Один за всех, все за одного!

Домой я пришла, зверски уставшая и совершенно разбитая. Можно подумать, что я не в школе была, а вагоны разгружала. Тело всё ломило, и школьная сумка казалась неимоверно тяжёлой, будто там вместо относительно лёгких учебников и тетрадей был песок. Но уставала я, конечно же, не из-за тяжёлой сумки. Больше всего меня выматывало распутное поведение Маринки. За те три дня, в течение которых она неустанно ошивалась рядом с Владом, я стала во сто раз раздражительней и злее. Если честно, то я не думала, что её поведение будет на меня так действовать. Плюс ко всему я не могла отделаться от мыслей о Чащине. Его образ прямо-таки преследовал меня днями и ночами. Неужели, те чувства, которые, я думала, угасли давным-давно, вспыхнули снова? Я много думала об этом. У меня нет привычки врать самой себе, и, поэтому, я почти смирилась с мыслью, что я вернулась в те времена, когда Влад был объектом моего обожания. Но, как и тогда, я знала, что у нас ничего не выйдет. Мы слишком разные. Но даже осознание этого прискорбного факта не мешало мне сгорать от… ревности? Не знаю, может и от неё. Я не слишком опытная во всех этих «амурных» делах, поэтому не знала, как точно назвать своё состояние. Может, я действительно ревновала, а может, меня просто сильно бесила Копылова, которая в своём безумстве, ну или как это назвать, дошла до того, что на уроке геометрии попыталась усесться Владу на колени прямо за партой. Нет, ну не идиотка ли? Но, похоже, идиоткой её считала только я. Остальные девочки нашего класса лишь одобрительно хихикали, даже не смотря на то, что им самим нравился Чащин. Не знаю, может, они просто не хотели вставать у Маринки на дороге или ещё что-то, но относились к их с Владом «роману» весьма доброжелательно. Правда, слава Богу, не все. Софье Трофимовой как всегда было наплевать. Она, казалось, просто не замечала ничего вокруг. Даша Савельева неодобрительно хмурилась и только качала головой. Может, был ещё кто-то, кому эта ситуация не нравилась, но я таких не замечала. Единственный человек, чья реакция меня удивила – это Ира Тихомирова. Ярая поклонница Влада как-то подозрительно спокойно реагировала на это безобразие. Она вообще вела себя как-то странно. То доброжелательно улыбалась, то смотрела волком. Но, наверное, я бы стерпела всё, но самый страшный удар мне наносило поведение Чащина. Я всё понимаю, любому приятно такое проявление внимания, но нельзя же вести себя так… равнодушно! Влад был похож на безвольную марионетку, которую дёргали за ниточки. Ему было всё равно. Абсолютно всё равно. Когда однажды в коридоре девочки набросились на него и Маринку с самым тупым на мой взгляд вопросом: а вы встречаетесь? Он просто промолчал. Стоял, как ни в чём не бывало, пока Копылова заливалась соловьём по поводу того, как проходит их конфетно-букетный период. Я думаю, такими темпами она его в ЗАГС потащит, а он лишь смолчит. Ну, так ему и надо. Я сидела в своей комнате, едва сдерживая рыдания. Настроение было просто ужасным. Всё раздражало, всё злило. Ещё и учителя словно озверели, на уроках буквально рвали и метали. Свои буйства оправдывали стандартной фразой: «скоро экзамены, надо готовиться!». Конечно, надо! Кто ж спорит? Но готовиться – это одно, а они занимались совсем другим. Например, на русском языке учитель вместо того, чтобы нормально и адекватно объяснять тему, пол урока вещала про то, как сложно будет на экзамене и какие у нас мизерные шансы его сдать. И этот человек потом будет удивляться, почему столько учеников завалили ГИА! Говорят, что если у кого-нибудь в жизни наступает чёрная полоса, то за ней обязательно последует белая. Вот с этой надеждой на лучшее будущее я и жила. В конце концов, не может же целую вечность быть так плохо! Теперь мне нравился ход моих мыслей. Даже предстоящая сегодня репетиция перестала казаться каким-то ужасным событием, как ещё час назад. Я направилась на кухню, в надежде найти в холодильнике что-нибудь вкусненькое. *** Я носилась по дому, как бешеная. Пятнадцать минут назад я должна была уже выйти на улицу, но никак не могла собраться. То одежду искала, то телефон, а сейчас вот куда-то запропастился текст сценария, который я всегда носила с собой. Ещё вчера, придя со школы, я не могла его найти, но решила не заморачиваться по этому поводу, думала, завтра поищу. Ага, поискала, как же! Я посмотрела на часы, стрелки которых двигались неестественно быстро. Я тяжело вздохнула. Эх, ладно, чёрт с ним, с этим сценарием, одну репетицию переживу и без него. Я в последний раз проверила свою сумку, надеясь всё-таки найти искомое, и начала надевать куртку и обуваться. Что ж, если сесть на автобус, то можно даже не сильно опоздать. Опоздала я действительно не намного, всего на пять минут. - Привет всем! – поздоровалась я, заходя в актовый зал и, стараясь, чтобы мой голос звучал звонко и весело. Одноклассники хмуро поздоровались со мной. Различив в этом нестройном хоре голос Чащина, я как-то сникла. Вся моя показная бодрость мигом растаяла, как снег на мартовском солнце. Удивительно, какие гигантские скачки совершает моё настроение, ещё дома я старалась думать о хорошем, а теперь вот снова укореняюсь в мысли, что жизнь – сущий ад. - Ладно, давайте уже начнём репетировать, - я вздохнула. Хочу уже домой. Конечно, можно было спросить у всех, как дела, кто как готовится к контрольной по геометрии, так некстати назначенной на завтра, или обменяться другими дежурными фразами, хотя бы чисто из вежливости, но мне было как-то неприятно изображать фальшивый интерес. Не хочу быть лицемерной. - С чего начнём? – поинтересовалась Софья, которая, похоже, единственная была настроена на рабочий лад. Остальные мои одноклассники, под стать мне, были хмурыми и невесёлыми. Впрочем, их можно понять, всех выматывала учёба и подготовка к экзаменам. - Ну, - я замялась, - давайте с той сцены, когда Д’Артаньян должен драться с мушкетёрами на дуэли. Я устало опустилась на стул, а актёры, если, конечно, так можно назвать моих одноклассников, проследовали на сцену. Остальные, как и я, уселись кто куда. Но едва мы начали репетировать, как дверь резко распахнулась, и в актовый зал буквально влетела моя одноклассница – Арина Бухарцева. Не то, чтобы её появление меня разозлило, но немного напрягло. Не люблю, когда вмешиваются в рабочий процесс. Видимо, по моему слегка раздражённому выражению лица Арина поняла, что зашла не вовремя. - Ребят, простите, пожалуйста, но мне срочно надо Саше кое-что сказать, - тут же затараторила она. - Что тебе надо мне сказать? – с неподдельным интересом спросила я. - Да я тут по поводу дежурства на следующей неделе… Ты же меня во вторник дежурить поставила? Я задумалась. Если честно, то я не помнила, когда кого и куда я ставила. - Ну, вроде да… Да, точно! С Шаповаловым я тебя поставила? - Да-да-да. Я попросить хотела. Не могла бы ты меня на другой день назначить, я в этот не могу… Ну вот, начинается! Ненавижу такие моменты, когда уже полностью составил график, а тебя просят его переделать. - Арин, я бы с радостью, но у меня уже всё готово, поэтому… - я развела руками - не обессудьте, барышня, я вас, конечно, уважаю, но ничего переписывать не буду. - Ну, мне очень, очень надо! – Бухарцева состроила щенячьи глазки. - Ну ладно, - я сдалась. – В среду вместо Даши отдежуришь. Даш, ты же не против? – обратилась я к Савельевой, находящейся в зале. - Да нет, мне во вторник даже лучше. - Ну и хорошо. Ладно, давайте дальше репетировать, а то не успеем, - я отвернулась от Арины, надеясь снова вернуться в работу. Но не тут-то было! - Ой, а можно я посмотрю на вас? – в голосе Бухарцевой было слышно неподдельное любопытство. - Ну, если тебе интересно… - я пожала плечами, - то посмотри. - Ой, спасибо! Арина уселась рядом со мной, и мы продолжили репетировать. Через некоторое время я была даже рада, что нашу репетицию кто-то смотрит. Всё-таки когда за тобой наблюдает посторонний, ты больше стараешься, пытаешься показать себя в лучшем свете. Вот и мои одноклассники, находясь под зорким вниманием, все сцены отыграли замечательно, даже Шаповалов не подвёл. Я внимательно наблюдала за реакцией Арины. Она была сильно удивлена, что не могло меня не радовать. Представляю, как удивится директриса, когда увидит, какой спектакль смог поставить бездарный 9 «Б». Когда последняя, финальная сцена была отыграна, и сказаны знаменитые «один за всех, и все за одного!», я повернулась к Арине. - Ну, как тебе? - Ребят, я даже не знаю, как сказать… - Круто, да? – вставил Дэн Белов, который даже раскраснелся от усердия. - Эм, ну, в общем-то, да, но «А» класс репетирует по такому же сценарию… - Что ты сказала? – я едва не поперхнулась от такой новости. - Бухарцева, ты бредишь? – Софья даже сбросила на миг свою ледяную маску равнодушия. Остальные же попросту потеряли дар речи и удивлённо смотрели на Арину. - Да я вам серьёзно говорю, я вчера была на репетиции «ашек», у них такой же текст, такой же сценарий, всё слово в слово! – ответила та, растерянно глядя на меня. - Но как такое может быть? – я решительно ничего не понимала и всё больше и больше начинала паниковать. - Так, подождите, - раздался голос Чащина. – Горская, откуда у тебя этот сценарий? Я вздрогнула. Язык как будто прирос к нёбу и перестал мне повиноваться. Титаническим усилием воли я заставила себя поднять глаза на Влада, который внимательно смотрел на меня. Наконец-то в его взгляде пропала та отрешённость, прочно поселившаяся там за последние несколько дней. - Как где? Сама написала, - голос от волнения сделался хриплым и слабым. - Хорошо, а… - Чащин снова заговорил, но его самым бесцеремонным образом перебили: - Сама говоришь? А откуда он тогда у «А» класса? Да ты, небось, с интернета всё скачала… только не одна ты такая умная, «ашки» вон тоже подсуетились! Не успела я отойти от первого шока, как сразу наступил другой. Я находилась в таком состоянии, что даже не смогла понять, кто обрушил на меня эту лавину обвинений. Но вскоре, по удивлённым взглядам, обращённым на Тихомирову, я догадалась, кто говорил. - Я не скачивала ничего с интернета, я писала сама, - я проговорила это медленно, чеканя каждое слово, как армеец строевой шаг. Даже не думала, что у меня получится разговаривать так, после пережитых только что потрясений. Конечно, этих обвинений следовало бы ожидать, уверена, у каждого в голове промелькнула подобная мысль, но почему озвучила её именно Ира? Да ещё и с таким злорадством… - Тихомирова, ты чего, совсем сбрендила, да? Да Горская… да… да, она сама писала! Я точно говорю! – первой из ступора вышла Савельева, которая тут же кинулась меня защищать. Я посмотрела на неё с благодарностью. - Я тоже не думаю, что Саша что-то с интернета скачивала… она и так бы справилась… Не думала, что Шаповалов встанет на мою сторону. Приятный сюрприз. Остальные поддержали Дашу и Алика одобрительным гулом. Я позволила себе немного расслабиться, вроде бы мнение Тихомировой никто не разделяет. Но я всё равно не понимала, как к «А» классу попал мой сценарий! Разумеется, я писала его сама, не заглядывая в интернет. Я беспомощно посмотрела на своих замолкших одноклассников. В голове, как пойманная в банку муха, билась одна единственная мысль: «что теперь делать?». Неловкую паузу прервал Чащин: - Так, если Горская писала сама сценарий, то к «ашкам» он мог попасть только от кого-то из нас. Никто свои тексты не терял? - Терял, - глухо отозвалась я. В который раз за сегодня все уставились на меня. - Ну да, конечно, ты ещё скажи, что его у тебя выкрали. Ребят, вы такие наивные! Я вам поражаюсь! Тут же всё ясно, как божий день. Горская скачала всё с интернета, кто-то из того класса скачал всё с интернета. Вышла накладка. Вот и всё. – снова «ожила» Тихомирова. От её слов меня буквально разрывало на части. Не знаю, как я удержалась от того, чтобы заплакать. Но вместе с чувством обиды медленно начало приходить понимание. Кто-то захотел сорвать нам весь спектакль, это очевидно, ведь в любом случае мы проиграем «ашкам» и по костюмам – с деньгами их родителей можно заказать такие, что закачаешься, и по постановке – я-то не режиссёр, а они наймут специального руководителя. Всю ставку я делала на оригинальный сценарий, без ложной скромности надеясь, что директриса оценит такую необычную подачу. А если в нашем классе кто-то и хочет сорвать спектакль, так это Маринка Копылова. Вот это уж точно ясно, как божий день. Эх, жаль, что остальным объяснить ситуацию мне не удастся – слишком сложно, это ведь придётся рассказывать и про то, как я ей отказала в роли, и про то, как она решила мне отмстить. Нет, пожалуй, я займусь этим позже. Я вскочила со своего места. В голове был уже готов план действий: сейчас пять часов вечера, в это время Маринка обычно занимается с репетитором по английскому. Занимается здесь, в нашей школе, значит, её можно будет найти. Что делать с ней дальше, я не знала, да и как-то не задумывалась над этим. Для меня было важным сейчас просто увидеть её. Под ошарашенные взгляды одноклассников я пулей выскочила из актового зала. В след мне сыпались потрясённые возгласы и Чащинское: - Горская, блин, ты куда намылилась! Я не обратила на это никакого внимания. Ноги сами несли меня на третий этаж, к кабинету английского языка. Я затормозила у самой двери. Не врываться же мне посреди занятия! Стараясь рассуждать здраво, я прикидывала, как можно вызвать Маринку. Просто попросить на минуточку выйти – это не вариант, зная нашего учителя, он никуда её не отпустит. Ждать, пока у них там всё закончится, слишком долго. Меня могут найти те, кого я оставила в зале, а тогда уж точно от объяснений не отвертишься. Я размышляла минут десять, но так и не пришла к решению. Но тут случилось буквально чудо… есть всё-таки Бог на свете! Из кабинета, с кем-то громко разговаривая по телефону, вышел преподаватель иностранного языка. Увлечённый беседой, проходившей на повышенном тоне, он даже не заметил меня и пошёл куда-то в сторону мужского туалета. Уяснив, что это мой единственный шанс увидеться с Маринкой прямо сейчас, я, не задумываясь о последствиях, юркнула в класс. Копылова сидела на первой парте и что-то чертила на полях своей тетради, но как только она меня заметила, то от удивления даже выронила ручку. - Горская? А ты что тут… - начала Маринка, но я её перебила: - Английским вот позаниматься пришла! – и, наслаждаясь произведённым эффектом, уселась за соседнюю парту. Надо ли упоминать, что у моей одноклассницы глаза округлились до размера чайных блюдец? - Как дела? – совершенно непринуждённо спросила я. - Н-н-нормально… От шока Маринка начала заикаться. - Как поживают твои знакомые из «А» класса? - Ч-ч-чего? Какие знакомые? Эх, а зря я её в спектакль не взяла. Такая актриса! Голливуд отдыхает! Я встала со своего места и уже приготовилась высказать этой стерве всё, что я думаю о ней и о её идиотской и детской мести, как в кабинет неожиданно ворвался Чащин. - Горская, вот ты где! Я тебе везде ищу. Ты что забыла, что мы с тобой сегодня в кино идём? Что за бред? Он что с ума сошёл? А я-то думала, что потрясения на сегодня закончились! Влад нёс какую-то ахинею, и тут уже не только Маринка ничего не понимала. - Ну что ты стоишь? Идём, на сеанс опоздаем! - в его тоне было что-то странное, совсем ему не свойственное. Пока до меня доходил смысл происходящего, Чащин подбежал ко мне и потянул за руку в сторону двери. Он хотел увести меня отсюда, но вот зачем? - Что ты вообще творишь? Какое к чёрту кино?! – набросилась я на Влада с вопросами, когда мы оказались в школьном коридоре. Он поморщился. - Горская, ну вот чего ты орёшь? Уроки везде идут, а ты голосишь, как потерпевшая. - Нет, ты мне объясни, что это было! - Что это было? Я не дал тебе натворить глупостей, за которые тебе потом было бы стыдно, и позлил одного сильно раздражающего меня человека. Вот и всё. – Чащин невозмутимо улыбнулся. - Я ничего не понимаю… Слишком много событий за последние дни, слишком много неприятностей. Слёзы, которые я сдержала в актовом зале, неожиданно нахлынули, и я заплакала. Да что там, я просто разрыдалась навзрыд. Влад явно растерялся при виде моей истерики. Он осторожно коснулся моего плеча. - Саша, ну что ты… - он осёкся, заслышав приближающиеся шаги - похоже, вернулся репетитор Маринки. Я почувствовала, как меня взяли за руку, и повели куда-то в сторону второго этажа.