Кровавая роза

      Освальд только что был у Марони и теперь, не спеша, шёл к кабинету Роуз, который она арендовала у Сальваторе несколько месяцев назад в одном из зданий в центре Готэма. Естественно, это помещение стоило намного дороже, чем за него платила Роуз, но это было своеобразной платой за работу маньяка.       Время было к обеду, и в голове у Пингвина носились мысли пригласить Таю в ресторан пообедать наедине с ним. На двери не было таблички. Освальд не понимал, почему постоянно начинает нервничать, как только эта девушка появляется перед ним. Конечно, он уже успел отметить, что она явно не дура и довольно привлекательной внешности, но для Кобблпота ощущает подобное было в новинку. Парень постучался и, услышав сонное «войдите», прошёл в кабинет. Наклонившись над столом, стояла Тая. Она изучала какую-то карту со множеством пометок на ней. Помещение было огромных размеров, но почти пустое, а рядом со шкафом находилась ещё одна дверь — железная. Вокруг всё было чистое и светлое, папки с документами, стоявшие по алфавиту, стопка фотографий и прочие бумаги. — Добрый день, — поприветствовал он девушку. Утро у Роуз не задалось. Она проснулась, словно напичканная ядовитыми химикатами. Еле-еле Тая добралась до офиса, в котором появлялась не так часто, как рассчитывала, когда подписывала договор с Марони. Волосы были распущены и прямо лежали на голубой майке без рукавов. Около груди была приколота большая чёрная роза, которую она «одолжила» у своих любимых Бабочек. Макияжа на лице теперь не было, Тая всё смыла, когда ложилась спать (в баре ей выделили комнату). Молли Ройс нет. Вернулась маньячка Тая Роуз. Она не сразу сообразила ответить, голова гудела, как паровоз. — Добрый… С чего это вдруг Вы решили почтить меня своим визитом? — усмехнулась Тая. — Ну… У меня к тебе два дела. Первое передал Марони, второе хочу предложить я. — Начни с того, которое хуже, на твой взгляд, — не отрываясь от карты, предложила девушка, чувствуя подвох и стараясь говорить мягче. — Марони попросил передать тебе вот это. — он, хромая, подошёл к ней и вложил в её руку письмо. — Ох, чует моё сердце подставу… — пробормотала она и начала разворачивать конверт. В письме было следующее: «Я поручил Пингвину взять подпись у мистера Джонса. Будь добра, сопроводи его и введи в курс дела. Постарайся без лишней крови» — кривой почерк. Писал Сальваторе явно от руки. — Вот же сволочь! — Тая порвала бумагу в клочья, подбросив кусочки над собственной головой словно снежинки, и развернулась к Освальду. — Что он тебе сказал про меня и про подпись? — немного рычащей интонацией спросила она. — Ничего… Разве… Что ты ходила, но не смогла… — запинаясь, ответил он. — А он тебе не сказал, почему мне было отказано в подписи? — повысив голос, снова спросила Тая, будто вся вина прямиком принадлежала её собеседнику, который широко открыл глаза, покорно уставившись в темноту расширенных зрачков убийцы. — Нет. — Кобблпот испугался такой резкости и почувствовал, как под одеждой его так обдало нестерпимым жаром, будто бы в помещении было градусов сорок, не меньше. Роуз вздохнула и перевела напряжённый взгляд с крючковатого носа Пингвина на его глаза. — В прошлый раз этот человек поставил мне условие. Не особо приятное для культурных людей.Если я… Как бы это правильно сказать… Буду с ним… в общем, ты понял… То подпись мне дадут. Если нет, то я ухожу без неё. Конечно, для меня честь намного дороже. — она помедлила и добавила, — То есть, на задание идёшь только ты? — Да. Дон Марони сказал, что ты не откажешься меня сопровождать, — немного сомневаясь, ответил Освальд, кивнув головой и облокотившись одной рукой о край стола. — Меня записали в няньки. При первой же возможности выскажу всё Кармайну… Да, не откажусь. Если тебя там пристрелят, я потеряю самое важную работу… Прижали со всех сторон… Говори, какая вторая новость, — более раздражительно сказала Роуз, ожидая ещё что-нибудь весёлое в подобном духе. — Я хотел пригласить тебя пообедать, если ты не против и не занята… — он еле выговорил эти слова, язык не хотел поворачиваться. — Хоть одна хорошая новость за сегодня, — радостно ответила маньячка. Освальд краем глаза покосился на железную дверь. — А что там? Тая немного вздрогнула, но ответила: — Там… Ничего для тебя интересного… Так, просто рабочая комната… — ей не очень хотелось об этом рассказывать, но, с другой стороны, парень должен понять, с кем имеет дело. — Я могу взглянуть? — с небольшим напором спросил Освальд. — В принципе, сейчас там чисто… Думаю, можешь, — Тая отошла от карты и открыла огромную тяжёлую дверь. Там не было окон. Роуз включила свет и Кобблпот немного побледнел. Пыточная камера… — Когда особо неразговорчивые наёмники не хотят говорить, где их накопления, мне приходится узнавать это другими, более жестокими, способами. — бледность лица гостя её слегка встревожила, и девушка сразу же поспешила извиниться, сама не зная зачем, — Прости, если напугала. — Нет, ничего. Я немного поражён… — прошептал Освальд, осматривая каждый инструмент в комнате. В середине стоял стул, на котором висели кожанные ремни с крупными и мелкими замочками, цепи различной ширины и резные застёжки. Пингвин подошёл ближе и дотронулся до них. Тая увидела в его глазах страшный неподдельный интерес к орудиям пыток, которые и её зачастую сводили с ума. — Нравится? — спросила девушка довольным и гордым тоном, словно девочка, которая хвастается своей новой куклой. — Безумно… Здорово… — опять прошептал он, и его реакция переключилась на огромный выбор инструментов, вымытых и аккуратно разложенных на металлическом столе. Его фантазия мгновенно стала рисовать ему всевозможные варианты использования этих, по его мнению, ценностей. — На это интересно смотреть, когда ты постороннее лицо. -её лицо немного скривилось, — Но когда ты сидишь на этом стуле… Поверь, это всё не так красиво. — Верю… — одними губами прошептал Освальд и взглянул на Таю, которую распирало от гордости. — Давай так. — она подошла и положила руку к нему на плечо, — Сделаем дело, заедем пообедаем, и я разрешу тебе испытать всё это на деле. — его тонкие губы потихоньку начали ползти наверх. — Но на ком? — изумлённо и сгорая от желания, спросил Освальд, аккуратно поправив рукава чёрного пиджака, который очень напоминал Тае оперение воронов, которые часто парят около её окна в поисках пропитанмя. — Есть парочка молчаливых придурков. Они в подвале у Сальваторе. Обоих схватила уже неделю назад. Они измученны голодом и слабостью, думаю, под действием твоей… опытной…руки они заговорят… Может быть, я даже в долю тебя возьму, — ответила девушка, улыбнувшись ему в ответ. Освальд томно вздохнул, уже предвкушая предстоящее кровожадное веселье в этой камере. — Марони сказал, когда надо ехать? — вернувшись к своему рабочему столу, спросила Тая. — Я понял, что сейчас… — ответил Пингвин. — Хорошо, одну минуту тогда, — Роуз свернула карту города и закинула её под шкаф, затем взяла ключи, на которых, также как и на ключах от машины Фиш Муни, красовался брелок в виде сердца, но вот только оно было человеческое. Она заперла кабинет, и они вдвоём направились к, приготовленной для них, машине. Освальд галантно пропустил Таю вперёд и сел следом. Водитель выражением лица спросил можно ли ехать. Кобблпот кивнул. — Раз уж мы едем вдвоём, — начала Роуз и достала из сумки чёрный пистолет, — Это тебе. И надень перчатки. — Она вытащила чёрные кожаные перчатки и протянула всё это Освальду. Сама же надевать ничего не стала. — Перчатки? Дон Марони сказал… без лишней крови… — растерянно сказал он, рассматривая красивые пальцы Роуз. — Сразу видно, человек не понимает, зачем письма шифруют… — закатила она глаза, — Под фразой «без лишней крови» он имел ввиду, что убивать можно, но не лишних людей. Я бы и в прошлый раз зарезала этого урода… Сал это знает. — Но ты этого не сделала, — сказал Пингвин и взглянул в глаза Роуз. Как много можно передать через один только взгляд! Любые эмоции! Но есть люди, которые способны блокировать их, не показывать другим. Таким человеком была Тая. Когда она не хотела, чтобы её чувства были прочитаны, она просто блокировала своё сознание. Сейчас в её глазах абсолютно ничего не было, пустота. — Сделала бы… Знаешь, почему я сейчас еду? Потому, что я не одна и у меня есть хорошее оружие. (Спорный вопрос). А ещё сегодня у него самая слабая охрана, — она помолчала и продолжила, — Тогда я была одна, только с кинжалом. Много людей со стволами, готовые в любой момент пристрелить меня, увидев одну только мысль неповиновения… Я даже близко не смогла подойти… — Тая в ответ посмотрела ему в глаза и опустила их на его брюки, заметив на них тонкий светлый волос. — Кто этот Джонс? Никогда не слышал о нём, — сказал Пингвин. Ему так хотелось слушать речь маньячки. — Богатый человек. Куча денег, но не суётся в разборки Кармайна и Сальваторе. Ему не нужна власть, у него есть деньги. Ему весело смотреть, как другие грызутся и убивают друг друга… — Тая улыбнулась и добавила, — На меня похоже. Только я без денег. Слушай меня внимательно. Джонс — человек желания. Что он захотел, то делать и должны. Его пушка лежит в верхнем ящике стола, — Освальд удивлённо поднял брови, — Все это знают. Он предсказуем, как ребёнок. — Охрана очень сильная? — поинтересовался парень, прокручивая перед глазами предстоящий разговор с богачом. Машина наехала на камень и пассажиров сильно тряхнуло, сблизив их друг с другом. Рука Пингвина оказалась на талии девушки, и парень залился краской. — Наши дороги — это просто ад на земле!!! — воскликнула Тая и, решив проигнорировать прикосновение, вернулась в исходное положение. — По количеству? Нет. По силе? Да. Будь готов либо атаковать, либо защищаться. Если что-то пойдёт не так… Ты знаешь, предателей наказывают. Попробуешь сбежать — лично, своими руками, тебе голову оторву, — сказала Тая, — Подпись — это специальный документ. Разрешение. Оно лежит там же, где пистолет. — Откуда ты это знаешь? — У всех свои секреты, — подмигнула Роуз.       Они подъехали к роскошному особняку, украшенному античными вазонами, скульптурами и лепниной.       По своей украшенности здание не привосходило красотой величественный особняк Кармайна Фальконе, а словно лишь пытался неудачно подражать.       Вокруг дома росли разнообразные вьюнковые цветы, сплетаясь на колоннах дома. Лестница сделана из чистейшего мрамора, видимо, хозяин не поскупился на яркую обёртку. Можно было подумать, что здесь живёт король или герцог. Внутри почти на всех вещах было золотое напыление.       Роуз сказала водителю объехать дом и ждать их около задней двери. Освальд не знал, зачем она это сделала, но решил довериться и не расспрашивать. Каждой женщине нравится роскошь, даже в маленьком количестве. Тая мысленно не переставала восхищаться зданием, а Освальд восхищённо поглядывал по сторонам, удивляясь, как даже такое помещение можно перегрузить элементами роскоши. Будь у него свой загородный дом, то тот походил бы на жилище его покровителя — дона Фальконе. Без излишков, но изящно. Охраны, как и сказала Роуз, было немного. Человек пять, если считать всех, и у дверей, и у входа в комнату богача. Серафим Джонс — богатый, скупой, пошлый и ворчливый урод. Мало того, он обладал ужасным телом. Жирный, лысый, округлый, часто потеющий. Встать со стула, на котором он сидел до прихода Пингвина и Птахи, стоило ему труда, и, немного поелозив по нему задом, Серафим решил не подниматься. Перед входом стояли два огромных телохранителя с пистолетами. В углу, около окна, стояла, сжавшись молоденькая девушка в хорошеньком голубом платьице — его жена. Говорить решил Освальд, каждую свою фразу он глазами сверял с Роуз. — Вы, наверное, знаете по какому поводу мы пришли? — вежливо спросил он, дойдя своей кривоватой походкой до стола, за которым сидел жирдяй. Поросячьи глазки мужчины впились в Пингвина так сильно, что тому даже стало неловко. Его рот искривила противная улыбка. — Рад тебя видеть, Пташик, — сказал он, не обращая внимания на Пингвина, и взглянул на девушку. Тая сдерживала свой острый язык, готовый порвать этого урода в клочья. «А я тебя -нет…», — подумала она. — Кажется, догадываюсь… Ты это… Новый дружок психопатки? «Держись, Роуз… Держись… Это провокация», — повторяла девушка. — Я уже говорил, что от меня никто ничего не получит. Разве что эта девчонка согласится унизиться. Разве для тебя, шлюха, это сложно? — снова спросил Серафим, похотливо и нервно глядя на остолбеневшую Роуз. Освальду захотелось всадить ему пулю между глаз, но надо сдерживаться. Он вдохнул воздух и спокойно ответил. — Вы знаете её ответ. Может мы можем прийти к другому соглашению? — Трисс, проводи гостей за дверь, они меня раздражают, — громко сказал Джонс. Он нервно зашевелил ртом. Девушка в голубом платьице хотела уже повиноваться, но Роуз приложила палец к губам и шикнула: — Тсс, на лестнице кто-то есть, — девушка дала знак всем стоять на месте и выбежала к выходу. В последнюю секунду она посмотрела на Пингвина. — Проверьте, что там… — испугавшись, велел хозяин дома двум высоким мужчинам-телохранителям. Они пошли вслед за маньячкой. Освальд напрягся, но что-то в выражении лица Таи, когда она выходила, подсказало ему, что это спектакль, и сейчас будет весело. Тишина. Хлопок, будто на пол упали тяжёлые мешки с песком. Через несколько минут в дверь входит Роуз. Кинжал по рукоятку в крови, как и руки, а на лице злобная улыбка. Джонс попытался дотянуться до оружия, но жирненькие короткие ручки не дотягивались до ящика. Он уставился на обоих гостей. — Прости, не сдержалась. — сказала она Освальду, резко подскочила к Трисс и прижала нож к её горлу. Второй рукой девушка направила на него пистолет.- Достаёшь бумаги и я её отпускаю, — прошипела девушка. Кобблпот направил свой пистолет прямо в лицо мужчины. Он знал, Роуз не тронет беззащитную Трисс. Серафим дотянулся до ящика и, быстро достав своё оружие, направил его на Освальда трясущимися ручками. — Я таких, как эта, ещё кучу найду. Могу заказать хоть тысячу таких и даже лучше. И заставлю каждую из них… — его голос охрип от страха. — Всё, ты мне надоел, — она оттолкнула Трисс к окну и та ударилась головой о подоконник и отключилась. Затем, в считанные секунды, размахнулась и метнула кинжал ровно в противное лицо богача. Послышался треск черепа. Тая наслаждалась этой картиной и своей меткостью, каждая стекающая капля его крови пробуждала в ней зверя. Она подошла к Освальду и сказала: — Извини, не люблю, когда такие сцены растягиваются, — темы про изнасилования молодых девушек и девочек резали её сердце, как тысяча таких ножей. Справедливость всегда начинает брать верх. — Берём бумаги и сматываемся. — Но… ты же говорила, что раньше ты была одна, охранников больше, и ты не могла… — Может я просто хочу покрасоваться перед людьми, а в прошлый раз человек у него двадцать было точно… так я сейчас не одна. Со мной ты. — усмехнулась убийца. Она аккуратно вытащила свой кинжал из головы трупа и поморщилась от вида мозгов. Освальд стоял, словно зачарованный, глядя на Роуз с невообразимым обожанием. Девушка доставала кипу документов и бумаг. Освальд стянул пару мелких вещей со стола, найдя их очень ценными и необходимыми. Забрав всё, что нужно и кое-что для себя, они поспешили убраться через коридоры для слуг. Бежать Пингвину было ужасно тяжело, из-за больной ноги, а коридоры были неудобные, и Роуз, замедлив темп, взяла его под руку. На её шее красовалось бриллиантовое колье, висевшее пять минут назад на жене Серафима. Они вышли в сад из задней двери и направились к машине. Сзади послышались крики. Кричала Трисс. Несколько людей выбежали догонять их, но поздно. Водитель машины уже во всю прыть вёз Освальда и Таю прочь от дома. — Блестяще. Может ещё и пообедать успеем? — воскликнула Роза. — Прекрасно! Это было восхитительно! — шёпотом восхитился Пингвин.