Now he is my addiction

Однажды, после очередной крышесносной ночи в квартире инспектора, Майкрофт уснул на старом коричневом диване в обнимку с Лестрейдом. По пробуждению политик долго ворчал и в сердцах назвал несчастный предмет мебели орудием пыток. -Это ужасно, -пожаловался Майкрофт, потирая затекшую шею и ноющую поясницу,-Все теперь болит! — А что тебя удерживало от того, чтобы встать? — вздохнул инспектор, поглаживая свой оскорбленный диван по спинке. Лично ему было комфортно спать. Наверное, лишь дело привычки. -Решил дать ему шанс, - изрек Майкрофт, накидывая на плечи, безнадежно измятую рубашку. -Дивану? -Грегори засмеялся своим по-мальчишьи звонким смехом. От этого смеха у Холмса бабочки в животе летают, а якобы несуществующее сердце начинает биться сильнее. -И он, такой плохой диван, не оправдал ожидания? — Я куплю тебе новый. С ортопедическим матрасом… — Ага. И трусы с подогревом,- хихикнул инспектор,- Не нужно, Майк. Холмс лишь фыркнул, пробормотав что-то о коверканье своего имени, вздернул величественно свой длинный нос и одарил коричневое исчадие ада ненавидящим взглядом, на что диван обиженно скрипнул пружинами. Ведь не мог же он, само Британское правительство, бесчувственная рептилия, сказать, что обнимающий его инспектор выглядел слишком мило во сне, и что даже адский диван не смог заставить Майкрофта разбудить свою мирно посапывающую золотую рыбку.