Now all I've got is sorrow and path Standing out here in the rain And you're the only human I'm ever dreaming of. Oh, you know.
Part I
#np The Acid - Basic Instinct - Мой персональный ад. И ничей больше. - Алек сидел, уткнувшись в досье в кабинете полицейского участка. Стрелки часов показывали далеко за полночь. На столе скопилось несколько грязных чашек из-под кофе, банок энергетика и остатков фастфуда, рандомные фотографии с мест преступления вперемежку с отдельными листами из отчетов судмедэкспертизы. В последнее время он практически жил на работе. Под глазами залегли темные круги. Одетый во вчерашнюю мятую темно-синюю рубашку и брюки, нахмурившись, он устало потирал переносицу и еле слышно бормотал ругательства себе под нос, уже в сотый раз перечитывая одну и ту же страницу из уголовного дела, словно пытаясь отыскать новую зацепку. На телефоне высветился очередной пропущенный от Из, но молодой сержант Лайтвуд, казалось, не замечал ничего, что происходило вокруг. Он стал одержим серией этих преступлений, пытаясь докопаться до сути происходящего, но всё, чего удалось добиться, - это лишь осознавать, что полиция ни на шаг не приблизилась к поимке убийцы. Единственной их зацепкой оставалось то, что он совершал все это с целью мести. На лице первой жертвы застыла улыбка, словно она встретила не убийцу, а старого приятеля. Картину лишь немного омрачала надпись на стене Retribuatur pro meritis*. Впоследствии она присутствовала на каждом месте преступления, словно черная метка, означающая, что именно этот человек приложил свою руку. Каждое убийство совершалось с особой изощренностью, не без налета перфекционизма, словно вторившего перфекционизму детектива Лайтвуда. - Гори ты в аду, урод! – резко выдохнув, он швырнул папку с делом в другой конец кабинета, угодив в горшок со своим любимым кактусом. Алек считался профессионалом своего дела, но в данной ситуации он ощущал себя словно самый настоящий профан. Одна мысль никак не покидала его голову – кто этот сумасшедший фанатик? «Неуловимый мститель» - доля угрюмого юмора от копов, пытавшихся раскрыть череду этих серийных убийств, продолжавшихся уже второй год. В том, что они были серийными, Алек не сомневался ни минуты. Постепенно сдались все, кто когда-либо связывался с этим расследованием. Все, кроме Алека и Изабель. Он упорно верил, что рано или поздно он сможет разгадать, что на уме у этого ублюдка, и вывести его на чистую воду. Парня жутко бесило, что какой-то псих убивает людей и словно насмехается над любой попыткой полиции что-либо узнать о нем, не говоря о том, чтобы поймать его. Он не был уверен абсолютно ни в чем – женщина это или мужчина, какого возраста, как звучит его/её голос. Преступника окружала завеса полнейшей тайны. И это сводило с ума. Уставившись невидимым взглядом в одну точку, Алек вспоминал, как он пришел работать в полицию. Один из самых блестящих выпускников полицейской академии в Нью-Йорке, веселый и добродушный юноша превратился в черствого детектива, всецело поглощенного своей работой. Он всегда доводил до конца все то, над чем когда-либо работал. Алек никогда не открывался своим коллегам и напарнице. Никогда не рассказывал о том, как вернувшись домой, нашел мертвыми всех членов своей семьи, включая восьмилетнюю младшую сестренку. Он смог пережить боль, но навсегда закрыл сердце для каких-либо эмоций, не связанных с трезвым рассудком и логикой. Прошло уже два года, когда он в последний раз от души смеялся. Все, что его интересовало, - это как сократить количество ублюдков, портящих жизнь другим невинным людям. Стряхнув с себя наваждение, окутавшее его липкой паутиной воспоминаний, Алек встал, надел на себя куртку, пристегивая кобуру. С револьвером он не расставался практически никогда. Больше привычка, чем осторожность. Устало потянувшись, он размял затекшие мышцы и подумал, что было бы неплохо приземлиться на какую-нибудь горизонтальную, желательно мягкую поверхность и поспать. Нормально поспать. Кофеин и энергетики только усиливали нервозность, копившуюся в нем последние несколько дней. - Пора бы побриться, выгляжу как дикарь. Хотя, плевать. - увидев свое отражение на экране смартфона и проведя рукой по недельной щетине, подумал про себя Лайтвуд. *** Временами он отчаянно хотел бросить всю эту затею с расследованием. Он устал гоняться за призраком, который всегда опережал всех на шаг и оставлял полицейских в дураках. Устал от понимания того, что он уже не помнит, в чем заключается цель его существования, после того, как он потерял близких. И есть ли у него такая цель вообще? Он помнит только бессонные ночи в участке, кипы официальных бумаг - всевозможных отчетов и свидетельских показаний, максимальное умственное и физическое напряжение. Прячась от самого себя, он надеялся спрятаться от окружающих. Выстроить вокруг себя стену безразличия ко всему, что не имеет под собой никакой практической и логической цели. В противном случае, он чувствовал, что загоняет себя в угол. Не думать ни о чем, кроме работы. Он ухватился за эту вереницу странных убийств, словно за спасительную соломинку, желая окончательно не увязнуть в пучине отчаяния. Много раз он задавал себе вопрос, почему он не может принять это и просто жить дальше? Но это было чертовски тяжело. Покинув участок, Алек с удовольствием вдохнул прохладный ночной воздух Нью-Йорка и направился в сторону Центрального парка, решив немного провериться перед тем, как возвращаться в квартиру, в которой он чувствовал себя словно в клетке. Он уехал из своего дома сразу же, как только смог, после убийства семьи и перебрался на Манхэттен. Никогда не стесненный в средствах, Алек бездумно выбрал себе лофт в одном из современных высотных апартаментов, хотя появлялся там исключительно, чтобы поспать, принять душ и сменить одежду. Войдя в ворота парка, он замедлил шаг и присел на скамью рядом с фонтаном, который продолжал работать даже ночью. Шум воды усыплял и успокаивал тревожное сознание парня. На улице стоял теплый сентябрь, как обычно украсивший город красивым разноцветным ковром кленовых листьев. Снова чувствуя, как накатывают счастливые воспоминания о родителях и Джен, с которыми они часто проводили выходные на пикнике в этом самом парке, просто молча читая книги или болтая обо всем на свете, он мысленно резко одернул себя. Почему он продолжал приходить сюда и терзать свою душу немой болью? Он сам не мог найти ответа на этот вопрос. Но в то же время осознавал, что если он чувствует боль, значит он до сих пор жив. Потянувшись в карман за телефоном, он провел пальцем по экрану блокировки и открыл журнал вызовов. Пять пропущенных и смс от Изабель, два сообщения от Кита и рекламный спам от пиццерии, в которой он часто бывал в последнее время. Он ужасно питался, и только физические нагрузки помогали ему держать себя в превосходной форме. Но долго так продолжаться не могло, и совсем недавно он чуть было не слег в больницу из-за угрозы язвы. Рассудив, что он еще не настолько готов умереть, Лайтвуд разумно решил, что логика дана не только для раскрытия преступлений, но и для того, чтобы попросту не умереть от наплевательского отношения к своему организму. - Твои фокусы не сослужат тебе чести, старик. Да и желудок пошлет тебя куда подальше. Может мне стоит переехать к тебе и готовить ужины по вечерам? Буду твоей заботливой женушкой. - Заткнись, Кит. - вечно пихал в бок Алек своего лучшего друга. Неделю назад они сидели в его квартире, поедая тако, купленные в любимой парнями забегаловке прямо за углом на 69-й Авеню. С начальной школы, Алек всегда помнил Кита рядом с собой. В отличие от него, такого рационального и педантичного, приятель слыл большим мечтателем и творческим человеком, считая, что нет смысла переживать о том, чего невозможно достичь, и просто наслаждаться жизнью. Хотя Алек в шутку часто любил повторять, что это от недостатка скорее не средств к достижению целей, а ума, от чего постоянно получал пинка. После школы Кит с удовольствием решил не утруждать себя дальнейшим образованием, а просто стал писать и публиковать свою музыку на SoundCloud**, что, кстати говоря, приносило ему не только неплохие деньги, но многочисленных фанатов. Тем не менее, он всегда гордился своим крутым дружком-копом и вечно любил повторять, что закон в лице Александра Лайтвуда всегда на его стороне. - Когда ты в последний раз смеялся? Просто тупо смеялся или наслаждался моментом? - Кит пытался вернуть Алека к нормальной жизни, которой они оба наслаждались, казалось, совсем недавно. - Не знаю. Не помню. - Алек вяло отнекивался. Еще ни разу он не приветствовал попыток друга расшевелить его после всего случившегося. - Боже. Я бы свихнулся на твоем месте, дружище. Да, то, через что ты прошел, ужасно. Я всегда поддержу тебя. Но ты не умер. Ты живешь дальше, должен жить. Думаешь, они хотели бы этого? Чтобы их сын и брат был живым мертвецом? - Кит, довольно! Сколько бы ты ни пытался, у тебя ничего не выйдет. - Отлично. Да, прекрасно. Делай что хочешь. Зачем я вечно лезу к тебе со своими тупыми советами? Ведь мистер Лайтвуд сам знает, как ему лучше существовать и что делать. Зачем ему прислушиваться всего лишь к какому-то глупому другу Киту Хэдсворту. -Свали. - руки Алека по привычке зло сжались в кулаки. - Уже валю, не волнуйся. - Кит схватил свою джинсовку и криво ухмыльнулся. - Оставляю принцессу страдать в гордом и неприступном одиночестве в своем дорогом замке. Алек чувствовал, что постоянно причиняет боль не только себе самому, но и другу. Но ничего не мог с этим поделать. Он отчаянно продолжал вести себя наперекор тому прежнему Алеку, пытаясь избавиться от него. Только вот непонятно зачем. Если ты еще не умер от жалости к самому себе и своей судьбе, прошу тебя не забывать, что в четверг мой 24-й день рождения, и я бы хотел видеть тебя в своем доме. Мама скучает по тебе. Твой противный друг, постоянно напоминающий о своем существовании. Уголки губ Алека непроизвольно приподнялись, образуя некое подобие улыбки. - Видишь, Кит. Я все-таки не совсем потерян для этого мира. - на лице Алека вдруг непроизвольно возникает настоящая искренняя улыбка, пока он набирает сухую смс со словами Приду только ради Кэтрин. Кэтрин – мать Кита, которую он обожает чуть ли не также, как сам его друг. Сколько времени они провели втроем, будучи детьми. И так мало с тех пор, как Лайтвуд потерял собственную. Алек причинял боль всем людям, любившим его. Отправив ответ, он открыл сообщение от Изабель. Я все понимаю, ты не намерен сдаваться, но я прошу тебя хотя бы мыться и спать каждый день. И желательно бриться, если не собираешься в леса Канады. Завтра и в четверг у тебя выходные. Ричардс дал добро. И чтобы я не видела тебя в радиусе минимум двух километров от участка. Я проверю по твоему gps. Изабель всегда прямолинейна, как и он сам. С толикой острого юмора, что она сама категорически отрицала. Именно этого сыграло решающую роль в их становлении как напарников, не раз выручавших друг в серьезных делах и не очень. Алек знал, что он всегда может положиться на нее, также, как и она на него. Он не питал к ней никаких чувств, кроме уважения, благодарности и иногда раздражения. Она была даже более правильной, чем он. Иногда это бесило до ужаса. Но лучше нее не было никого. Алек мог иногда быть резок и вспыльчив по части того, что касалось расследований. Из же обладала холодным рассудком и трезвым взглядом на жизнь. Что не мешало ей быть обворожительной и остроумной девушкой во время, свободное от допросов и расследований. Многим казалось абсурдом, что между этими двоими не вспыхнула искра или хотя бы какое-никакое физическое притяжение. Оба были умны и сексуальны. Но никто из коллег и не горел особым желанием связываться с этой своеобразной парочкой. Их считали немного сумасшедшими и надменными. Но они по праву могли задирать нос, ни разу не запятнав своей отменной репутации детективов. - Да, Иззи, пускай будет по-твоему. - Алек тихо произнес это вслух, не став отвечать на ее смску. Она и так знает, что он послушается ее совета. Лайтвуд снова невольно вернулся своими мыслями к убийце, который неустанно продолжал испытывать его психику и нервы. - Поймаю ли я тебя когда-нибудь? И узнаю ли вообще, кто ты и зачем это делаешь? Только о тебе и думаю в последние полтора года... Его мысли прервал звук входящего вызова. "Номер не определен" - высветилось на экране. - Кому вдруг вздумалось звонить мне в три ночи? Неужели... еще один труп? - Детектив Лайтвуд слушает. - привычно произнес Алек в трубку. - Действительно хочешь поймать меня, детектив? Прим.: *Retribuatur pro meritis - Да воздастся каждому по делам его (лат.) **SoundCloud - онлайн-платформа и сайт для распространения оцифрованной звуковой информации, обладающая функциями социальной сети