Таблетка от Звёздной болезни

Давид задумчиво покрутил бутылку и поставил её на стол. Уже два месяца ему не давал покоя один вопрос, который он не решался задать. Но вот, кажется, решился. Или его сожрет любопытство, или же его сожрет Тарьяй, но зато прямо сейчас, без всяких долгих мучений! Дело в том, что на вечеринке после окончания съемок третьего сезона СКАМ он кое-что заметил, и теперь ему очень хотелось знать, правда это или его разыгравшееся воображение. Тарьяй о чем-то говорил с Руменом, но Давид совершенно потерял нить разговора. Они втроём сидели у Румена на кухне и просто трепались «ни о чем» под бутылочку пива. Теперь Давид думал, как бы ловко вклиниться в разговор, да ещё повернуть этот самый разговор в нужное русло. И вдруг Румен произнес то самое имя, что не давало покоя Давиду, а именно — Хенрик Холм. Что ж, вот, кажется, и удобный момент. Как можно более равнодушным голосом он спросил:  — Кстати, Тай, а ты не виделся с Холмом после съемок?  — Нет, — Тарьяй совсем не удивился вопросу, но отвечал как-то задумчиво, — Зачем бы? —Ну… Мало ли… — Кажется, Давид опять не задаст свой вопрос. Хотя, нет! Он же уже решился, значит надо идти до конца, — Просто мне еще тогда показалось…  — Да? И что же тебе показалось?! — Тарьяй смотрел недобро, но отступать поздно, поэтому Давид выпалил:  — Хорошо, спрашиваю прямо: между тобой и Холмом что-то есть? Или, может быть, было, ну… ещё тогда, на съемках…?  — Ха! А с чего это ты решил задать мне такой вопрос?! — Тарьяй вздернул брови.  — Ну, ты мой друг, и…  — Нет-нет-нет! — не дал договорить Тай, — Я не совсем об этом, а точнее совсем не об этом. Зачем вообще задавать людям такие вопросы?! Ну какая разница, было у меня с ним что-то или нет?! — он начинал злиться и уже повышал голос, — Ну скажи! Это действительно имеет какое-то значение?! Для тебя?! Или для кого-то ещё?! — Давид не ожидал такой тирады, поэтому растерянно замолчал, а Румен, умевший, как говорится, «зрить в корень», вдумчиво произнес:  — Значит, было. —О, Боже! — Тарьяй закатил глаза, — И ты туда же! Ну хорошо! Раз для вас это так важно — Да! Было! Ну и что?! Что?! — он уже почти кричал.  — О-хо-хо! Как это — что? Ты делаешь такое громкое заявление, а потом спрашиваешь «Ну и что»? Да… Это же… Получается, ты… Получается, он… Получается, что вы…? — разум явно начал отказывать Шохолту. —А вот тут притормози! — чётко и громко произнёс Тарьяй, выставив вперёд указательный палец, — нет никаких «мы»! Поэтому я и говорю: Ну и что? Если ты помнишь, в прошлую пятницу я ушёл с той очаровательной блондиночкой, а до этого с не менее очаровательной брюнеточкой, и так далее и тому подобное! И ты ни разу не задавал мне дурацких вопросов!  — Ну нет! — Давид аж задохнулся от удивления и возмущения. — Это совсем не одно и то же!  — А по-моему, нет никакой разницы, — равнодушно пожал плечами Сандвик. Румен пока отмалчивался, потому что не понимал, чего хочет добиться Давид, и к чему клонит Тарьяй. А Тарьяй тем временем не сдавался.  — Я тебе сейчас одну вещь скажу, и ты не обижайся. Ты, Давид, ни хрена не смыслишь в этой жизни вообще, и в актерской жизни в частности!  — И чего же это я не смыслю в актерской жизни?! — слова друга задели Шохолта.  — А того! Нам судьба дала шанс прожить не обычную жизнь, а совершенно иную! Актеры — это не рядовые обыватели! Мы — богема!  — Кхм, — кашлянул Румен, — знаешь, бро, я, конечно, в вашей богемной жизни понимаю ещё меньше, но, по-моему, у тебя звёздная болезнь, — спокойно произнёс он.  — Может и болезнь, — зло хохотнул Тарьяй, — может и звёздная! Я, между прочим, имею полное право! На меня свалилась бешеная популярность, а мне всего семнадцать! Так что могу и зазвездиться! — он перевёл дыхание. — И вы в самом деле ничего не понимаете! Актеры, как и художники, и поэты, и звезды шоу-бизнеса — это совсем другая реальность! Мы имеем право на то, на что обычные люди права не имеют! Поп-дивы, меняющие любовников, музыканты, пишущие свои лучшие хиты под наркотой! И им насрать, что ты о них подумаешь, потому что они — звёзды мирового масштаба!!! — он для убедительности постучал пальцем по столу. — Это совсем другой уровень жизни. Вот, куда надо стремиться! И раз уж судьба позволила мне жить этой жизнью, то я буду брать всё, что она даёт! — Тарьяй тяжело дышал, он и правда не на шутку распалился.  — Знаешь, — медленно произнёс Румен, — Мне кажется, что ты как-то неправильно понимаешь богемную жизнь…  — Я?! Неправильно понимаю?! — Тарьяй вскочил из-за стола. — Да вы-то что вообще можете понимать? Так и будете сидеть тут, на кухне, с пивом, в то время, как жизнь проходит мимо! Мы молоды! Весь мир у наших ног! И я не собираюсь тратить с вами драгоценное время! Я собираюсь развлекаться: пить, гулять и трахаться в своё удовольствие! Ещё раз повторю: я собираюсь хватать всё, что даёт эта грёбаная жизнь! — он развернулся и быстрым шагом пересёк коридор. Хлопнула входная дверь, Тарьяй ушёл. Может в какой-то другой раз его бы и остановили, но сегодня друзья были слишком шокированы и его словами, и его агрессией.  — Смотри не надорвись, — сказал Румен, глядя на закрытую дверь.  — Что… Что это была за херня? Он, что.? Он действительно всё это сказал?! Да он… — от недостатка слов Давид размахивал руками, но нужные эпитеты так к нему и не прилетели, и он досадливо умолк. Они молчали так минут десять, не меньше. Оба были в шоке от произошедшего. Нет, они давно дружили с Тарьяй и прекрасно знали, чего от него можно ожидать. Знали, что Тай вовсе не такой пай-мальчик, каким хотел его видеть чуть ли не весь мир. В последнее время, правда, казалось, что он как-то неуловимо изменился. Получается, что не казалось! Друзья, конечно, не ожидали всего того, что он на них тут вывалил. Они думали, что перемена в нём совсем другого свойства, ну, там, влюбился, или с родителями проблемы, мало ли. Как ко всему этому относиться парни пока не знали. Наконец, Румен нарушил молчание как всегда глубокомысленной фразой:  — А ты заметил, как ловко он съехал с темы «Хенрик Холм»? — Давид удивлённо поднял на него глаза, а Румен продолжил. — А почему ты вообще решил об этом спросить?  — Ну… На той вечеринке в честь окончания съемок я заметил, как Хенрик смотрел на него… Так, словно… Не знаю, как объяснить… Прямо пожирал взглядом. Но, понимаешь, было странным не это, а то, что Тай никак не реагировал, хотя явно видел эти взгляды. Он… Он вел себя так… словно Холм был одной из его девчонок, с которой он однажды переспал и больше не хочет иметь никаких дел. Мне показалось это странным, но спросить всё не было случая.  — Что ж, — изрёк Румен, — похоже, ты прав по всем пунктам.