннее солнце едва пробивалось сквозь тучи, в палату проникал лишь тусклый свет ламп из коридора. Глядя в потолок, она прислушивалась к окружавшим её звукам, вспоминая где она, пытаясь из буйного осиного улья мыслей выудить одну — здравую и нужную в данный момент. Её окружали шаги в коридоре, шёпот, негромкое щёлканье, скрежет стержня ручки по листу. Чувства были обострены до предела. Где бы она ни была, кто бы её ни окружал, то давящее ощущение незавершённости покинуло её. Юкико чувствовала силу в руках, энергию в каждой клеточке своего тела, но не это заставляло её чувствовать покой и полноценность. Нечто…       Юкико подскочила. События, приведшие к её инициации, ожили в её памяти, и били по разуму тяжёлым молотом. Где она? Но, что ещё важнее, где все остальные? Скольких похоронила её проснувшаяся сила? В голове гудело.       — Очнулись. — Произнёс кто-то рядом с ней. Юкико была не в себе и не сразу обратила внимание на присутствие постороннего человека. — Это хорошо.       — Кто вы? — Юкико вглядывалась близорукими глазами в размытое пятно в синей одежде. Зрение девушка себе портила долго, упорно и с большим энтузиазмом. Без очков она видела мир вокруг, словно через мутное стекло.       — Думаю, неофициальное название организации «Скипетр 4» вам знакомо.       — Особая полиция? Бюро юридических процедур, кафедра документоведения, Скипетр 4? Синий клан? — Юкико дождалась кивка. — Впервые слышу.       Настроение Юкико никак не вязалось с прошедшими событиями. Своим поведением она хотела вывести кого-нибудь из себя, на кого-нибудь сорваться, хоть как-то снять накопившийся стресс. Она ожидала раздражения или упрёка, но ответом ей был сдержанный, короткий смех.       — Вы не теряете чувства юмора.       — Вся моя жизнь похожа на идиотскую шутку, — Юкико вздохнула. — Сколько погибших?       — Однако, вы отличаетесь от своего короля меньшим эгоизмом, — задумчиво отвечал незнакомец нарочито спокойным тоном. — Ни одного.       — Теперь вы шутите?       — Я предельно серьёзен. В процессе вашей инициации были только пострадавшие. Здание галереи, конечно, разрушено, дорогостоящие полотна навеки утеряны, но происшествие списали на террористический акт. Правда, без последствий для вас это не обойдётся.       — Я бедная студентка, у меня нет денег.       — Речь не об этом. Ваша инициация имела и другие последствия. Вы же знаете, что сила короля не действует ни на одноцветную королеву, ни на её подданных? Знаете, хорошо. Люди в галерее выжили только благодаря этому факту. В процессе инициации вы были очень щедры на силы. Точное число ваших подданных пока что остаётся неизвестным.       Юкико наклонила голову набок, сжав одеяло в руках.       — Вы здесь, чтобы заключить меня под стражу?       — Нет.       — Тогда какую плохую новость вы мне принесли?       Рейши остановился. Юкико, воспользовавшись паузой, огляделась, и, найдя на тумбочке свои очки, поспешила надеть их. Теперь она могла разглядеть стоявшего перед ней мужчину. Он ответил ей сдержанной улыбкой.       — Что за негативный настрой?       — Дело привычки.       — Видите ли, Ёсикава Юкико, — продолжал синий король, решив проигнорировать сказанное и вернуться к делу, — ваши силы изучены слабо. Я не имею в виду только способности красной королевы, но мощь всех королев. Шанс появления королевы весьма невелик…       Воцарилось молчание, в котором Юкико почувствовала себя неуютно.       — Куплю себе лотерейный билет, раз я такая везучая, — поёрзала она.       — Вы могли бы помочь в исследовании.       — Что исследование заключает в себе?       Рейши порадовала лаконичность речи девушки. Она не тратилась ни на слова, ни на эмоции, и всё в ней казалось точным, словно в механизме дорогостоящих часов. Он чувствовал, что с таким человеком добиться примирения куда проще, нежели с её упрямым и диким королём.       — Различные анализы, некоторые психологические, физиологические и особые тесты ваших способностей.       Юкико наклонила голову на другой бок, и от чего-то создавалось впечатление, что она пытается узнать больше, чем ей говорят, всверливается взглядом в фигуру незнакомого мужчины, всячески стараясь не показывать, что ей неуютно находиться с ним в одном помещении. Обыкновенное ощущение, что красная королева — страшно недоверчивый и подозрительный человек сменилось непреложным фактом. Синий король выдержал её взгляд с достоинством, про себя отметив, что льдисто-голубые глаза Юкико нисколько не отталкивают, даже наоборот, интригуют, полны жизни, энергии, неутолимой жажды знаний.       — Синий король предлагает красной королеве побыть его подопытным кроликом, — Юкико пожала плечами и всё же отвела взгляд первой. — Как звучит, а? Смысл просьбы тот же, а преподнесён другими словами, — она говорила вполголоса, точно разговор исцелял её раненный дух. — Сколько власти в обыкновенных звуках, которые изрыгает человек… Знаете, кто сильнее всех в мире уповал на силу слов?       Разговор уходил в другое русло, но синий король, казалось, не возражал. Каждое слово Юкико было взвешенным и обдуманным, что не могло не остаться без внимания.       — Кто?       — Гитлер.       — Не стоит себя сравнивать с ним.       — Я ничем не лучше. Ничтожество с идиотским именем Юкико, на голову которого свалилась огромная сила, — она закрыла глаза, обняла колени. — Знаете, как опасны люди, недостойные власти, и получившие её в избытке? Конечно же, знаете, вы же Мунаката Рейши, капитан Скипетра 4! — она рассердилась на себя. — Не знаю, чем смогу вам помочь, но… во всяком случае я позволяю проводить на себе опыты. Только без ампутации и вивисекции.       — Ёсикава-сан, мы же не монстры.       — Все вы не монстры, после которых остаются Кратеры Кагуцу и пепел тысяч людей.       Он застыл на месте, казалось, перестал дышать, и Юкико эта реакция понравилась. Перед ней был не Суо. Перед ней был человек, который принимает чужие ошибки на свой счёт, человек, для которого долг важнее собственной жизни.       — Во всяком случае, прямо сейчас вы можете оказать мне услугу, — продолжал синий король, ничем не выдавая своих эмоций. — Вы что-нибудь чувствовали перед инициацией? Нечто вам не свойственное, что-то…       Он заметил, как Юкико изменилась в лице, потупила взгляд, крепче сжала в руках тонкое одеяло. Попал в точку.       — Что вы чувствовали перед этим? Страх? Желание? Печаль? Мы могли бы вызвать эти эмоции у потенциальных королев, помочь их инициации.       Девушка отвела взгляд в сторону и тяжело вздохнула. Видимо, чувство было для неё тяжким, болезненным, слишком необычным и диким, чтобы рассказать о нём простыми словами. Юкико не требовалось анализировать события до инициации, ответ она знала с того самого момента, как пришла в себя.       — Я влюбилась, — она сжала рукой нижнюю часть лица и произнесла эти слова так тихо, что её трудно было расслышать.       — Что?       — Я влюбилась, — громче ответила девушка.       — Что? — прозвучал удивлённый голос со стороны двери.       Рейши скосил взгляд в сторону двери. Их разговор был прерван молодым человеком в длинном больничном халате. Его глаза, в буквальном смысле, горели, и, если бы Юкико не ощущала смущения и болезненной слабости, она бы спросила у Каматы Юдзуки, зачем он сожрал светодиоды.       — Юки-тян влюблена, — но его лице отразилось какое-то неестественное, высшее блаженство. — Какое счастье.       — Юдзуки…       — Я думал, что никогда не услышу этих слов, — его полный благоговейного счастья голос срывался на истерические нотки. — Это даже лучше, чем возможность называть тебя своей королевой!       Синий король опустил руку на рукоять меча.       — Юки-тян, ты подарила мне эту силу в знак своей влюблённости? — он протянул руку к девушке, не переставая улыбаться. От его кожи в воздух, сверкая искусственным электрическим светом, ползли тонкие змейки, растворяясь и оставляя после себя искры. — Никто со мной не был так щедр. Только… только прикажи, и я всё сделаю! — его затрясло то ли от чувств, то ли от нарастающей в руках силы. — Я навеки твой.       — Юдзуки, — тихо, очень спокойно проговорила Юкико. — Я верю тебе. Успокойся.       Он заулыбался так лучезарно и радостно, словно ребёнок, получивший желаемое. Резкая смена настроения сопровождалась внезапным полным контролем новообретённых способностей.       — Ладно, — хихикнул он. — Будут ещё приказы?       Юкико поднялась с койки. Кафельный пол обжёг стопы холодом.       — Юдзуки-кун, а где все остальные? Как они? Я… извиниться хочу.       — Только не передо мной, — парень гордо вскинул белокурую голову, подняв вверх раскрытую ладонь, а после задумался. Юдзуки казался несерьёзным, очень игривым, и, получив способности королевы, словно ожил. Энергия из него била ключом, и, если раньше на его лице время от времени мелькала злая тень, то теперь оно было полно детской невинности, вкупе с серьёзным, хитрым, острым взглядом закоренелого маньяка. — А остальные… — он поднял глаза к потолку. — Хм… Кента так спешил в туалет, что, если бы не твои способности, он бы напрудолил прямо в коридоре, так что он тоже тебе благодарен. Мы теперь от твоих сил носимся так, что нам не нужно метро... Гото меня бесит. Ну, ещё я подрался с хомровцами, каким-то синим плащом и съездил в лоб Кенте, чтобы уважительнее относился к силам королевы…       — Юдзуки, — девушка разочарованно покачала головой. — Способности даны не для того, чтобы мериться половыми органами, будь благоразумнее, — она глубоко вздохнула. Синий король резко поправил очки после её слов, Юдзуки широко улыбнулся. — Ладно, отведи меня к ним. Мунаката-сан, — она обернулась. — Как понадоблюсь — звоните.       — Синий и красный кланы не ладят, — вскинул брови Юдзуки, указывая пальцем на Рейши.       — Ну и что? — равнодушно отозвалась Юкико. — Я за мир, наркотики и свободную любовь.       Юдзуки хохотнул и поспешил обогнать Юкико, показывая ей дорогу к палатам с их соклановцами. Как бы девушка ни старалась, запомнить поимённо всех хомровцев ей не удавалось. Вообще, её память на имена была несколько необычного свойства: она могла запросто назвать любого персонажа из книги, фильма или историческую личность, но запомнить реальных людей никак не могла. В особенности этот недуг распространялся на преподавателей в университете.       Юкико не успела ничего объяснить. Как только она вошла в просторную палату, люди засуетились, выбежали из помещения, даже Юдзуки велел ей ждать его здесь. Юкико растерянно огляделась. Она осталась наедине с людьми, который с самого начала вызывали у неё нервозность — Микото и его малолетним дополнением в виде девочки с белыми волосами. Красный король сидел на кровати и беззастенчиво курил в палате, а Анна смотрела на Юкико долгим, внимательным взглядом. В этих глазах Юкико виделся упрёк, усмешка, точно Анна без слов молвила: «Я же говорила. От судьбы не уйдёшь. Ты королева» Но на самом деле это было отражение мыслей самой Юкико. Девушка вновь разозлилась на себя за подобные рассуждения, обращаясь к самой себе «Мыслишь, как вредная старая стерва, с блевотным цветом кожи, Ёсикава. Ещё подумай, что дал Бог корону, даст и дитёну»       Анна сжала в руке красный шарик и поднесла его к глазу, разглядывая свою королеву сквозь толщу красной сферы. На мгновение Юкико показалось, будто чьи-то невидимые пальцы ощупывают её изнутри, перебирают клубок мыслей, заглядывают в сознание и видят то, в чём Юкико боится сама себе признаться.       — Твой красный совсем другой, — спокойно произнесла девочка. — Он заставляет радоваться. Вот только за этой радостью ничего нет. Как стеклянная трубка с неоном. Если разбить — света больше не будет.       — Не помню, чтобы я записывалась на приём к психологу, — равнодушно ответила Юкико. Она была так раздражена, так хотела сорвать на ком-нибудь нервы, что не удержалась и продолжила. — Но, если хочешь знать, у меня всего лишь шизофрения с приступами авто-моно-сексуального бешенства, — она пожала плечами.       Говорила это Юкико так непринуждённо, так просто и спокойно, что глаза Микото от удивления округлились, а сигарета выпала из плотно зажатых губ. Анна мгновение стояла молча, а после её лицо озарилось улыбкой, и она тихо хихикнула, закрыв руками рот. Юкико фыркнула.       — Фраза из фильма «Я, снова Я и Ирэн», Суо, — так же безмятежно продолжала Юкико. — Посмотри, если заинтересован.       Будучи журналисткой-первокурсницей, кое-что понимая в пиаре, Юкико знала, как быстро и метко привлечь интерес нужной аудитории к чему-либо. Судя по тому, как поражённый и беспомощный взгляд Микото вновь сменился на угрюмый и хмурый, она знала, что этот фильм он точно посмотрит.       В палату вошли Хомра в полном составе и десятки незнакомых людей, которых Юкико видела впервые в жизни. Подданные — поняла она. Но своей силой она делилась с этими людьми не по их желанию, не по их воле, а для того, чтобы не отправить никого на тот свет. Она не думала, что эти люди будут верны ей, да и не особо огорчилась бы из-за предательства. Всё-таки, клан появился у неё слишком легко, если он легко исчезнет, это будет вполне закономерно.       — Вот наша королева, — торжественно представлял Юкико привыкший к пребыванию на сцене Юдзуки. — Если кто-то её толкнёт или… потрогает, тому я расскажу, что от неона можно не только поджариться, но и задохнуться. Можно так же случайно утопиться, сунуть два пальца в розетку, но больший вред здоровью принесёт один маленький кухонный нож, — он безмятежно улыбнулся, заставив публику содрогнуться. — Я не слышу ликования!       — Юдзуки, — Юкико опустила ладонь на плечо парню, призывая его к молчанию. — Слушайте… я хочу извиниться за произошедшее, — она набрала в лёгкие побольше воздуха. — И не хочу ничем вам обязывать. Произошедшее — целиком моя вина, вы могли пострадать из-за меня.       Юдзуки мгновенно притих. Юкико корила себя, бичевала, что для него, человека, любящего королеву неправильной любовью, было настоящей пыткой. Люди, которым уже успели растолковать происхождение их особых сил, чувствовали в словах королевы правду, но при этом не могли не оспорить её. Ревущее, яростное пламя, набрасывающееся на них, точно голодный зверь, всё ещё было у них перед глазами, и если бы не эта неоновая искра, что теперь пылала в их сердцах, они давно превратились бы в воспоминания.       — Ты довольно умная девушка, — послышался из толпы звучный голос Сэйтё Гото. — Но порой несёшь такую беспросветную чушь, — он подошёл, хмурясь, раздражённо потирая щетину. Он и Микото метали друг в друга молнии одним взглядом. — Какого чёрта ты себя винишь в том, чего не могла предсказать? Или ты знала точную дату своей инициации?..       Юкико сжала губы в тонкую линию.       — Для того, чтобы стать королевой, достаточно влюбиться, — задумчиво изрёк Юдзуки. — Она сама так сказала.       Юкико покраснела до кончиков ушей.       — Вот как? — обаятельно заулыбался Гото.       — Ага, — кивнул Юдзуки. — Она сама призналась, я слышал.       — И в кого же? Признаешься, сердце моё? — проявлял настойчивость Гото, не переставая игриво улыбаться, нагло заглядывая в пылающее от стыда лицо девушки, ставшего почти одного цвета с волосами. — Перед лицом всего клана…       Юкико упорно молчала. Хомра в полном составе, смущённая такой откровенной сценой, отводила взгляд, а королеве на ум не шла ни одна шутка, чтобы отвести ситуацию в более непринуждённое русло. Да и очень трудно сосредоточиться, когда на тебя устремлены четыре пары испытующих глаз.       — Боишься признаться, — хамовато ухмылялся Микото. Следует сказать, что произошедшим он был заинтригован. — Не думал, что ты такая робкая.       — И скромная, — благоговейно просипел Юдзуки.       — И милая, — игриво добавил Гото.       — Да ну вас! — вспылила Юкико, не выдержав, жмурясь от стыда и унижения. — Я всё сказала!       Широким шагом, быстро сорвавшимся на бег, она удалилась обратно в свою палату, боясь, что кто-либо услышит, как громко в воцарившейся тишине коридора бьётся её сердце.