Стокгольмский синдром

По пути к камере я продумывал план на сегодня. Ее просьбу с шоколадкой надо выполнить, но только позже, завтра или послезавтра, при этом смущаться и огрызаться, будто мне самому претит делать ей приятно, но все равно хочется. Скорее всего, сегодня опять будет секс и еще какая-нибудь просьба. Быть может, она даже обнаглеет и попросит снять наручники или что-то в этом роде. Я должен быть недовольным и соблазниться нехотя, информацию нужно требовать помасштабнее, в конце концов, она далеко не последний человек в подполье, должна знать самые крупные и серьезные планы. И самое главное — не признаться в любви. Такое чувство, что я со своей отработанной схемой коса, а она со своими непредвиденными реакциями и попытками перехватить контроль — чертов камень. Но это мы еще посмотрим. Рыжая-бесстыжая ждала меня, ее мокрые волосы были стянуты в небрежную косичку. Отлично, ее помыли. Влажный пол в том углу, где установлен включаемый дистанционно душ, подтвердил мою догадку. Такая система во всех тюрьмах строгого режима, чтобы избежать малейшей возможности побега. Хотя для нее это не сахар — вон, кофта мокрая, потому что наручники с нее снимать никто не собирался. Ближайшие пару дней точно, а потом я, скорее всего, позволю ей себя уговорить. — Какое недовольное лицо, — усмехнулся я, садясь за стол. — Когда-нибудь заключенных будут мыть теплой водой? — желчно поинтересовалась девушка, теребя кончик косы. Ей идет. Хотя с распущенными все же лучше. — Когда заключенные начнут рассказывать побольше действительно интересных вещей, наверное, — безразлично пожал плечами я, внимательно изучая страницы своего блокнота. Вспомнив привычку тюремных завхозов развлекаться путем включения воды в разное время суток, я прикусил губу, чтобы не фыркнуть. — А покушение на императора интересная вещь? — снова сладенько и заманчиво промурлыкала она. — Нет, это брехня, — подперев голову кулаком, я вздохнул и поднял на нее взгляд. — Правда? — хитрый прищур делал ее похожим на лису. И надо понять, я здесь наивная курица или охотничий бассет. — Тем лучше, что вы все считаете его недосягаемым для нас. Блять, ну как мне выяснить, разводит она меня или нет?! Это же ведь может касаться жизни самого императора! Да, Империя в случае его смерти не развалится, принц уже взрослый, но вся система пошатнется, а это такой простор для подобных ей анархистов... — Где, когда и кто? — процедил я. К черту все игры, я готов ей все суставы вывернуть, чтобы сказала! — Я, — нахально улыбнулась она, — еще почти все подполье столицы. Ну, разумеется, в столице. И замолчала, сучка, замолчала! — Когда? — рыкнул я, треснув кулаком по столу. Цель внутренней разведки — защита государственного строя и жизней представителей правящей семьи, так что сейчас я почти чувствовал, как присяга жжет изнутри, требуя действовать. Даже если это просто провокация, я должен передать эту информацию в столицу, пусть будут готовы! Никто не воспринимал подполье всерьез, но оно уже сильно, если уж они даже подумать посмели о таком теракте. — Не зли меня! — Я не против сказать, — пленительно улыбнулась Криста, — но это будет тебе дорого стоить. — Может, мне просто переломать тебе кости? — поинтересовался я, вставая и отцепляя от ремня на бедре офицерский стек. Она не изменилась в лице, даже не дрогнула улыбка на четко очерченных губах. Она веселилась, наблюдая за моей беспомощностью. Сучка. — Ты можешь получить эту информацию с гораздо меньшими затратами сил и даже с собственным удовольствием, — посулила девушка, но уже поздно. — Говори! — рявкнул я, за цепочку наручников дергая ее, чтобы встала. — Покажи мне свою преданность императору, и я все тебе скажу, — Криста снова уцепилась за пряжку, — на что ты готов ради Империи? Империя дала мне жизнь, дом, работу, Империя дала мне все, поэтому я без колебаний выдал: — На все! — Теперь у тебя нет обратного пути, — лукаво усмехнулась она, — сними наручники. — Может, мне просто выбить из тебя это? — не выдержав, я вцепился ей в горло. — Заставить тебя умолять? От злости темнело в глазах. Она играет со мной, намеренно бесит, чтобы сорвался! Вот только чего ей надо от меня, чего она добивается? Чтобы правда избил ее? Чтобы еще раз пожестче трахнул? Или просто хочет посмотреть на меня злого? — Ты не заставишь, — самоуверенно улыбнулась рыжая, без малейшего страха глядя прямо мне в глаза, — я не боюсь боли и прекрасно умею ее терпеть. У тебя только один путь. Мне хватило еще нескольких секунд, чтобы понять — и правда только один. Ну ничего, сбежать она не сможет. Отпихнув ее от себя, я вышел в коридор и гаркнул: — Дежурный! — Я! — вскочил со своего стула сержант. — Дай мне ключи от наручников, — совсем молодой парень торопливо зарылся в ящик и выложил на стол пару маленьких ключиков, — и будь наготове, ясно? — Так точно! — стукнув кулаком по груди, он не садился, пока я не вернулся в камеру. В любом случае, дверь и стены толстые, он ничего не услышит. Кажется мне, сейчас я поучаствую в той еще оргии... Стоило только мне снять с тонких запястий стальные браслеты и отложить их на стол, довольная Криста взялась расстегивать на мне рубашку. Неужто просто секс без наручников она хотела? Что за бред... Но надо участвовать, а то могу остаться без информации. Положив ладони ей на изгибы талии, я склонил голову за поцелуем. Стаскивая ткань с моих плеч, девушка приподнялась на носочки, ответила, вжалась в меня так, что возбудился бы и импотент. Я послушно завел руки за спину, с ее помощью высвобождаясь из узких манжет, она подалась еще чуть ближе... — Эй! — я дернулся, услышав лязг, но наручники уже защелкнулись. С довольной улыбкой это наглое создание отстранилось, демонстрируя мне ключики. — Ты все равно не сбежишь! — Я и не собираюсь, — заверила Криста, с оценивающим видом обходя вокруг меня, — подумать только, молодой горячий офицер разведки — и весь в моих руках, — я скрипнул зубами и попытался отстраниться, когда она поцеловала меня в лопатку, — и это на втором свидании, какой стыд... Я молчал. В принципе, я вдвойне в выигрыше. Во-первых, информация. Во-вторых, ее эфемерная власть надо мной, которая ей нравится и которую я могу использовать. Обычно при открытии своих фетишей нормальный человек несколько противится. Я могу сделать вид, что мне понравились ее извращения и, в принципе, на этой почве "влюбиться" в нее и начать проситься в ополчение. Да, все прекрасно получается. Неделя унижений, все кончится, я трахну какую-нибудь нормальную бабу и забуду это все... Взяв меня за плечи, Криста развернула меня кругом. Засранка, зачем же так удовлетворенно улыбаться? Так бы и врезал! Когда она надавила мне на плечи, я непонимающе приподнял брови. Но ее улыбка все сказала лучше слов. Зло фыркнув, я опустился на колени. — Хороший мальчик, хороший, — нежно проворковала рыжая, запуская пальцы мне в волосы. Я попытался увернуться и тут же получил искросыпительный удар в челюсть, — не балуйся, — за волосы подняв мою голову, она слизнула с моего подбородка капельку крови из разбитого уголка губ, — когда я сниму с тебя наручники, будешь командовать, а пока нужно слушаться, хорошо? Сглотнув, я кивнул. Во что я, блять, влез? Ничего, кроме все возрастающей ненависти к этой извращенке, я сейчас не испытываю. Ну еще злость. На нее, на себя и на императора за его смертность. Но я должен. Если окажется, что это она так пошутила, или информация будет ложной, я найду ее хоть на другом краю света и убью. Забью до смерти, разорву на части и скормлю бездомным животным в каком-нибудь приюте, чтобы хоть какая-то польза от этого рыжего говна была. Наклонившись, Криста поцеловала меня в ухо, звонко так чмокнула, я поморщился, но не отстранился. И, когда очередь дошла до губ, покорно впустил ее юркий язычок в рот, хотя очень хотелось сжать на нем зубы посильнее. Ей нужна власть надо мной, нужно мое послушание. Так и быть, она их получит. Блядина. Чуть согнув ногу, она коленом уперлась мне в живот ниже пупка. Мои собственные несчастные колени уже болели, потому что пол в камере далек от гладкости, но я молчал. Удовлетворенно усмехнувшись, рыжая мразь расстегнула штаны, стянула их, присела на край стола и поставила одну ногу на табуретку, предназначенную для заключенного. Я, сжав зубы, исподлобья сверлил взглядом ее наглую ухмылку. — Что смотришь? — растянув губы еще шире, она поманила меня. — Приступай. Вздохнув, я чуть подполз к ней и ткнулся ртом в ее пизду. Хорошо хоть, я точно уверен, что ее недавно мыли. Надеюсь, она правда мылась... Содрогнувшись, я все же продолжил старательно лизать. Последний раз я делал это полупьяным на выпускном, да как бы и не первый и последний, но, надеюсь, получится. Я с трудом удержался от усмешки, подумав, что жизнь императора сейчас зависит от моего умения делать куни, вот же пиздец... Тихонько застонав, Криста опять запустила руки мне в волосы, чуть дернула, когда я вошел в нее языком. Как же хорошо, что сюда никто не войдет, вот же был бы позор... Негромкие сладострастные звуки, которые издавала эта извращенка, понемногу распаляли меня, как бы я ни старался концентрироваться на боли в коленях или собственной злости. Тяжело дыша, я усердно вылизывал текущую девушку, надеясь, что это кончится раньше, чем мое полувозбужденное состояние станет заметно невооруженным глазом. Так и оказалось. Криста довольно быстро кончила, я устало откинулся, садясь на пятки. Ныли плечи, подергивала болью губа, колени уже просто горели. Ну и жертву же я принес Империи... Вялая и разморенная девушка легла на спину, восхищенно выдохнув, а я просто сидел и ждал. Боль мешалась с возбуждением в безумный коктейль, так что я тщательно представлял себе кадры кинохроники вскрытия с пар анатомии. Встав и сделав пару нетвердых шагов, рыжая положила ключики мне в ладонь. Поковырявшись и добившись усилившейся ломоты в плечах, я освободился и тяжело поднялся на ноги. Колени щелкнули, икры я почти не чувствовал. В развалочку подобравшись к умывальнику, я из-под крана сделал несколько жадных глотков, с фырканьем умылся, потер мокрыми ладонями волосы и устало вздохнул, опираясь на края раковины вытянутыми руками. Рыжая шлюха. Везде рыжая. Надо же... — Было очень хорошо, — мурлыкнула Криста, прижимаясь ко мне со спины. — Кому? — огрызнулся я, грубо ее отпихивая. Натянув и заправив рубашку, я открыл блокнот и вместе с карандашом положил его на край стола. Девушка стояла со скрещенными на груди руками и наблюдала за мной. — Что смотришь? — съязвил я. — Приступай. Сев на свой стул, я точно так же скрестил руки и положил щиколотку одной ноги на колено другой. Хмыкнув, рыжая под моим пристальным взглядом села, начала писать. Через стол даже вверх ногами мне было видно, что это список фамилий. Несмотря на то, что писала она в каждой клеточке, мелким почерком и в строчке помещалось две-три фамилии, список перешел на другую сторону листа. Приписав внизу несколько слов, она вернула мне блокнот. Я бегло просмотрел написанное — основные руководители повстанческих ячеек в столице, указано, что их подчиненные тоже задействованы. А в конце время и место — площадь Объединения, парад Объединения Империи. Через две недели. — Не стыдно сдавать своих? — хмыкнул я, закрывая блокнот и вставая. — Не стыдно так покупать информацию? — холодно парировала она. Что ж, один-один. Но главный здесь все равно я. — Если это уловка или утка, я найду тебя и уничтожу, — пообещал я самым грозным тоном, на который был способен, застегивая на ней наручники. — Меня нетрудно найти, я всегда здесь, — в лицо мне усмехнулась девушка. Не удержавшись, я все же отвесил ей тяжелую пощечину на прощание. Передав информацию командующему базой, я первым делом пошел в душ, потом просто лег, накрыл голову подушкой и понадеялся, что сегодня мне ничего не будет сниться.