Большая игра

Такси специально медленно продвигалось по окрестностям Принстона, вынуждая, против собственной воли, разглядывать каждую деталь этого небольшого города. Даже сейчас, когда все вокруг по стандартным законам должно просыпаться, улицы окутывало пугающее спокойствие, заставляющее постоянно сомневаться, что в городе кто-либо живет. Трава, усеивающая каждый сантиметр земли, казалась слишком яркой, неправильной, ненастоящей. Городок словно был результатом хорошо продуманной шутки, поделкой из пластилина, где каждая деталь была сделана с особым трепетом и обожанием. Мужчина откинулся на сиденье и прикрыл глаза, стараясь немного отдохнуть от пугающей атмосферы города. Он не любил путешествовать, особенно так далеко. Особенно в Нью-Джерси. – Долго еще? – спросил мужчина у водителя, который, кажется, забыл о его существовании. – Почти приехали. Пассажир кивнул, хотя это было совершенно не обязательно – таксист не удостоил его взглядом. Даже люди в Принстоне действовали по определенному сценарию, словно у них был специальный шаблон поведения, идентичный для каждого приезжего. Машина осторожно подъехала к величественному зданию, значительно отличавшемуся от всего остального в городе. От этих стен отходила бешеная энергетика, которую просто невозможно было игнорировать. Водитель указал на счетчик, пальцем подчеркивая на дисплее сумму, которую необходимо было оплатить. Пассажир быстро достал из нагрудного кармана куртки бумажник и сунул водителю деньги. Торопливо поблагодарив за поездку, мужчина выбрался из машины и оказался напротив внушающих размеров здания, зачарованно оглядывая единственное настоящее место во всей округе. Внезапно мужчина сорвался с места, словно вспомнив, зачем приехал, и почти бегом направился к Принстон-Плейнсборо. Оказавшись внутри, он остановился, рассеянно оглядываясь. Со всех сторон его оглушили голоса разных тембров, звуки закрывающихся дверей, телефонные звонки. Люди быстро проходили мимо, скрываясь в очередных коридорах больницы, сменяя друг друга на сиденьях, у главной стойки регистрации, останавливаясь, чтобы обменяться дежурными фразами. Казалось, вся жизнь Принстона сосредоточилась в одном-единственном месте. Взгляд мужчины остановился на паре, которая о чем-то оживленно спорила, прожигая друг друга взглядами. Одного из них он узнал сразу. Доктор Грегори Хаус. Этого человека знали все, кто когда-либо интересовался медициной. – Хаус, клинику никто не отменял, – раздраженно сказала женщина, стоявшая рядом с доктором. – Больные ждут. Вперед. Она обошла широкую стойку, оказавшись совсем близко к недавно вошедшему мужчине. Теперь он отчетливо слышал каждое слово и мог разглядеть любую эмоцию на ее лице. – Я не могу, у меня пациент, – сказал Хаус, следуя за женщиной. – Он умирает. Ты же не станешь рисковать жизнью человека? Женщина усмехнулась, принимая из рук медсестры несколько бумаг. – Ты даже не знаешь его имени, – возразила женщина, изучая документы. – Если скажу, как его зовут, то я свободен от клиники на неделю, – выдвинул условие Хаус, наблюдая за реакцией собеседницы. – Согласна? Женщина оторвалась от чтения, одарив доктора взглядом истинного скептика, и недоверчиво улыбнулась, склоняя голову на бок. – Три дня. – Пять дней, – быстро сказал Хаус, не давая ей возразить, – Шерлок Холмс. Мужчина у дверей, все это время внимательно слушавший их разговор, отреагировал мгновенно. Мозг моментально собрал информацию, полученную ранее, в одно большое целое, заставляя сердце испуганно подскочить и забиться о ребра с неистовой силой. Шерлок может умереть. – Я ведь проверю, Хаус, – кинула вдогонку уходящему врачу женщина, возвращаясь к изучению бумаг. Ноги сами понесли мужчину за доктором, направляющимся к лифту. Кровь громко стучала о виски, заглушая посторонние звуки в больнице. Внутри, словно массивный снежный ком, нарастало беспокойство, безжалостно наполняющее все тело, делая его тяжелым и холодным. – Простите, доктор Хаус? – мужчина изо всех сил старался говорить спокойно. – Мое имя Джон Ватсон, я друг Шерлока Холмса. Джон затаил дыхание, чтобы усмирить дрожь в голосе, настойчиво пытающуюся вырваться наружу. Хаус оглянулся, внимательно осматривая подошедшего. От его взгляда не скрылась мелкая дрожь, пронизывающая пальцы мужчины. – Отлично, – Хаус отвернулся от Джона, основанием трости нажимая на кнопку, вызывающую лифт. – А я тот, кому плевать. Ровно на одну секунду лицо Ватсона украсило искреннее удивление, а волнение, разрывающее изнутри, остановилось, внимательно прислушиваясь к каждому слову. – Вы сказали, что Шерлок умирает. – Я сказал это доктору Кадди, – пояснил Хаус, заходя в только что подошедший лифт, – а не Вам. – Значит, с Шерлоком все в порядке? – мужчина шагнул в кабинку лифта, не отводя пристального взгляда от доктора. – Сейчас узнаем, – безразлично сказал Хаус, нажимая на кнопку с цифрой четыре. Двери лифта плотно закрылись, неторопливо направляясь к четвертому этажу. Грегори бросил взгляд на Джона, который беспокойно изучал периметр кабинки, делая вид, что увлечен самым интересным занятием, которое ему только приходилось делать. – Значит, Вы друг? – переспросил Хаус, вырывая мужчину из медленно наступавшей на горло паники. – Да, – ответил Джон, несколько раз кивая головой, для пущей убедительности, - я его друг. Хаус ухмыльнулся собственным мыслям, что не ускользнуло от внимания Ватсона. – Что? Нет, просто друг! – начал Джон, повернувшись к Хаусу. – Мы дружим. То есть, просто друзья, ничего больше. Мы не пара. Ухмылка Хауса стала еще шире, что и послужило единственным ответом на слова Джона. Двери лифта разошлись в противоположные стороны, открывая обзор на широкий коридор приятных светлых тонов. Джон неуверенно направился следом за Хаусом, даже не спрашивая, куда они идут. Побыв наедине с этим человеком меньше пяти минут, он четко осознал, что свою жизнь бы ему не доверил. Хаус неторопливо прошел один поворот и остановился около широкой прозрачной двери. – Здесь я работаю, – пояснил доктор. – Увы, Вам сюда нельзя. Грегори прошел еще несколько метров и остановился около следующей двери, такой же прозрачной, как и предыдущая, но не настолько большой. – Еще у меня есть собственный кабинет, – Хаус кивнул в сторону помещения. – Здесь я тоже работаю и сюда Вам тоже нельзя. – И зачем Вы меня сюда привели? – поинтересовался Джон, пытаясь скрыть раздражение. – Я не знаю, зачем Вы за мной пошли, – пожал плечами Хаус. – Палаты больных на втором этаже. Джон уже открыл было рот, чтобы сказать нечто осмысленное и мудрое, затрагивающее гуманизм и правила хорошего тона, но его перебила подошедшая к ним молодая девушка, явно желающая поговорит с Грегори. – Простите, что перебиваю, – сказала она, кивая Джону в знак приветствия. – Доктор Хаус, уровень лейкоцитов в крови низкий и падает. Иммунная система отказывает. – Это про Шерлока? – спросил Джон у девушки, даже не пытаясь достучаться до Хауса. – Я его друг. Доктор кивнула, и взгляд ее наполнился сочувствием, которое стало настолько ощутимым, что его можно было потрогать руками. – Кэмерон, готовь стерильный бокс, – сказал Хаус, открывая дверь, ведущую в свой кабинет, – и проводи мистера Ватсона к его другу. Последнее слово доктор выговорил с особой тщательностью, вновь расплываясь в широкой ухмылке. Джон повернулся к Грегори, чтобы наградить того взглядом, полным отчаяния и искреннего возмущения, однако Хаус уже закрыл за собой прозрачную дверь, и прошел вглубь кабинета, даже не оглянувшись на Джона.