There's Something Here That's Broken

Ты совершил столько ошибок за свою жизнь, что давно перестал из-за них волноваться. Но ошибка в виде Джозефа, сопящего на твоем плече, слегка нарушила эту закономерность. — Я так скучал по тебе, — мурлычет он, пока ты изо всех сил пытаешься не скинуть его с кровати. Джозеф трется носом о твою шею, мягко целуя ее. Его рука скользит по твоей груди так уверенно, словно вы и не расставались. Ты раздраженно выдыхаешь. — Мы договорились только о совместной ночи, — непрозрачно намекаешь ты, пытаясь встать. Блондин тут же хватает тебя за плечо и прижимает к кровати. — Пожалуйста, Роберт, — вздыхает он, поставив локоть на твою грудь и глядя в глаза. — Я знаю, что этот вечер больше не повторится. Ты будешь избегать меня, как раньше… Дай мне насладиться моментом. Он пытается поцеловать тебя в щеку, но ты уворачиваешься, хмурясь. Джозеф снова нависает над тобой. — Я понимаю. Я обманул твое доверие, ты больше не хочешь иметь со мной дела. Но я люблю тебя, веришь ты мне или нет. Снова тянется, чтобы поцеловать. В этот раз удачно. — Спасибо, — тепло улыбается он. — Мне давно не было так хорошо. Пока ты отворачиваешься, имитируя невероятный интерес к стене своей спальни, Джозеф перекатывается на край кровати и опускает руку к куче одежды, выуживая из кармана телефон. — Ро-об, — тянет он, снова ложась на твое плечо. Ты кривишься. — Я сказал тебе- — Ага-а. Он накидывает на вас одеяло и устраивается поудобнее. Ты пристально следишь за тем, как он устраивает руку с телефоном. — Я не буду с тобой фотографироваться. — Роберт, — обиженно вздыхает он, поднимая глаза. — Пожалуйста. Я хочу иметь что-то на память об этой ночи. — Нет. — Я прощу тебе долг, — хитро улыбается он. Ты на секунду останавливаешься, чтобы подумать. У него нет друзей, которым он бы показал это фото, и он вряд ли поставит его на своей яхте, отпугивая наивных мальчиков. Похоже, он и правда хочет сохранить его для себя?.. К тому же, ты не хочешь оставаться у этой мрази в долгу, о чем он наверняка припомнит в самый неудачный момент. Приняв молчание за согласие, Джозеф с умиротворенной улыбкой закрывает глаза и делает селфи. — Буду рад разрушить твой брак, Роберт. — Не сомневаюсь. Выставив гостя за дверь, ты падаешь на диван и надеешься спокойно провести выходной… и тут же получаешь сообщение от дочери, в котором она предупреждает о проблемах на работе и просит прогуляться вечером, пока она не уехала снова. Значит, опять придется мыться. Ты страдальчески стонешь в пустоту, отозвавшуюся слабым эхом, и отправляешься навстречу судьбе. Обычно ты даже не смотришь в зеркало, но в этот раз краем глаза заметил что-то на ключице. Приглядевшись, ты кривишься с отвращением. Мразь. След от его зубов теперь сойдет очень нескоро. Не успел ты даже умыться, как в дверь постучали. К тебе?.. Ты никого не ждешь. Либо этот человек тут впервые, либо произошло что-то серьезное. Накинув халат на голые плечи, ты покидаешь ванную и идешь к двери. За ней тебя встречает… разъяренная Мэри. Ох блять. Вы молча смотрите друг на друга некоторое время. Она — так, будто ты только что зарезал ее детей. Ты — в чистейшем ужасе. К твоему сожалению, игра в гляделки не кончилась уходом Мэри. — Как ты посмел, Роберт? Ее голос слаб и едва не срывается, от чего тебе становится еще страшнее. — О чем ты? — переспрашиваешь ты скорее для того, чтобы не выдать подробностей сегодняшней ночи. Что, если… она просто напилась и решила, что ты выпустил Герцогиню из питомника? Или вроде того. И тут ты начнешь извиняться за то, что спал с ее мужем. Подруга смотрит на тебя с ненавистью в глазах, мол, "будто ты сам не знаешь", но достает телефон и показывает тебе фотографию. Пожалуй, ты и правда понял, о чем будет разговор. Джозеф. Сука. — Мэри, это… наша старая фотография, — ты смотришь на нее с усталостью, словно тебе приходится объяснять очевидные вещи глупому ребенку. В ее глазах промелькнула искра надежды. Подруга делает вздох, опускает глаза на экран, еще раз оценивая фотографию... а после сдергивает халат с твоего плеча, прежде чем ты успеваешь отреагировать. Джозеф, сука. — Старая, говоришь? Отпечаток раз в несколько лет проявляется, именно когда я получаю на тебя компромат? — …Откуда у тебя фото? — мрачнеешь ты, осознав, что пререкаться бесполезно. — Какая тебе разница?! Она закрывает рот рукой. Ее плечи начинают вздрагивать. Ты инстинктивно тянешься к ней, чтобы поддержать, но Мэри бьет тебя по рукам. — Ты… ты был единственным, кому я полностью доверяла, и так ты мне отвечаешь? — шипит она, отступая шаг назад. — Джозеф был прав насчет тебя. Я думала, что он пытается нас разлучить, но теперь вижу: он просто заботился обо мне. Разлучить? Картинка постепенно начинает складываться. — Мэри, дай мне сказать. — За этим я и пришла. Давай. Говори. Она на время замолкает, и ты пользуешься моментом, чтобы подумать. Это та самая фотография, которую только сегодня сделал Джозеф. Вряд ли подруга получила ее против его воли — мудак хорошо прячет все, что может ему навредить. Ты понимаешь, зачем ему на самом деле понадобилось фото с тобой… и почему Мэри просила тебя не вмешиваться в их конфликт. Он начался из-за тебя. Джозеф пытается от тебя избавиться. — Он… меня обманул. — Какая жалость! Поэтому ты с ним переспал? — Мэри, прошу, — ты смотришь на нее с искренним раскаянием, но подруга не проникается христианской любовью и прощением. — Мне была необходима помощь Джозефа… И он не согласился на других условиях. Он вынудил меня это сделать. — Помощь в чем? Ты так надеялся, что она не спросит. Честный ответ явно не выставит тебя в лучшем свете, пусть даже ты перескажешь всю историю целиком, а ложь она легко распознает. — Я не могу сказать, — выдыхаешь ты, понимая, что все испортил. — Я так и знала, — жмурится она, снова прикрывая рот. — Я так хотела тебе верить… Но все это время я должна была доверять своему мужу, а не тебе. Ты ничуть не стесняешься врать мне в глаза после всего, что мы пережили вместе. — Он пытается нас рассорить, Мэри. Подумай, зачем еще- — У него бы ничего не вышло, если бы вы не переспали, — отрезает она. — Я больше не хочу слышать твоих оправданий. Мне давно стоило хоть раз послушать Джозефа. — Мэри, он тебе изменил! — Это уже не твое дело. Мэри разворачивается и выходит. Ты бросаешься следом, но твой путь преграждает невесть откуда взявшийся блондин. Все с той же довольной улыбкой. Сука. — Понравился концерт? — щеришься ты. Подступая все ближе, он вынуждает тебя пятиться обратно в коридор. Ты беспомощно смотришь из-за его плеча за тем, как подруга быстрым шагом возвращается домой, не оглядываясь, и смотришь на Джозефа с нескрываемой яростью. — Откуда я знал, что ты пиздишь про любовь? — Знал? — смеется он. — Что ж… Если ты действительно раскрыл мой план, то ты должен быть невероятно тупым, чтобы добровольно на него согласиться. Ох, постойте. Так и есть. Ты делаешь несколько тяжелых, дерганых вздохов, пытаясь не броситься на него с ножом, и справляешься. Он все еще жив и стоит перед тобой со своей мерзкой усмешкой. Если подумать, вариант с убийством не так плох. — Ты правда думал, что я не разделяю твоей ненависти, Бобби? — продолжает победно смеяться он. Ты в который раз отмечаешь, как сильно он отличается от того приветливого и честного католика, которым он притворяется перед остальными, когда вы остаетесь наедине. — Мне до сих пор противно от того, что пришлось к тебе прикоснуться. — Отлично, — рычишь ты через сжатые зубы. — Я понял. Ты ни перед чем не остановишься, чтобы оградить от меня жену. Мне все равно. Но ты все еще должен выполнить свою часть договора. Ты больше удивился тому, как его ухмылка смогла стать еще более мерзкой, чем тому следующему из нее факту, что тебя наебали. — Бобби, повтори-ка еще раз, зачем тебе это нужно? — спросил он. Ты понимаешь, что твой обман раскрыли. — Зачем тебе развод, если ты и так холост? Как я понял, ты просто хотел поругать меня с моей любимой женой. А лучшая защита — это нападение. Обычно ты понимаешь, когда люди врут, но Джозеф, кажется, врал постоянно. — Тогда зачем ты вызвался переспать со мной? — Ах, мир полон загадок… Что сказать. Мне стоило обмануть тебя в ответ, но… увы, я пообещал помочь тебе развестись, и моя помощь оказалась не нужна. Ты сам обвел себя вокруг пальца. Не выдержав, ты выталкиваешь его за дверь и быстро уходишь в спальню, будто боишься, что он продолжит глумиться над тобой через дверь. Заперевшись, ты опускаешься на кровать и поднимаешь пустые глаза к потолку. Это… вселенский баланс? Вернув дочь, ты потерял подругу, давно ставшую для тебя сестрой? Хотя, надо признать, ты сам подписал себе приговор. Ты сам позвонил ему, сам согласился на его условия. Это только твоя вина. Ты пялишься в одном направлении, пока не чувствуешь, как выступают слезы. Что у тебя осталось? Вал снова уезжает, Мэри не хочет тебя видеть. Гордона не хочешь видеть ты. Рядом больше никого нет. Ты лежишь в кровати до самого вечера, пока Вал не звонит уточнить место встречи. — Я знаю, что тебе за двадцать, но все еще не могу смотреть, как ты пьешь. Дочь с улыбкой пожимает плечами и протягивает бутылку тебе. Ты не в том состоянии, чтобы отказываться. Вы снова в твоем излюбленном месте, где когда-то, кажется, невероятно давно, вы с Гордоном провели первое свидание. Тебя невольно захлестывает ностальгией по тем временам, когда он казался тебе хорошим человеком, но когда-то приятные воспоминания теперь становятся тебе отвратительны. — Вал, — останавливаешься ты, присев на невысокую ограду. — Скажи. Если бы ты узнала, что твоя девушка когда-то очень давно тебе изменила, простила бы ты ее? На самом деле тебя задели не измены, но ты понятия не имеешь, как объяснить дочери то, что ты забыл несколько месяцев встреч ради секса. — Такие вопросы не задают без причины, — отмечает она. — Я знаю. Поняв, что подробностей она не дождется, Вал садится рядом и отпивает из бутылки. — Даже у преступлений есть срок давности. Если с тех пор она больше не испытывала наши отношения на прочность, я не вижу причин с ней рвать. — Но она уже сделала это однажды. Ты просто понадеешься, что она изменилась? — Да. Это не тот ответ, который ты хотел услышать, но ты принимаешь ее слова к сведению. Вы молча пьете, наблюдая за проезжающими мимо автомобилями, когда Вал вдруг пихает тебя в бок и показывает на группку подростков чуть поодаль. — Эй, Аманда! — зовет она. Ты едва различаешь ее силуэт, и он явно переговаривается с приятелями. И идет к вам. — Не ожидала тебя увидеть, — улыбается твоя дочь, обняв девушку. Та нервно улыбается. — Я вас тоже. Заметив, как неодобрительно ты на нее смотришь, явно проецируя нелюбовь к отцу на чадо, Вал в шутку грозит тебе кулаком. Ты надеешься, что в шутку… — Давай договоримся. Ты прогуляешься с нами, пока я не уехала, а мы не скажем Гордону, что видели тебя здесь. — Звучит скорее как ультиматум. — Как тебе больше нравится, — хитро улыбается она, наклонив голову. Аманда вздыхает, поняв, что у нее нет выбора, и соглашается. В качестве приветствия ты протягиваешь ей бутылку с вином, игнорируя недовольное покашливание Вал. Девушка переводит удивленный взгляд с тебя на бутылку и обратно. — Мне всего восемнадцать… — Ладно тебе. Не бывает непьющих подростков. Пожав плечами, она отпивает пару глотков (даже не поморщилась — ты был прав, опыт у нее есть) и возвращает бутылку. — И куда мы пойдем? — Мы с Вал собирались исследовать проклятые катакомбы, но новичок в компании будет только обузой. Поэтому мы посидим здесь. Аманда, судя по искреннему удивлению на лице, приняла твои слова за чистую монету. Ты начинаешь слегка скучать по тому, как легко тебя вычислял ее отец. — Прости, что так сходу, — заговорил ты, вспомнив о нем. — Но… как твой папа? — Папа? — девушка в недоумении поднимает брови и недолго думает. — Он… не думаю, что я должна говорить об этом. Если бы не хотела об этом поговорить, то сказала бы, что все в порядке. Ты делаешь еще глоток. Нужно только подтолкнуть ее в верном направлении. — Мы же супруги, верно? — ты с улыбкой поворачиваешься к ней. — Я должен знать, если что-то не так. Она отвечает задумчиво-виноватым взглядом. — Вот именно. Недавно он напился, — начала Аманда. Это было… легче, чем ты ожидал. — И плакал всю ночь. Говорил что-то про вас. И что устал. — Про меня? Не сказать, что ты удивлен, но звучит интересно. — Я ничего не разобрала. Несвязные слова. Все еще интересно. Ты снова протягиваешь ей бутылку и ненадолго оставляешь девушку в покое, раздумывая над ее словами. — Аманда, — вспоминаешь ты через пару минут. — Он ничего не говорил про… Ты не замечала, чтобы он в ком-то заинтересовался? Удивление на ее лице сменилось хитрой понимающей улыбкой. — Хотите саботировать его личную жизнь? — Не обещаю. Возможно, тебе придется разбираться с отчимом самой. Она недолго думает, решая, стоит ли посвящать чужих людей в дела своего отца. — Кажется, ему приглянулся Мэт. Они стали проводить вместе много времени. — Мэт? — переспрашиваешь ты и получаешь в ответ уверенный кивок. Ты интересовался из-за Джозефа, но это тоже неплохо. Только сейчас ты вспоминаешь его слова о трех обязательных свиданиях. Пока ты пытался нарушить цикл, Гордон работал над его продолжением… Возможно, еще не поздно ему помешать. Пусть с Джозефом не получилось, у тебя остался шанс все изменить. Ты заставишь его закончить этот запуск без выполнения главного условия, а после разберешься со своими ошибками. — Давайте заберемся на крышу, — вдруг предложила Вал, показывая рукой на ближайшую многоэтажку. Точно. У тебя есть дочь, которую ты, возможно, больше не увидишь. Отложив планы, ты задираешь голову, чтобы оценить высоту предложенного здания, и не сдерживаешь пораженного свиста. — Ты как, девочка? — киваешь ты Аманде. — С нами? Она некоторое время думает, бросая взгляд то на тебя, то на Вал. — Отец, наверно, уже ждет меня- — Мы с ним разберемся, — заговорщицки подмигиваешь ты. Прошмыгнув в подъезд вслед за одним из жильцов, вы ждете, пока он уйдет по своим делам, и поднимаетесь на лифте до последнего этажа. В укромном уголке спрятана лестница на крышу, явно начавшая разваливаться еще в твоем младенчестве. Ты можешь только позавидовать тому, как ее потрепала жизнь. Поднявшись, вы обнаруживаете на выходе еще более древний кодовый замок, с которым легко разбирается Вал — ты понятия не имеешь, где она этому научилась, но преисполняешься гордости за ее навыки. — Пойдем, — махнула рукой дочь, спрятав замок в карман. С крыши открывался невероятный вид на ночной город — особенно маленьким казался ваш район, усыпанный частными домиками и небольшими заведениями. Сейчас, правда, гораздо примечательнее были яркие огни урбанизированной части города, ее пестрые вывески и то гаснувшие, то зажигавшиеся окна многоэтажек. Небо еще не погрузилось во тьму — у горизонта рваные клочья облаков еще подсвечивались затухающим рыжим. Аманда прилипла к ограждениям, фотографируя городскую ночь со всех доступных ракурсов, когда ты ее окликнул. — Я обещал разобраться с Гордоном. Звони ему. Девушка бросила тебя непонимающий взгляд, но оторвалась от любимого дела и набрала отца. — Пап- Ты вырвал телефон из ее рук прежде, чем она успела заговорить. — Твоя дочь у меня, — продолжил ты самым низким голосом, на который был способен. — Готовь деньги, если хочешь снова ее увидеть. Гордон ответил не сразу. Как и Аманда, пытался понять, что происходит. — Роберт?.. Я думал, ты выше подобных шуток. — Я отпущу ее при одном условии. — Каком? — устало вздыхает он. — Ты встретишь меня завтра вечером у своего дома. Там договоримся. Он снова молчит. Ты не экстрасенс, чтобы угадывать эмоции по томному дыханию в трубку, но предполагаешь, что он не ожидал подобного приглашения. — …Хорошо. С довольной улыбкой ты протягиваешь телефон Аманде, но Вал отбирает его первой. — Раз уж начали, — хитро усмехнулась она, отходя пару шагов назад и направляя на вас камеру телефона. — Пап, сделай вид, что держишь ее- нет, как будто душишь локтем, да, вот так. Аманда, положи ладони на его руку. Аманда, оказавшись прижата к тебе, не сразу поняла, что происходит, но послушалась указаний Вал. Примерившись, ты тут же ослабляешь хватку — так, чтобы девушка легко могла уйти. — Все в порядке, девочка? Я отпущу, если тебе страшно. Она удивленно улыбается и кивком подтверждает, что все в порядке. — Может, наденете очки для атмосферы? — заодно предлагает она. — Аманда, — вздыхаешь ты. — Это древняя традиция дома Смоллов. С самого изобретения солнцезащитных очков мы носим их как украшение, но никогда не используем по назначению. Нарушив это священное правило, я разгневаю духов наших предков. Аманда отвечает пораженным взглядом и извиняется, после чего вы снова позируете на камеру. — Пап, ты переигрываешь, — кривится Вал, не оценив твоей зловещей ухмылки. — Сделай лицо попроще. — Тогда он мне поверит. Дочь смотрит на тебя с усталым неодобрением, как на нашкодившего ребенка. — Окей. Раз мы шуткуем, то дай мне нож. — Что? Зачем? Вряд ли она, конечно, зарежет дочь Гордона… Правда же?.. — Доверься мне, — ты не то чтобы доверился, но нож все-таки предоставил. Вал протянула его перед собой, направив на «жертву». — Аманда. Сделай лицо, как у кота с мема. Она захихикала и повторила его выражение морды так точно, будто посвятила актерскому мастерству всю свою жизнь. Чего ты, конечно, не смог оценить, потому что не понял шутки. — Отлично, — заключила Вал, отправив фотографию и возвращая телефон Аманде. Спустя некоторое время она получила новое сообщение и, проверив его, засмеялась, но отказалась делиться. Возможно, это и не был Гордон. Встав у края крыши, ты смотришь на его дом и думаешь, что скажешь завтра.