Солнце и Луна

Джинни сидела посреди полянки, скрестив ноги, а Луна тем временем колдовала над ее волосами, сначала заплетя их в косы, а потом решая, какие же цветы вплести в огненно-рыжие кудри своей первой и пока что единственной подруги. Им повезло — дом Лавгудов находился совсем недалеко от Норы, и это позволяло девочкам общаться и на каникулах. Их семьи были этому только рады: Уизли понравилось, что Джинни нашла подругу, и, может, благодаря этому станет более женственной, а Ксенофилиус Лавгуд был просто счастлив, что его дорогая Луна больше не считает себя одинокой. И целые дни напролет Луна и Джинни проводили вместе. Им было комфортно в обществе друг друга даже молчать — к примеру, недавно Ксенофилиус застал свою дочь и Уизли-младшую в библиотеке, где каждая с увлечением читала свою книгу, и при этом — старший Лавгуд ощутил — они были близки. Сейчас же девочки — уже третьекурсницы — отправились гулять и собирать цветы. Мысль заплести Джинни волосы пришла Луне уже давно, ей нравилось делать прически (иногда она заплетала в косички длинные волосы Ксенофилиуса), и сейчас ловкие пальчики Лавгуд мелькали над головой Джиневры. — Что же заплести… — задумчиво проговорила Луна, — ромашки? Ты ведь совсем юна, невинна, да и романтична*… К тому же, белые цветы очень пойдут твоим волосам… Луна говорила, как взрослая. Джинни отводила взгляд, стараясь не думать, что Лавгуд касается ее волос. Другим такого Уизли-младшая не позволяла — даже братьям. Даже Фреду и Джорджу, с которыми была особенно близка. Но Луна… Джинни была полностью ею очарована. Луна казалась ей не просто девочкой не от мира сего, а ангелом, спустившимся с небес, или эльфом из сказочной страны. Луна была потрясающей. Таких людей не существует — была уверена Джинни. И сейчас она уже сомневалась, настолько ли сильно любит Гарри Поттера. Он тоже был в Норе. Джинни при виде Гарри даже слова не могла сказать, отчаянно краснела, роняла все, что было у нее в руках, и понимала, что этот мальчик ей безумно нравится, но, если в обществе Поттера Джинни чувствовала себя не в своей тарелке, то в обществе Луны ей было легко, приятно и спокойно. «Может, я люблю ее?» — думала Джинни. Она еще не понимала значения слова «любовь», но была почти уверена, что влюблена и в Гарри, и в Луну одновременно. Именно поэтому Джинни старалась, чтобы Поттер и Лавгуд не встретились — вдруг Луну покорит мужественность Гарри, а Гарри — утонченность Луны? В любом случае, Джинни понимала, что ее ждет провал. Гарри — такой смелый, умный, сильный, идеальный — не может любить ее, простую девочку. А Луна… во-первых, они одного пола (что сказала бы матушка!), во-вторых, Луна — светлая небожительница — не может обращать внимание такого характера на совершенно обыкновенную Джинни. Пока Луна старательно вплетала в волосы Уизли-младшей ромашки, девочка краснела и радовалась, что сидит к Лавгуд спиной и та не видит ее лица. И решилась — Джинни все-таки была гриффиндоркой. Она была смелой. — Луна, — сказала Уизли, — а что бы ты сказала, если бы кто-то сказал тебе, что тебя любит? — Смотря кто, — пропела Луна, ничуть не насторожившись вопросом подруги. Ее пальцы как бы невзначай заправили прядь волос Джинни за ухо. — Допустим, я, — выпалила Джинни. Луна ничуть не удивилась. На самом деле чуткая рейвенкловка давно заметила, что Джиневра относится к ней не просто, как к подруге. И также заметила, как Джинни относится к Гарри. И понимала — не сердцем, но рассудком — что такая влюбленность в подругу быстро проходит. Поэтому с ее стороны это не будет жестоко. — А как же Гарри? — спросила Луна, не прекращая заплетать в волосы Джинни ромашки. — Это так заметно? — убитым голосом спросила Джинни. — Ага, — безмятежно отозвалась Луна. Джинни закрыла лицо ладонями. — Боже, Луна, я вас обоих люблю! И тебя, и его! И кого больше — не знаю! — Тебе только тринадцать лет, — успокаивающе отозвалась Луна таким тоном, будто ей лет было больше, — все пройдет, забудется, устаканится. Я всегда буду твоей подругой, Джинни. А Гарри — другом. А потом жизнь сама все расставит по местам… — А ты, Луна? — Джинни повернулась к подруге, заодно запачкав о траву новые гольфы, — неужели тебе никто не нравится? Или ты все-таки до сих пор хочешь спасать Малфоя? — До пяти лет я была уверена, что выйду замуж за папу, — сказала Луна, задумчиво глядя в небо, где кружил ястреб, высматривая добычу, — и, наверное, ищу мужчин, похожих на него. Но нам с тобой только двенадцать лет, Джинни. Мы успеем. — Ромео и Джульетта были не намного старше нас, — вспомнила недавно прочитанную книгу Джинни. — Это были другие времена, — пожала плечами Луна. Теперь уже она сидела, скрестив ноги по-турецки. Джинни опустила голову на колени Лавгуд, и рейвенкловка принялась рассеянно перебирать ее кудри. — А ты совсем-совсем меня не любишь? — уточнила Уизли. — Как подругу — обожаю. Как девушку — нет, — пояснила Луна. Джинни застонала. — Вечереет, — сказала Луна, — тебе пора домой. — А ты? — Я еще прогуляюсь. Джинни ушла, а Луна еще долго сидела под деревом и рисовала в захваченном из дома альбоме, который все время беседы девушек лежал рядом. Но вместо природы у нее получалось совсем другое. Профиль Драко Малфоя.