Ледяной Дьявол

Я буду бежать по небу, по тонкому И если не к тебе, то больше не к кому Но почему же так прошиво мне? Тысячу ошибок ударят по сердцу Словно шилом.

Ацуя спал как младенец. Конечно, он не сосал свой большой палец как соску, но он спал прекрасным, непробудным сном, из-за чего Гоенджи и прозвал его Спящая Красавица. Сначала парень хотел изменить слово «Красавица» для представителей мужского пола, тобеж «Красавец», но подумал, что так будет куда интереснее. Ему просто хочется увидеть кислую мину на лице друга, а после обнять его крепко-крепко, чтобы не злился. Шууя прекрасно помнил вчерашний день…истерику Широ, а в ушах до сих пор стоит звук бьющийся посуды. Было больно видеть друга таким…таким беспомощным. Гоенджи думал как начать разговор, когда друг проснётся. Он не знал с чего начать, со слов «Гоенджи, поцелуй меня. Я люблю тебя.» или же «Что тебя так взбесило вчера?». Парень остановился на последнем варианте, а насчёт первого можем и не беспокоиться. Он обязательно узнает чувства друга. Шууя просто обязан знать. — Хей, Спящая Красавица, вставай, пора завтракать! — стал будить того Гоенджи. — Доброе утречко, Шууя-кун.- сказал Ацуя, мило потирая глазки, почти так же как и Широ. Гоенджи конечно же, как подобает, раскраснелся, но улыбнулся и продолжил: — Утречка. Давай, вставай, лежебока! Завтрак пропустишь! — Встаю…встаю…- обречённо сказал Ацуя и встал с мягкой, тёплой и удобной кроватки, которая так и манила к себе со словами «Садись, милый, Ацуя-кун. Я удобная. Мягкая и тёплая. Ложись и отдохни, ведь ты тааак устааал. Ты вчера весь день трудился, сносил этот дом к чертям собачьим, под алкоголем признался Гоенджи в любви и чуть ли не рассказал ему о Широ. Ты устал и хочешь поспать… Я разве не права, дорогой»? — Ты права, дорогая… Я хочу отдохнуть, ведь вчера весь день сносил квартирку Широ к собачьим чертям, чуть ли не рассказал Гоенджи о Широ, и не знаю как мне дальше вести с Шууей, потому что я его очень люблю, и я хочу поспать… Гоенджи просто стоял в ступоре и слушал бред своего друга и разговоры с кроватью, но то что он услышал, до сих пор не усваивается в голове. Это было как бы признание в любви, или бред?! Это хотел выяснить Шууя, когда друг проснётся. А про Широ… Ну возможно на тот момент Ацуя завладел телом Широ и говорил о своём брате не как о себе в 3 лице. Шууя терпеливо ждал, прямо как Хатико, но дождался, повезло видимо… — С добрым вечером, соня! — С добрым. Который час? — 6 вечера. — Скока?! Прости меня, Шууя, я не хотел… — Не волнуйся. Ты мне никак не помешал. Но у меня есть к тебе один вопрос. — Какой? — Ты любишь меня? — А-а с че-го т-ты это взял?! — Я слышал, как ты разговаривал с кроваткой, и если считать твой пьяный бред правдой, то ты меня любишь, а настоящий Широ потерял память… Это же бред, да? Скажи мне, что это бред. — Точно… Считай это бредом. Ты ничего не слышал… — Но я всё прекрасно слышал, Широ. Я хочу, чтобы ты мне сейчас сказал, что ты любишь меня. Скажи это. — Я люблю тебя, Гоенджи… В комнате стоял лёгких холодок от приоткрытого окна. Занавески колыхались от малейшего ветерка, принимая самые разные положение. Свет был выключен, но благодаря лучам солнца, которые проникли в помещение парни могли видеть друг друга, даже заметить некий румянец на щеках. Шууя взял парня за талию и осторожно протянул к себе. На несколько мгновений парни застыли на месте, смотря друг другу в глаза. Гоенджи взял за подбородок Фубуки и притянул его лицо ближе…ещё ближе…чтобы их носы соприкасались, а от губ оставалось пара миллиметров. Никто не решался что-то сказать. Нельзя было испортить такой волшебный момент. Гоенджи наклонился над Широ и коснулся своими губами его губ. Так трепетно и нежно… Поглаживая его кожу так, будто она фарфоровая и может сломаться от резкого, неверного движения. Ацуя закрыл глаза от смущения. Гоенджи не должен видеть его смущённое лицо, которое так и светится от радости. Вот оно счастье… Счастье быть любимым, но теперь парня ещё больше будет мучить совесть. Совесть — штука непростая. Как проснётся, так и не заснёт, пока её носитель не искупит свою вину, или всё не расскажет. Потихоньку… Малу помалу в Ацуе просыпалась совесть, которая не просыпалась ещё с рождения. Фубуки решил, что должен на время отбросить эти мысли в сторону, а сейчас просто насладиться тем, что даёт сегодняшний день. Гоенджи отстранился от парня, не прерывая зрительный контакт. Парень смотрел в голубые глаза напротив и просто восхищался ими. Это очень красивый цвет. — Мы не будем никому рассказывать об этом. Пусть это останется нашей маленькой тайной. — первым разрушил молчание Гоенджи. — Нет, Шууя давай сейчас же отправим заявку в Загс.- рассмеялся Ацуя.- Конечно не расскажу. Я же не дурак. Почему Шууя полюбил моего братца?! Почему?! Я люблю его… Я хочу что бы он любил меня, а не его!!! Почему?! Может все рассказать? Нет!!! Если сейчас мы хоть как-то ближе, но если я все расскажу он меня возненавидит!!! Нельзя всё так оставлять!!! Наверное Шууя скоро обо всем догадается и… И… И… Больше не захочет даже видеть меня… Нужно проводить вместе как можно больше времени… Я знал, что этот момент может настать, но пока все хорошо… Подсознание Атсуи медленно разрушалось. Любовь творит непонятное. Она причиняет боль и одновременно дарит тепло. Как же всё запутанно. Это непонятное чувство. Некоторые ради него предают родных, кто-то убивает, кто-то причиняет боль. Подсознание Ацуи не просто было разрушено, там остались только руины. Безумство правит теперь Фубуки. Безумство… Сумашествие… Можно найти множество слов чтобы описать это. Но… Есть кто-то, кто может помочь ему вернуть, точнее вернуть уже не возможно, поможет создать новый мир, где он сможет быть по-настоящему счастливым. Но тут нужна помошь. В этом случае это будет человек. Эго зовут Гоенджи Шууя. Именно он поможет ему вернуться, и не ему одному. В руках этого человека судьбы двух братьев, чьи судьбы разошлись. — Широ, я люблю тебя. Беловолосый приблизился к Фубуки и вновь нежно поцеловал того. Их поцелуй был нежный, но настойчивый. Они отпрянули друг от друга только на секунду. Чтобы отдышаться. А потом продолжили. Все было так романтично до тех пор, пока Гоенджи всё это не надоело и он решил стать более решительным. Светловолосый повалил на пол всё ещё сидящего Ацую и навис над ним. Поцелуй продолжился, но Гоенджи стал. Одной рукой он придерживал голову Ацуи, а другой уже обследовал тело своего друга, хотя наверное уже парня. Шууя был очень удивлен, что его партнер с такой готовностью прогинается по ним, что заподозрил неладное. Но сейчас похоть завладела парнем. Сейчас он был с любимым человеком и это самое главное. Ничто их не остановит… Или почти… Хотя нет, их ничто не остановит. Гоенджи стянул с парня футболку и стал рассматривать шикарное тело. Пока Гоенджи целовал парня, не решаясь зайти дальше, Ацуя уже был ко всему готов и ему надоело ожидание. Фубуки повалил его и повис над Гоенджи, прихватив инициативу. — Шууя, я должен тебе кое-что сказать… — Что? Атсуя хотел было признаться, но после одумался и продолжил: — Мне не нравится твоя футболка. Лёгким движением руки Фубуки снял с парня футболку. — Так ведь лучше! Куда лучше! Ночь у ребят прошла очень интересно, но описывать это мы небудем. Сами нафантазируйте. Так обычно круче выходит. И кстати завтра утром Ацуя не сможет нормально встать. Кое-где после кое-чего будет болеть. Все были счастливы, но не стоит забывать о настоящем Широ, который сейчас находиться бог знает в какой стране и живёт так своей новой жизнью с амнезией. Теперь у него новое имя — Рокуро Энмадо. Он не подозревает, что в него есть родной брат, лучший друг, целая команда футболистов-друзей. Теперь это не Широ. Широ давно погиб, а в место него пришёл Ацуя, занявший его место. Рано или поздно он узнает своё прошлое и настоящее, а вот когда, этого даже мы не знаем. Может через месяц, полгода, год, полтора года, 10 лет? Но единственное, что нам известно наверняка, что его никто не ждёт дома… Пока Гоенджи ничего не заподозрил, Ацуя будет оставаться Широ и ничего не измениться с «погибшим» другом. Сейчас вся надежда на Шуую. Сможет ли он помочь своему настоящему в​ другу, или безоговорочно будет верить Ацуе? //Это мы узнаем в следующих сериях//