Без зазрения совести

      Мы все боимся смерти. Сам факт ее существования приводит нас в ужас. Мы плачем, когда узнаем о своей скорой кончине в холле больницы; кричим, когда видим труп соседки, выпавшей из окна; нас охватывает истерия, когда мы стоим возле гроба своего друга. Это стало для нас естественным. Страх полностью впитался в человечество, наделив его одновременно и даром, и проклятьем. От этого нет лекарства, но люди научились вырабатывать иммунитет к некоторым неприятным аспектам.       «Гибель незнакомца больше не встревожит тебя. Сердце не изменит свой ритм, а ладони не станут потными, когда ты пройдешь мимо жуткой аварии. Ты больше не волнуешься, когда видишь тело в луже крови. Совершенное безразличие станет частью тебя», — думаю, именно это стоит говорить людям, которые собираются связать свою жизнь с последствиями смерти. Нет, на этой работе они не станут психопатами, но начнут четко и ясно разграничивать чужих людей и от своей семьи.       Антон начал замечать все это уже через месяц, как устроился работать детективом. Работники лаборатории с таким холодом смотрели на трупы, что парню становилось не по себе, когда он заходил к ним забрать результаты анализов. Как-то раз его знакомый судмедэксперт сказал ему: «Теперь это не более, чем вещественное доказательно смерти жертвы, так что не переживай так». Действительно умная мысль, но ангела от нее аж передернуло.       Спустя еще два долгих месяца Шастун начала замечать похожие симптомы и за собой, но парень быстро пересек это в себе. Для него люди всегда были чем-то особенным. Неким невероятным божьим творением, наделенным неподдельными эмоциями, обитающим в живой оболочке и имеющим чувства.       Шастун любил людей, но его воротило от их трупов. Безжизненное тело девушки, раскинувшиеся в холле, вызвало у Антона такое отвращение, словно что-то холодное и склизкое насильно схватило парня за руки и привело к месту убийства, а теперь не желает отпускать его. Ангел ловко скрыл переполнявшие его эмоции. Уж это он умел делать, как никто другой. Работа не позволяла хныкать при виде обуглившийся скелета или гниющей плоти. Глаза должны цеплять улики, а не ужас. К счастью, в данной случае перед детективом красовалась всего-навсего ножевое ранение в живот, а не что-то особенно омерзительное.       Девушка вышла недавно, а значит преступник еще рядом. Рванув с места, словно угорелый, парень побежал вниз по коридору. — Никого не выпускать из здания! Полиция! — прокричал детектив, не переставая бежать. Удостоверения, как назло, с собой не оказалось, так что ангел надеялся, что ему поверили на слово.

***

      Преступник благополучно успел выбежать из здания, сесть на мотоцикл и уехать в сторону торговой площади. Погоня, конечно, не состоялась, так как у Шастуна из средств передвижения с собой были только ноги. Камеры видеонаблюдения, как назло были отключены, т.к. сегодня мастер должен был заменить их на новые. Ну что же, видимо убийца знал об этом, а это уже хоть-какая-то, да зацепка.       Вернувшись в здание, Антон еще раз попросил администраторшу никого не выпускать из здания. Хотя что эта старая женщина могла заметить! Любой мог спокойно прошмыгнуть мимо старушки. Сморщенное лицо женщины недовольно корчилось от любой просьбы, а до ума видимо еще не дошла мысль о случившемся инциденте. Шастун понимал, что сейчас нельзя было потерять ни одного из свидетелей, так что помощь консьержки казалась ему необходимой. — Молодой человек, что происходит! В честь чего вы тут раскомандовались, а? Может мне позвать хозяина? Он с вами быстро разберется, уж будьте уверены. Отчаянно выдохнув, Шастун поспешил ответить заполошной старушке: — Уважаемая, произошло убийство. Я детектив, остальная команда приедет с минуты на минуту. Прошу отнестись с пониманием, — Слава Богу, доказательство своей работы в Полиции ангелу доказывать так и не пришлось. Стоило администраторше услышать слово« убийство», как та быстро оживилась, схватилась за сердце и выбежала из-за стойки: — Какое горе! Какое горе! А кто? А как? Ужас, и в наше-то время… — Уважаемая, мне нужно идти. — Конечно, конечно, вот только, — детектив не стал дослушивать старушку, вместо этого стремительно направившись к месту убийства. Работы было невпроворот.