***
Дальше день шел, как обычно — завтрак и занятия по расписанию. Ребята старались не подавать виду, что их что-то тревожит — говорили, улыбались друг другу, подшучивали, только вот мысли каждого были устремлены куда-то далеко. Они с нетерпением ждали скорейшего окончания учебного дня, чтобы после плотного обеда, отправиться в комнату парней и засесть над найденными документами. В голову ничего не лезло, слова одноклассников и учителей пролетали мимо, а перед глазами стояла только картина увиденного сегодня утром. Нет, они просто обязаны во всем разобраться, хотя бы для того, чтобы помочь Андрею. Саша сидела за партой и что-то бездумно царапала в своей тетради, лишь изредка отвлекаясь на Вику, которая единственная из всего класса отвечал на вопросы Войтевича. Ее мысли были устремлены намного глубже, чем мысли ее друзей. Ей было кого подозревать во всем происходящем, только что-то внутри упорно отрицало эти подозрения, да и с трудом связывало их с этим самым подозреваемым. Каким образом отец мог быть связан с тайнами старого детского дома, если, насколько она помнит, он занимался совершенно другим видом деятельности в те времена? Хотя, если хорошо разобраться, то его ведомство вполне могло заниматься делами, которые тут происходили и он, скорее всего, был одним из следователей этого дела, да он, возможно, его и вел. Но сейчас-то, когда он уже давно вышел на пенсию, чего он хочет добиться от школы с помощью своего агента? Пытается, как и компания сыщиков, докопаться до правды, так и не поднятой на поверхность в то время, или как-то содействует людям, до сих пор вершащим свои дела в школе? Если бы все было так просто — позвонить и спросить. Но Александра знала, что у такого решительного шага будут свои последствия. Она ничего не узнает, а вот школу рискует покинуть по очередной необъяснимой воле отца. Он ведь так и не сказал ей, почему засунул ее именно в этот пансион? Кстати, и этот вопрос по-прежнему остается открытым. Девушка тяжело вздохнула и откинулась на спинку стула, смотря на знакомый автомобиль, который она бездумно нарисовала во время своего размышления. Сложила руки на груди и подняла взгляд на Константина Викторовича, вещающего что-то про какие-то цепочки и связи, затылком почувствовала, что за ней кто-то внимательно наблюдает, и спешно обернулась, замечая, как Морозов резко опустил свой взгляд в учебник. Она едва заметно улыбнулась и, последовав его примеру, попыталась сосредоточиться на теме урока. Ей, безусловно, было приятно ловить его взгляды на себе, как было бы приятно ловить их и от любого другого молодого человека, но что-то внутри подсказывало, что от внимания именно этого парня у Саши и замирает сердце в груди. А еще это что-то давало понять, что его взгляд, направленный сегодня только на нее, скрывает за собой нечто большее, чем банальную симпатию. Он так же, как и Александра думал. Смотрел на нее и непроизвольно вспоминал то, что произошло вчера в душевой, пытался понять, почему он сделал то, что сделал, но очередная попытка разобраться в себе не увенчивалась успехом. Единственное, в чем Максим был уверен на все сто процентов, так это в том, что случись такое еще раз, он бы не стал ничего менять и с таким же желанием потянулся к ее губам, надеясь на призрачное продолжение. И это порождало в голове новые вопросы, привлекая в эту историю еще одного человека — Дашу. Парень помнил, что сейчас они с девушкой находятся в ссоре, но, тем не менее, понимал, что ссору эту нельзя считать окончательным расставанием, о котором он начал задумываться во время сегодняшней бессонной ночи. И Саша это тоже понимала, поэтому ей и было стыдно перед подругой, несмотря на то, что та уже давно бросает влюбленные взгляды на Андрея, совершенно позабыв о своем прежнем возлюбленном. Ситуацию тут еще и нагнетала Юля, с насмешливым взглядом которой Стрельникова столкнулась, как только вернулась в комнату вчера вечером. Ее взгляд, как будто, так и говорил «Я знаю, кто это был». Конечно, если подумать, то она не могла этого знать или видеть, потому что парочка спряталась в кабинке примерно за четверть минуты до того как вошла одноклассница и вышла из нее только лишь убедившись, что она скрылась за дверью. Только вот Александра об этом от чего-то не думала, опасаясь за то, что хитрая девушка рано или поздно проболтается обо всем ее друзьям. Хотелось отмотать все назад, передумать идти на перекур или хотя бы вовремя оттолкнуть от себя парня, впившегося в ее губы настойчивым поцелуем, но девушка понимала, что даже если и какое-то чудо сможет вернуть время назад, она не найдет в себе силы, чтобы его отвергнуть. Уж что говорить, а Саша с Максимом во многом сходились в своих выводах по поводу того вечера. Обоим было стыдно перед Дашкой и друг перед другом, но оба ни за что не отказались бы от той возможности, подвернувшейся им вчера. Оба каким-то шестым чувством понимали, что все не будет так просто, как раньше, но обоим хотелось пустить ситуацию на самотек, выкинув из головы эти бестолковые мысли. А самое главное они оба боялись столкнуться взглядами и перекинуться друг с другом традиционными шуточками, что, к счастью, ушло от внимания друзей, переваривающих увиденное на старой пленке. — Извини, — протянула Александра, когда выходя на улицу, случайно ткнула Максу в спину лыжной палкой. Тот быстро обернулся и, встретившись с улыбкой девушки, понял, что это было совсем не случайно. Пыталась вытащить из него хоть слово в свой адрес, которого она не слышала со вчерашнего дня, старалась вернуть все в привычное русло, надеясь, что сейчас он бросит какую-нибудь традиционную грубую фразу, сделав вид, что в душевой ничего не было, но, как ни удивительно, парень улыбнулся в ответ. — Руками меньше махать надо, — хмыкнул он, смотря в голубые глаза, которые от его ответа, казалось, заискрились еще сильней. — Обязательно воспользуюсь вашим советом, Максим Петрович, — ехидно произнесла девушка, и осторожно оттолкнув парня с дороги, поспешила выйти на улицу вслед за остальными одноклассниками. Макс не знал, от чего ему вдруг захотелось растянуть губы в этой нелепой, как казалось окружающим, улыбке, зато точно понял, что с Сашкой нужно поговорить. Не представлял, правда пока как, да и, вообще, о чем, но был уверен, что очередной разговор по душам между ними не станет лишним. К ней от чего-то тянуло с неведомой силой, хотелось постоянно находиться рядом, видеть улыбку, слышать насмешливые фразы, произнесенные не со злости, а, наоборот, по доброте душевной и прижимать ее к груди, когда в синеве зрачков, вдруг запылает необъяснимая грусть. Морозов тряхнул головой, отгоняя от себя эти «сопливые» мысли и вышел во двор одним из последних, подгоняемый Павлом Петровичем. Ведь, если взглянуть правде в глаза, то из угрюмого забитого отцом мальчика, настоящего мужчину верящего в светлое чувство, сделала Даша. Именно ей Макс должен был быть благодарен за то, что скрывается под маской наглого уверенного в себе парня. Только девушке эта благодарность уже ни к чему, сейчас она полностью поглощена мыслями о новом однокласснике и отношениях, которые собиралась прервать со своим бывшим возлюбленным. Он, собственно, думал примерно о том же самом. Когда весь десятый класс покинул здание школы и выстроился не стройной шеренгой, крепко сжимая в руках лыжные палки, Лобанов провел перекличку и отправил школьников в лес, чтобы устроить очередной забег на лыжах. Те, весело смеясь и громко что-то обсуждая, направились к воротам, у которых уже собралась толпа взволнованных журналистов. Увидев их, кто-то из ребят удивленно вскинул брови, кто-то нахмурился, понимая, что такой визит не предвещает ничего хорошего, и только Даша, которую позвала одна из девушек с микрофоном в руке, радостно улыбаясь, вышла вперед. Если бы физрук знал о том, что произойдет в следующую секунду, то, скорее всего, с самого начала бы принял решение провести урок в спортивном зале, а школьница, так уверенно сейчас сделавшая шаг к толпе телевизионщиков, спряталась бы за спинами друзей. Но того, что произошло, уже нельзя было изменить, и именно так Дарья узнала о том, что ее мать Светлана Старкова попала в больницу с инфарктом. Новость, естественно, была неожиданной, и больше всего удивило, что девушка узнала о ней от журналистов, но ей было не до размышлений по этому поводу. Старшеклассница неосознанно отступила назад и улыбка вызванная вниманием журналистов слетела с побелевшего лица, уступая место совершенно другим эмоциям. Саша и Вика сделали шаг к подруге, готовясь удержать ее во время истерики, которая могла начаться в любую секунду, и не прогадали. Всего через пару мгновений блондинка дернулась и бросилась к журналистам, со слезами в голосе выспрашивая у них, что, как и когда произошло с ее мамой, но было уже поздно — ушлый Павел Петрович выдворял толпу телевизионщиков за ворота. Она рвалась вперед, желая получить ответы на вопросы, которые сейчас ей могли дать только эти люди, но было бесполезно, потому что на помощь девушкам, держащим одноклассницу, пришли Максим и Андрей и, схватив упирающуюся Дашу за руки, поволокли ее к дверям школы. Урок был сорван, школьников отправили обратно в школу, где Дарью тут же встретила Елена Сергеевна и поспешила пригласить ее к себе в кабинет, чтобы позвонить маме девушки и убедиться, что с ней уже все хорошо. Старкова несмело пошла за Крыловой, а ее друзья кучкой столпились возле дверей директорского кабинета, решая, как стоит поддержать подругу в этой ситуации и какие слова ей нужно говорить. Одна только Саша, сложив руки на груди, твердо произнесла, что Дашке сейчас лучше побыть одной. Ребята неуверенно кивнули, словно и сами это понимали, и лишь Максим скептически изогнул бровь и усмехнулся, будто услышал что-то в порядке бреда, но все же покинул холл вслед за друзьями.***
Кузнецова ходила по коридорам школы в поисках Саши. Заглянула в столовую, но столик, за которым они обычно сидели с друзьями был пуст, прошлась по этажу, думая, что та засела в комнате у кого-нибудь из одноклассников, и даже во второй раз зашла к парням, спрашивая у них, не появлялась ли подруга, но те только отрицательно покачали головами. Пока Даша заливалась горючими слезами, а Максим пытался хоть как-то ее поддержать, они с Андреем и Ромой решили не терять времени зря и взяться за изучение найденных документов, которые те предусмотрительно спустили с чердака. Дело оставалось только за малым — найти Александру и подключить ее к их занятию, но та словно сквозь землю провалилась. Мобильный телефон сиротливо лежал на тумбочке в комнате, а его хозяйки не было по всей школе. И Вика, уже отчаявшись найти подругу и решив, что сегодня они вполне смогут справиться втроем с Павленко и Авдеевым, проходя мимо душевой, машинально дернула дверь и, открыв ее, увидела девушку, склонившуюся над раковиной, из крана которой хлестала холодная вода. Она, даже не повернулась, услышав звук открывающейся двери, да может и не услышала вовсе из-за шума жидкости, бешеным напором льющейся в раковину. Набрала в руки воды и в очередной раз плеснула ее себе в лицо. Кофта уже была насквозь мокрая от капель, стекающих по подбородку, но она снова и снова набирала в свои ладони воду, словно пыталась смыть с лица въевшуюся в него грязь. — Что с тобой? — поинтересовалась брюнетка, напуганная настроением подруги, и подошла чуть ближе. Та сразу же закрыла кран и, взяв с крючка полотенце, принялась вытирать лицо, губы на котором уже посинели от холода. Так и хотелось крикнуть «Оставьте меня в покое!», но Саша сдержалась, увидев в зеркальном отражении участливый взгляд Вики. Она хотела чем-нибудь помочь, поддержать, и выгонять ее отсюда грубыми словами было бы некрасиво. — Представляешь, представила себя на месте Дашки, — неожиданно поделилась Александра, возвращая полотенце на свое место. — Подумала о том, что было бы со мной, если бы с отцом что-нибудь случилось. — И что? — после продолжительной паузы осторожно спросила одноклассница, боясь, что подруга в любую минуту может передумать делиться откровениями и попросит не лезть не в свое дело. — Ничего, — разочарованно ответила блондинка, смотря в зеркальную гладь. — Совсем ничего, — она тяжело вздохнула, упорно всматриваясь в свое отражение и уточнила: — Мне было бы абсолютно все равно. И именно это меня и пугает. Вика обладала той небольшой информацией, которой Саша как-то поделилась с ней по поводу отношений со своим родным отцом. Она знала, что мужчина не совсем ушел из семьи, а просто съехал от них, но продолжал бывать в гостях, проведывая дочерей. Просто младшая из них упорно видела в нем врага и перестала ему верить, от чего-то отношение девочки к нему вмиг поменялось. Конкретной причиной Александра не спешила делиться с новыми подругами, поэтому брюнетка стоящая сейчас рядом с ней и не могла ее до конца понять. — Я все понимаю, — прерывая гнетущую тишину, продолжила Стрельникова, упираясь ладонями в туалетный столик. — У нас с ним много проблем, но ведь, как бы я не говорила, он мне близкий человек. А я представляю, что его может не стать и ничего не чувствую, а если и чувствую, то только какое-то облегчение, словно оковы сняли. Кузнецова смотрела на подругу так же, как и она на нее, через зеркало и, встретившись с ней взглядом, попыталась хоть как-то ее оправдать — не получалось. Когда отец умер от рака, ей было всего два года, и тогда она не понимала, что такое потерять близкого человека, но случись это сейчас она бы, наверное, очень расстроилась, даже если бы их отношения с папой были просто ужасными. Как ни крути он ведь ей родной. В данный момент радовало то, что Саша искренне раскаивалась за свои чувства хотя бы перед самой собой. И об этом говорило ее настроение, взгляд, жесты и фразы, насквозь пропитанные горечью. — Это насколько же я его возненавидела, что смею думать о том, что после его смерти мне бы стало намного легче жить, — закончила свою мысль блондинка, не сводя глаз со своего отражения. — Может в церковь сходить, покаяться? — грустно усмехнулась она, наконец, опуская взгляд не в силах больше бороться с этим наглым взглядом голубых глаз прямо перед собой. — А может еще не поздно все исправить? — тихо произнесла брюнетка, переминаясь с ноги на ногу. Ей было очень неудобно за то, что она застала здесь подругу в минуту ее борьбы с тяжелыми мыслями и чувствами, но она надеялась, что от этого разговора ей хоть немного полегчает. — Поздно, — тихо заключила Александра. — Он все только усугубляет. Затем девушка устало провела ладонью по лицу и, пробубнив себе под нос «лирика все это», обернулась и, сложив руки на груди, оперлась на туалетный столик. Улыбнулась, будто этот разговор был просто Викиной галлюцинацией и уже намного бодрее, спросила: — Ты мне до этого что-то сказать хотела? — Да, — не сразу опомнилась одноклассница, удивляясь тому, как Саша умеет быстро перестраиваться и вспомнила о том, для чего ее искала. — Мы с ребятами решили те документы перебрать. Ты с нами? — Конечно, — последовал незамедлительный ответ, сопровожденный обворожительной улыбкой. — Только мобильник возьму и переоденусь, — указала блондинка на свою мокрую кофту. — И сразу к вам. Кузнецова понятливо кивнула и удалилась из душевой, унося за собой осадок произошедшей здесь беседы, а дочь Князя бросила очередной взгляд в зеркало и, поморщившись от своей фальшивой улыбки, поспешила выйти вслед за подругой. Только в отличие от нее она отправилась не в крыло парней, а туда, где находилась их с девочками комната. Медленно ступала по коридору и думала о том, что Даше, удобно устроившейся сейчас на кровати в компании со своими эмоциями, будет, не совсем приятно, если кто-то увидит ее слезы, но ничего поделать с собой не могла. Не ходить же целый день в мокрой одежде, да и мобильный телефон, оставшийся в комнате, сейчас был нужен Саше, как никогда. Она подошла к двери и осторожно приоткрыла ее, надеясь на то, что подруга устав от слез забылась в чутком сне, но девушка даже не собиралась спать. Она удобно устроилась на коленях Макса, нежно поглаживающего ее по спине, и доверчиво прижималась к его груди, заливая его свитер своими слезами. Блондинка невольно отшатнулась от порога и поспешно закрыла дверь, радуясь тому, что ребята не заметили ее неожиданного визита. Немного отошла от комнаты и припала спиной к стене. Это, конечно, было ожидаемо, но почему-то девушка не думала, что такая картина может вызвать бешеную бурю эмоций в душе. Ей было безумно жалко Дашку, и она понимала, что Морозов может дать ей сейчас ту поддержку, в которой она так нуждается, но почему от увиденной картины так больно сжалось сердце? Ревность? Нет, пожалуй, это не тот случай. Александра осторожно потерла глаза, с которых уже давно была смыта тушь, так старательно нанесенная утром и, оттолкнувшись от своей опоры, стремительно направилась к лестнице, ведущей на первый этаж. Если не удалось забрать мобильник, не желая прерывать эту милую сцену, то придется воспользоваться школьным телефоном и сделать то, что она твердо решила стоя в душевой перед зеркалом. Но голову, как ни странно, сейчас заполоняли другие мысли, совершенно не относящиеся к намеченному разговору. И как бы школьница не старалась их прогнать, у нее это не получалось, а сердце еще сильнее сжалось железными тисками. Мало было одной проблемы, так еще и срочно понадобилось в комнату идти. Она, стуча ботинками по деревянным ступенькам, спускалась вниз, но вдруг остановилась, услышав знакомый голос, доносящийся с диванчиков стоящих в холле. Замерла на середине пути и, опустив взгляд, увидела две блондинистые головы, принадлежащие Самойловой и Тимофеевой, которые продолжали беседу, так нагло прерванную Морозовым в комнате первой. Прислушалась и невольно поморщилась, узнав об объекте обсуждений девушек. Это насколько же нужно быть гнилым человеком, чтобы воспользовавшись Дашкиным положением, найти себе новую тему для обсуждения и поливать ее мать грязью? — Больше тем для разговоров нет? — не скрывая раздражения, спросила Александра, уже намного медленнее продолжая свой путь. Школьницы подняли свои головы на голос, и если Света, уже зная, что с новой одноклассницей связываться лучше не стоит, стыдливо отвела глаза, то Юля только нахально улыбнулась в ответ. — Я думала, ты нас подержишь, — усмехнулась она, складывая руки на груди, когда Стрельникова, наконец, спустилась вниз и встала перед девушками, положив ладони себе на бедра. — Старкова ведь твоя соперница. От этих слов Саша невольно вздрогнула и уставилась на свою соседку по комнате во все глаза. Неужели она вчера все видела и слышала, и сразу все поняла? Но нет, Самойлова руководствовалась только тем, что происходило при свете дня у всех на виду. Она замечала то, что было недоступно взгляду других, то чего не чувствовали даже сами Саша и Макс. Этих взглядов, слов какой, никакой поддержки, колких фраз, явно выражающих симпатию в адрес друг друга. — Старкова — моя подруга, — зло прошипела дочь бывшего подполковника ФСБ, едва справившись со своими первичными эмоциями. Но ее оппонентка только исказила губы в кривой усмешке, давая понять, что не верит в такую дружбу, где одна подруга заглядывается на парня другой. — Мне-то хоть не рассказывай, — хмыкнула Юля, закидывая ногу на ногу, с интересом наблюдая, как в глазах одноклассницы пляшут огоньки ярости. Тимофеева, наблюдающая за перепалкой со стороны, невольно вздрогнула, заметив, как Саша сделала шаг навстречу ее собеседнице. Она прекрасно видела, как та машет кулаками, одетыми в перчатки, на уроке физкультуры, и испугалась, что сейчас посреди холла может разгореться нешуточная драка, победитель которой будет заранее известен. Но Александра, к счастью, не использовала своих умений вне спортзала, да и, руководствуясь мужским правилом «женщин не бью», всегда выбирала себе в соперники по рингу только представителей противоположного пола, поэтому обдав напоследок Самойлову испепеляющим взглядом, развернулась и направилась к телефону, скромно весящему в углу фойе. Был ли страх, что Юлька расскажет все Дашке? Безусловно, был. Но Саша боялась не за то, что после этого та станет на нее косо смотреть, а за то, что признание ехидной одноклассницы, может нанести подруге очередной удар, который сейчас был очень нежелателен. Несмотря на то, что Старкова давно поглядывала в сторону Андрея, Максим по-прежнему оставался для нее самым близким человеком в этой школе, и ей будет очень неприятно, если она узнает о его предательстве. Да, да, это можно назвать самым настоящим предательством, потому что парень так и не поставил окончательную точку в отношениях со своей возлюбленной, а значит, эти отношения имели место быть. Подойдя к телефону и увидев, что Слава Харитонов сейчас с помощью него ведет активную беседу со своей бабушкой, на которую постоянно жалуется друзьям, Стрельникова немного отошла, понимая, что придется подождать и уперлась плечом в стену. А может к черту этот нежданный порыв? Увиденное сейчас в комнате и произошедшее в холле перевернуло мысли в голове девушки и отбило всякое желание набирать знакомый номер. Да и потом, что ей может дать этот разговор по телефону, который, по меньшей мере, будет казаться крайне нелепым? Отец удивится ее звонку, и удивление это будет расти с каждой фразой девушки, извлекаемой из ее сознания. Да она и понятия не имеет, о чем и как с ним говорить, поэтому постоянно будут возникать продолжительные паузы, сопровождаемые только ее нервным дыханием. В общем, беседа будет бессмысленной и совершенно не нужной, и звонить, судя по всему не стоит. — Тебе надо? — спросил Харитонов, повернувшись к Саше и протянув ей трубку, когда разговор с прародительницей был окончен. — Нет, спасибо, — быстро ответила блондинка и, оттолкнувшись от стены, у которой стояла, направилась обратно на второй этаж, оставляя за собой удивленного одноклассника. — Что решила завершить начатое? — увидев соседку по комнате, насмешливо поинтересовалась Самойлова, прерывая свой рассказ, который внимательно слушала сидящая рядом Света. — Об говно руки не мараю, — хмыкнула дочь Бориса Константиновича и полетела вверх по лестнице, ведущей в крыло старшеклассников.***
Вечер, следующий за нелегким днем, пожалуй, тоже можно было бы одарить подобным определением. Пока Макс старательно утешал Дашу, оставшись с ней в ее комнате, а Виктор Николаевич и Елена Сергеевна спорили по поводу того, стоит ли давать пресс-конференцию на тему случившегося, Рома, Вика, Андрей и Саша, обложившись найденными в сейфе папками, удобно расселись на кроватях мальчиков и взялись за их изучение. Времени ушло не мало, и в глаза уже рябило от попыток разобрать очередной непонятный подчерк, но ребята так и не смогли найти ничего, что могло бы их заинтересовать. И если трое из них постоянно менялись документами в надежде, что друг сможет разглядеть то, чего не увидел до этого предыдущий смотрящий, то Александра уже несколько часов сидела, склонившись над листочком, к которому была прикреплена маленькая фотография, с которой ей улыбалась Надя Авдеева. Точнее не она, конечно, а Ира Исаева, но блондинка не могла не заметить этого детального сходства — тот же наивный детский взгляд широко распахнутых карих глаз, те же щечки, та же милая улыбка, дарящая милые ямочки на щеках и этот аккуратный маленький носик. Не удивительно, что Андрей постоянно вздрагивает при виде малышки на старых фотографиях или видеопленке, даже несмотря на то, что знает, что это не его сестра. Взгляд девушки соскользнул с фотографии и в очередной раз забегал по заполненным строчкам медицинской карты. Что-то в написанном ее настораживало, но что именно понять она не могла. Стянула со стола, над которым склонилась Вика, похожие анкеты Светы Остапенко и Вали Спиридоновой и принялась их сравнивать с той, что уже давно не выпускала из рук. — Есть что-нибудь? — неожиданно прервал тишину, царившую в комнате, Рома. Ребята отрицательно покачали головами, и только Александра предпочла не отвечать, полностью погрузившись в поиски того, что вызвало у нее подозрения. — Сань, — позвал ее парень, понимая, что девушка, судя по всему, нашла что-то интересное. Та подняла голову, нехотя отрываясь от листочков, и уставилась на друга вопросительным взглядом. — Есть что-нибудь? — Может быть, это глупость, — медленно начала озвучивать Стрельникова свои догадки, — но у Иры Исаевой показатели здоровья намного лучше, чем у остальных девочек. — Это нам ничего не дает, — разочарованно произнес Андрей, уже успевший обрадоваться тому, что одноклассница не зря просидела несколько часов, склонившись над медицинской картой первоклассницы. — Возможно, — с той же долей сомнения, продолжила блондинка. — Но, согласитесь, это странно, что девочка до семи лет ничем не болела. Ни ветрянки, ни кори, ни прочих детских болезней. — И что? — спросил Павленко, поднимаясь с кровати, где сидел рядом с Сашей. — Я ветрянкой только в пятом классе переболел. Помню, все новый год отмечали, бал, а я домой весь зеленый ехал. — Да у нее за всю жизнь даже не одной простуды не было, — пропустив историю парня мимо ушей, продолжала гнуть свою линию дочь Бориса Константиновича. — Такое ощущение, что девочку все семь лет под каким-то колпаком держали, чтобы она, не дай Бог, чем не заболела. — Саш, ребята правы, — вдруг согласилась с друзьями Вика. — В этом нет ничего удивительного. У нее просто был хороший иммунитет. Да и я, например, тоже ничем серьезным за все свое детство не болела. — Да элементарной простудой ребенок, как минимум, раза два за год может переболеть, — стояла на своем Александра. — А у нее ни разу за семь лет. Андрей только покачал головой и вновь принялся перебирать старые фотографии детдомовских детей. Он, да и Вика с Ромой, действительно считали, что-то, что нашла подруга, вряд ли можно считать какой-то зацепкой. Да, такое бывает, что дети до семи лет не болеют ничем серьезным. Наде допустим, тоже посчастливилось пропустить мимо себя такие болезни, как ветрянка или корь, а простуда — это нечто пустяшное, о чем вряд ли бы стали писать в подобной карточке. Но они, в отличие от Саши, не видели, что и у Светы, и у Вали была расписана вся история болезни, а у Иры заполнена только половина листа. Блондинка, вынужденная согласиться с ребятами, тяжело вздохнула и отложила в сторону листочки, которые последние несколько часов привлекали ее внимание. Поняла, что и вправду только зря потратила время, посвятив его медицинским карточкам девочек и поднявшись со своего места, направилась к двери. — Ты куда? — спешно поинтересовалась Кузнецова, боясь того, что подруга обиделась на их с друзьями категоричные высказывания. Она ведь старалась, пыталась вникнуть, склонившись над этими листочками, а они в пух и прах разнесли ее догадки. — Курить, — пожала плечами Стрельникова. — Мозги уже кипят, — она проверила наличие зажигалки в кармане и вышла из комнаты, прикрывая за собой дверь. Стрелки часов приближались к полуночи, оповещая школьников о том, что им следует подумать о завтрашнем дне и поскорее отправиться спать, чтобы завтра не проявились проблемы с традиционным утренним пробуждением на занятия. Переутомленная сегодняшними событиями Александра, войдя в душевую и увидев лунный свет, как обычно, озаряющий помещение, сладко зевнула и решила, после перекура обязательно вернутся к друзьям и предложить им разойтись по своим комнатам, отложив изучение оставшихся документов на завтра. Подошла к окну, которое уже было кем-то открыто и, чиркнув зажигалкой на конце никотиновой палочки, сладко затянулась, пытаясь прогнать строчки неровного подчерка врача, до сих пор пляшущие перед ее глазами. День был не из легких. Сначала эта странная видеозапись на чердаке, потом новость о Дашиной маме, мысли об отце, увиденное в комнате и, как неплохое окончание, изучение этих странных находок. Ах, да, еще же была эта перепалка с Самойловой в холле, свидетелем которой стала Тимофеева, но о ней Саша уже и думать забыла. Все это так вымотало за последние двенадцать с лишним часов, что девушке хотелось поскорее оказаться в своей кровати, положить голову на мягкую подушку и, выгнав из нее ненужные мысли, провалиться в крепки сон. Она стояла, опершись поясницей о подоконник, и боролась с раздирающей рот зевотой, пока сигарета медленно тлела между пальцев. Даже не заметила, как дверь медленно отворилась, и на пороге показался Максим, крепко сжимающий что-то в руке. Подняла на него взгляд только, когда он подошел чуть ближе, боясь потревожить эту мирную тишину, и сразу же улыбнулась, заметив, что парень держал плитку, предварительно распакованного, шоколада. — Будешь? — предложил он, обратив внимание на взгляд блондинки. — Оголодал? — насмешливо поинтересовалась она, охотно отламывая маленький кусочек и толкая его себе в рот. — Ужин же пропустил, — пожал плечами Морозов. Их с Дашкой и вправду не было ни на обеде, ни на ужине. Она не захотела спускаться вниз и видеть сочувствующие взгляды друзей, а он просто не осмелился оставить ее одну в таком состоянии. Они так и просидели несколько часов в той позе, в которой их застала Александра, когда вошла в комнату, чтобы переодеться. — Фу, изюм, — распробовав угощение, недовольно сморщила носик старшеклассница и вновь потянулась к шоколадке, но брюнет тут же убрал ее за спину. — Я, вообще-то, только один раз предложил, — показательно откусывая от плитки большой кусок, протянул он. Девушка снова поморщилась и криво усмехнувшись, подошла к раковине, чтобы утопить истлевший в ее руках бычок. — Жадный ты, Морозов, — обиженно надув губы, выпалила Стрельникова и, повернувшись к своему собеседнику, сложила руки на груди. — Вообще-то ты ела сегодня, — с набитым ртом ответил оппонент. Девушка сунула ему под нос руку, на запястье которой было одеты аккуратные женские часики, словно показывая, что уже полночь, а озвученный ужин был ровно шесть часов назад, и она успела проголодаться. Но парень только отвернулся, ясно давая понять, что делиться он больше не собирается, да и она сама сказала, что не любит изюм, которым напичкано угощение. — Как Дашка? — неожиданно посерьезнев, спросила Саша, выключая холодную воду, смывшую в канализацию окурок, еще недавно бывший цельной сигаретой. — Нормально, — буркнул Макс, доставая из кармана заметно опустевшую пачку сигарет. — Попросила оставить ее одну. Саша обратила внимание на тот факт, что белая коробочка с синей надписью «Winston» была распакована только утром, когда она и Рома решив пропустить завтрак, пошли на перекур и попросили друга их угостить, чтобы не возвращаться в свои комнаты, и поняла, что Макс заходит сюда не в первый раз. А значит, это именно он открыл окно и удалился для того, чтобы подкрепиться и вновь вернуться на затянувшийся перекур. Кажется, Дашка выставила его из комнаты уже давно. — Чего к нам не зашел? — последовал очередной вопрос. Ей и вправду было интересно, почему вместо того, чтобы присоединиться к друзьям Морозов решил погулять по опустевшим коридорам. Но он предпочел не отвечать, лишь неопределенно качнув головой. В принципе, и сам не знал, почему сразу не отправился в свою комнату, зависнув в душевой. Казалось бы, не хотел видеться с Сашей, потому что разговор, о котором он думал еще утром, исчерпал сам себя, когда Даша доверчиво прижалась к его груди, ища в парне поддержки. Но, если хорошо подумать, то весь вечер здесь, сменяя сигареты одну за другой, он ждал именно эту блондинку, чтобы в очередной раз посмотреть в ее светлые голубые глаза. Парадокс какой-то получается. Сегодня, когда Макс решил остаться со Старковой, чтобы поддержать ее после неприятного известья, полученного на неудавшемся уроке физкультуры, он, даже представить себе не мог, что через несколько минут в его голове что-то щелкнет после сказанных ею слов. Он понял, что скоропалительное решение о расставании, пришедшее к нему накануне ночью, оказалось полнейшим бредом. Она не собиралась уходить от него к Андрею — Максим был ей намного дороже. И то, что сейчас она позволила ему быть в такую минуту рядом, говорило об этом лучше любых слов. Их отношения можно было спасти и он, будто почувствовал, что сложившаяся ситуация только сплотит их пару. А Стрельникова, Авдеев — это все было так неважно и терялось на фоне их большой любви, зародившейся еще в пятом классе. Морозов, даже невольно чертыхнулся, когда Дашка сказала о том, что она настоящая дрянь, раз посмела обо всем забыть и кинуться в объятия нового одноклассника. Он и сам в этом плане был не святым: Вика в новогоднюю ночь, двоюродная сестра, когда он уезжал из школы в надежде больше никогда не вернуться и вечер в душевой наедине с Сашкой. Счет был «1:1», а может и больше. И явно не в его пользу. — Я поговорить с тобой хотел, — бесцеремонно стряхивая пепел на пол, вдруг произнес Макс. — Слушаю, — кивнула блондинка, и блеск в ее глазах как-то поубавился, словно предчувствуя тему этого разговора. — В общем, забудь о том, что было вчера, — на одном дыхании выпалил он и с силой затянулся, едва не закашлявшись от обилия никотина, поступившего в легкие. Нервничал — это было видно невооруженным взглядом. Девушка криво улыбнулась и опустила взгляд. Конечно, на что она могла надеяться? На то, что Морозов в один миг с помощью неожиданной страсти взбушевавшейся в крови обоих в тот вечер, забудет о своей многолетней влюбленности и кинется к ней? Какая наивность, не присущая этой блондинке! Ведь, если посмотреть на все происходящее трезвым взглядом, то сразу понятно все на что способны эти двое — это вот на такие эмоции, свидетелем которых вчера чуть не стала Самойлова. Страстные поцелуи, прерывающие очередную ссору, которыми они пытаются заглушить чувства, вызванные в душе совершенно другими людьми и обстоятельствами. Серьезные настоящие отношения — это не их история. Максу в этом плане все-таки больше подходит Даша, или даже Вика, бросающая на него влюбленные взгляды. С любой из них ему будет как-то по спокойней, проще, что ли. И он видимо это понял намного раньше, чем девушка, наивно на что-то надеющаяся весь сегодняшний день. — Я и не вспоминала, — непринужденно улыбнувшись, ответила Александра. Как же было тяжело внешне сохранять эту безмятежность, и чувствовать, как изнутри что-то настойчиво разъедает душу. А самое главное было страшно не понимать и не иметь возможности объяснить, что это было. Уж точно не то светлое чувство, которое уже несколько лет испытывает Кузнецова к своему однокласснику, слепо влюбленному в ее подругу. — Если переживаешь за Дашку, — выдала Саша, будто понимая, о чем сейчас думает парень, — то можешь не париться, она ни о чем не узнает. Снова ободряющая улыбка, на которую Макс поспешил ответить тем же самым, и в этот момент, словно в опровержение слов девушки, дверь душевой открылась, пропуская Самойлову. Она крепко держала в руке мобильник, под которым была спрятана пачка сигарет и, увидев улыбающуюся парочку, замерла на пороге, не решаясь пройти дальше. — Ой, я кажется, вам помешала, — показательно приложив ладонь ко рту, пролепетала она и, сдвинувшись с места, направилась к одноклассникам. Оба заметно напряглись: Саша, вспоминая сегодняшнюю перепалку в холле, а Максим, думая о том, их с девушкой вчерашняя сцена не осталась незамеченной цепким глазом ее соседки. Все фразы утешения и убеждения, которые так старательно толкала ему Стрельникова, вмиг улетучились из головы. Дашка могла обо все узнать, только не от кого-то из них двоих. — А Старкова знает о ваших ночных свиданиях в женской душевой? — все так же ехидно поинтересовалась Юля, доставая сигарету из пачки и зажимая ее между губ. Кулаки Морозова автоматически сжались, а желваки угрожающе заходили от неподдельного напряжения вперемешку со злостью на ехидную одноклассницу. Александра это заметила и побоялась того, что тот сейчас набросится на ни чем неповинную школьницу, лишний раз, подтверждая ее подозрения. — Послушай ты, — прошипел он, угрожающе делая шаг к девушке, которая по-прежнему непринужденно улыбалась, но Саша не дала ему продолжить, положив руку на плечо и настойчиво выдав: — Спокойной ночи, Макс. Парень замер и медленно повернулся к Стрельниковой, не меняя своего разъяренного взгляда, от которого та невольно отшатнулась, будто ее обдало сильнейшим жаром, но выражение лица не сменила. Одними глазами успокаивающе, но в то же время настойчиво, говорила ему «Проваливай, я все улажу». И, как ни странно, он едва заметно кивнул и стремительно направился к выходу, на ходу осознавая, что сейчас, поддавшись эмоциям, чуть совершил непоправимое. То, в чем его так быстро остановила Сашка. Дверь хлопнула и блондинка, мысленно обрадовавшаяся тому, что сумела с легкостью усмирить пыл одноклассника, невольно вздрогнула от этого звука, а затем, облегченно вздохнув, посмотрела на свою соседку по комнате, понимая, что как бы, не хотелось, так простой отсюда уйти у нее не получится. — Вы понимаете, друг друга без слов — как это мило, — картинно сложив руки, продолжила ухмыляться Юлия. — Не знаю, что ты себе там навыдумывала, — стараясь сохранять спокойствие и самообладание, прошипела Александра. — Но мы с Максом просто друзья. — Сказки эти племяннице рассказывай или подружкам своим лучше, — хмыкнула собеседница, нагло выпуская дым ей в лицо. — Они в это охотно верят. Блондинка глубоко вздохнула, мысленно успокаивая саму себя и почувствовав, что кулаки начинают нестерпимо чесаться, убрала их за спину и направилась к двери, чтобы покинуть душевую вслед за Морозовым, но взявшись за ручку, обернулась. — И будь осторожней со своими высказываниями. А-то в следующий раз, я его останавливать не буду, — угрожающе выдала она и поспешно вышла в коридор, услышав вслед что-то вроде «не напугала». Саше было наплевать на язвительную одноклассницу, которая своим поведением сама нарывалась на ответную реакцию, но мысль о том, что рано или поздно она может взболтнуть чего-нибудь лишнего при Дашке, не давала покоя. В принципе, ничего криминального в том, что было между Максом и Сашей, не было. Старкова и сама знала, что парень с подругой зачастую «зависают» вечерами в душевой, поэтому последняя постоянно возвращается с перекура слишком нервная и взвинченная, и долго еще ворочается в кровати, пытаясь прогнать неприятный осадок, оставшийся после очередной перепалки с Морозовым. Но о том, что произошло вчера, она и догадываться не могла, так как днем эти двое ведут себя так, будто не переваривают друг друга. Хотя в принципе это так и было. Или уже не так? Вот знать бы, видела вчера Юлька того, кто был в душевой или нет, и тогда Саша и Макс знали бы чего от нее можно ожидать. В комнате, куда блондинка заглянула первый делом, чтобы отправить друзей спать, уже не было той атмосферы, которая царила в ней на протяжении всего вечера. Все папки с документами были сложены аккуратными стопками и спрятаны под кровать Андрея, а сами ребята, решив, кто утром во время завтрака вернет их обратно на чердак, чтобы те не пропали, пока школьники будут сидеть на занятиях, собирались расходиться на заслуженный отдых. Пожелав парням спокойной ночи, Саша забрала Вику, и они вместе отправились в свою комнату, чувствуя, как усталость захлестывает их огромной волной. Переступив порог, девушки заметили, что Дашка уже давно мирно дремлет в своей кровати, и даже во сне видно ее встревоженное выражение лица. А вот вторая соседка, на удивление Кузнецовой отсутствовала. Но подруга быстро успокоила ее, сказав о том, что видела Юльку в душевой с сигаретой в одной руке и мобильником в другой. Вика понятливо кивнула, и они обе быстро переодевшись, запрыгнули под свои одеяла и, пожелав друг другу приятных сновидений, синхронно погасили ночники. Александра некоторое время неподвижно лежала, смотря на луну, любопытно глядящую в девичью комнату, но вдруг вспомнив о чем-то, схватила с тумбочки сотовый телефон и, нажав на кнопку блокировки, невольно поморщилась от яркого света дисплея, ударившего прямо в лицо. Не обратив внимания на два пропущенных вызова от Кузнецовой, зашла в сообщения, и быстро тыкая пальчиками в сенсорный экран, напечатала «Не думала, что меня когда-то это будет интересовать, но… как твои дела?». Закусив губу, о чем-то задумалась и, стерев первую часть сообщения, оставив в нем только вопрос, решительно нажала на кнопку «отправить». Облегченно вздохнула, вернула телефон на место и, перевернувшись на другой бок, закрыв глаза, мгновенно заснула. Ответ пришел незамедлительно, но увидела его Саша только утром.