Здесь у каждого свои тайны

- Школа-пансион «Логос», - прочла с буклета голубоглазая блондинка и откинулась на заднее сиденье автомобиля. – Бред какой-то. - А там что учатся пансионеры? – спросила у нее сидящая рядом маленькая девочка, распахнув свои большие карие глаза. - Ага, пансионеры и пансионерки, - устало хмыкнула блондинка, а затем посмотрела на свою маленькую собеседницу и хитро улыбнувшись, потянулась к ней. – И маленькие пансионята. Девочка принялась извиваться в ее руках, разражаясь звонким смехом, который вызвала быстрая щекотка. Теплая зимняя курточка распахнулась, шапка съехала набекрень, а еще недавно аккуратно заплетенная косичка, слегка растрепалась. - Девочки, прекратите говорить глупости, - вдруг строго произнесла женщина средних лет, сидящая на переднем сиденье. Но в следующую секунду ее голос потеплел, обращаясь к малышке. – Там учится такие же детки, как и вы, с которыми вы быстро подружитесь. - За себя не отвечаю, - тут же вставила голубоглазая, и отвернулась к окну, сложив руки на груди. Если бы окружающие знали, насколько сильно она не хотела переводиться в другую школу, покидать родной класс, родную компанию, которая, как считали родители, дурно на нее влияла. Если бы они знали, как она не хотела уезжать из дома за тридевять земель, оставлять маму, видеть ее раз в четверть – на каникулах. Даже несмотря на достаточно натянутые отношения между ними, она не хотела держать связь с ней только по телефону, ей хотелось видеть ее ежедневно, смотреть в родные глаза, слышать голос, даже несмотря на то, что иногда он срывался на крик в ее адрес. А в какой ужас ее приводила мысль о том, что маленькая племянница, не так давно потерявшая родителей, будет жить вдалеке от дома, среди незнакомых и абсолютно чужих для нее людей. Она знала, что так будет лучше, но почему-то отказывалась в это верить. - Ничего не хочешь мне сказать? – злым полушепотом спросила она, наклонившись к женщине на переднем сиденье. - Саша, мы это уже обсуждали, - твердо произнесла в ответ та, которую она шестнадцать лет называла мамой. - Обсуждали? – вдруг не сдержавшись, воскликнула Александра. – Ты так называешь то, что постоянно уходишь от ответов на мои вопросы? - Ты знаешь, что Лере нужен свежий воздух, - стараясь спокойнее разговаривать с дочерью, принялась перечислять женщина. – И, в конце концов, это очень безопасное для нее место. - Лере? А я тут причем? – глаза девушки сузились. Она пыталась использовать последние минуты, чтобы найти хоть какие-то ответы на, терзавшие ее в последнее время, вопросы. – Насколько знаю, тут замешан только ваш ненаглядный зятек, а поэтому мне безопасность не нужна. - Девочке будет тяжело одной вдали от дома. Ей нужен присмотр. - То есть я еду в качестве няньки? - Мы подумали, что тебе тоже стоит на некоторое время исчезнуть из города, - напряженно смотря на дорогу, поясняла женщина. Руки ее так крепко вцепились в руль, что костяшки пальцев неестественно побелели, а по взгляду было видно, что этот разговор дается ей не очень легко. - Мы – это ты и твой бывший муженек? – вдруг ехидно улыбнувшись, выпалила девушка, наклонившись еще ближе. - Саша! – с укором прозвучало на весь салон. – Прекрати называть его так. - А как мне его называть? Папочкой? – так и сыпались из уст миловидной блондинки слова, наделенные саркастическими нотками. Женщина, даже невольно подумала, что характером дочь явно пошла не в нее. – Извини, этот человек не заслужил, чтобы я так его называла. - Хватит! – вот и настал тот момент, когда растерянный и виноватый голос, перерос в нечто агрессивное. Она снова вывела ее из себя своими колкими, едкими, а главное меткими фразочками. Удивительно, но Саше будет, действительно, этого не хватать. – Давай, не будем говорить об этом при Валерии. - Она тебя не слышит, - бросив на племянницу быстрый взгляд, произнесла голубоглазая, и устало откинувшись на сиденье, уставилась в окно. Отец, папа, папочка, папуля… Как много в этих словах, которые за всю свою сознательную жизнь она не произнесла ни разу. Всегда говорила в его адрес только «ты», «он», «этот», а все потому, что язык не поворачивался назвать его как-то по-другому. Считала, что не заслужил, считала, что не достоин, считала, что для нее он никем не является. Просто человек, который постоянно пытается вторгнуться в ее жизнь. «Отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал», словно лозунг звучало отовсюду, и она лишний раз убеждалась, что отца у нее нет и уже наверное никогда не будет. - Саш, а мы будем ходить с тобой в лес? – вдруг спросила девочка, вытащив из ушей розовые наушники, в которых звучала какая-то детская песенка. Она вдруг обернулась и на лице вместо недовольной гримасы появилась улыбка. Она не могла нахамить этому маленькому ангелочку, не могла показать ей свое истинное настроение, которое сейчас сравнимо с кучкой дерьма. А все потому, что это кареглазое чудо осталось на этой земле, как маленькая частичка ее любимой покойной сестры. Она чувствовала, что обязана заботиться об этой девочке так же, как сестра когда-то заботилась о ней. - Конечно, будем, - родные черты на этом маленьком детском личике заставляли сердце больно сжиматься. - Весной мы будем собирать цветы и ягоды? - И мертвых зайчиков, - добавила блондинка, не переставая улыбаться. - Саша! – тут же осуждающе воскликнула мать. - А что Саша? – выпучила она свои большие голубые глаза. – В этом большом лесу явно есть зайчики, и некоторые из них умирают от голода или холода, а убирать их маленькие пушистые трупики некому. Даже сейчас у нее проскальзывает эта дурацкая черта характера – никогда не признавать свои ошибки. Найдет тысячу оправданий, но никогда не признает, что неправа. Ведь можно было не пугать ребенка, сказать, что пошутила или придумать что-нибудь, но нет, она будет идти до конца и отстаивать то, что она все сказала правильно. - А нам обязательно собирать этих зайчиков? – наивно поинтересовалась Лера, продолжая смотреть на свою молодую тетю. - Нет, совсем не обязательно, - пожала плечами Александра. – Даже наоборот, их стоит обходить стороной. Женщина, сидевшая за рулем автомобиля, посмотрела в зеркало заднего вида и столкнулась с насмешливым взглядом голубых глаз направленных на нее. Нет, характером младшая дочь точно пошла не в нее.