Знакомство с родителями.

Санса Старк       Комната Петира была не такой большой, как гостиная, но довольно-таки просторной. Обставлена она в стиле минимализма, но достаточно комфортно. В одном из углов стояла большая кровать, манящая погрузиться в мягкие пучины перины и одеял, расстеленных в два-три слоя под покрывалом. В противоположном углу стояли стул с небольшим столом, на котором лежали какие-то научные журналы и макбук. На стене висели полки, полностью заставленные книгами разных авторов: от малоизвестных поэтов до великих писателей разных стран. Возле двери был встроен огромный шкаф-купе, но на него я долго не засматривалась, так как больше всего мне понравилось окно на полстены, из которого открывался прекрасный вид на бескрайние просторы тёмно-синего океана и серые скалы с редкими растениями, растущих на них, а вдали от острова дрейфовало маленькое рыбацкое судёнышко.        «Вот это вид!» – восторгалась я и подошла ещё поближе к окну, чтобы посмотреть, что ещё из него видно. Я не обращала внимания ни на кого, моё внимание полностью захватил великолепный вид, который так поражал, что хотелось смотреть так всю оставшуюся жизнь, не отрываясь.       Простояв так несколько минут и вдоволь налюбовавшись бескрайним океаном, я почувствовала, как меня начало клонить в сон. Зевки один за другим одолевали меня, хотелось опробовать постель, стоявшую рядом со мной, но сначала нужно было распаковать чемодан и рюкзак. Я вздохнула, чувствуя в воздухе еле ощутимые нотки мяты и корицы, и развернулась от окна, посмотрев на Петира, который, прислонившись спиной к стене, наблюдал за мной с улыбкой на лице. Я медленно подошла к нему и обняла, нежно обняв за шею и поцеловав в щеку.       – Здесь так красиво… – прошептала я, боясь нарушить приятную и загадочную атмосферу, царившую между нами.       – Угу, я знал, что тебе понравится, – также шёпотом ответил Петир. Проведя носом по моей скуле, он зарылся им в рыжие волосы, дыша в шею, от чего по моему телу пробегали мурашки.       Ещё чуть-чуть, и я бы точно уснула в его объятиях. На меня странно действовал здешний климат: голова кружилась и тянуло спать. А ещё были странные ощущения в животе, но этому я придавала не много внимания, поскольку от переживаний такое у меня бывало.       Пока я окончательно не заснула, держась из последних сил, я отошла от тёплого Петира и прошла к шкафу, возле которого стояли сумки с нашими вещами. Когда я открыла дверцы, то обнаружила, что вещей внутри совсем немного – все полки свободны, кроме нижних, на которых было аккуратно сложено несколько футболок, пара штанов и три тёплых одноцветных свитера, отличающихся между собой только плетением и оттенком синевы. Моя рука невольно потянулась к свитерам – они были такими мягкими и совсем не кололись, а также пахли мятой, совсем как мой Петир. Немного улыбнувшись от приятных воспоминаний, связанных с этим запахом, я обернулась, чтобы посмотреть на стоящего позади мужчину, носившего этот аромат. Иногда мне казалось, что этот запах въелся мне под кожу, и я пахну приятной речной мятой, так же, как и мой мужчина. «Бред сумасшедшей влюблённой дурочки!» – иногда думала я про себя.       – Какие полки я могу занять? – спросила я у Петира.       – Какие захочешь, прелесть, они все в твоём распоряжении! – с добротой ответил мой мужчина, легко целуя в щёку.       Недолго думая, я заняла три полки, оставляя верхние три для Петира. Пока я раскладывала вещи в шкаф, мне в голову приходили приятные воспоминания о том, как я переезжала в дом Петира, когда он предложил мне жить вместе. Тогда мне было как-то неловко заполнять его холостяцкий дом своими вещами, но всё же через пару дней я свыклась с этим. Петир взглянул на меня и улыбнулся, будто прочитав мои мысли. Спустя полчаса все вещи были разложены, и теперь можно было спокойно прилечь и отдохнуть.       Залезая на огромную кровать, я поразилась, поскольку она и правда была мягкой и воздушной, будто утопаешь в пушистом облаке. Сил передвигать ноги и руки уже не было, поэтому проделав недалёкий путь до подушки, я плюхнулась всем телом на покрывало. Постель начала приятно убаюкивать меня, как мама своего ребёнка в колыбели.       Уже через две минуты я погрузилась в дрёму. Мне стало сниться, как мне подают в любимом кафе, где обычно я заказывала десерты, самый огромный и вкусный лимонный пирог, который так обожала. Взяв огромную ложку и отломив довольно внушительный кусочек, едва умещающийся в моём рту, стала жевать. Боже, я прямо чувствовала, как он таял и оставлял на языке вкус лимонов и заварного крема. Я съела следующую ложку, но вместо пирога там было уже клубничное мороженое, от которого ужасно сводило зубы, и по телу пробегала дрожь. Поёжившись от ощущений, я стала дышать на свои руки, чтобы согреть их, но почему-то они не согревались, вместо этого тепло почему-то ощущалось на шее. Спустя секунду я почувствовала на своей талии холодные руки. Я, находясь на грани сна и яви, долго не могла додуматься, что же это, а потом до меня дошло, что это был мой Петир. Приоткрыв немного глаза и обернувшись, я увидела, что он накрыл нас пледом и лёг рядом со мной.       – Петир, ты холодный и мокрый!.. На улице идёт дождь? – сонно проговорила я, при этом чувствуя ледяные пальцы, поглаживающие живот.       – Спи, радость. Я просто из душа… Если ты не против, я немного погреюсь об тебя! – едва расслышав его ответ, я снова начала погружаться в сонное царство. Вроде даже что-то пробурчала я ему в ответ и пододвинулась поближе, прижимаясь к родному телу, впитывая тепло. Спустя некоторое время под тёплыми одеялами стало совсем жарко. Ко всему прочему разболелся живот, и еда, съеденная в самолёте, пыталась вернуться в мир, заставив меня проснуться и перевернуться на спину.       Петир всё ещё спал, его лицо было расслабленным и спокойным, веки и пушистые ресницы слегка подрагивали. Приподнявшись, я ощутила, как тошнота подступила к горлу, и, быстро выпутавшись из расслабленных рук мужчины, побежала искать туалетную комнату. Вовремя успев добежать, я склонилась над унитазом, тяжело дыша. Меня начало рвать, на глазах сразу выступили слёзы. Когда желудок опустошился, я умылась и вернулась в комнату, но практически сразу тошнота опять подступила к горлу, и я опрометью кинулась в туалет. Спустя некоторое время мне полегчало, прополоскав рот, я побрела обратно к Петиру в комнату.       В моей голове всплыл мамин вопрос: «Ты беременна?..». «Нет, я же пила таблетки! Стоп, вот я идиотка… Перед Днём рождения Петира так и не выпила их», – подумала я, заходя в помещение. Сразу направившись к аптечке, я достала оттуда тест, чтобы быть точной в своих сомнениях. Тест подтвердил мои подозрения: две полоски. Меня это обрадовало, потому Петир иногда пытался завести разговор о детях, но мне удавалось вовремя увильнуть от этой темы. Тогда мы только начинали жить вместе, и мне было всего двадцать. Иногда я видела, когда мы гуляли в парке с ним, как он посматривал в сторону детской площадки, где резвились маленькие дети. Петир тогда ничего не говорил, но по его светящимся глазам было видно желание.       Вернувшись в комнату, я услышала бормотание спящего мужчины: «Нет, пожалуйста, не прячься! Я хочу ещё раз полюбоваться тобой». Я с любопытством наблюдала за этим, приблизившись. Петир пододвинулся ближе к подушке, на которой до этого лежала я, и стал протягивать свои руки: «Подойди, прелесть! Я не обижу тебя!». Мне стало до ужаса интересно, что ему снилось. Он стал обнимать подушку и держать её так нежно, как никогда не прикасался ко мне.       – Петир, дорогой! – обратилась я к нему. Петир стал ворочаться и прищурил глаза, не до конца проснувшись, и повернул свою голову в мою сторону. Любимый потёр свои заспанные глаза и открыл их. Мне было смешно видеть его в обнимку с подушкой, но он такой милый, когда только просыпался.       – Петир, ты обнимаешь подушку! – едва сдерживая смех, я всё же попыталась сказать это серьёзно. Он повернулся, не поверив мне, и хотел что-то сказать, но я его опередила со своим допросом: – Что тебе снилось? Кем это ты хотел полюбоваться? – подойдя к кровати и забравшись на неё, я нависла над Петиром, лукаво смотря ему в глаза, ожидая ответа.       – Ты мне не поверишь, но нашей дочкой! Мне приснилась она… – У меня был шок, как только он начал говорить слова «нашей дочкой». Я думала, Петир врёт, но его искрящиеся глаза подтверждали все его слова.       – Петир, у нас будет малыш! – перебила я, не веря себе, что мне выдался такой подходящий момент.       Резко закружилась голова, и вот теперь уже мой мужчина нависал надо мной. На его лице было написано удивление, но спустя всего пару секунд глаза засияли от тёплой и искренней улыбки. Он начал покрывать моё лицо и тело быстрыми поцелуями, от чего по телу прошлась тёплая волна, заставив меня рассмеяться. Петир был невероятно счастлив, я была очень рада, что это из-за меня и моей новости. От этого и мне становилось на душе тепло.       – Санса, милая, я очень счастлив! Какой срок? – немного запыхавшись, спросил он. Его лицо покраснело, скорее всего, от нехватки воздуха, так как его вдохи и выдохи были слишком громкие. Впервые я видела его таким не собранным, чтобы даже он перестал дышать. Это меня сильно удивило, хотя не каждый день ты слышишь, что станешь папой.       – Четыре недели, Петир! – улыбнувшись, ответила я ему.       По ненадолго застывшему выражению его лица, я поняла, что он просчитывает день, когда это случилось. После, когда его подсчёты дней закончились, он будто бы взорвался, при этом чуть ли не крича от восторга:       – Это самый лучший подарок, который получал я когда-либо на День рождения, любимая!       В этот момент у меня возникли небольшие опасения, потому что самый сдержанный человек, которого я знала в своей жизни, превратился в возбуждённого больного, который от радости в любой момент может сделать что угодно. Будто прочитав мои мысли, Петир немного успокоился и поинтересовался:       – Родители знают?       Этот вопрос пугал меня на данный момент больше всего. Родителям, конечно, я была бы рада сообщить о такой новости, но вот вспоминания о том, на какой ноте мы расстались, вселяли в меня опасения.       – Нет, ты первый счастливчик, которому я сказала. Меня только недавно начало подташнивать, и я сразу же сделала тест!       Только я упомянула про тошноту, как у меня снова появилось то неприятное чувство, и я поморщилась.       – Ты не представляешь, как я счастлив, моя радость! Я буду самым хорошим папой для нашей дочки! – приблизился Петир к моему лицу и нежно поцеловал в щёку.       – А почему ты решил, что у нас будет девочка? – тут же спросила я у него, глядя в серо-зелёные глаза.       – Потому что я хочу девочку, копию нас двоих, только поменьше. Представь, у неё будут огромные серо-голубые глаза, длинные рыжие волосы, как у тебя, и… – он прилёг рядом со мной и прикрыл глаза, наверное, представляя образ нашего будущего ребёнка, и улыбался. Ничего милее я не видела.       – И твой аристократический нос, милые скулы и ухоженная бородка! – добавила я в его описание, при этом представив нашу дочь, если она будет, и засмеялась. Искренний смех добавился к моему. Петир нежно обнял меня за плечи и притянул к себе.       – Когда ты собираешься рассказать своей маме? – положив голову ему на плечо и рисуя невидимый узор на его футболке, спросила я.       – Если ты не против, то сегодня за ужином. Не переживай, я всё распланирую! – нежно поцеловав в висок, он отстранился и посмотрел в мои глаза, а затем продолжил: – Когда ты планируешь, чтобы мы рассказали твоим?       По его лицу видно, что его забавляла эта ситуация, но мне было как-то не по себе.       – Не знаю… Думаю, через месяц. Не уверенна, что они ещё отошли от того ужина с моим парнем-женихом, – с грустью ответила я. «Папа с мамой были бы рады стать дедушкой с бабушкой, но только вот не для ребёнка Петира», – терзала я себя.       – Хорошо, как скажешь, прелесть! – оборвал мои нерадостные мысли он.       Его улыбка заставила меня отбросить всё на задний план, ведь были сейчас только я и Петир. Дыхание любимого восстановилось, он больше ничего не говорил, да и я наслаждалась звуками ударов его бьющегося сердца и прикосновением его тёплых рук на моём животе.