Обреченные любить

      Уже сидя в машине, я безучастным взглядом осматривала мелькающие по ту сторону стекла пейзажи. После произошедшего хотелось избавиться от всех, разрывающих сердце и голову, эмоций, хотелось плакать, делать что угодно, лишь бы всё это прекратилось. Но останавливал лишь один факт — это всё бесполезно. Мои слёзы никак не изменят ситуацию, а помимо этого сейчас на соседнем сидении располагался человек, перед которым уж точно нельзя было давать слабину. Бьякурану, однозначно, не интересны мои переживания, более того, он может с невероятной лёгкостью обернуть их в выигрышную для себя комбинацию событий. А с другой стороны, мне просто не хотелось, чтобы бывший возлюбленный видел меня настолько уязвимой, как это обычно было раньше. Ещё пять лет назад, Джессо был одним из тех редких людей, перед которыми я без особых колебаний открывала душу. Всё это позволяло ему читать меня, словно открытую книг, предугадывать мой дальнейший выбор, радовало лишь одно — с тех пор я слишком изменилась. Если уж не внутренне, то хотя бы по манере поведения в обществе. Я больше не было настолько открытой и прямолинейной, не выглядела столь чувствительной, как это было ранее. Хотя внутри всё равно оставалась сама собой, лишь гася ненужные порывы эмоций на людях. И сейчас всё это приходилось делать с удвоенной силой, лишь потому, что совсем рядом, буквально на расстоянии чуть меньше вытянутой руки располагался самый жесткой и ушлый человек из всех, которых я когда-либо встречала.       Удивительно, как быстро яркие, светлые картины родного города стали серыми и безучастными. Похоже, всё может перевернуться с ног на голову даже за одну злосчастную минуту, в этом мы уже успели убедиться. Когда от однообразных кадров начало рябить в глазах, я, избегая прямых взглядов, попыталась получше рассмотреть Бьякурана. Любой, не знающий его посторонний с уверенностью бы сказал, что внешне он не претерпел никаких изменений, но сейчас я четко видела, что это совсем не так. Джессо и раньше любил играть, подделывать эмоции, но сейчас эта маска, казалось, крепко накрепко приросла к его лицу, не пропуская ни единого порыва искренности. Черты лица стали острее, лиловые глаза потеряли свой блеск, хитрым взглядом оглядывая этот мир в поисках хоть какой-то выгоды. Что же с тобой произошло за эти года? Столько вопросов сейчас не давали мне покоя, причем как личные, касательно его жизни, так и по делу, о наших дальнейших действиях. Бьякуран ведь так и не поведал мне дальнейший план действий, но я упрямо молчала, не желая начинать разговор первой. И вскоре мои порывы, что, в принципе, не удивляет, оказались замеченными: — Что-то хочешь узнать, mia ninfa?       От подобного обращения на секунду дрогнуло сердце. Он всегда обращался ко мне так, когда мы были вместе. А всему причина — моё имя, а точнее его значение. «Цветок нимфы». Не смотря на, казалось бы некую слащавость моего бывшего возлюбленного, ни я, ни он на дух не переносили тех «кличек», что обычно дают друг другу влюбленные в паре, но подобное обращение казалось нам вполне подходящим. Ведь когда-то своим отношением Бьякуран действительно заставлял меня чувствовать себя этакой нимфой, сошедшей со страниц мифологических книг. Но сейчас… Неужели, он действительно думает, что имеет право говорить мне подобные вещи? Будто ничего не произошло, будто не было этих пяти лет… — О, ничего особенного, моя рыбка-зайка-птичка, — издевательски проговорила я, ускорившись на последних словах, от чего он даже поморщился. Чудесно, надеюсь это полностью отразило мои намерения относительно нашего с ним общения. Не позволю ему больше переходить границы, для него всё это пустой звук, но не для меня… — А ты всё также чувствительна? — непринужденно, словно спрашивая о погоде, проговорил он. В самую точку. Пожалуй, с этой чертой своего характера я ничего поделать не могла, но он последний, кому следует об этом знать. Ответа мужчина так и не получил, впрочем, ему это и не было нужно, он и так всё прекрасно видел. Вопрос скорее всего был лишь риторическим, но этот хитрец явно жаждал продолжения диалога. — Ну давай же, ты ведь помнишь, как меня называла. — Mio angelo… — одними губами проговорила я, чтобы у моего собеседника не было ни единого шанса это услышать, вновь переведя взгляд на проплывающие за окном пейзажи. Именно сейчас все эти обращения друг к другу казались необычайно банальными и смущающими. Да и есть в них теперь хоть какой-нибудь смысл? Как бы это глупо не звучало, но я действительно всегда считала, что Бьякуран действительно похож на ангела… Окруженный белым цветом, светлой улыбкой на лице и две темные продольные полосы на спине, будто этакие следы от белоснежных, великолепных крыльев. Но сейчас я точно знала, никакой он не посланник Небес, а истинный Дьявол. И нередкие рассказы Ямамото только подтверждали данное ему мной определение. Возможно, будь я всё ещё рядом с ним, меня бы это жутко пугало, но теперь он для меня никто… Лишь тот, кто поможет вернуть мне мою дочь. Стараясь быть объективной в сложившийся ситуации, я постаралась отбросить все эмоции, и всё же вернулась к самому началу диалога: — Кто те люди, что украли Элеттру? — Всего лишь члены одной из сицилийских мафиозных семей, желающих захватить всю власть на острове, — на удивление серьёзно, даже без каких-либо привычных для него речевых оборотов, ответил Джессо. А это могло означать только одно — он действительно зол. По крайней мере, я прекрасно знала, что в подобном состоянии мой когда-то возлюбленный по истине опасен. — Нет смысла объяснять тебе всю их подноготную. Но одно могу сказать точно — им не нужны ни ты, ни Элеттра. Они долгое время следили за мной в надежде найти хотя бы одну болевую точку, но всё тщетно. Но, видимо, сегодняшний день стал исключением…       В ответ он получил лишь мой удивленный взгляд. «Исключение». Он ведь даже не говорил с Элеттрой. Неужели в нём неожиданно проснулись родительские чувства? Верится с трудом… Так каков же резон? Что-то подсказывало, что ответа на этот вопрос я, однозначно, не получу, лишь нарвусь на новую порцию комментариев. В тот же момент по телу удушающим потоком разлилась вся злость на него. Пять лет Бьякуран преследовал меня в моих же мыслях, а теперь, когда только всё начало налаживаться, он решил втянуть меня в очередную свою авантюру. Но больше всего раздражало то, что под раздачу попал невинный ребенок, мой невинный ребенок. Это было низко даже для подобного человека, как он. Блондин не торопился продолжать своё повествование, что сорвало с моих губ следующие слова, сказанные, отнюдь, не взволнованной интонацией: — Во что ты опять ввязался? — Хм, ты волнуешься за меня, моя дорогая Нерина?       О Боже, кто-нибудь сотрите эту отвратительную улыбку с его лица. Пожалуй, его эго уже пересекло все существующие границы. Решив промолчать, что далось мне с большим трудом, ведь и эмоции так и стремились выплеснуться наружу, я попыталась переключиться на что-то другое, хотя первоначально ничего не выходило. Впрочем, продолжалось это не слишком долго. Стоило мне отбросить не самые положительные чувства, вызванные моим спутником, я поняла, что не имею ни малейшего представления о том, как я буду объяснять сложившуюся ситуацию моим родителям. Как бы меня в дальнейшем ни мучила совесть, я не стану говорить им всю правду. Очень эгоистично их ввязывать в этот хаос, да и как они воспримут подобное? Я ведь многое касательно Бьякурана им не рассказывала, просто не могла, боясь, что они станут относиться к нему ещё хуже. А теперь, расскажи им всё, о чём я не договаривала, неизвестно как в дальнейшем будут продвигаться наши отношения. А разрывать связи с семьёй я не готова, более того, этого не будет.       Прекрасно понимая, что Элеттру я уже вряд ли сегодня увижу, да и домой скорее всего не попаду, я пыталась придумать хотя одну убедительную причину, чтобы не заставлять близких волноваться, но, как назло, в голову совсем ничего не приходило, а единственный человек, который в этом деле был необычайно хорош, сейчас необычайно раздражал меня слишком пристальным взглядом, который я ожидала даже кожей. О чём же он таком думает, решив уделить настолько большое внимание моей скромной персоне? К моему счастью, уже спустя несколько минут мы доехали до пункта назначения. Им оказалось непримечательное белое здание где-то на окраине Палермо. Не вериться, что с его завышенным эго и любовью к позёрству, Джессо мог выбрать подобное помещение. Тут же пытаясь рассмотреть за окном все возможные объекты для ориентации на данной местности, я спешно их запоминала. Никогда раньше мне не приходилось бывать в этой части города, так что не хотелось бы потом заблудиться в трёх соснах. Видимо, моя задумчивость оказалась куда более сильной, чем мне казалось первоначально, ведь через несколько секунд дверь передо мной неожиданно открылась, являя мне знакомую мужскую руку, предлагающую помощь: — Ты идёшь или уже успела передумать?       Вот ещё! Такие его слова меня слегка разозлили, но помощь я всё-таки приняла. В здание мне заходить не очень-то хотелось, внутреннее убранство помещений, принадлежащих Бьякурану, никогда не отличалось явным разнообразием. Белые стены, от которые в скором времени начинали напрягать и от которых у меня регулярно болели глаза, отсутствие элементов уюта — по мне так весьма необходимая часть любого жилого помещения. В своё время мне стоило большого труда отвоевать у возлюбленного право выбрать дизайн нашей с ним квартиры, в частности спальни и гостиной, но всё же я старалась оформить их в светлых тонах, используя преимущественно бежевый. Этакий компромисс между цветными оттенками и его любимым белым цветом.       Краем глаза посмотрев на блондина, который в данный момент разговаривал с кем-то по телефону, причём глаза его нехорошо блестели. Плохой признак. Впрочем, на губах играла всё та же улыбка, которая меня до жути напрягала. Возможно, всё дело было в том, что я упрямо цеплялась за образ мужчины, когда он являлся близким для меня человеком, сейчас же между нами пропасть, которая с каждым днём разрастается всё больше и больше. Тряхнув головой, чтобы избежать очередного потока мыслей в подобном направлении, я вернулась к волнующему меня вопросу. Первой мыслью было позвонить Ямамото и попросить его дать мне хоть какой-то совет, но я прекрасно помнила, что он не знаком с моей семьёй, и понятия не имеет, как они могут себя повести. Да и телефон у него был вне зоны доступа. Последняя надежда оставалась только на одного человека, к которому бы в любой другой ситуации, я бы постеснялась обратиться. Незамедлительно набрав его номер, я молилась, чтобы он взял трубку. — Да?       На том конце провода раздался удивлённый голос, но я не придала этому должного значения, хоть и решила поинтересоваться: — Здравствуй, Альдо. Я тебя не отвлекаю? — Нет, всё в порядке. У тебя что-то случилось? Ты ведь никогда не любила телефонные разговоры, — немного взволнованно спросил мой друг детства. Надо же, я и не знала, что он помнит обо мне подобные вещи, это ведь мелочь… — Нет… То есть да, но я не могу рассказать тебе всего. У меня кое-что произошло, и теперь появившиеся проблемы будет сложно решить, — прерывисто заговорила я, понимая, что продолжаю ходить вокруг да около, так и не приблизившись к главной цели разговора. Эгоистично было просить Альдо об этом, но других идей у меня не было. — Я не знаю, когда смогу вернуться домой, и не хочу, чтобы родители волновались. Ты ведь знаешь, моя мама с ума на нервной почве сойдёт. Скажи им, пожалуйста, если они будут спрашивать, что мы у тебя.       Из динамика где-то на заднем фоне раздался грохот, как будто звук бьющейся посуды. Неужели моя просьба настолько удивила его? Хотя о чём это я, моя слова действительно звучат дико. Не удивлюсь, если сейчас мы поругаемся. Хотя этого мне хотелось бы в последнюю очередь. Всё же он — близкий для меня человек, хоть мы и не виделись уже довольно давно. В детстве мы часто прикрывали друг друга перед родители, хотя скорее, это я прикрывала его после очередной неудачной шутки этого неугомонного мальчишки, но ведь мы уже не дети… — У тебя точно всё в порядке? — решив всё же уточнить, являюсь ли я виновницей происходящего бедлама, спросила я. — Да, просто день такой, всё из рук валится. Да, конечно, если спросят, я тебя прикрою, — более бодро ответил мужчина, но через секунду его голос смягчился: — Нерина, если произошло что-то серьёзное, я всегда готов тебе помочь, ты только скажи, что нужно. — Спасибо… Для меня это действительно важно. Но я пока не могу ничего рассказать, как бы этого не хотела, может чуть позже, когда ситуация проясниться… — мягко улыбаясь, сказала я, понимая, что этот человек действительно может обеспечить мне поддержку, которой иногда так не хватало.       Попрощавшись, я сбросила звонок, чувствуя хоть какое-то спокойствие, во всяком случае одной проблемой меньше. Внезапно, на плечо легла чья-то рука, хотя я догадывалась, чья. Интересно, какую часть разговора Бьякуран слышал? Хоть он и не нёс в себе ничего личного, всё равно было не очень приятно осознавать, что твой разговор подслушивают. — Вижу, у тебя новые знакомые… — слащаво протянул он, в то время как рука его сильнее сжала кожу. — В этом деле нужно быть очень осторожной, дорогая… Последние его слова утонули в хлопке двери, когда мужчина, даже не взглянув на меня, зашёл в помещение, оставив меня на улице одну…