Рассвет и закат. Или как получить букет кровавых цветов.

Скоро лето. Уже май. Экзамены. Столько напряга. Спустя столько времени, Ханамия сам позвал меня на присутствие в клубе. Он рассказал о межшкольный соревнованиях. И моя задача это узнать о противниках. Нас отпустили с переговоров и я спокойно пошла домой. Пока шла домой, вспомнила, что музыка сама себя не послушает. Поэтому надела наушники и спокойной себе шла по тротуару. В наушниках играли белинды. Депрессивные песенки с разными смыслами. Шла и никого не трогала, нет, надо же было мне наткнуться на Сёто. Поворчав на меня какое-то время, он успокоился. Поговорить мне с ним никогда нормально не удаётся, ибо характер у него не разговорчивый. Дома, как часто и бывает, папы не оказалось. Снова записка о том, что его долго не будет. И почему я даже не знаю, где он пропадает? Ах да, его же дома нету постоянно. Он тренер, но постоянно уходит куда-то, а когда приходит не говорит и слова о том, где был. Меня это очень пугает. Утром, в школе, на переменах я бегала в библиотеку и брала копии матчей прошлого года этих команд. В Токио столько школ. И только несколько выйдут в финал. Надеюсь мы сможем. Первый матч будет через 10 дней. С кем же из них мы будем играть?.. Хммм В прочем мне-то по барабану. Выиграем — проиграем, разницы нет. Прошла пара дней и уже виден наш противник. Он тот же, что и в том году. Старшая школа Меисеи. В том году она играла слабо. Наша школа разгромила её, набрав в 3 раза больше очков. Но по таблу этого года было видно, что за год они успели подкачать свои навыки. — наш противник довольно слаб, но терять бдительность мы не будем! Они могут обыграть нас, просто посмотрев прошлый матч с Сейрин. Поэтому надо стараться! — я хлопнула в ладоши над головой и убрала все документы. — ладно, не ковыряй старые раны. Им-то мы не проиграем. — Ханамия нахмурил брови, улыбнулся своей знаменитой маньяческой улыбкой и сжал руку в кулак. — вот и хорошо! — я отдала ему все документы. — значит так! За эти 7 дней, мы должны во-первых — потренировать защиту, во-вторых — выносливость, ну и в-третьих — отдохнуть. — Макото грозно глянул на рыжего парня. — чего? — тот в свою очередь кинул на тренера короткий взгляд. — старайся лучше! — Ханамия ушёл в раздевалку. — мячи собрать! Полы протереть! — тут же захлопнулась дверь. — ладно, мальчики, удачи вам. — я взяла вещи и пошла вон из этого места. Всю неделю я не появлялась в зале, но сегодня пришлось, ибо мы шли на матч. Я шла самая последняя и немного смущалась, когда на нас смотрели с неким., страхом''. Я немного краснела и тряслась. Не могла остановить эти чувства, поэтому было реально видно, что я трясусь. — ты чего? — ко мне обратился Хара. — да я. Боюсь немного. — ещё больше засмущавшись, я закрыла щёки руками. — чего боишься? — тут в разговор вступил дохляк. Снова на его лице ни капли эмоций. — ну. Просто. Люди так шугаются, отходят от нас да и я впервые вообще в таком зале буду. — я жалобными глазами посмотрела вперёд. — и что такого. Всё впервые бывает. — Сёто пошло посмотрел на меня. — н.наверное ты прав. — я ещё больше засмущалась. Парни начали смеяться, а я не вдупляла что к чему. Из-за волнения мой мозг перестал соображать и понимать фразы с подтекстом. Вот мы уже заходим в здание. Красивое сооружение своеобразной формы. Внутри — это обычные площадки и коридоры с комнатами для переодевания. Уже через пару минут мы нашли нашу раздевалку. Парни готовились к матчу, а я решила немного прогуляться по коридорам, ибо смотреть на полуголых пацанов, я не хочу. Как тут красиво. Высокие потолки, трибуны, стеклянная крыша. Никогда ещё не видела настоящий матч. А тут я даже буду не то, что смотреть на него с трибун, а со скамьи команды своей школы. От этого в моей груди все больше и больше что-то сжималось. Ой нехорошее у меня предчувствие… Ну иди просто я такая дура. Наверное второе. Я уже хотела идти обратно к команде, но мне помешали, ибо я врезалась в кого-то. Ладно бы врезалась и пошатавшись, устояла, так нет. Какая-то громила снесла меня с ног, да так, что я аж на пол свалилась. — эй! Осторожнее! — я потёрла ушибленное место. — а? Кто здесь? — передо мной стоял парень с едой и. Фиолетовыми волосами. — что у тебя с волосами. — я встала с пола и отряхнула юбку. — ой, какая маленькая. Девочка, ты заблудилась? — он наклонился. — я не маленькая! Это ты колонча просто! — я фыркнула в его сторону и пошла к раздевалке своей команды. Пока я шла, объявили, что матч начнётся через 15 минут. Я постучалась в дверь и открыла её, но уж лучше бы не открывала. Там стоял Сёто в одних боксёрках, поэтому, первое что мне пришло в голову, так это захлопнуть дверь. — Аризу, заходи. — мне крикнули из раздевалки. Я послушно зашла. Но так было неловко. Боже, что я тут делаю?! Отпустите домой!!! Минут 10 мы просто так просидели, ничего не делая, а вот уже после пошли на паркет. Я села на скамью и стала ждать. У них начался разогрев. Парни бегали на своей половине поля и просто бросали мячи в кольцо. Ничего интересного. Я не знаю, как вам, а меня баскетбол не сильно-то и интересует, но раз уж подписалась на такую ерунда, то буду ждать. Матч начался. Ничего интересного. Ханамия за первую четверть ни одной жестокой мысли похоже не придумал. Простая игра. Ничего необычного. Во второй четверти команды начали играть пожёстче. Меисеи догогяли нас в очках, но не намного, хотя Ханамия утверждал, что их нужно, в какой раз, просто разгромить. После второй четверти счёт был 54:58 в нашу пользу. Не знаю, чем Ханамия был недоволен, но его злило то, что у нас так мало очков, а у соперников, так много. Что с ним творится. То есть 54 это много, а 58 мало. Ахааа… Кажется в нём проснулась блондинка. — Аризу. У меня к тебе просьба. — Макото дёрнул меня за плечо. — да? Какая? — я озадаченно посмотрела на него. — поможешь мне немного расслабиться? — он потёр плечи и закрыл один глаз. — ну. Если так тебе станет легче играть, то да. — я кивнула в знак согласия. — пойдём туда. — он показал на диванчик за стеной раздевалки. — там удобнее будет. На его лице была ухмылка. Глаза бегали по округе. Рядом с раздевалкой, никого не было. Так тихо. А место, где стоял диван, ужасно тёмное. Немного страшно, но так. Игриво? Только мы подошли к диваны, меня сразу кинула на него. — эй! Ты чего? — я опёрлась на него локтями. — ты согласилась, поэтому не отвертишься. — На лице Макото была его коронная улыбка. Бешеные глаза разглядывали моё тело, будто пожирая его. — ч.что ты. Чего тебе надо?! — я была напугана ситуацией. Голос дрожал. На лице выступил холодный пот. — расслабиться. Смотри-ка у нас осталось 7 минут. Как жаль. — Ханамия облизнулся и навис надо мной. рукой, проведя по внешней стороне бедра, он залез под юбку. Гладя, меня по заднице, он все больше и больше возбуждался. — отпусти! Я не хочу этого! — я рыпалась под ним. Глаза намокли, а грудь и живот напряглись. — а я хочу. — шепнул он мне на ухо, обжигая горячим дыханием шею. — остановись. Прошу тебя. — тихо сказала я, проронив слезу. Мои руки крепко прижаты к диваны. Не двинуться. Ноги зажаты его же телом. Как мне выбраться. — Тебе не нравится здесь? — он вопросительно посмотрел. — не в том дело! — я громко сказала, стараясь его оттолкнуть. Меня взяли за запястье и потащили в раздевалку. На нас смотрели все сокомандники. На их лице не было чего-то необычного, а наоборот. Все были слишком спокойны. Меня прижали к шкафчику и подняли обе ноги. Я не знаю, как, но оказалась я сидящей на Ханамии. Только спереди. Он держал. Меня за бёдра руками, чтобы я не упала, но в то же время, тесно прижимал к шкафчикам. Услышав звук расстёгивпющейся ширинки, я вздрогнула. Его член упирался мне в киску, закрытую нижним бельём. — прекрати это. — я жалобными глазами посмотрела на Ханамию. Но тот похоже меня уже даже не слышал. Трусики оттянулись в сторону, а тёплая, склизская, но в тоже время наитвердейшая штуковина упиралась мне во вход влагалища. — кусай. — Он показал взглядом на плечо. Я не совсем поняла, зачем это делать, но после одного маленького движения, поняла. Меня стали грубо наталкивать на плоть. Ханамия старался порвать мою плеву, но она оказалась крепче, чем я ожидала. Я громко стонала и, вцепляясь зубами и ногтями в спортивную куртку, пыталась заглушить стоны. Тут я реально почувствовала, как его плоть порвала меня и вошла очень глубоко. Я закричала. Боль шла по всей области живота и нижних губ. Внутри все растягивалось. Резкие боли одолевали меня. Я впервые ощутила, как что-то упёрлось мне прямо в матку. — б.больно. Вытащи. Прошу! Умоляю, вытащи! — я просила его о простом действии, как о спасении души. По щекам катились слёзы. Оно сильно покраснело. Красным оказался ещё и живот, в котором был приток крови. Я думала, это смазка Ханами капает, но потом поняла, что по моим бёдрам стекала кровь. Он покорно стоял и ждал, когда моя боль пройдёт, но тут ему сообщил Сёто, что осталось менее 4-х минут. Сразу же после этих слов, Макото начал движение во мне. Я буквально прыгала и насаживалась на него. Из глаз текли слёзы. Пальцы немели от того, как сильно я вцепилась в спину парня. Я кусала его плечо, чтобы не кричать и не стонать, но это был мой первый раз. Все говорят, будто секс это приятно, а я скажу — НЕТ! Может моё первое впечатление и ошибочно, но такую боль я испытывала впервые. Внутри будто всё растягивается и скамкывается. Потом снова режущая боль и расслабление, от того, что член выходит. И так покругу. — к.кончаю. — Ханамия напрягся и стал ещё более грубо налаживать меня на себя. — больно! Прекрати! Вытащи!! — я все ещё плакала и пыталась слезть с него, но не тут то было. Миг, и я чувствую, как струя вырывается из члена и бьёт мне по стенкам матки. Снова крик вырвался из моего рта. Почему так больно. За что он это сделал… Как он посмел. Слёзы не переставали биться с моих щёк, я рыдала и сопела носом. Тут к моим губам приложили руку и стали пихать в рот какие-то лекарства. Я пытались их выплюнуть, но Ханамия каким-то образом заставил меня их проглотить. Он вытащил из меня свой половой орган и посадил меня на пол. — это было противозачаточное, не бойся. — он провёл тыльной стороной руки по моей щеке. Я ударила по ней и дала ему смачную пощёчину. — пошёл ты! — я по правила трусики, вытерла остатки крови на заднице и хотела уходить, но меня окликнули. — куда ты собралась? Ещё две четверти игры. — Хара посмотрела своей чёлкой на меня. — я ухожу из команды. — схватив сумку и вытряхнув из неё документы, я вышла за дверь. За мной вышел Макото. — хватит ты! Вернись! — он хотел дотронуться, но получил уже удар по лицу. — я ненавижу тебя. Не семей попадаться мне на глаза. — бросив яростный взгляд, я со слезами пошла к выходу. — без меня. Ты.ТЫ ПРОСТО МУСОР! ТЫ НИКТО! ТЫ СЛОМАЛАСЬ И СТАЛА ОБЫЧНЫМ МУСОРОМ. — он дьявольским хохотал и громко говорил. Снова те, звериные бешеные глаза и улыбка маньяка. Он просто не контролирует себя. — я сломал тебя. Я должен сломать и покорить всех на своём пути. Кто бы то ни был. Я просто сведу его с ума. — он забрал голову и высунул язык. — ну. Или просто убью. Макото снова залился смехом. В свою очередь, я вся в слезах убежала. А ведь. А ведь у меня к нему были чувства. Я думала, он изменится. Думала, сможет стать другим. Почему я такая глупая?! Пока я шла домой, заходя в каждый переулок, била кулаками стену или вовсе ударялась пару раз головой о ту же стену. Я была слишком зла. Я просто возненавидела его. Пришла домой я, вся побитая, растрёпанная, с заплаканным лицом. Только сняв обувь, я сразу же провалилась на кровать, лицом в подушку и громко зарыдала. Время шло быстро, и чтобы было не сильно скучно я включила все сохранённые белинды. А их было очень много. Самая моя любимая была — это, а когда я умру, ты заплачешь? '' Постоянно слушая её и другие дипресствные песни, я начинала плакать, а после понимать, что надо постараться. Надо стараться жить! Как только хочешь. Да, после смерти одной из моих самых дорогих мне подруг, моя психика пошатнулась. Я стала другой. Замкнулась в себе. Да, я была той же драчуньей и хамлом, что и прежде, но в душе остался ужасный отпечаток потери. Я всегда вспоминала самые свои худшие моменты в жизни и говорила себе, что было и хуже, а тут пустяк… Справишься. И мне всегда это помогало. Этот случай не исключение, но как же трудно было понять, что дорогой мне человек, использовал меня. Просто. В наглую использовал. Настало то, самое время, которое называется — депрессия.