* * *
Спустя пару дней Форс наконец получил от бюро долгожданное приглашение на финальное собеседование. Как и в прошлый раз пройдя до кабинета 214 он остановился перед дверью и немного поправив китель. Затем постучал в дверь и услышав приглашение вошел. Внутри почти все было по-прежнему, будто и недели не прошло. За столом у дальней стены сидели все те же лица: Генри Гудман, генерал Юстис и профессор Альберт. Перед профессором лежало несколько чистых листов и авторучка. Рядом со столом стояла урна для бумаг. В самой комнате кое-что поменялось: теперь здесь стоял не один, а два стула и второй занимал мужчина чуть постарше Форса блондин с растрепанной шевелюрой. Закинув нога на ногу он крутил в руках фуражку. Обернувшись на звук закрывающейся двери сидящий оглядел Форса, презрительно хмыкнул и обратился к людям за столом: – Так это его я должен был ждать? – сказал мужчина, прекращая теребить головной убор. – Да, Артур, – вкрадчиво ответил Юстис и затем обратился к вошедшему: – Присаживайтесь, Форс. Знакомьтесь – это Артур Уилсон – ваш конкурент в праве работать над проектом. Артур, это Эндрю Форс. – Рад знакомству, – сказал Форс присаживаясь на стул рядом и протягивая руку своему оппоненту. Артур презрительно посмотрел на протянутую руку затем на сидящего рядом потом снова на руку и наконец процедил сквозь зубы: – Я простолюдинам руки не жму. Не пристало нам, прирожденным дворянам, с чернью брататься. – Что же. Не очень то и хотелось, – сказал Форс кладя руку себе на колени. – Кхм-кхм, – громко, чтобы присутствующие услышали, прокашлял Юстис. – Давайте вы свои разборки оставите за пределами этой комнаты. – Есть, – синхронно подтвердили оба конкурента. – Отлично, – сказал генерал и затем обратился к профессору: – Альберт, вам слово. – Спасибо, генерал. Мы очень долго обсуждали с коллегами кому из претендентов будет по силам обуздать результат долгих трудов нашего бюро. Все кандидаты были весьма многообещающими и выбрать только вас двоих было крайне непросто. Уж поверьте. Однако… – Да чего тут решать. Просто дайте мне эту вашу штуковину и дело в шляпе. Зачем нам тратить драгоценной время на этих псевдодворян, – прервал Артур профессора. – Да, пожалуй вы правы, Уилсон. Давайте выдворим вас отсюда и проблем с выбором действительно не будет, – ответил ему генерал контрразведки. – А меня то за что?! – За нарушение дисциплины. Вам слово никто не давал. И если вы не хотите досрочно завершить испытание – попрошу говорить только тогда, когда вас спросят. Альберт? – обратился Юстис к профессору. – Благодарю. Однако вы оба очень хорошо подходите. Вы оба имеете хороший послужной список и довольно талантливы. Поэтому мы решили проверить вас, чтобы убедится, что вы сможете использовать изобретение бюро по максимуму. Итак, мы зададим вам ряд вопросов, ваша задача ответить раньше оппонента и обосновать свой ответ, если мы не посчитаем его исчерпывающим. Приступим, первый вопрос звучит так: «Ваш отряд попал в окружение. По защищенному радиоканалу передали что приближаются основные силы для вашего спасения. Ваши действия?». Не успел профессор договорить вопрос как рука Артура взметнулась вверх. – Да, Уилсон? – Нужно первым делом связаться с ними и попросить поторопится, – бодро ответил он. – Ага, конечно. А вы не подумали, что ваша радиопередача будет для врага приглашением для начала нового артобстрела? – вяло прокомментировал Форс. – Так ведь канал зашифрован, – начал защищаться Артур. – И что? Трудно догадаться о чем их будут просить, или что передавать? Да и к тому же, если есть радиопередача, значит есть и тот, кто её отправляет. Чем не повод ещё раз устроить обстрел? Не говоря уж о том что вы можете раскрыть свои позиции. – Но… – Форс отчасти прав. Радиопередача будет для врага как для быка красная тряпка. Так у него будет больше мотивации поскорее с вами расправиться. Но что вы предлагаете Форс? – сказал Юстис. – Во первых, давайте немного уточним ситуацию. Есть ли в лагере что-то, что будет замедлять продвижение и не должно попасть к врагу? – Допустим что нет. – Тогда я бы предпочел уточнить направление с которого подходят основные силы и прорываться к ним как только они подойдут достаточно близко. – Хм… Да. Вы однажды уже провернули такой трюк. Так что думаю у вас хватит опыта здраво оценить свои силы. А если есть то, что не должно попасть к врагу? – Тут вариантов немного. Лучше сидеть тише воды ниже травы и не подпускать никого на расстояние выстрела. Основные силы сами прогонят противника. Помощь ослабленного отряда им вряд ли поможет. Главное отбиться от врага когда наши войска будут наступать врагу на пятки и, при первой же возможности, соединится с основными силами. – Хорошо. Будем считать как зачет, – сказал генерал и обратился к Альберту: – Следующий вопрос профессор. – Да, – профессор что-то написал в листе лежащем перед ним и затем продолжил: – В вашем ПСМ произошел разрыв паропровода. Манометр G4 показывает снижение давления. Ваши действия? – Что? Когда мы перешли от тактики к механике? – возмутился Артур. – Никто и не говорил, что вопросы будут из одной области. Чрезвычайные ситуации бывают разные. Итак, раз уж вы начали, может у вас и ответ есть? – Да. Открыть клапан A1 и перекрыть клапаны G4, B5 и B7. Так мы пустим пар в обход поврежденного участка. – Форс? Ваши мысли? – спросил профессор обращаясь к задумавшемуся полковнику. – Да. Можно уточняющий вопрос? – Конечно. – Машина выпущена до 45 года? – А есть разница? – спросил Альберт. – Да. У ПСМ до 45 года от той же магистрали шли ещё два трубопровода C1 и C2 до компенсаторов наклона которые тогда располагались на правом борту машины. В более новых ПСМ компенсаторы были перемещены внутрь корпуса и запитываются от других трубопроводов. – Допустим до 45-го. – Тогда лучше отсечь поврежденный участок перекрыв G5 вместо перекрытия B5 и B7. Так, если повреждение было небольшим мы потеряем лишь один компенсатор. И лишь если падение давления продолжится – придется перекрывать B5 и B7 полностью отрезая блок. – Пожалуй сочту этот ответ исчерпывающим. Я что-то даже подзабыл, что раньше это так работало, – сказал Альберт и снова сделал пометку в своем листе. За подобными вопросами прошло больше часа. Форс, хоть и начал довольно бодро, вскоре ощутил, что и его оппонент далеко не промах. Видимо по началу Артур не воспринимал его всерьез и думал, что достаточно будет просто быстро отвечать. Однако вскоре понял, что так можно и пролететь если не взяться за дело всерьез. Под конец они шли примерно с равным «счетом». Счетом в кавычках так как оба считали, что профессор записывает у себя в листке именно баллы. Наконец вместо очередного вопроса Альберт сказал: – Поздравляю! Это был последний вопрос. Вы оба хорошо постарались. Последний вопрос был довольно каверзным, да? Я думал вы хотя бы на него не ответите, но вы справились. Блестяще. Итак, я готов огласить результаты. Оба оппонента напряглись, однако то, что произошло потом, повергло их в ступор. Профессор скомкал свой лист с пометками и выкинул в урну рядом со столом. – А?! А? Эм? – только и мог выдавить из себя вскочивший со своего места Артур смотря на профессора с немым вопросом. – Что такое? Вы думали я отмечал там правильные ответы, да? Успокойтесь. Это не выпускной экзамен, тут баллы ничего не решают. Это я для себя пометки делал. Чтобы не забыть. Все таки вопросов много. Итак. Раз уж вы столь нетерпеливы, Уилсон, с вас и начнем. Вы весьма прямолинейны, быстро принимаете решение в сложных ситуациях, однако не всегда ваши решения бывают оптимальны. Как я недавно сказал, вы нетерпеливы и к тому же судя по вашей перепалке с нашим вторым претендентом вы привыкли всецело полагаться на свой статус. – Что?! Моя перепалка с этим выскочкой тоже считается?! – Испытание началось, как только вы вошли. – Н-да. Я был о вас лучшего мнения, – мрачно произнес Артур. – Ваше право. Теперь вы, Форс. В отличие от вашего оппонента вы не склонны совершать необдуманных поступков. Даже в критической ситуации вы стремитесь собрать как можно больше сведений прежде чем принять окончательной решение. Но, что на мой взгляд более важно, вы открыты к изучению чего-то нового. Вы гораздо чаще оппонента уточняли условия или спрашивали о, казалось бы, совершенно несвязанном факте, который однако помогал вам точнее понять проблему. Думаю уже очевидно, что именно вас я и выбираю в качестве своего, не побоюсь этого слова, ассистента в этом непростом деле. Все свободны. Форс, вам удобно будет пройтись со мной позже? – Да. У меня на сегодня больше нет планов. – Отлично. Тогда можете подождать меня в коридоре. Я тут с коллегами пока разбираюсь с разными бумагами, – сказал профессор и затем обратившись к стоящему в изумлении Артуру добавил: – Уилсон, не расстраивайтесь. Это просто был выбор того, кто будет заниматься транспортировкой и только. Вы тоже прошли. – Что? – вскочил уже Форс. – Вы же говорили, что прошедший сможет претендовать на повышение. Разве не должен был остаться только один? – Скажем так, планы поменялись. Командовать вами будет Эрнст Фон Блом. – Почему? – Прямой приказ его императорского величества. – Ха. И все же есть на свете справедливость. А то сморю уже нос начал задирать, – сказал Артур с издевкой, медленно повернулся и пошел к выходу. – Артур, не желаете тоже присоединиться? – спросил Альберт. – Воздержусь. Пусть наш грузчик сам и разбирается, а я не хочу пропахнуть духом провинциализма. Вскоре к выходу направился и Форс так как Альберт вместе с Юстисом и Гудманом собрались в кружок и похоже действительно начали писать какие-то документы. Выйдя в полумрак коридора полковник прислонился к стене и стал ждать. Спустя несколько минут из кабинета вышел профессор Альберт с непонятно откуда взявшимся планшетом для бумаг под мышкой. – Заждались меня? – спросил профессор подходя к Форсу. – Нет. Нисколько. – Вы наверно расстроены, да? По правде говоря я сам был немного удивлен. – Нет нисколько. Я подозревал, что может случиться что-то подобное. – Правда? Тогда ладно. Но все равно как-то нехорошо вышло. В любом случае следуйте за мной. Я вас проведу. Произнеся это Альберт зашагал вперед по коридору. Пройдя пару лестниц они остановились перед первой охраняемой дверью. Предоставив охраннику пропуск профессор провел полковника дальше. Вскоре путь им преградила другая дверь. Если в прошлый раз это была обычная деревянная дверь, то эта представляла собой большие бронированные ворота. Да и охраны было гораздо больше. Наконец отворив в воротах людской ходок Форс и профессор попали в огромное помещение. Похоже, что комната занимала всю высоту здания. По крайней мере создавалось такое ощущение. Это, как понял Форс, было цехом по сборке экспериментальных прототипов. Сейчас прямо посередине помещения несколько людей трудились над чем-то отдаленно напоминающим раму ПСМ. Дальше в помещении находилось несколько огороженных временными стенами рабочих мест где тоже кипела работа. Поднявшись по металлической лестнице примерно до уровня второго этажа они пошли по своеобразной галерее. Слева от цеха ее ограждала металлическая оградка, а справа у стены стояли витрины с различными помещенными в них предметами. Неожиданно профессор идущий впереди остановился у одной из витрин и жестом приказал Форсу подойти. – Вот, смотрите. Это наше последнее изобретение. – Что это? – спросил Форс рассматривая на вид весьма сложное устройство увешенное ворохом проводов. – Это – реостатный магнамометр! – с гордостью сказал Альберт. – Что простите? – Реостатный магнамометр, – вкрадчиво повторил профессор. – И что же он измеряет? – Я ещё не придумал, – хитро улыбнулся он. – В смысле?! А зачем тогда он нужен? – удивился Форс. – Да шучу я. Это самый обыкновенный ваттметр только очень старый. Точнее говоря – первый работающий. Посмотрите. Тут полно различных достижений нашего бюро. – А почему они стоят здесь, а не, скажем, в музее? – Они и стоят. Не все что тут есть, но большая их часть. Но там муляжи, а здесь – оригиналы. – Понятно. И вы всегда так шутите? – спросил Форс осматриваясь. – Да, частенько. Когда к нам приходят новые лица всегда забавно наблюдать их реакцию. Все уже привыкли, что приборы компактные и видеть такую махину для столь простых измерений необычно. Меня в свое время тоже так подкололи. Осматривая соседние витрины Форс заметил ещё несколько интересных вещей. Например, на стене между витринами висел плакат с правилами нумерования моделей паровых самоходных машин, где было обозначено что: первая цифра это поколение, вторая – бронирование и третья – тип нагревательного котла. Чуть выше висела карта мира где на одной из половинок можно было отчетливо разглядеть континент Серейнус на котором располагался Равваль. В витрине по соседству лежал увесистый прозрачный кристалл синего цвета. Но не столь глубокого синего как, например, у сапфира. Несмотря на его правильную форму похоже он был самородным. – Это огненный кристалл, – пояснил профессор проследив за взглядом полковника. – Я знаю, – ответил Форс рассматривая как преломляется свет в камне. – А знаете что в народе его ещё называют дьявольским камнем? – спросил профессор становясь рядом с полковником. – Этот, кстати, самый большой который мы когда-либо находили. – А из-за чего его называют дьявольским? – Его так прозвали из-за того, что если в солнечный день коснуться такого камушка рукой, то можно получить ожог. Это всё из-за того, что пот на поверхности руки при контакте с ним мгновенно вскипает. И именно поэтому заряженные кристаллы лучше голыми руками не трогать. Да и разряженные тоже не стоит. – Хм. Не знал. – Ещё бы. Такого в учебниках не пишут. Мы тут ещё экспериментируем с различными присадками и жидкостями. – И как успехи? – спросил Форс оторвавшись от созерцания кристалла. – Ну если с присадками пока мало понятно как они влияют на эффективность, и влияют ли вообще, то с жидкостями есть кое-какой прогресс. Мы недавно выяснили, что спирт забирает тепловую энергию из кристалла быстрее чем вода, а вот, например, бензол вообще никак не взаимодействует с ним. – То есть огненные кристаллы кипятят только воду и спирт, а другие жидкости нет? – Пока рано делать такие категоричные выводы. Ведь мы не знаем чем обусловлено такое поведение. – А из того что спирт эффективнее забирает тепло не следует что скоро все ПСМ перейдут на спирт? – Не тепло, а тепловую энергию. На ощупь заряженный кристалл не теплее разряженного. И да, вряд-ли ПСМ скоро перейдут на спирт. Его найти не так просто в отличие от воды. Но можно разбавлять воду спиртом. Так можно будет легче заводить двигатели в условиях морозов. – Да, это будет очень полезно в кампании против какой-нибудь северной страны. – Именно. Но если вы подумали, что спирт можно будет от туда потихоньку сливать и употреблять во внутрь, то нет. Как вы наверно помните из техники безопасности, воду из трубопровода ПСМ строго запрещено употреблять в пищу. Даже несмотря на то, что некоторые пилоты утверждают, что многократно употребляли воду из бака ПСМ и ничего не было у нас есть и множество отчетов об обратном. Некоторые даже с летальным исходом. Все кристаллы добываются на разных рудниках, а потом ещё и справляются в один большой так что нет никакой гарантии что вам попадется безопасный. – Что вы, нет. Я и не собирался заниматься чем-то подобным. – Ну и отлично. Но мы заболтались, пройдемте в мой кабинет. После этих слов Альберт зашагал по галерее дальше. Пройдя мимо ещё примерно десятка витрин профессор вместе с Форсом оказались перед дверью в кабинет. Отперев ее они вошли внутрь. Посреди помещения заваленного различными бумагами и заставленного стеллажами с книгами и чертежами стояли сравнительно пустой стол и какой-то прямоугольный предмет накрытый плотной тканью. Профессор подошел к накрытому предмету и стянул с него ткань. Взору Форса предстала огромная доска с прикрепленным к ней столь же огромным чертежом. Причем если судить по торчащим из-под листа уголкам, там было несколько страниц. – Итак. Я готов показать вам результат долгих трудов всего нашего бюро. Разрешите представить вам проект «Буран» или его внутренне название «изделие 1000». На представляемом профессором чертеже если присмотреться можно было различить очертания корабля, но с какими то странными дополнительными элементами. Полковник не преминул уточнить это: – Это что? Корабль? Мы будем тестировать корабль? – Не угадали! Это не просто корабль, это шагающий корабль! – В смысле, шагающий? – удивленно спросил Форс. – В самом, что не наесть, прямом! По сути это точно такая же ПСМ, как и ваши. Но! Только эта, колоссальных размеров! Двенадцать палуб две из которых двухэтажные для размещения в них двухсот сорока единиц бронетехники. Пять этажей капитанской башни, плюс кают-компания. Благодаря своим четырем ногам может подниматься над землей почти на восемьдесят метров. Казармы для размещения половины пехотного полка. И это не считая кают для персонала. Восемь котельных последней модели оснащенных самыми современными паровыми котлами. Четырнадцать лифтов соединяющих все двенадцать палуб два из которых также идут и через капитанскую башню! Причем каждый лифт дублирован грузовой версией. Огромный трюм для продовольствия и прочих припасов. И когда я говорю «огромный», я имею в виду месячный рацион для максимальной комплектации войск и ещё место останется. Две четырехсот шестидесяти миллиметровых артиллерийских пушки на палубе. По девять пушек двухсотого калибра и по двенадцать станковых пулеметов на каждому борту. Бо́льшая часть верхней палубы занята имитацией пересеченной местности, что в купе с самыми современными компенсаторами наклона позволяет отрабатывать маневры прямо во время движения! А также по мелочи: современный мед-блок на сто двадцать человек в день, радиоустановка дальней связи, броня которую может пробить разве что артиллерия как минимум не хуже установленной на самом корабле!.. Похоже, что профессор мог бы часами расписывать характеристики своего детища если бы у него не пересохло в горле от длительного монолога. Пока профессор искал себе стакан, чтобы промочить горло, Форс сказал: – Да это всё здорово, но это же всего лишь чертеж. Так-то на бумаге можно что угодно расписать. – Нет, уважаемый уже давно не чертеж. Со дня на день должен начаться самый ответственный момент – соединение всего корабля воедино, – ответил Альберт опустошив стакан. – То есть вы его… реально построили? – Именно так мой друг. И вам даже предоставиться шанс поприсутствовать при его финальной сборке. Жаль что Артур не согласился, все пропустит. – Кхм. Вернемся к теме. И какова моя задача? – Все очень просто. Доставить его к столице. – К столице? – Да. К столице. Прямо сюда. – А потом? – А потом мы объявим о наборе добровольцев. – Подождите. Зачем? Я что-то запутался в числах, сколько ему нужно экипажа? – Более двух тысяч человек в максимальной комплектации. – А если у меня нет такого количества людей? – Я знаю что нет. И у Артура тоже. А у Фон Блома вообще в подчинении нет ни одного человека. Именно поэтому корабль и нужно доставить сюда. Для этого и половины вашего личного состава с лихвой хватит. К вашему прибытию, если конечно по пути ничего серьезного не случится, мы объявим набор добровольцев. – Кстати хочу поинтересоваться, любопытства ради, о званиях. Как будет зваться этот Фон Блом? Генералом? Или может, адмиралом? – Мне, если честно, все равно как он будет себя называть. Но, чисто технически, изделие 1000 – сухопутное средство передвижения. По расчетам оно, конечно, может плавать. По крайней мере, сразу не утонет это точно. Но никаких гарантий я вам дать не могу, так как оно для этого не проектировалось хотя и выглядит как обычный военный корабль. – Я вас понял. И когда мне выдвигаться? – Чем раньше тем лучше. Но до конца этой недели. Если отправитесь сегодня, то уедем вместе. – Вас понял. – Да, и ещё, вот. Это вам, – профессор протянул Форсу планшет который все это время держал в руках. – Это документы о вашем переводе под непосредственное командование Фон Блома для вас и ваших ребят. А также пропуск, парочка разрешительных документов и ещё по мелочи. Всё в двух экземплярах. Так что оставьте свой автограф и на сегодня можете быть свободны. И увидимся уже на месте. Подписав документы Форс поблагодарил Альберта и вышел из кабинета. Первым делом он направился в штаб к связистам, чтобы передать Чарльзу чтобы тот вместе с полком отправлялся на место сбора. После этого он зашел в гостиницу к своим родственникам. Предупредил их что некоторое время его не будет и, взяв только самое нужное, ушел и первым же поездом отправился к месту где собирали новую ПСМ колоссальных размеров. А конкретно на одну из верфей находящуюся у южных морских границ Равваля.Глава 9. Испытание
26 января 2020 г. в 20:39
Недавняя сора Форса со священником не могла закончиться ничем хорошим. Вряд ли тетушка оценила бы его «нравоучения» священнику. Все-таки на кону стоит не его честь, а то, получит ли Клайм образование или же нет. Пусть даже если это и грозит последнему быть завербованным в рядовые и отправкой на убой. Потому Форс хотел подольше не говорить об этом своей тетушке, однако его планам потихоньку замолчать столь неприятную ситуацию помешал Клайм, нечаянно рассказавший своей матушке Корнелии о конфликте. Та в свою очередь на следующий день пригласила племянника для серьезного разговора.
– Итак? Ну и зачем нужно было ссориться с отцом Фредериком? – спросила тетушка сурово, глядя прямо на Эндрю.
– Да. Признаюсь, виноват. Вспылил. Просто его отношение меня взбесило.
– Какое такое отношение?
– По поводу войны, – холодно ответил племянник.
– Ну да. Церковь истин проповедует антимилитаризм и все такое, но ты…
Сурово произнося эти слова Корнелия активно жестикулировала и ходя по кругу. Видимо она собиралась разразиться сокрушительной тирадой о несносности своего племянника, но ее перебил Эндрю.
– Если бы. Проповедуют они что угодно да только не то о чем заявляют. В конечном счете, если посмотреть внимательней, вскрывается все их лицемерие.
– О чем это ты? – спросила тетушка останавливаясь и переставая размахивать руками.
– Да. Они говорят что «убивать грешно». Но видимо только пока вы не делаете это, во имя Бога. Конечно, ведь это так удобно – при любом проступке прятаться за спину Всевышнего с которого никто не может спросить. Можно творить любое злодейство, но если творить его во имя Него и прикрываясь Его именем, то вроде и ничего страшного, да? Нет. Это так не работает. Все они, и я сейчас не только об этих блаженных словоблудах говорю, очень не хотят нести ответственность за свои действия. И я могу их понять. Никто бы по своей воле не захотел нести такую ношу. Но порой просто необходимо принимать мир таким какой он есть на самом деле. Думаю они, на самом деле, отлично понимают, что делают. Но когда изо дня в день врешь всем подряд, сам порой начинаешь в это верить. В реальности, конечно, война никогда не является самоцелью. Я слышал, что даже волки, если они сыты, не нападают первыми. Если, конечно, самом не лезть на рожон. Порой стоит просто признать, что, в конечном итоге, война – это всего лишь инструмент для достижения цели. Жестокий, бесчеловечный, кровавый, но все же инструмент. Можно выиграть все сражения, но проиграть войну, как и наоборот – проиграть все битвы, и вопреки всему выйти победителем. Если вы не достигли цели, это вовсе не означает, что инструмент плох сам по себе, возможно вы просто выбрали неподходящий. Сложно закручивать гайки молотком, как и сложновато забивать гвозди гаечным ключом. Равваль видимо решил, что война является панацеей при любых проблемах, хотя, на самом деле, это далеко не так. И вот чего я не могу понять, так это целей нашего государства в этой войне. Вряд ли здравомыслящий человек развяжет войну из-за такого пустяка как тот, которым они прикрываются.
– Эндрю! Побойся Бога! А вдруг кто услышит! – прервала монолог племянника Корнелия.
– Император Карл не бог. Да и не услышит никто, если вы сами никому не сболтнете, – отмахнулся Эндрю.
– И всё же прошу: успокойся. Из-за тебя у нас могут быть серьезные проблемы. Я понимаю, для тебя это все принципиально…
– Да! Да, черт возьми! Принципиально! Собор воспитывает из Клайма пополнение для этой мясорубки именуемой «война» и мне это не нравиться! Я видел плоды трудов нашей доблестной церкви. И мне такого «добра» от них не нужно. И даже представься случай прожить этот момент заново я бы не поменял ни единого слова, что я ему сказал.
– Эндрю, будь другом. Хотя бы разок, умерь свою гордость. Хотя бы во благо своего двоюродного брата. Пойди и извинись перед Фредериком. Очень прошу.
– Во благо? Сомнительное благо, надо сказать, ну да ладно, – сказал Форс тяжело выдохнув. – Хорошо. Я извинюсь перед отцом Фредериком, но тетушка советую получше следить за тем, что изучает Клайм. Не дайте ему по глупости записаться в добровольческую армию.
– Раз уж ты говоришь. Постараюсь. А теперь поспеши.
Придя в тот же день в собор полковник извинился за свою недавнюю выходку. Фредерик поначалу был крайне заносчив и даже сказал что-то про то, что у военных здесь нет власти, но вскоре вернулся к своему добродушно-любезному тону общения. Разговорившись с ним Форс даже узнал откуда он его знает. А также, что программу для обучения им спустили чуть ли не по приказу арихиепископа. И что он сам не в восторг от нее. Хотя он мог и привирать, чтобы лишний раз не ссориться. Когда полковник наконец попрощался с Фредериком и покинул собор конфликт можно было считать исчерпанным.