Счастлив?

      Тошия только повёл плечами и скрылся за белой дверью. Неужели у Дайске наконец-то хватило смелости бросить эту свою Джун, которую они оба просто не переваривали? Что же случилось? Терпение лопнуло? Или у Андо вдруг появились деньги, поэтому богатенькая жена теперь оказалась не так уж и нужна? Необходимо срочно всё разузнать. Позвать Дая в бар, поговорить по душам. Но с другой стороны, нельзя оставлять гостя совсем одного в пустой квартире. Хара закрыл за собой дверь и с задумчивым видом уставился в пол.       — Что-то случилось? — взволнованно спросил Тоору.       — Да... — Тошимаса слегка замялся. — У моего друга проблемы.       — Что-то серьёзное?       — Скорее всего.       — Так какого хрена ты ещё здесь?! — Ниимура слегка повысил голос. Тошия непонимающе уставился на него. — Иди скорее к своему другу. Я уверен, что сейчас ты ему нужен, как никогда. — уже ровным тоном продолжил Кё.       — А как же...       — А я тебя тут подожду. — перебил Тоору. — С Йоко пообщаюсь.       — Да тут такое дело... — Хара снова замялся и почесал затылок. — Она к подруге ушла на всю ночь, так что ты тут так и так один остаёшься.       — Да? — Кё вопросительно изогнул бровь. На секунду Тошимасе показалось, что тот что-то замышляет. — Ну, хорошо. А фильмы у тебя какие-нибудь есть?       — Конечно! На полке у телевизора все части «Техасской резни».       — Тогда можешь идти и не беспокоиться, что мне будет скучно.       Тошия в очередной раз подумал, какой же всё-таки Кё хороший человек. Он дружелюбно улыбнулся понимающему гостю и принялся набирать номер Андо. ***       Не успел Хара и слова сказать, как знакомый голос друга на другом конце провода предложил ему пересечься в одном из токийских баров. Они изредко ходили сюда вместе, в тайне от жён, чтобы поделиться друг с другом своими проблемами, поговорить по душам и расслабиться. Сегодня снова наступил такой вечер.       В десять часов Тошимаса перешагнул порог этого заведения. Людей сегодня было много, как и всегда. Некоторые посетители уже уходили, и Тошия, завидев два свободных стула с правого края от барной стойки, поспешил занять место для себя и Дайске. Хара, в ожидании друга, заказал виски с колой. Ненавязчивая лёгкая музыка ласкала слух, а красный неоновый свет создавал особенно приятную атмосферу. Тошия любил это место, но, к сожалению, бывал здесь редко. Откуда-то появилась мысль, что было бы неплохо сходить сюда с Кё. Хотя, он, наверное, не любит такие заведения. Интересно, а как он вообще развлекается?       — Привет! — раздался знакомый голос совсем рядом. Тошимаса поднял голову и увидел перед собой Андо. Ему показалось, что друг не выглядит расстроенным. Скорее, загруженным, но никак не расстроенным. Хара кивнул ему в знак приветствия и Дай присел на соседний стул.       — Как ты? — взволнованно спросил Тошия, не зная, как начать разговор.       — Да как-как... Хуёво. — честно ответил Дай. — Бармен, — он окликнул молодого человека за барной стойкой. — мне чего-нибудь покрепче, пожалуйста. — Бармен кивнул в знак понимания. — Ты же знаешь, что произошло, так? — теперь он обращался уже к Тошие.       — Знаю, что ты от Джун ушёл. Йоко сейчас с ней. — Дай сердито фыркнул. — Не расскажешь, почему?       — Расскажу. — произнёс Андо и замолчал.       Молчание затянулось уже минут на пять. Вернее, не совсем так: Дай начинал говорить, но внезапно останавливался, затем начинал заново, при этом постоянно отводил взгляд, словно не зная, как рассказать Тошие о том, что его беспокоит. Но Тошимасе всё это уже порядком надоело.       — Расскажешь ты мне уже нормально, как есть, или нет?! — раздражённо спросил он.       Дайске тяжело вздохнул.       — Мой отец умер. — будничным тоном начал Дай. Похоже, «встряска» от друга всё-таки поспособствовала связности его речи. Хара в ужасе посмотрел на него, намереваясь спросить, из-за чего, но Андо продолжил говорить совсем о другом. — И знаешь... Я взглянул на свою жизнь и подумал: какого хрена, а? Я же несчастен, жалок. Да, у меня есть богатая жена, но я же не люблю её. Мою голову и раньше посещали такие мысли, но отец мне всегда говорил, что главное в этой жизни — деньги. И эти мысли как-то улетучивались сами собой. А теперь я понимаю, что никто мне уже не скажет подобное. Поэтому я решил, что надо что-то менять. — Дай потупил глаза в пол. Он всё ещё выглядел загруженным, как будто рассказал не всё.       Несколько секунд Хара переваривал сказанное ранее, а затем широко улыбнулся, сказав:       — Молодец! Так и надо! — он слегка хлопнул Дая по плечу в знак поддержки, но тот никак не отреагировал.       — Это ещё не всё. — он снова замолчал в нерешимости говорить дальше, но вскоре продолжил. — Я гей. — эту фразу Дай произнёс тише, почти шёпотом, чтобы остальные посетители бара не услышали. — Мне очень нравится один мужчина. Как оказалось, мои чувства взаимны.       Тошия смотрел на Дайске округлившимися глазами. Теперь уже Хара не знал, что сказать и как реагировать. Он никогда не задумывался о своём отношении к геям, просто потому что считал, что чужая личная жизнь его не касается. К тому же, ему никогда не приходилось общаться с людьми нетрадиционной ориентации.       — Ну, скажи же что-нибудь. — в голосе Дая послышались саркастические нотки.       — Пиздец. — мрачно констатировал Хара.       — Ага. — точно так же мрачно отозвался Дайске. — Но по сравнению с тем, как я жил раньше — ещё не такой пиздец. Лучше уж я буду жить неправильно, но счастливо. — Тошимаса в недоумении взглянул на друга. — А что? Неужели ты никогда не думал о том, чтобы быть с мужчиной?       Нет, он действительно об этом не думал.       — С девушками я себя чувствую не на своём месте, а с Джун тем более. — продолжил Дай.       «Не на своём месте». Эти слова раздавались эхом в голове Тошии. А на своём ли ОН месте? Чувствует ли он себя счастливым, когда Йоко смеётся над его желанием рисовать мангу, не веря, что из этого что-то выйдет? Чувствует ли он себя счастливым, когда любимая жена в очередной раз диктует свои правила в их ОБЩЕМ доме? Того ли человека он вообще выбрал?       Резкое осознание реальной действительности внезапно настигло Хару. А может, он тоже гей? Или кто-то другой, чей образ жизни считается неправильным? Так что, все эти годы он просто притворялся?..       Тошимаса резко поднялся со своего места и подошёл вплотную к Дайске, а затем притянул к себе и... поцеловал. Так, как он обычно целует Йоко в их редкие, но страстные ночи вдвоём. Резко, глубоко, возбуждающе. И Тошия понял, что ему нравится. Ему действительно нравится целоваться с мужчиной. С другом. С Дайске.       Сначала Андо не сопротивлялся, но когда осознание наконец дошло до него, он резко оттолкнул от себя Хару.       — Это блять шутки у тебя такие, что ли?! — раздражённо спросил он. — Я тебе вообще-то как другу, а ты.       Тошия осмотрелся и понял, что сейчас все взгляды посетителей бара прикованы к ним. Хотелось провалиться сквозь землю. Ему вдруг стало стыдно. Стыдно перед случайными людьми за то, им пришлось лицезреть такой странный, почти бессознательный его порыв. Но больше было стыдно перед Дайске. Тошимаса действительно не хотел высмеять друга, и уж тем более навредить ему. Он сам не понял до конца, что это было. Любопытство?..       Хара резко рванул с места и убежал прочь из этого бара. Ещё один почти бессознательный порыв. Дай, увидев, что с другом творится что-то неладное, побежал за ним, предварительно оставив бармену деньги за недопитый коктейль.       Оторвавшись от бара, в котором Тошия теперь точно долго не появится, он присел на скамейку в каком-то случайном сквере. Он поднял голову, взглянул на ночное небо, усыпанное звёздами, и глубоко выдохнул. Теперь Хара даже не помнил, как целовал Дая. Он как будто пребывал в состоянии аффекта всё то время. Единственное, что Тошимаса помнил отчётливо — ему понравилось. От всего этого он схватился за голову и готов был заплакать. Вскоре он заметил вдалеке приближающуюся тёмную фигуру, которая показалась ему знакомой.       — Еле догнал. — той самой фигурой оказался Дай, как и предполагал Тошия, который всё ещё в отчаянии держался за голову. Андо присел рядом с ним. — Что случилось?       — Прости! — единственное, что смог сказать Хара, взглянув на Дайске. — Я не хотел ничего плохого, честно! Но... Кажется, я тоже живу неправильно.