nothing but love matters

      Постигать азы жизни на НЭСТ было весело. Венди и Милан с удовольствием сопровождали меня в любые заветные места, а Джаз… Блин, вот знаете, хотелось бы сказать про него что-то доброе, но он, аки демон на левом плече, появлялся в моменты, когда я хочу совершить что-то необдуманное, и начинал подговаривать.       Я, если честно, не сильно хотела отходить от привычной схемы с прогулками. Но на второй неделе уже не выдерживала — меня выматывало время в комнате, выматывало время с Джазом, даже больше чем обычно. И, внезапно, разговоры с Миланом.       Угадайте-ка, кто мне поддакнул?        — Так меняй пластинку, — непринуждённо сказал Джаз, отвечая таким образом на мои жалобы (которые, заметьте, и его тоже касались) по поводу фатальной усталости. — Стресс у тебя только выматывающий. А ты попробуй сделать встряску. Сговоритесь с ребятами, скатайте куда-нибудь.       Я послушала, покачала головой, типа «Да, конечно, обязательно», а потом начала мучиться. Как я могла договориться с абсолютно незнакомыми людьми куда-то поехать? А что, если они этого не хотят, но не могут отказать из жалости? Потом я придумала другое решение… Встряска? Изменение режима? Добро пожаловать в мирок «Я буду вести здоровый образ жизни»!       Вы когда-нибудь внезапно решали изменить свою жизнь, но понимали, что эти изменения, скорее всего, будут сидеть у вас в голове до первого будильника на каникулах? Как же я вас понимаю! Но давайте не будем отчаиваться! И так же, как в Салеме девочки за отсутствием игрушек решили заняться массовыми убийствами, я, за отсутствием какого-либо разнообразия в жизни на базе, попробую изменить режим.       Начала с самого сложного — будильник. Железно шесть утра, провалялась в кровати до семи, пока завтракала уже стало восемь. Вышла на улицу, в лицо ударил свежий ветерок. Для тех мест это было необычайной редкостью, всё-таки пустыня. Я прищурилась, улыбаясь. Меняться в таком направлении было очень неожиданно, не каждый день ты готов отказаться от сна в пользу тепла и воздуха, пахнущего свежестью.       Ах, это не ветер. Это просто поливалки для газонов. Что ж, спасибо им за мимолётную иллюзию того, что встать пораньше было хорошим решением.       Бегать я смущалась. Если бы меня встретили, это выглядело бы странно. Гулять? Я обернулась в сторону сада (клочка земли 50×50, засаженного зеленью) и углядела там знакомую фигурку Милана. Он обернулся и заметил меня тоже. Даже помахал и улыбнулся, подозвав к тебе.        — Никогда не видел тебя здесь так рано! — воскликнул он, когда я-таки подошла.        — Я впервые добровольно так рано просыпаюсь.        — Замечательно. Я гуляю с собаками, если хочешь, присоединяйся!        — С собаками?       К слову, ни одной собаки я поблизости не видела. Точно ли в той прозрачной банке, в самом дальнем углу шкафа, мой новый друг хранил «эксклюзивный каркаде»?        — Да, точно… — Милан заметил моё смятение и посвистел пару раз. В кустах послышался шорох, а потом прямо нам под ноги кинулись маленькие чёрные собачки. Естественно, нельзя сдержать улыбки, видя, как щенки кувыркаются в травке. У этих были огромные, сильные лапки, обещающие им высокий рост в будущем.        — Гайка и Тучка. Мы тут каждое утро, Венди с ними не гуляет.        — Не любит?        — Да ей не за чем. Я их завёл.        — Ясно.       Мы пошли по грунтовой дорожке вместе.        — Ну, и что же заставило тебя проснуться так рано? — с усмешкой спросил он.        — Неведомая летняя мотивация, отсутствие каких-либо других занятий, много всякого.        — Ясно.       Я усмехнулась. Это его «Ясно», ставящее точку на теме, о которой мы говорим, звучит в точности как «Покеда», только в меньших масштабах.       Кстати, а где в это же время ошивается Джаз?        — Не знаешь, где сейчас автоботы?        — Тебя интересует в частности Джаз, не так ли? — Милан улыбнулся.        — Конечно, — я улыбнулась в ответ.        — Хорошо. У них сейчас тренировки, потом лучше дай ему отдохнуть. По негативному опыту знаю, он будет на взводе. А в час дня он с радостью примет тебя в объятия в главном ангаре.        — А раньше никак нельзя?        — Многого хочешь, потерпи.       Меня это не устраивало, но что поделаешь. Пришлось маяться по базе тут и там, но всё валилось из рук. Я не могла сосредоточиться даже на том, чтобы выучить пару слов на итальянском, что уж говорить о чтении или рисовании. Приготовив ванильный кофе, я сидела на кухне и думала, кидая теннисный мячик в стенку.       Всё повторялось по кругу. Бросок — стук в пол — стук в стенку — поймала. Бросок — стук в пол — стук в стенку — поймала.       Захотелось провести аналогию со своей жизнью. Решила поменять траекторию. Бросок — громкий стук в стену — стук в потолок…       Я дёрнулась, упала со стула, но это не помогло мне остановить несчастный мячик. Он вылетел в окно. Раздался грохот, на меня пролился кофе, пришлось зажмуриться. Открыв глаза, в общем-то ничего сверхъестественного я не обнаружила. Полчашки кофе теперь разлиты по столу, пара стульев повалена, блюдце разбилось. Лихо я кувыркнулась.        — Мисс, кажется, вы что-то обронили.       Я подскочила от неожиданности, уставившись в ту сторону, с которой шёл звук, то есть, на огромное, во всю стену, окно. Угадайте, кто сейчас дружелюбно улыбался мне, явно с трудом сжимая меж пальцев слишком уж маленький зелёный мячик?        — Джаз… ты меня напугал, — я рассмеялась, одновременно глубоко вздыхая. — Милан говорил, что у вас тренировка!        — Так уже одиннадцать, — автобот разжал пальцы, отпуская мячик. Пару секунд попрыгав, он укатился в угол. Мы оба пялились на это молча.        — А… Он просил дать вам перерыв.        — К чёрту перерыв в одиночестве, — он усмехнулся. — Айда со мной куда-нибудь?        — Куда-нибудь, это куда? — мне захотелось кинуть ему мяч снова.        — Не знаю. В город, на озеро, просто по трассам погонять. Посмотрим.       Я посмотрела на него с прищуром, будто сомневаясь. Непонятно, прищурился он в ответ или нет, я ведь не вижу эмоций за визором. Джаз это понял не сразу, но в конце концов просто сказал:        — Давай, ты же хотела встряску.        — Я пока могу согласиться только на озеро, — честно признаться, часто, конечно, представляла себя на месте героинь из клипов, но сейчас мне не хотелось особо получать адреналин. — Когда едем?        — Рванули сейчас, — он воодушевился своей маленькой победой.        — Мне нужен час, чтобы собраться.       Он, казалось, тоже пару секунд помедлил.        — Подожди, ты точно не собираешься обговаривать все условия? Не боишься, что я увезу тебя куда-то без разрешения?        — Я очень надеюсь на твою честность, — «А ещё я вообще не подумала о том, что ты можешь так ужасно поступить» — хотелось бы дополнить.        — Хорошо. Могу пообещать, никаких сюрпризов, кроме озера, миледи.        — Отлично. Тогда, через час у главного входа.        — Замётано.       Я очень боялась опоздать. Бегая по кухне, как ужаленная, я уже представляла себе, как смотрю на часы, а там (о боже мой!) уже без пяти минут двенадцать! Но, на самом-то деле, так боялась опоздать, что собралась всего за полчаса и оставшееся время сидела в ожидании, чувствуя, как бабочки в животе, очевидно, надевают лезвия и хотят убить меня изнутри, потому что слишком уж сильное волнение всегда отдаётся болью в животе…        Придя на место встречи за пять минут до назначенного времени, я усмехнулась, увидев там и Джаза.        — Я подумал, что ты опять что-то уронишь, пока будешь метаться по корпусу, — вместо приветствия сказал он.        — Спасибо за беспокойство, конечно, но я не настолько неуклюжая.       Кибертронец криво усмехнулся и, наконец отстранившись от несчастной стены ангара, на которую облокачивался всё это время, вышел на площадку. Честно, я еле поспевала за ним, всё-таки не сравнятся его шаги с моими.       Пока он трансформировался, я просто наблюдала. Наблюдала, прокручивая в голове самые неловкие и тупые мысли, которые только могла придумать. Как я выгляжу? Что, если у меня бельё просвечивается? Или волосы похожи на старую швабру? А вдруг, не так подобрала цвет? Или тушь потекла?        Передо мной распахнулась дверь Понтиака, и как будто между размышлениями о потёкшей туши и командой мозга «Сядь уже!» ничего и не было.        — Ладно. Моё предложение: шоссе — озеро — шоссе — база.        — Согласна.        — Замечательно. Пожелания?        — Не быстро, — наверное, очень глупо было просить это у кибертронца, выезжающего с базы только для того, чтобы погонять, но это и вправду было единственным моим пожеланием.        — Как скажешь, — а добрый тон Джаза подтвердил, что оно учтено.       Следующие полтора часа я мучилась. Каким бы роскошным и крутыми ни был Понтиак, имел он, мать его, кожаный салон. Нет ничего милого в том, что бы чуть приподниматься, при этом чувствуя каждым сантиметром спины прилипшую мокрую футболку, любезно после этого обдуваемую холодным воздухом из кондиционера.       От мыслей о внешнем виде и ощущениях медленно переползаем в беседу. О чём же мы можем поговорить, когда, казалось бы, все темы уже исхожены вдоль и поперёк? Не поверите, но обычно разговоры о самом банальном вы редко заводите, но они намного круче всяких навороченных споров о кризисе, изъянах некоторых ответвлений феминизма и прочей фигне.       Для нас банальщиной, отложенной на потом, стал разговор о музыкальных предпочтениях. Я смело заявила о неизлечимом меломанстве с уклоном в классику 70-х, 80-х и 90-х, а Джаз эту смелость не оценил. Наверное, потому что для него это была не такая уж и смелость.        — Что сейчас слушаешь? — вот этот вопрос был корректнее.        — Разное.        — Что-нибудь конкретное?        — «Dancing in the moonlight» от Toploader крутится уже который день, — я тут же поставила руки между колен и облокотилась на них, выпадая вперёд, будто Джаз сидел прямо передо мной. — «Penny lane» от ливерпульской четвёрки* уже плешь проел, но не могу выключить.        — Как смотришь на Revolution?        — Если бы в самом же начале ребята не орали в ухо, я была бы слишком довольна, чтобы часто слушать песню и давиться ей. Впрочем, наверное к счастью я не считаю её совершенной и слушаю часто.        — Hey Jude?        — Растянутая концовка, но с таким мотивом, который и вправду хочется слушать долго.        — Какие развёрнутые рецензии, — кибертронец задумался. — Просто посоветуй что-то.        — А попсу можно? — неуверенно улыбнулась я.        — Смотря какую.        — Хорошо, хорошо… — последние слова, конечно, настораживали, но хочется верить, что это просто шутка. — Давай-ка «My way». Кельвин Харрис.        — Зря я так сказал. Что-нибудь ещё?       Я смутилась.        — Слушай, ну, как по-мне это хотя бы не Nickelback**. Радуйся тому, что имеешь.        — Ну же, подумай лучше, я хочу что-то дорожное, а не заедающее!        — Боже, — я вздохнула. — Ладно, ладно… Я так сразу и не вспомню. Э-э-э, «What we live for» от American Authors пойдёт?        — Вот, что-то хорошее, — воодушевился автобот. - Вернее сказать, подходящее.       А Джаз вдруг открыл окно. Мне никогда не позволялось открывать окно шире, чем сантиметров на двадцать, а тут… Ощущение того, как в лицо бьёт свежий, пусть и раскалённый воздух, сделало меня буквально пьяной. Щёки мгновенно загорелись, всё-таки июнь месяц в пустыне, а волосы заметались в приятном беспорядке.        — Как думаешь, безопасно ли будет высунуться в окно, как это делают в клипах? - неожиданно спросила я.        — Дорога прямая, я опытный водитель и, ну, вообще-то, в экстренном случае трансформируюсь. Ничего небезопасного, иначе меня бы уже давно дезактивировал сам Оптимус.        Пьянеть от эмоций даже хуже: коленки становятся ватными слишком быстро. Мысли путаются, а руки дрожат и мокнут, не позволяя ухватиться достаточно крепко, чтобы не то, чтобы выстроить иллюзию безопасности, но реально её тебе предоставить.       Но мне удалось. Получив разрешение на то, чтобы зацепиться за ручку снаружи, я с большим успехом по плечи высунулась в окно и завывала под дикий бит из колонки, при чём стойко выдержала все три минуты.       Плюхнувшись обратно в кресло, я моментально почувствовала, что теперь мокрой была не только спина, но и буквально вся футболка. Это немного раздражало, особенно, когда окно закрылось и по салону пробежал холодный ветерок из кондиционера. Опять.       А Джаз, как назло, молчал. Не комментировал, не сыпал шуточками, даже, чёрт возьми, не отозвался никак о дикости земной молодёжи. Ровно до тех пор, пока я не скинула кеды и не откинулась назад так, как будто собиралась умирать прямо здесь от нехватки кислорода.       — Жарко?        — Да пипец просто.        — Не волнуйся, на озере будет попрохладнее.        — А нам до него пилить и пилить.       Вопреки своим же словам я улыбнулась. Ну, а что мне было дуться? Я отлично проводила время и очень приятно общалась с другом. Как же круто было осознать, что мы сейчас и вправду самые настоящие друзья.        — Как думаешь, надолго у нас это всё? — неожиданно спросил Джаз.        — Что, «Это»?        — Дружба.        — Глупо спрашивать такие вещи. Но если тебе нужен приблизительный расчёт: надолго.        - Ты уверена?        - Почему бы и да. Глупо было бы открещиваться от дружбы с тобой. Ты мне нравишься, не в том смысле как партнёр, а как просто хорошая личность. Ты мне нравишься, так что я с удовольствием продержусь рядом так долго, как смогу.       Джаз, кажется, был в растерянности и поначалу ничего не ответил. Меня это напугало.        - А ты что думаешь?        - Думаю, что могу тебе доверять.

***

      Озеро представляло из себя небольшой оазис за пару километров от города. Судя по всему, таких озёр здесь было много, мы выбрали самое дальнее, закрытое деревьями.       Выйдя из машины, я тут же подошла к воде. Конечно, это далеко не море, можно было с лёгкостью разглядеть даже противоположный берег, но выбирать не приходится. Джаз трансформировался и тут же сел на песок.        — Ну, что, — он сверкнул своей фирменной хитрющей улыбкой. — Куда дальше?        — Не знаю.       Я скинула кеды, постепенно заходя в воду, а она, кстати, была невероятно холодной, поэтому я шипела и поднимала руки, сжимая кулаки.        — Пипец холодно, — я обернулась и посмотрела на Джаза. Он же в ответ с интересом наблюдал за мной, улыбаясь. И ничего не отвечал.        Тут я уже зашла в воду по колени. Взвизгнула (для виду, конечно же) и побежала по мелководью, пусть и с трудом. Ноги то и дело вязли в песке, иногда попадалась глина и начинала затягивать, но я продолжала бежать. Добежав до водорослей, посмотрела на маленьких серебристых рыбёшек с хвостами в виде стрелочек, а потом тем же галопом вернулась назад, к Джазу. Он вообще не реагировал, просто улыбался и следил за мной.        — А Милан воды боится, — наконец изрёк он.        — А чо так?        — Какая-то личная трагедия, — Джаз усмехнулся. — Поэтому он с нами особо не купается.        — Жалко его. Может просто плавать не умеет.        — Ага.       На горизонте виднелись большие серые облака, явно надвигавшиеся на нас, а совсем скоро, вероятно, они окажутся и на базе тоже. Это было хорошим знаком. Тот зной, который стоял там сейчас, кто-то обязан был исправить. Может, из-за дождя у нас с Джазом появилась бы возможность побыть вместе в более приватной обстановке.        — Веста-Вест, как думаешь, стоит ли беспокоиться насчёт того, что говорят о нас окружающие? — как обычно спросил он. У нас все разговоры так обычно начинались.        — Чего? Конечно нет, — я усмехнулась, как будто вопрос был риторическим. — Люди не знают тебя, судят по первому впечатлению и, зачастую, видят лишь то, что хотят видеть.        — А если окружающие распространяют не самые лучшие слухи про тебя?        — Можно объясниться, — и тут я, фактически, предугадала следующий вопрос.        — Значит, всё-таки нужно обращать внимание?        — Когда как, наверное, будет сказать вернее, — уточнила я.        — Что насчёт тех случаев, когда указывают на независящие от тебя самого факты, при этом отрицательно, но справедливо? То есть, говорят плохие вещи о том, что с тобой что-то может произойти, потому что в прошлом так уже было.        — Ощущение, будто за этим вопросом стоит история, — я пошагала на берег с громким плеском. Прошлась по песку, устроилась кое-как рядом с Джазом и посмотрела на противоположный берег, потому что установить зрительный контакт, очевидно, можно было только устремив взгляд туда же, куда устремлял его кибертронец.       А он молчал, всё ещё думая.        — Я не самый удачливый парень, — Джаз усмехнулся. — И это очень неприятный факт. Я как-то чуть не деа… То есть, чуть не умер, если проще. Сейчас, конечно, я жив, но окружающие будто знают о том, что всё повторится. Знаешь, как это бесит?        — Бесит то, что на самом деле это может быть и правдой?       Кибертронец затих, а я легонько постукала кулаком по его броне. Если честно, я тут же упрекнула себя за дерзость, вряд ли это выглядело как жест вежливости.        — Э-эй, Джаз Шрёдингера, в теории, каждый из нас может умереть. Знаешь, как часто раньше я беспокоилась за то, что могу умереть?       «Как же часто?» — будто бы спросил он.  — Когда мы ездили в город на машине с мамой, я на полном серьёзе проверяла днище нашей машины, прежде, чем сесть, потому что боялась, что туда могли прикрепить бомбу. Часто разламывала шоколад на очень мелкие кусочки, потому что боялась, что там будут иглы. И ещё, я знаешь, что делала? Я всегда ставила ножи в посудомойку только остриём вниз, потому что если кто-то упадёт, он может налететь на них…        — К чему ты это всё?        — К тому, что да, нас окружает возможность смерти. Везде, даже дома. Наверное, дома иногда даже больше… И знаешь, что? Не думаю, что стоит беспокоиться о смерти.       Стало как-то слишком тихо.        — Когда живёшь, беспокоишься о жизни. Когда умираешь, тебе всё равно. Если ты жив, значит не мог умереть, пусть ты и думаешь, что мог. Если ты мёртв, ты мёртв, и всё тут.       Конечно, мы переглянулись. Сидя в полном спокойствии, без посторонних глаз и суеты, мне даже приятно было откровенничать. Никто не станет изливать душу в небезопасной ситуации, и, конечно, нельзя оставить без внимания тот факт, что Джаз, очевидно, чувствует себя в безопасности рядом со мной. А я сейчас себя чувствую в безопасности рядом с ним.        — Ты права. Просто хотел убедиться, что не хочешь думать так же, как остальные.       На той ноте, казалось, можно было и не разговаривать, и вообще больше не видеться до следующего утра. Мы приехали домой в пять, разбрелись, кто куда, а потом уже собирались спать… Но ночью случилось непредвиденное — у меня отказал кондиционер. Постучалась и к Венди, и к Милану, оказалось, что у них та же проблема. До утра ремонта не планировалось, поэтому они без всяких проблем ушли ночевать к своим опекунам. Я, как дура, пришла в главный ангар, взяв с собой плед и плеер, и около часа пыталась как-то устроиться на ящиках. Но, во-первых, тут было не менее жарко, а во-вторых, ящики это не кровать, а плед далеко не одеяло. Ну и в-третьих, музыка делала хуже.       Неожиданно меня кто-то толкнул в плечо. Я приоткрыла глаза и возмущённо пискнула, пока не поняла, что прямо передо мной на коленях сидит Джаз. При чём не просто сидит, а с явным интересом меня разглядывает. Ну да, как без этого обойтись, наверняка я выглядела как будто приползла сюда после того, как меня переехал как минимум Оптимус.        — Живая?        — Агась, — я чуть приподнялась с ящика, на котором кое-как устроилась пару минут назад, но тут же неуклюже плюхнулась носом вниз.        — Венди только что написала, что ты вроде собиралась ко мне, я подумал, ты где-то по дороге в темноте потерялась. А телефон в комнате, фиг отследишь.        — Да, да, я знаю, — на самом деле, я просто пропустила всё, что он мне сказал. Я не соображала, а в наушниках орала какая-то попса, переключить которую сил уже не было.        — У всего корпуса, кажется сломались кондиционеры, тут половина людей бегают жалуются…        — Да.        — Тебе здесь не очень-то удобно, как я посмотрю.        — Да.       Наверняка оценив моё состояние как вегетативное, он вздохнул.        — Ладно, тогда пойдём ко мне.       На тот момент я не собиралась спорить, проявлять вежливость и пару раз отказываться. Молча собрала все свои вещи, пару раз запутываясь в наушниках, а потом, спотыкаясь, медленно побрела за Джазом.       Его ангар был… Ну, ангаром. Даже ангаром это толком не назовёшь, коробка с крышей и парочкой окон. Зато первое, что я почувствовала, зайдя внутрь — прохлада, при чём такая невероятная после зноя, что я облегчённо вздохнула, готовая спать здесь хоть на полу.        — А-п-п, стоять, — Джаз не позволил исполнить это, когда я чуть было не упала на ровном месте, и поднял на платформу, устраивая ближе к стенке. Удивительным образом (по крайней мере, для меня) там же обнаружилась пара подушек и одеял. Я тут же уткнулась носом в какую-то мягкую массу, скинула кеды и ногами подтянула свой плед, раскидывая его поверх.       Было слышно, как Джаз что-то недовольно говорит про белковые организмы, про мою стеснительность, «А ведь не глупая же» и всё в таком роде. Слушать приятности о себе очень здорово, но постепенно сознание совсем отключилось. А я не хотела отключаться, потому что сейчас осознавала, что прямо рядом со мной лежит не ходячая харизматичная и крайне образованная, пусть и интересная, но всё же лишь обёртка, а очень добрая, живая, а главное заботливая булочка, которая, конечно, вряд ли когда-то в этом сознается. Понимаю, в сломавшемся кондиционере и ситуации, когда почти что незнакомый как-бы-опекун забирает подопечную к себе на ночь, проглядывается какой-то подтекст, намёк на романтику. Но, сказать честно, чхать я хотела на романтику. Если вы скажете «Не романтика, а отношения», давайте не будем тут же представлять пару. Что насчёт дружественных отношений? Почему все ценят «Я тебя люблю», такое распространённое в наше время, когда далеко не каждый ценит намного более важное «Ты как?»? А его ведь получаешь, в первую очередь, от заботливого и хорошего человека. И неважно, друг он тебе или партнёр.       Вдоволь насладившись тишиной, придающей уверенности, что все кошмары, как для меня, так и для Джаза, закончены на ближайшие часов семь сна, я позволила телу расслабиться и погрузиться в сон. Но, конечно же, не забыла на автомате в пустоту сказать «Спасибо», потому что иначе было бы невежливо.       Что смутило, в ответ я получила очень сонное, но довольное «Пожалуйста».