Еще раз с чувством

      Алек Лайтвуд мысленно ставит себе памятник и читает оды своему терпению.       Снова.       С тех пор, как в его жизнь врывается Магнус Бейн, это становится ежедневным ритуалом.       Жизнь Алека в старшей школе подозрительно похожа на идеальную. Председатель школьного совета, которого хотят все девушки и парни. Сестра в группе поддержки, брат – капитан команды по лакроссу. У них есть свой стол в столовой, свой подоконник на втором этаже и даже своя ступенька перед входом в здание.       Клише клишированием подгоняет.       Но он от всего этого устал. Джейс крутит пальцем у виска и продолжает наслаждаться вниманием всех девчонок, чей возраст больше тринадцати (Джейс, наши родители юристы, ты же помнишь, что это статья?). Изабель улыбается и заявляет, что раз это выпускной класс, стоит наслаждаться каждым моментом.       Лайтвуд скрипит зубами и мечтает о том, чтобы кто-нибудь разорвал круг идеальности, от которой сводит челюсть.       Но как там говорится? Бойтесь исполнения своих желаний?       Когда в середине первого семестра к ним в кабинет заходит директриса мадам Жюстин (Я француженка! Поэтому не миссис, а именно мадам!) и объявляет, что к ним переводится новый ученик, Лайтвуд скептично приподнимает брови. Кто переходит в новую школу в выпускном классе?       Директриса приводит новенького на следующий день.       И сразу становится ясно – вот оно. То, чего он по глупости желал. То, из-за чего идеальная, выверенная жизнь пойдет к чертям.       Магнус Бейн.       Это имя отпечатывается в подсознании в тот самый момент, когда Алек слышит его. Потому что взгляд не хочет перемещаться ни на что другое, а всё сознание опутывается паутиной из мыслей о ярком пятне одежды и лице с миндалевидными глазами и белозубой улыбкой.       Магнус – самое неожиданное, что происходит в школе за последние лет десять. Он буквально взрывает обычную жизнь. Постоянные весёлые вечеринки, громкий смех на переменах, игнорирование школьного дресс-кода: всё это Магнус. Изабель он нравится.       Изабель буквально притаскивает его за руку к ним за столик во время ленча.       Возможно, карие глаза скользят по Алеку совсем без интереса.       Это провал, да? Когда-нибудь это должно было произойти – кто-то должен был не сойти с ума от Лайтвуда. Но почему им стал именно тот человек, который заинтересовал его самого?       Заинтересовал, наверное, впервые.       А после этого начинается любимая часть Алека. Забег на короткую дистанцию. Конкурс. Вызов. Каждый день, как испытание выдержки.       Да он уже статью может писать на тему "1000 и 1 способ прожить сутки и не прижать к стене Магнуса Бейна".       Алек держится.       Алек держится, когда Магнус на уроке с интересом слушает учителя и неосознанно ведёт кончиком ручки по приоткрытым губам. Правда, сам Лайтвуд не помнит ничего из пройденного материала.       Алек держится, когда после уроков физкультуры Магнус снимает майку и оголяет бронзовую кожу, блестящую от пота. Алек держится даже тогда, когда Бейн идет в душ.       Сжимает кулаки и не идёт за ним. Ждёт.       Им же не нужно изнасилование в центре школы.       Алек держится, когда приходит за сестрой на очередную вечеринку, и Магнус буквально падает ему в руки с совершенно пьяной улыбкой на губах. Дыхание щекочет шею, внутренности скручиваются в тугую спираль, но Алек держится. Берет сестру за руку и уводит её за собой.       Иногда создаётся ощущение, что Бейн испытывает его терпение.       В следующий же момент становится понятно, что всё это он делает ненарочно. Просто потому что он такой.       Месяцы выдержки отправляются коту под хвост всего за одно мгновение.       Алек идёт на поле после победного броска Джейса и поздравляет брата. На него обрушивается волна ярких эмоций, все толкают друг друга, и Лайтвуд сначала даже не обращает внимания, когда кто-то проносится мимо, чуть не сбив его с ног. А потом замирает, когда видит знакомую макушку с тёмным ёжиком волос. Магнус не замечает ничего вокруг, когда несется на середину поля и запрыгивает на со-капитана команды – Рафаэля Сантьяго.       Наверное, даже если бы прямо в центре поля развёрзся Везувий, удивление было бы и вполовину не таким сильным.       Какого хрена вообще?       Магнус смеётся так громко, что в груди Алека вибрирует. Алека, стоящего за несколько метров от него. Это совершенно ненормальное явление.       А ещё он ничего не может с собой поделать и с м о т р и т.       Как губы Магнуса прижимаются к бьющейся жилке на шее Рафаэля, как он обхватывает руками шею и почти повисает на нем.       На памяти Алека Бейн ни с кем себя так не вел.       Внезапно в голове возникает одна отвратительная мысль – Рафаэль был более решительным и заполучил Магнуса, в то время, пока Алек боролся с собой.       Да не пошло бы оно всё?       Лайтвуд натягивает на губы улыбку, снова поздравляет Джейса, а потом быстрым шагом уходит с поля. Он не может там находиться.       Тишина школьного коридора просто поражает. Все ученики на поле радуются победе и, наверное, даже девяностолетний уборщик Эдди вышел поздравить игроков. Алек решает просто этим воспользоваться. Облокачивается на стену и прикрывает глаза. Как это могло случиться?       В последнее время всё чаще мелькала мысль, что Магнус просто не интересуется парнями. Он был милым со всеми, но никаких близких отношений, и вдруг такое...       – Александр?       Пожалуйста, пусть это будут глюки. Слуховые галлюцинации. Пожалуйста. Свихнуться предпочтительнее, чем видеть сейчас Магнуса.       Но стоит только открыть глаза, как становится понятно, что он не свихнулся.       Жаль.       – Магнус? Ты почему не на поле?       – А ты почему?       Алек молчит. Потому что Магнус, стоящий так близко – это очень изощрённый вид пытки.       Перед глазами мелькают образы синего колпачка, скользящего по приоткрытым губам. Образы напряжённых мышц пресса и полотенца на бедрах. Образы тихого шёпота куда-то в район ключиц на той вечеринке.       Громкого смеха Магнуса и счастливого Рафаэля.       И вновь.       Пошло оно всё куда подальше.       Алек не ищет себе оправданий, когда хватает Магнуса за плечи и тянет на себя. Резко, быстро, не давая опомниться. Просто наклоняется и целует. И это как водопад и буря искр в одном флаконе. Как будто он стоит на гейзере. Как будто...       Это Магнус. Алек даже не думал, что будет иначе.       Хотя, он предполагал, что кое-что всё же будет другим.       Но руки, которые должны были отталкивать, обхватывают плечи и притягивают ближе. А язык почему-то дотрагивается до нижней губы.       И всё становится совершенно неважным: Рафаэль, школа или даже мир. Какая разница, если к груди прижимается Магнус Бейн?       Его губы такие вкусные.       Его тело такое податливое.       Его руки такие обжигающие.       Его стояк такой....       Стоп, что?       Алек отрывается от Магнуса и тяжело дышит. Наверное, в глазах отражается вопрос, потому что тот хитро улыбается:       – Ревнуешь? Серьезно, Лайтвуд? Если бы я знал, что Рафаэль подтолкнет тебя к активным действиям, я бы давно начал обниматься с ним на каждом углу.       – Но ты… Магс...       – Помолчи и поцелуй меня снова.